Где твоё начало. ч. 1, гл. 2

Глава вторая
Нина Команцева шла по улице и с трудом несла тяжелую хозяйственную сумку. Конечно, для себя одной не следовало бы делать так много закупок, но зато теперь на целую неделю она обеспечена продуктами и лишена забот. Ведь не так просто достать всё, что нужно! Спасибо Ольге, помогла. Хорошо иметь подругу, которая работает в магазине. Как нагрузила! Следовало бы проехать на трол-лейбусе, но в большой толпе, сгрудившейся на остановке, не всякий втиснется и налегке, куда уж с сумкой. Да и ехать ей всего лишь один прогон, а потом все равно пешком идти.
— Вам помочь? — вдруг услыхала она мужской голос позади себя и оглянулась; к ней с улыб-кой обращался совершенно незнакомый молодой человек.
Симчин решил использовать первый же выходной день для того, чтоб обстоятельно осмотреть город. Выдался на диво чудный день! Дожди прошли и, как будто умытый, город предстал под неж-ной голубизной безоблачного неба ровными линиями высоких зданий, вездесущей сочной зеленью, неистовой расцветкой газонов. Природа сбросила серую маску меланхолии, воспрянула и живо заи-грала удивительной гаммой цветов здесь, среди асфальтированных улиц и каменных домов; столь красочное её проявление явилось полной неожиданностью для Владимира, видевшего в первые после приезда дни лишь ненастье и неприглядность окружающего.
С утра он осмотрел центр, откуда расходились лучами проспекты и улицы, побывал в краевед-ческом музее, побродил вдоль реки. Некоторое время постоял у парадной набережной, облицованной шершавым серым гранитом. Затем бесцельно пошагал в пёстром потоке горожан — женщин и муж-чин, молодых и старых, и совсем маленьких, сопровождаемых заботливыми взрослыми. Наблюдая их, он невольно заметил, что все они, вместе взятые, почти нисколько не отличаются от тех, кого в такой же массе он встречал ранее в другом, далеком и родном городе. Эти чужие люди сейчас показа-лись знакомыми ему и понятными, и он почувствовал то, что раньше лишь осознавал отвлеченно: вместе с ним, вместе со всеми, кого он видел, знал, встречал, с кем жил рядом прежде, они составля-ли одно целое — его народ, величием которого он гордился.
Владимир с интересом и ожиданием всматривался в глаза и лица девушек и с воодушевлением отмечал, что они признают его, робко или кокетливо, а иногда и вызывающе смело встречая его взгляд. И тут он увидел с каким трудом справляется со своей ношей — тяжелой хозяйственной сум-кой — стройная светловолосая девушка в белой блузке и плиссированной юбке.
— Простите, Вам, может, помочь? — спросил он ещё раз уже менее уверенно девушку, не-сколько удивленную неожиданным предложением.
Тут он сообразил, что его могут принять за авантюриста, столь вежливым способом отнимаю-щего вещи у доверчивых людей, и добавил:
— Просто... мне по пути. Почти!
— Отчего же, попробуйте! — вдруг решилась девушка и передала ему сумку.
— Вы, конечно, извините, я как–то не подумал, что мое предложение... похоже на... — прини-мая ношу, попробовал оправдаться Владимир, но, взглянув на девушку, понял что, это ни к чему. — Сегодня такой замечательный день, что так и хочется сделать кому–то что–то приятное. Честное сло-во! — затараторил он, заглядывая ей в лицо.
— Чем же для Вас он замечателен? — спросила она его сдержанно.
— Разве только для меня? Для всех! Чудная погода, солнце, небо...
Они шли на некотором отдалении, и Нина исподтишка с любопытством и долей иронии погля-дывала на неожиданного помощника. «Интересно, когда он предложит знакомиться?» — загадала она, нисколько не сомневаясь в том, что стремление услужить ей — лишь предлог для знакомства; она привыкла к тому, что мужчины всячески изощрялись, чтоб найти повод завести с ней знаком-ство.
«Надо непременно познакомиться!» — решил Владимир, окончательно оценив привлекатель-ную внешность девушки и осмелев.
— Вы всем так помогаете? — спросила Нина.
— Разумеется! — с готовностью откликнулся он, настраиваясь на юмор, облегчавший общение с девушками. — Не верите? Сейчас докажу!
Он оглянулся и обратился к шедшей невдалеке маленькой очкастой старушке:
— Разрешите помочь корзиночку поднести!
Старушка опешила и поспешно переложила корзину в руку с противоположной от нахала сто-роны; ускорив шаг, она с удивлением и страхом несколько раз оглянулась на странного молодого человека, не понимая, хулиган тот или сумасшедший.
— Извините! — Владимир был несколько сконфужен своей не совсем удачной выходкой. — М–да! Совсем, видать, отвыкли наши бедные женщины от рыцарских поступков мужчин. Вот так вот! Простите, Вас как зовут?
— Инна! — назвалась она после минутного колебания.
— Вот видите, Инна, я всегда и всем готов помочь. Но, к сожалению, не все эту помощь при-нимают. Даже Вы едва не отказались. Так ведь было, признайтесь?
— Было! — невольно рассмеялась она.
— В порядке взаимности назовусь и я, — представился Владимир. — Кстати, помимо Вашего имени и вообще Вашего существования знаете, что ещё я открыл сегодня? Ваш город. Да!
— А разве он не Ваш также? — удивилась она и впервые открыто и внимательно посмотрела на него.
— Пока не имею права назвать своим. Хотя бы потому, что мало его знаю. Говорят, для того, чтоб узнать хорошо город, надо в нем заблудиться. К сожалению, у меня это не получилось! Однако я кое–что все же узнал. Даже одному приезжему гражданину показал путь на вокзал. И уверен, что он туда попадет. Когда–нибудь!
Они шли по оживленной улице. Вокруг, по–летнему легко одетые, как в жарком южном городе, люди осаждали лотки, киоски с мороженным и прохладительными напитками.
— Ну, и как город? Понравился?
— Вполне! Могу даже рассказать кое–что интересное о нём. Хотите?
Она пожала плечами, сомневаясь в необходимости такого рассказа, но, тем не менее, он стал говорить, не боясь наскучить, и она в самом деле услыхала для себя нечто новое. Всё это он почерп-нул в краеведческом музее, куда местные жители, понятно, ходят не часто. Но вдруг она перестала внимать его словам, замедлила шаг и вовсе остановилась: дальше она хотела идти одна. А он всё еще рассказывал, размахивая свободной рукой, пока, наконец, не понял, что его уже не слушают и пора кончать говорить.
Владимир с сожалением, что путь закончен, передал сумку.
— Вот, пожалуйста! В целости и сохранности.
Она приняла ношу.
— Спасибо! — коротко и сухо поблагодарила она.
Тогда он решился и спросил:
— С Вами можно ещё встретиться? Вечером. Или завтра?
Нина поколебалась, но согласилась, про себя решив, что у неё будет еще время подумать — следует ли ей приходить на свидание, от чего она, пожалуй, уже и отвыкла.

;
Практическая работа молодого специалиста началась с изучения профессии разработчика. По-сле стольких лет учебы оказалось, что надо продолжать её, так как масса полученных в высшей шко-ле знаний, дав необходимые основы, не могла, однако, охватить все существующее многообразие технических систем, не говоря уже о тех, которые только создавались на конвейере научно–технического творчества большого коллектива. Сидя на отведенном ему рабочем месте у окна, Сим-чин осторожно листал чертежи, сосредоточенно читал объемные описания, постигая наработки лабо-ратории. Несколько неожиданным для него оказалось то, что значительную часть из прочитанного и просмотренного он не смог понять самостоятельно, что вызвало опасение — правильно ли выбрал он себе работу, — а потом и желание как можно быстрее овладеть всеми этими таинствами. Если это, конечно, было возможно, потому что на один из вопросов, который он задал старшему инженеру Шошину, тот ответил очень просто:
— Ты думаешь я знаю, что, как и почему? Надо спросить автора!
Хорошо, что авторы были здесь, в лаборатории. А если бы их не было?
— Тогда действительно пришлось бы разбираться! — сказал Шошин.
Впрочем, освоение профессии не сводилось только к сосредоточенной мозговой деятельности, изучению инструкций и руководств. В один из погожих дней начинающего специалиста попросили надеть халат погрязнее, взять метлу и наводить чистоту на территории учреждения. Нет, не одного, конечно. За этим занятием он увидел инженеров, техников и лаборантов не только на институтском дворе; их белые халаты мелькали на улице города, примыкающей к центральному зданию. Общая атмосфера какого–то странного оживления помогла Владимиру преодолеть некоторое смущение, вы-званное чуждым вменённым ему служебным обязанностям и образованию поручением. На будущее ему, по–видимому, следовало знать, что, помимо функций, соответствующих занимаемой должности и квалификации, на всякого сотрудника здесь, как и везде, возлагалась погрузка и разгрузка, дежур-ство в столовой, текущий ремонт крыши и тому подобные работы, на что имелись утвержденные на высоком уровне распоряжения и графики. В коих заметная роль отводилась молодым специалистам.
День был погожий, дорожки и аллеи не очень замусорены. Работа не трудная, даже приятная, но, управляясь метлой, подметая окурки, обрывки бумаг, опавшие первые листья, Владимир испыты-вал неприятное чувство, сродни унижению. Не то, что ему вообще претил труд уборщика — в сту-денческие годы приходилось заниматься всяким. Принижалось его значение как специалиста, пусть пока что потенциального, если так легко отрывали для другой, гораздо менее значимой, по его мне-нию, работы. Возникла мысль — что, если взять да и отказаться от нее? Категорически. Но на такой шаг он не решился и, подобно остальным, безропотно и даже на взгляд со стороны весело выполнял задание.
Остальные, как оказалось, тоже не испытывали радости от перемещения в подметальщики, хотя для них это должно было стать привычным.
— Безобразие! — заметил кто–то в группе, остановившейся на перекур. — Читали статью «Грабли для конструктора»? Вот там как раз о подобном безобразии пишется. В центральной газете! Интересно, руководство наше газеты читает? Или нет?
Владимир подошел поближе, чтоб послушать разговор.
— Сколько нас здесь собралось с метлами, посчитайте, — после паузы поддержал тему коротко стриженный парень, прикуривая сигарету. — Да помножьте на дневную зарплату. Сколь убытку по-лучится? То–то же!
— Да никакого! — неожиданно возразил мужчина в синем берете. — План будет выполнен во-время и в срок. Даже сплошная выгода и экономия — дворников содержать не надо. И профилактика геморроя от сидячей работы вдобавок.
Все уставились на него — шутит или всерьез говорит?
— Чудак человек! — хмыкнул какой–то белобрысый, собираясь возразить, но его опередили сразу двое.
— Это называется экономить пятаки, а сорить червонцами!
— План будет, конечно. Где вы видели, чтоб мы план не выполнили! Скорректируют, если припрет. По объективным причинам. Это у нас умеют!
— За кульманом, может, такая идея в голову придёт, что окупит всех дворников, вместе взятых. — горячо заспорил белобрысый. — Каждый своим делом заниматься должен, вот что! Тогда во всем порядок будет!
— Так ведь некоторые за кульманом просто время отбывают, — не унимался мужчина в берете. — И никогда никакая идея им в голову не приходила, и не придёт. Будьте уверенны!
— Вот и пусть идут в дворники! — аж подпрыгивал белобрысый. — Пусть идут!
— Пусть! Только никто не желает — вот что наводит грусть! — срифмовал мужчина, вызвав смех.
Курильщики разошлись и снова принялись за работу.

;

Владимира вместе с Юрием и недавно вернувшимся из отпуска Славой Багонским пригласили на день рождения в соседнюю комнату. Такая же небольшая трехместная комната общежития, с пе-реносным черно–белым телевизором на возвышении в углу. Посредине стол с бутылками в центре и закуской вокруг прямо на обёрточной бумаге. Собрались одни парни, одетые по моде довольно одно-образно — белые майки с короткими рукавами и джинсы, у кого простые советские, а у кого фир-менные иностранные, удостоверенные соответствующими этикетками.
— А девочек почему не видать? — оживляясь, спросил Юрий.
— Да мы особенно и не готовились! — стал оправдываться именинник, добродушный хрупкий парень. — Стихийно получилось.
— Мальчишечник! — добавил кто–то.
— На наших девочек и водки не напасёшься! — заключил ещё один парень. — Давайте за стол!
— Мне на это после отпуска смотреть — брр! — как не хочется! — кивнул на бутылки Слава, протискиваясь на придвинутую к столу кровать.
— Поздравляю! — Владимир сунул имениннику книгу, которую купил недавно и теперь сооб-разил прихватить в качестве подарка.
Тот поблагодарил, мельком взглянув на обложку, отложил в сторону.
Расселись, теснясь, наполнили водкой на треть гранённые стаканы, подняли их.
— Так сколько тебе, Олег, стукнуло?
— Двадцать один!
— Расти большой!
Дружно выпили; кто крякнул, кто скривился, быстро и молча закусили. Потом заговорили сно-ва.
— Чего гостя не представляете? — кивнул в сторону Владимира сидевший напротив корена-стый шатен.
— Какой же он гость? — ответил, прожевывая рыбу, Юрий. — Свой человек! Я уж думал, знаете — рядом живём. После института приехал. По направлению.
— Георгий! — потерев о край газеты пальцы, протянул руку шатен. — В экспериментальном цехе работаю.
И остальные, кого Владимир не знал и даже видел впервые, стали представляться, раз уж так получилось, что сразу то не сделали. Валентин, Эдвард, Александр, еще Александр, или просто Са-ша... Трудно всех запомнить даже!
— За знакомство!
Выпили ещё. Поговорили о местах, откуда Владимир приехал. Некоторые из присутствующих бывали там, и о подробностях своего пребывания они начали вспоминать. Потом переключились на сидевшего на самом углу стола Славу, худого и сутулого, — как он отдыхал на Юге.
— Хорошо! Только народу полным–полно. И деньги на каждом шагу дерут. Народ там — ха-пуги одни! Хохлы — что грузины, одним словом.
Все посмотрели на Владимира — не обиделся ли? Ведь он с Украины и, возможно, украинец по национальности.
— Ты, Слава, не оправдывайся! — заметил Георгий, дружелюбно поглядывая на Владимира. — Сам, поди, деньги все пропил, а теперь говоришь ; обобрали.
Все засмеялись, а Слава, уже изрядно опьяневший и порозовевший, встал, дотянулся и, покач-нувшись, сильно хлопнул Георгия по плечу своей костлявой рукой, но тот даже не содрогнулся.
— Съезди, посмотри! Сам скажешь.
— Да был, чего уж? — продолжал Георгий. — С кем имеешь дело там? С народом? Со сферой обслуживания! То–то! А эти «слуги народа», известно, моральной чистотой не отличаются. По этой сволочи о народе в целом никак судить нельзя, Слава!
— Ты, Вовка, на меня не обиделся? — спросил Слава; того и гляди полезет выяснять извечный вопрос пьянчужек — уважают его, или нет.
— Я с грузинскими ребятами на Алтае работал, — продолжал Георгий, наливая себе и соседям. — Вот такие у ребят мозолистые руки! — Он показал свои ладони, большие и грубые. — Это народ, а которые на базарах толкутся — совсем другие люди.
— Давайте выпьем, да футбол посмотрим! — кивнув на телевизор, предложил Валентин. Или Эдвард — Владимир точно не помнил. — Сборная ведь играет.
— А чего смотреть? Играть не умеют!
— Не хотят!
— Все работают тяп-ляп, а им зачем надрываться?
Вразнобой подняли стаканы. Владимир решил, что от дальнейших тостов, которые понеслись уж очень быстро, пора отказываться; спиртного ещё много, чего не скажешь о закуске, да и трениров-ка у него завтра — он возобновил спортивные занятия, записавшись в секцию. Он предполагал, что в рабочих общежитиях крепко выпивают и заранее настроился на умеренность. Хорошо, что здесь пить никто не заставлял, каждый хмелел в меру своей потребности. Славу, очень худого и от того быстрее всех захмелевшего, вскоре пришлось отвести в свою комнату. И он тут же, теперь без чьей–либо по-мощи, приплелся обратно, попытался ещё выпить, но уснул сидя. Его задвинули спать к стенке, за спины сидящих за столом.
Последние минуты скучноватого первого тайма футбольного матча закончились «боевой ничь-ёй» и в перерыве показывали международное обозрение. Стремительно проносились реактивные ис-требители, выскакивали из–под воды и взлетали ввысь к далекой цели ракеты... Мир вооружался. Расходы на военные цели всех стран, вместе взятых, лишь за две недели равнялись расходам на все продовольственные программы.
— Сколько надо средств, чтоб противостоять этим американцам! — воскликнул Олег. — Шта-ны с нас снимут!
— Не снимут! — уверенно возразил Георгий. — У нас какие резервы огромные! Если бесхозяй-ственностью до сих пор страну не развалили. А если порядок навести? Ого–го, что было бы!
— Так ты же видишь, сколько берутся порядок наводить, а толку мало, — возразил Юрий.
— Это только говорят, что берутся! — высказал свое мнение сидевший справа от Владимира Александр. — А, на самом деле, никто всерьёз и не берётся.
— Потому, что кого–то вполне устраивает то, что есть, — добавил Юрий.
— Недостаточно зло беремся! — сказал Георгий. — Сволочь всякую не трогаем, гуманность проявляем.
— Да надо просто создать такие экономические и прочие условия, которые бы всякого застав-ляли действовать на общую пользу, даже помимо его воли, — вступил в дискуссию Владимир.
— Слушайте, мужики! — вдруг возбудился Юрий. — Что это за темы у нас для разговора? Уж лучше бы вы баб пригласили, ей–богу!
— Давайте футбол досмотрим! — предложили остальные.
;
Стажировкой Симчина руководил Шошин, низкорослый и несоразмерно длинноногий мужчи-на, пиджак и галстук у которого доставали, как шутили, почти до колен. Собираясь по вызову в экс-периментальный цех, он решил взять с собой молодого специалиста; пусть знакомится со всеми уча-стками их производства.
— Бумаги не надоели? — спросил он, подойдя к Владимиру.
— А что? — не понял тот.
— Представляется некоторая возможность заняться практикой, видишь ли!
— Опять с метлой? — съязвил Владимир, поднимаясь.
— А что, понравилось? — в том же духе ответил Лев Борисович. — Нет, сейчас несколько дру-гое. Узнаешь кое–что полезное и мне поможешь.
В цехе, куда Владимир последовал за Шошиным, они прошли в светлое и чистое помещение участка настройки аппаратуры. Подошли к одному из монтажных столов, где в окружении измери-тельных приборов сидела женщина в косынке и белоснежном халате.
— Ну, Вера Ивановна, что у Вас тут стряслось? — спросил Лев Борисович, поздоровавшись.
— Сбой на седьмой операции, — пояснила настройщица, поднимаясь со стула. — Два–три цикла нормально, потом сбой.
— Что ж, посмотрим в чем дело! — Шошин по–хозяйски подвинул свободный стул, снял пид-жак и повесил его на спинку, поправил галстук, который носил даже в жаркие дни.
Настраиваемый прибор был разобран и опутан проводами. Лев Борисович со знанием дела стал манипулировать переключателями подсоединённой к нему технологической схемы и довольно быст-ро зафиксировал сбой.
— Вот видите! — указала Вера Ивановна, стоявшая рядом.
— Видим! — уже всерьез принимаясь за работу, сказал Шошин. — Садись, Володя, мы здесь, похоже, надолго.
Женщина через некоторое время ушла, оставив их одних. Лев Борисович отыскал нужные схе-мы, настроил осциллограф.
— Первый закон Чизхолма, — говорил он, думая, однако, о другом. — Всё, что может испор-титься — портится. Вот цепи прохождения сигнала на седьмой операции. Думаем — что может при-вести именно к такому сбою...
— Совершенно ничего на сей счёт не могу сказать!
— А я, думаешь, могу? — просто сказал Шошин, удивив помощника. — Увы, нет! Знаешь, есть такой способ коллективного мышления ; мозговой штурм. Когда на первой стадии предлагают лю-бые, даже внешне сумасбродные, идеи. Так что не стесняйся!
— Ничего пока и придумать не могу! — пожал плечами Владимир; читал, смотрел, но...
— Поэтому начнем с того, что будем собирать информацию для размышлений. Здесь главное — соблюдать последовательность. Хоть какую–то.
Лев Борисович взял щупы осциллографа и, глядя на схему, стал просматривать сигналы, ком-ментируя их. Сбои вдруг исчезли и теперь неизвестно стало что же искать. Время шло, они сходили на обед и вернулись. Их навестил один из руководителей цеха, постоял за спиной, наблюдая, поинте-ресовался результатами, напомнил о плане сдачи прибора завтрашним днём.
Кончилась смена. Владимир устал, и не столько от работы, сколько от ожидания. Он заёрзал.
— Я–то остаюсь на вторую смену, — сказал Шошин, обращаясь к нему. — А ты можешь идти, если хочешь.
— Что Вы! Я тоже останусь.
Поработав ещё, они обратили внимание на странную закономерность — устойчивость работы прибора зависела от его положения на столе. В этом было что–то наводящее, потому что Лев Борисо-вич оживился и снова стал шутить:
— Когда дела идут хуже некуда, дальше они пойдут... Как?
— Лучше! — воскликнул Владимир.
— Увы! Еще хуже, как гласит второй закон Чизхолма.
Владимир улыбнулся — так легко попасться на подставке. Впрочем, дела их всё же улучша-лись, судя по просветлевшему и повеселевшему лицу Шошина.
— Чего смеёшься? Скальпель давай!
Лев Борисович, стоя, наклонился над прибором, почти влез в него, разглядывая что–то и подре-зая.
— Включи, Володя, питание! Так, теперь прощелкай седьмую операцию! Постой, не торопись! Что мы имеем? Сбой! Вот он, голубчик! И так будет каждый раз. Пощёлкай, пощёлкай! Так оно и есть. Убедился? Теперь выключай питание. Дай паяльник! Готово. Включай! Седьмую операцию... Что? Нет сбоя? И не будет! Больше никогда, надеюсь, не будет. Во всяком случае, в этом месте. Так, сколько времени на твоих?
— Без четверти девять! Так что же там было?
— Сопля! — устало откидываясь на спинку стула, зажмурившись и сжимая пальцами перено-сицу, пояснил Шошин. Платы прибора не закреплены и меняют положение соединительных прово-дов в соответствии с положением его самого. Некачественно пропаян контакт — и вот результат. Смотри на схему, — указал он карандашом. — Контакт то есть, то его нет. И ничего больше!
— Так, выходит, мы зря столько времени потеряли?
— Не совсем! Во–первых, многое в схеме ещё раз продумали, подвергли сомнению, проанали-зировали. Во–вторых, оценили последствия отказа. Короче, проделали очень важную и полезную работу. Так что пора закругляться!
Они стали складывать чертежи, которыми к этому времени обложились со всех сторон, при-брали рабочее место.
— Ты чего скис? — глянул на Владимира Лев Борисович.
— Я? Гм! Да нет, ничего!
— Запомни — если опытная установка работает хорошо, все последующие будут негодными. Тоже закон! Так что всё в порядке. Идём домой.

;
Видя, что Симчин неплохо и быстро осваивается, Зажогин решил дать ему небольшую само-стоятельную работу. Он попросил Владимира присесть к его столу и осторожно поднял большой про-долговатый термометр, по конструкции похожий на медицинский:
— Лаборатория климатических испытаний просит нас усовершенствовать термостат — сделать автоматическое регулирование. Видишь внутри тоненький проводок? Когда ртуть нагревается и под-нимается, — он зажал в ладони блестящий кончик термометра, так что жидкость поползла вверх и коснулась торца проволоки, — то контакт замыкается. Нагрев можно отключать. Ток через этот кон-такт допустим очень малый, сам понимаешь.
— Нужен усилитель! — поняв задачу, выпалил Владимир.
— Верно! А в целом — небольшая система авторегулирования. — Зажогин положил термометр поближе к Симчину. — Надо сделать её и отладить на месте. В порядке технической помощи колле-гам. Вообще, сходи, посмотри все на месте как есть — вот телефоны заказчика. Будут вопросы — подходи.
Владимир взял термометр, бумажку с телефонами и отправился за свой стол. Принявшись за дело с удовольствием, он через некоторое время призадумался и стал в тупик — с чего начать? Зада-чи, которые перед нами ставит жизнь, тем и отличаются от академических, что не только разрешать, но и формулировать их должны мы сами. «Нужно собрать все исходные данные!» — наконец нашёл-ся он. Сходил в испытательную лабораторию, посмотрел на старенький невзрачный термостат, с ко-торого снят был термометр, списал все его паспортные данные; удивился что камера ещё кому–то нужна — кругом стоят большие универсальные камеры.
— Для всякой мелочи очень удобен! — опроверг сомнения дававший пояснения лаборант.
Владимир порылся в справочниках, книгах и вскоре понял, что необходимых для корректного расчета данных ему не найти — их просто нет среди кратких сведений. В результате пришлось взять ориентировочные предельно возможные значения и составить варианты схем. Сложная многовари-антная и интересная задача! Он взял учебники, известные ему по институтскому курсу. Сейчас, при решении практической задачи со столь неопределенными исходными данными, их содержание вос-принималось совсем по–иному; даже самые толстые тома не давали ответа на конкретные вопросы, всё нужно было выводить самостоятельно из представленной суммы знаний. В таком умении, оказы-вается, и заключалось инженерное творчество.
— Что–то ты основательно в формулах зарылся, как я погляжу! — дня через два подошёл к Симчину Зажогин. Он с интересом посмотрел расчёты. — Хорошо, конечно, что ты так обстоятельно взялся, но это не тот случай! Одобряю подход по всем правилам инженерного искусства, но здесь надо проще.
— А как же? — не понял Владимир.
— Вот ты, я вижу, и схему набросал, — подсел рядом Николай Степанович. — Прекрасно! От-давай её в монтаж, а потом всё по месту и подгонишь, настроишь. Ты же видишь какой получился разброс по расчету? Все равно, что не считать совсем.
— Нет данных...
— Вот именно! Поэтому надо соизмерять затраты и результаты. Кстати, этот элемент ты откуда выкопал?
— Из справочника!
— В справочниках много чего имеется! А у нас, в наличии?
— Не знаю!
— Так где же его взять тогда? Чтоб получить новый элемент, мы должны его за год заказать. Да, такая у нас система снабжения — заблаговременно составляются заявки, где–то там собираются и кому–то планируется их поставка. С точностью чуть ли не до винтика! Так же планируется постав-ка сырья, и так далее — громоздкая и неразворотливая пирамида. К тому же без гарантии поставки. Так что ты тут неправ! Менять надо на что–то более подходящее, что под руками.
— Я сейчас знаю что мне требуется, — попробовал возражать Владимир. — А как я могу знать что мне понадобится через год? Не в данном случае, а вообще.
— Этого никто не знает! — согласился Зажогин. — Но, тем не менее, должны заказывать — таков порядок. Может, и угадаем в чем–то.
— А если не угадаем? — не унимался Владимир.
— Значит сгноим. Или, в лучшем случае, поменяемся с кем–то. С теми, кому тоже что–то ока-жется негоже, — пояснил Николай Степанович, поднимаясь.
Зажогин ушёл, оставив Владимира переживать тот впервые коснувшийся его факт, что сущест-вует нелепый с точки зрения здравого смысла порядок, наносящий очевидный ущерб, с которым обя-заны почему–то считаться вместо того, чтоб опровергать его. Это противоречит законам экономики, которую он изучал, согласно которым всё должно быть учтено, сбалансировано, наконец, и разумно. Практика не соответствует теории и никого это, похоже, не волнует. Не от того ли происходят все неудачи в хозяйствовании, порождающие множество жгучих жизненных проблем?

;
Прошёл месяц со дня приезда, но Владимир чувствовал себя уже полностью вошедшим в новую жизнь. Как хорошо всё складывалось!
Для суждения о том, что всё в его жизни складывается хорошо, имелось одно немаловажное ос-нование. Он стал встречаться с Ниной.
— А почему ты тогда назвалась Инной? — спросил он, когда узнал её настоящее имя.
— Я не думала, что мы будем встречаться! — подумав, ответила она просто.
Получилось так, что уже при первом свидании они стали целоваться. Владимир понимал, что не следует торопиться — ведь девушке могло показаться, что он форсирует события с определенной циничной целью. И она думала о том, что нехорошо слишком быстро уступать. Но их сразу и так неодолимо влекло друг к другу! Встречаясь теперь, они совсем мало разговаривали; их уста были заняты утолением жажды поцелуев.