Три дня украденного счастья

Три дня украденного счастья.

               Его не должны были отпустить. Хотя отпускали всю роту. Наползали военные сборы для студентов, и командир решил отпустить старослужащих на 3 дня домой, зная их неприязнь к «пиджакам».
                А он стоял в наряде. Но то ли командир вспомнил о его одинокой матери, то ли учёл добросовестность службы, то ли просто звёзды так сошлись, но полковник Сергеев бросил через плечо пытавшемуся возразить начштаба «отпустить»,  тот нехотя записал на белом стандартном листе: 
- 27. Дюжев С.,
и Сергей поехал домой. Легко сказать поехал, а вот как добираться? До ближайшей железнодорожной станции 20 км, электричка 2 раза в день: утром и вечером и ни одного автобуса. Можно было, конечно, дождаться завтрашнего дня: спокойно переночевать, с утра позавтракать и доехать до дома всего за 3 часа. Но, по разумению Сергея так мог поступить или человек с железными нервами или просто сумасшедший. Кто служил, тот поймёт.
           Выйдя за ворота КПП, без надежд на рейсовый транспорт, без копейки денег в кармане, с настойчивым, сосущим чувством голода под ложечкой, он рассмеялся бы над любым, кто посмел ему посочувствовать. Его превосходное настроение, уверенность в успехе, лёгкость мыслей и поступков не мог бы нарушить даже министр обороны с обещанием упечь в дисбат на Камчатку.
          Выход Сергею виделся один – автостоп. Мир не без добрых людей. И правда, до самой окраины родного городка, где объездная дорога уходила влево, его подвёз крепкий пожилой и добродушный шофёр-дальнобойщик с пышными, почти запорожскими усами на светло-сером КАМАЗе. По пути поговорили, от души посмеялись над армейской тупостью, потравили анекдоты. К моменту, когда они улыбнулись друг другу на прощание, сдвинули руки в крепком рукопожатии, и Сергей ловко выпрыгнул из кабины, настроение было ещё лучше: один был почти дома, другой нашёл попутчика и сделал доброе дело. Сам служил почти 40 лет назад. Тогда ведь почти все служили…
         Мать, конечно же, не ждала. Трудно представить большую радость для вдовой, немолодой уже женщины, которую частенько одолевают разные хвори, и всё чаще охватывает неуверенность, боязнь одиночества перед лицом надвигающейся старости, чем приезд сильного и любящего сына.
         И сразу же в доме воцарилось радостное возбуждение. Мать принялась разогревать тушёную картошку, нарезать салат из свежих огурцов, помидоров и лука, при этом оживлённо пересказывая последние новости. Они ужинали, говорили о семье и политике, о культуре и нынешнем телевидении, строили радужные планы на будущее. Они понимали друг друга с полуслова, запросто предугадывая чужие мысли. Атмосфера семейного тепла и дружелюбия, столь редкая для их безумного времени, царила у них всегда.
         Утро следующего дня было утром пятницы, а это означало, что вечером вернётся Лена, которая работала в  областном центре. Сергей встречал её всегда. Это стало настолько привычным, что если бы её попросили нарисовать вокзал родного города, на его перроне обязательно стоял бы высокий, плечистый парень в чёрном пальто.
          …Они увидели друг друга, когда поезд ещё ехал. Лена не утратила своей привычки выходить последней из вагона, до последнего стоя возле окна и глядя на перрон. Только теперь она это делала не с широкой улыбкой, открывающей её белоснежные зубы, а с притушееным взглядом, направленным скорее в никуда, чем на перрон. Там всё равно никого не могло быть.
          Как они медленно выходили! Если бы не врождённая интеллигентность, она растолкала бы их на выходе и спрыгнула на асфальт прямо в каблуках. Но она только нетерпеливо «била копытцем»: постукивала каблучками, беспрерывно поправляла сумку на плече и радостно поглядывала в окно.
          Когда она с радостным визгом бросилась ему на шею, обернулась не только семейная пара средних лет, не только скучавший милиционер, обычно ни на что не оборачивающийся, но и сильно выпивший мужик, который  старательно поддерживал обеими руками железобетонную опору моста. Но влюблённым было не до них. Он прокрутил её 2 раза вокруг себя, поставил на место и внимательно смотрел в глаза, слушая радостную болтовню, состоящую из вопросов, междометий и вскриков, не разбирая ничего по отдельности.
           Дома Любимую ждал сюрприз.
- Мы с тобой знакомы больше года, а у нас ещё ни разу не было ужина при свечах,
Сказал он, когда они прошли в зал. Бутылка советского шампанского, коробка шоколадных конфет фабрики «Покров», блюдо с фруктами, хрустальные бокалы и подсвечник (три месячные зарплаты рядового, скопленные для неё) – что ещё нужно двум влюблённым?
           Тихий полумрак, успокаивающее мерцание свечи, никого и ничего лишнего – не здесь ли говорятся самые важные, самые сокровенные, самые запоминающиеся и нужные слова?
          …- Иди ко мне,
мягко попросил он. Лена пересела на его левую ногу, согнутую в колене и, обняв правой рукой за шею, притянула к себе. Сергей даже не успел полностью вдохнуть её «последний», естественный,  подзабытый им запах, как у него сбилось дыхание. Зарывшись в её пышных тёмных волосах, почти задевая обветревшими губами нежную мочку уха, он горячо шептал:
       - Лен… Я … я не просто люблю, я не могу без тебя. Ночами не сплю, просыпаюсь с тобой – реветь хочется. Как задумаешься – выть хочется, скулы сводит от тоски, от жалости, от безнадёги. Ты нужна мне… с тобой я сильнее, а без тебя,… а без тебя - задыхаюсь.
         Лена дышала часто и прерывисто, вздрагивая всем телом. Сергей перенёс свою широкую ладонь на её мягкий живот, левой рукой прикоснулся к волосам, и они впились в губы друг другу с бешеной страстью, рванулись навстречу неодолимому бурлящему чувству, растрачивая себя до конца, компенсируя месяцы разлуки и страдания…
           Впереди были ещё два выходных. Они не делали ничего особенного: гуляли, ходили в гости, просто занимались домашними делами. Но всё это делалось с какой-то немирской лёгкостью: у Сергея не сходила с лица его искренняя, чуть детская улыбка, Лена  мыла посуду, пританцовывая.
         Вечером воскресенья они уже уезжали. В 1620 уезжала Лена на летние каникулы к бабушке в Минск, в 1710 возвращался в часть Сергей. Он занёс её вещи в вагон, поставил большую сумку под сиденье, забросил корзинку на третью полку.
- Ну, Ленчик, пока! Бабушке – большой привет.
- Угу,
 кивнула Лена, усаживаясь и неотрывно глядя в глаза Сергею. До отправления оставались считанные секунды: долго простояли на перроне
- Ты же знаешь, дембель неизбежен, как крах империализма
 Продолжил он бодрым голосом, потом наклонился и, вкладывая всё, что у него было в душе, тихо и проникновенно сказал:
- Я люблю тебя
 Поцеловал её в губы, выпрямился, задорно подмигнул правым глазом и быстро вышел из вагона. На перроне он встал прямо под её окном. Поезд задерживался. Сергей простоял так минут пять, глядя в окно и улыбаясь. Поезд тронулся, они помахали друг другу руками, и не упало ни одной слезинки. Даже у Лены, чувственной и сентиментальной, когда дело касалось их двоих.
            Он долго смотрел вслед уходящему поезду, чуть прищурив взгляд, и улыбался. Это было состояние сильного, уверенного в себе человека, которого сейчас не могли испугать никакие трудности. Да и чего было бояться? На службе всё шло ровно, до окончательного освобождения оставалось меньше 5 месяцев. А потом! В кармане красный диплом престижного вуза, за плечами служба в армии, на работе – отличные перспективы, самая лучшая девушка в мире души в нём не чает, верные друзья – уважение, любовь, покой…
           Он ещё не знал, что через 8 часов поезд Москва-Минск столкнётся с товарняком, а через полтора дня мать Лены с трудом опознает её обгоревшее тело.
           Что мать Сергея сляжет от такого известия и через 2 месяца умрёт в больнице от рецидива рака.
           Что сам Сергей, вернувшись по окончании срочной службы, ощутит страшную, дочерна выжженную пустоту внутри себя, оттого,  что рядом нет ни одного близкого человека. Что он подпишет контракт и уедет в Чечню, где через 3 недели погибнет от руки снайпера, не успев расстрелять и двух рожков от Калашникова.
           Что все его приятели и знакомые будут искренне сожалеть и в первое время обязательно поднимать стопки за упокой его души, что дальнейшая их жизнь сложится абсолютно по-разному, но все они одинаково быстро забудут дорогу к его могилке. Что все они будут жалеть воюющих ребятишек, но не пошлют и пакета пряников в рамках всероссийской программы помощи солдатам в Чечне.
           …День клонился к закату. Дул тёплый ласковый ветер. Тихо и тепло было как на душе, так и на улице. Всего того, что будет, Сергей знать не мог, а потому спокойно и уверенно улыбался, прищуриваясь на закатное солнце…