Skif-9 без катализаторов

Я вдруг поняла, что согласна жить на СКИФе. Приходить каждое «утро» в семь вечера к назначенному Дому Культуры, толпиться на входе, толпиться внутри, смотреть, вспоминать, узнавать, понимать, находить … просто находиться. А с первыми лучами солнца выходить на свежий воздух и гулять по городу в сторону дома. И так снова и снова…  Мой организм бы выдержал лет десять этой жизни, в дыму и шуме. Но не столько ли проживу я и на самом деле, отдав другие свои годы как плату за входной билет? Обычное обыденное существование, ценить которое способен либо гений, либо дурак, а я, стандартная среднестатистическая тетка, выкину ни за что в никуда, в обмен на мятые бумажки, которые и отправятся тут же следом.
СКИФ для меня – как пестрая лотерея, и то, что я успею ухватить здесь на фестивале, обернется в будущем оправданием моего рождения и проживания в мистической культурной столице России. Каждый апрель я благодарю небо, звезды, организаторов, друзей своих и маму с папой за то, что в нужное время я могу найти себя в нужном месте.
И все, что в эти дни я от себя требую, - это впустить в мозг как можно больше происходящего, раствориться в том, что меня окружает, ощутить себя частью одного большого, сверкающего, шумящего, пульсирующего волшебной энергией организма. (Те, кто представляет себе оргазм неживой материи, меня поймут…)

В первый (официально второй) день СКИФа я решаю быть только глазами. Видеть, улавливать, ухватывать, замечать. И уши не нужны. Музыка ощущается в глубине, во мне, вне меня.  Музыка – это те волны, по которым плавают мои глаза. И эти волны встречаются и расходятся, а я (глаза, сегодня только глаза) распахнута и свободна. Девятый фестиваль не отличается большим количеством сцен и лестниц, И тому, кто ощущает себя в человеческом теле, ужасно не хватает простора. Но я здесь не за тем, чтоб отмечать неизбежные минусы. Я против тех, кто будет ругаться, покуда фестиваль не выплюнет его, как излишки, к закрытию метро. Да и какое мне до них всех дело? Я только лишь глаза, а глаза не могут осуждать, они просто смотрят вокруг и фотографируют картинки на память.
Кадр первый. Тема – еда. Das Erste Wiener Gemuseorchester – овощное ассорти из Австрии. Люди в черном стучат по морковкам, машут пучками зелени, потрошат капусту и кромсают яблоки. Хорошо, что я все это вижу, а не то предположила бы себя на берегу моря, где плещет прибой и кричат в небе чайки. Я четко вижу – это все овощи. Снято.
Кадр второй. Тема – любовь. Руки на талии. Fashion Show. Ты ушел. Я помню.
Забудь.
Кадр третий. Просто девочка. Ребенок на СКИФе. Снято. Когда эти снимки дойдут до мозга, тема кадра будет – любовь. А прошлый снимок я выкину за неосуществленность. Впрочем, кому-то придется по душе и болезненность чувств.
Кадр четвертый. Тема – война.  Женщины уходят со сцены незаметно для дерущихся мужчин. Снято.
Кадр пятый. Тема – смерть. У тела, покрытого саваном, находятся фигуры ангела и беса. Им не плохо и не хорошо. Они всю жизнь руководили действиями одного человека, и теперь в конвульсиях не находят смысла своих противостояний.  Мне жаль их. Добру и злу нет места после смерти.
Здесь в мире остается только память и чье-то желание продолжить начатое дело. Но к выступлению Александра Ляпина меня уже не стало. Глаза ослепило вспышками и  разъело дымом.  Прозвучавшая со сцены просьба присутствующим не курить в зале меня, увы, не спасла.
Возможно, еще и поэтому второй день СКИФа стал для меня днем неприятия и одиночества. По венам организма носились кровеносные системы участников. Люди здоровались, целовались, бросались на шеи и неустанно удивлялись друг другу. Люди смеялись, хвастались, кудахтали и курили. Люди жевали хот-доги, гамбургеры и бутерброды, глотали пиво, толкались и строились очередями. Люди, люди, люди, люди … Люди были слишком ощутимы и неизбежны, до физической боли в моей голове. Они были заражены энергией Пелагеи и плескались в «необузданном позитиве». Я же мечтала превратиться в деревянное сидение на последнем ряду зала, только бы никто не сел и не заметил. Мое сердце тихонечко плакало от непрекращающихся столкновений с прошлым, в лице всех знакомых. И кого мне очень не хватало в тот день, - так это Сергея Курехина, его портрета или его имени.  Надежда на то, что Он все-таки здесь, беззвучно поскуливала у меня в душе. А потом постепенно тоска моя обрела звучание, - она вдруг запела голосом скрипки, зазвучала проникновенными звуками со стороны сцены и наполнила собою зал.  Alexander Balanescu, пользуясь случаем, выражаю Вам свои респекты, эдмирейшены и делайты. Так трогательно и душевно меня давно уже не возвращали к жизни. И я не удивилась, когда в выступлении следующих участниц (Barbara Buhholz & Olga Kumeger) на сцену явился ангел. Он парил над вселенной, расправив белые крылья, и музыка управляла его полетом….
И вполне плавно и естественно третий день СКИФа открылся мне, как день женской красоты. После выступления миниатюрной Sainkho, творившей бесподобные эксперименты со своим вокалом, на сцену выскочили три молодые ведьмы из Финляндии. Бесспорно, что, будь я мужчиной, я покидала бы фестиваль с разбитым сердцем на руках. Пластичные красавицы, уверенные актрисы, играющие то взбалмошных девчонок, то разъяренных колдуний, сумели искренне восхитить своим поведением.
Три Грации, очутившиеся на большом экране во время выступления шведской группы «Trees, Grass and Stones», казалось, приняли эстафету неустанного напоминания о красоте вслед за упорхнувшими блондинками из группы Varttina. И я рада, что последние часы моего пребывания на девятом СКИФе были наполнены не только бесподобной музыкой, но и стойким, несломимым жизнелюбием и верой в то, что мир - таки будет спасен.