Дневник А. Смерти часть 2

Часть 2.
Пролог
Кошачий рай
В Африканских прериях охотники поймали львов. Привезли в зоопарк и выставили на «суд» зрителей. Люди довольные тыкали пальцами в страшных хищников, побежденных прутьями клетки. Львы тоже были довольны. Они с удовольствием демонстрировали свою расчесанную местными «няньками» гриву и чистые когти. Их кормили готовым мясом, не заставляя много двигаться. Можно было, пока не надоест лежать в лучах горячего солнца. Шкура становилась все толще, кожа рыхлой. Они зевали, а люди за решеткой аплодировали ленивому рыку. Жизнь стала раем. Самый большой из самцов наставлял своих младших братьев, что возвращение в прерии равносильно тому, если вырыть яму собственными лапами и лечь туда, в ожидании пули или бешеного буйвола. Все лениво кивали, раскачивая свисающими с искусственных деревьев лапами.
Ночью все замирало в зоопарке. Слышались протяжные всхлипы разучившихся выть волков. Тигры сопели во сне. Какие-то птицы причудливо чирикали, подражая городским воробьям. Клетку со львами охранял старый сторож, он часто засыпал, облокачиваясь головой о прутья. Ему уже давно не было страшно. «Большие кошки» – называл он их. Сегодня зоопарк приехал в город, где совсем не было звезд. Очевидно из-за плохой экологии или еще чего-то…это уже не важно. Молодой лев метался из угла в угол. Волки не чуяли луны…да им было все равно. А он ощущал, что остался совсем один. Совсем темно. Этот фальшивый запах бензиновых мустангов то и дело проносящихся по местным тропам щекотал усы. Здесь, в зоопарке как-то по особенному ныли плечи. Он пытался их размять, но они болели все сильнее. Хотелось бежать, но вольер был слишком маленьким. Другие уже давно забыли эту больную усталость. Они просто засыпали, исправляя плечи жиром от не добытого мяса. Все равнодушно спали. Им было все равно, что Бог не зажег этой ночью над ними свои глаза. Львы превратились в кошек. От этих мыслей по косматой морде молодого льва проскользнула слеза. Ему не нужна прерия, ему сошла бы даже тайга. Главное это бег, главное это жизнь в обнимку со звездами. Пусть холодно, пусть лапы вязнут в снегу, но там свобода. Свобода – это важнее бесплатной еды, важнее вечной спячки. Зачем они спят? Восстанавливают силы? Для чего? Чтобы проснуться и пожрав развлекать людей? Они же львы, львы, а не обезьяны для того чтобы вечно кривляться. Он упал на пол, прислонившись тощей от недостатка движения грудью к бетону. Положив ладони огромных лап с вымытыми когтями на мокрый нос. Грива стала похожа на парик с головы солнца. Сторож вдруг соскользнул с брусьев и упал на землю. От слишком быстрого пробуждения он замахал руками и выронил свое ружье. Молодой лев горько посмотрел на него. «Боже, меня решает свободы это ничтожное существо». Через несколько минут сторож принял туже позу и снова уснул. Лев сделал круг по клетке и лег в соседний конец, тот, что был с видом на задние дворы домов. Пахло суетой и какой-то искусственной пылью. Молодой лев облокотился передними лапами о решетки, чтобы видеть чуть дальше. Там бегали собаки. Удивительно, эти жалкие рабы людей достойны свободы, но используют её только чтобы глупо лаять и бегать за воронами. Но что это за крышами тех маленьких домиков? Деревья? Лес? Не может быть? Лев моргнул, на всякий случай, проверяя, не спит ли он. Не почудилось ли? Нет, так и есть…лес. Там за душным городом есть лес! Откуда-то взялись силы и лев, беззвучно бросившись на решетку, перекусил зубами два железных столбика. Оцарапав кожу о концы раскушенных прутьев, он выскользнул из райского плена и побежал. А  на небе показались первые лучи солнца. Бежать было тяжело и непривычно, но силы словно текли откуда-то и заставляли бежать, бежать пока глаза видят горизонт. Рассвет настиг его на подножьях тех самых маленьких домов. Собаки, залаяв, вжались в свои будки и трусливо повизгивая, звали от туда людей. Лев, брезгливо фыркнув, побежал дальше. Улочки были похожи друг на друга. Жаль, что звери не знают компаса. Но вот запах свежей росы. Лес совсем рядом. Перепрыгивая через ограды, ломая маленькие кустики, царапая кожу он бежал как безумный. Запах леса пьянил кровь, от чего сил становилось больше и больше, их уже невозможно было исчерпать. Вот он лес. Почему он огорожен кирпичным забором? Неужели люди даже свои леса держат в клетках? Лев выбил плечом металлические ворота и, с диким рычанием, взъерошенный, с поцарапанными боками ввалился в свою мечту. Но там были лишь какие-то маленькие плитки на холмиках, огороженные маленькими заборчиками. Люди даже это держат в клетках. Но это не лес. Здесь есть деревья, но их мало. Пахло людской пылью, и было как-то слишком тихо. Лев прошел вперед, чтобы удостоверить не желающий подчиняться разум, что здесь он свободу не обретет. Он потерял свою мечту, она угасла вместе со звездами на тусклом небе, на котором проснулось солнце с привкусом ржавчины на лучах. Тогда лев упал на землю и навсегда заснул. Потому что настоящий лев не станет кошкой, а собака – львом, и так будет всегда. И возможно, в своем вечном покое он видит сны о прериях, на которых пасутся  живые мустанги, воют волки, где нет железных оград, и люди не кидают тебе мясо чтобы ты умер от ожирения собственным самолюбием, где каждую ночь зажигаются самые красивые звезды…
Часть 2
Разорванные чувства.
Verra la morte e avra i tuoi occhi.
Cesare Pavese (итал.)*
17 марта 20…года
7:11 утра
Я разорвал пространство во множество километров чтобы попасть сюда. Вокруг  царило ощущение какой-то несмываемой грязи. Но люди вокруг, не чувствуя, это передавали друг другу оружие, фотографировались на фоне заминированной машины. Маленький лагерь. Чувство безумства смирения перед собственными желаниями. Они говорят, что хотят свободы, но это все лишь слова. Им просто хочется воевать, хочется что-то доказать, и уже даже не важно что. Все изящно прикрыто мантией борьбы за независимость, борьбы ради Бога. Напоминает лужу накрытую белым платком. Хм. И это словно подчеркивают их белые халаты и красные повязки на головы, прикрывающие коричневые от загара тела. Бог – они понимают это слово как нечто священное, а его заповеди…они для них как ненужные черновики.
Я почувствовал кончиками нервных узлов своего «клиента». Молоденький парнишка. Зовут Али. С детства обучался тому, что суицид на благо Аллаха – это высшая награда для человека. Стандартная промывка личности. Существуют люди способные иллюстрировать и искажать саму жизнь, скорее всего этот метод давления на подсознания придумал один из них. Но дело сейчас мне на руку. Он положит начало настоящему пиру человеческой глупости со мной под руку.
Я вошел в шатер, откуда шла энергия. Не напрягая тело, прорезал пространство и проник прямо через стену. Там рыдала молодая темноволосая девушка. Она стояла на коленях перед совсем еще молоденьким парнем. Он старался казаться совсем холодным и уверенным, но я чувствовал, как внутри него все дрожало. Очевидно, это и был Али. Девушка держала побелевшими от напряжения пальцами подол его серого от пыли халата.
- Али, - кричала она. – Не надо! Ты погибнешь!
- Глупая женщина. Я умираю в жертву Аллаху – это высший благодетель. Это моя судьба погибнуть во имя моего народа. А там, в другом мире, Аллах примет меня в свои райские сады.
- А как же я?
- Я буду ждать тебя там. Далее выбор за тобой.
- Я не стану решать себя жизни, только из-за твоих глупых прихотей.
- Женщина!
Да, вот приблизительный перевод. Я плохо знаю этот язык. Такие люди не в моей компетенции. Но суть я все-таки передал.
Еще несколько фотографий на память рядом с машиной и мой парнишка сел за руль. Ему дали в руки какую-то штуку для того чтобы запустить взрывчатку, когда он въедет в этот самый вокзал. Я медленно рассек толпу и, протиснувшись напрямую через пространство двери, присел на заднее сиденье.
- Привет, - я резко дернулся, этот «привет» был очень неожиданным.
Рядом со мной, по-турецки сложив синие босые ноги, сидел Дияволик. Все та же разноцветная футболка и широкие зеленые джинсы. Сюрприз, может, и приятный, но что он здесь делает? Неужели Люцифер в последний момент передумал?
- Во имя ада, Дияволик, откуда ты здесь?
- А ты как думал, Ляморт? Какое никакое, а все же самоубийство. В «Библии служителям ада» кровью по бумаге написано: «Не одно самоубийство не может не быть обведено вниманием Демоном Самоубийство, ибо для этой цели ему и даровано существование». И потом…это единственная работа, в которую не встревает эта старая стерва – Тоска.
- Вы друг друга буквально не переносите. Ума не приложу, как вы все эти тысячелетия работаете плечом к плечу.
- Плечом к плечу – это почти всегда друг к другу спинами.  Один из тупиков психики смертных. Я считал, что уж ты на нем не споткнешься.
- Я, наверное, слишком много времени провожу на Земле. А ты Дияволик, неужели ни разу не разговаривал со смертными…я имею ввиду не по работе?
- Посмотри на меня, Ляморт. Ты похож на человека, а я лишь 33 ксерокопия. Хотя…водится за мной один грешок. В тюрьме, слепая девушка ждала своего наказания. Обреченные на смертную казнь – очень интересная психика у них. Они уже заранее знают, что ничего не успеют и замкнутое пространство…они много думают и эта девушка. Она особенная.
- Она еще жива?
- Да, Ляморт в твоих услугах она пока не нуждается. Хм…так странно, она совсем не похожа на тот образ смертного, который нам рисуют в учебниках, заставляя заучивать эту проклятую статью. Помнишь: «Человек лишь часть природы, выше животного лишь тем, что всегда нуждается в услугах Демонов Ада и Рая». Все это полная ерунда. В смертных есть нечто тонкое. Что-то глубоко внутри. Они умеют не забывать. У меня было много людей, не заслуживающих смерти, но когда я передавал их в твои руки, я тут же забывал их облик. А люди…они помнят умерших. При чем не только внешне. Они помнят запах, вкус, манеры, слова…они помнят чувства. Так странно, смертные помнят чувства, которые испытывал умерший человек. Они говорят «близкий» или «родной». А ты никогда не думал о том, почему они плачут на похоронах? Подумай, они плачут оттого, что человек уже умер. Его ведь не вернешь, с ним больше не поговоришь, не почувствуешь ни единого клочка его присутствия. А они плачут. Плачут оттого, что не хотят расставаться с ним. Странно…но согласись Ляморт – это самая прекрасная из странностей людей.
- Возможно, ты прав, но по этому парню я могу судить лишь о жалости людей к своему роду. Кучка муравьев возомнило, что завалит льва. Печально.
17 марта 20…года
9:47 утра
Водитель правил вперед. Я чувствовал, как от Али веяло наигранной решительности. Он изнутри самого себя выбивал её на свет божий. Дияволик, с глуповатой ухмылкой, смотрел на мелькающих за окном машины людей. Они напоминали ему муравьев, копошащихся по своим мирским делам день за днем, год за годом. А перед смертью они еще жалуются, что при жизни не успели сделать что-то. Что? Помыть посуду…хм…или родить еще одного ребенка? Зачем они рожают столько детей. При чём, чем беднее мать, тем больше отпрысков. Ерунда какая-то. Нет, мне не хочется думать. Я снова обернулся к Диявлику.
- Что у тебя в сумки? – действительно, зачем Демону Самоубийства сумка?
- В ней я храню книги, тетради со своими записями. Дорога длинная и…
Я чувствовал, как нарастает напряжение в его небольшом тельце. Ему нужно, нужно до боли, что-то сказать мне. Но что? Что гложет его дьявольскую плоть? Наконец, что-то внутри Дияволика щелкнула (очевидно, еще один нерв порвался) и он, повернувшись ко мне всем телом, принялся настегивать замок своей сумки.
- Умеешь хранить секреты, Ляморт? – как будто я могу ответить «нет».
- От кого нам их хранить? Даю слово, что чертям не скажу ни слова. Хм…ты что-то натворил?
- Я совершил преступление против собственного разума.
Он достал маленькую тетрадку и передал её мне в руки. Я раскрыл первую страницу. На еле видных синих клетках простым карандашом была нарисована молодая девушка. Волосы неровно лежали на плечах, глаза абсолютно без зрачков…у нее не было носа и губ, очевидно художник просто не успел их нарисовать. Голые плечи, фигура лишь по грудь, далее словно стеснение перед взглядом, перед самой мыслью или страх. Тяжело прощупать. Мне тяжело понять, кто это рисовал, я не вижу этого человека…а человек ли это?
- Это ты нарисовал? – при звуке моего голоса Дияволик вздрогнул, но сразу после резко потупил глаза, опустив голову ниже собственных узких плеч.
- Да я – он вздохнул.
- Зачем?
- Я не знаю.
- Дияволик это проявление чувств. Ты не должен подчиняться, ты должен…
- Я ничего не должен.
Он вздохнул, успокаивая на секунду взбесившийся взгляд. Дияволик казался каким-то уставшим. Морально уставшим. Как бык, которого долгое время дразнят красной тряпкой, стоя за стеклянной стеной. Бык не двигается, не бегает, не убивает, а  только устает. Потирая глаза своей трехпалой рукой, он лишь еще больше себя затаскивал.
-   Знаешь, Ляморт, я просто хочу чтобы она была всегда рядом. Пусть даже нарисованная простым карандашом. Тебе знакомо чувство, когда в душе, будто что-то щемит.  Хочется бежать назад, но нужно придумать повод. Повод…знаешь это самое сложное в земной жизни. На все нужен повод. Повод чтобы ждать, повод чтобы говорить, повод на чувства.
- Повод для самоубийства.
- Да, но этот повод я могу подсказать.
- Ты говорил с ней?
- Да. Мы много разговариваем. Она слепая и не видит моего облика, не понимает что я не человек. Она уникальна. Земной ангел.
- Она в тюрьме платит за грехи еще при жизни.
- Это все ошибка людей. Смертные не умеют не ошибаться, порой они ценой жизни одно лучшего, спасают несколько второсортных. Это как стая волков.
- Ты читаешь слишком много человеческой литературы. Особенно опасна их наука. Она помогает лишь материальному телу, не более и не менее.
- Я просто привел пример. Но суть не в этом. Люцифер считает, что мы его рабы. Он придумал безупречную технологию, чтобы мы не могли сообразить, на что в действительности способны. Подумай, если бы мыли только клочками логической энергии, мы бы не боялись, не радовались, между нами не существовало бы дружбы.
- Эмоции, чувства – они будят низменные желания. Со временем ты разучишься  думать. А если это любовь? Ты не хуже меня знаешь к чему она приводит. Люди умирают, их парализует, они сходят с ума. Ты хочешь для себя такую участь?
- Нет…это не любовь. Я просто…просто люблю говорить с ней.
- Любишь?
- Во имя ада, мы рождаемся поодиночке и умираем тоже совершенно одни. Я не хочу так…я не желаю мириться. Я…
- Посмотри на себя…ты теряешь свою сущность. Она тонет. Душа это привилегия смертных, лишь они с рождения обучены ею жить. А ты лучше и не пытайся. Зачем ты вообще все это делаешь?
- Ляморт, я уже сам не понимаю ничего.
- «Все заболевшие весной прекрасный повод для любви».
Сам не знаю, почему я вспомнил эти строки. Просто недавно прочел их в какой-то маленькой книжке современных стихов. Странно, я должен был бы по идее сейчас отговаривать Дияволика от его безумных идей, но от него словно веяло какой-то искренней чистотой. Такими рождаются младенцы. Какое-то странное желание просто посидеть и помолчать. Просто впитать эту странную энергию. Как будто в его маленьком синем теле дышала сама жизнь. Жизнь между адом и раем.
17 марта 20…года
10:34 утра
Пауза затянулась. Я пролистнул тетрадь Дияволика до конца. Там были некоторые подобия записей в дневник. Короткие предложения, которые он очевидно записывал каждый день в той тюрьме.

Фрагменты записей в дневнике.

Мы так одиноки, потому что нас слишком много.

Я прочел твою душу как книгу и понял, что не умею читать.

Загляните себе в рассудок, что для вас «сердце». Кровавый комок бессвязных эмоций? Не крутите головами, это чистая правда.

Мы продолжаем замечать то, что замечать нужно, а не то, что замечать важно.

Есть такие места, где не время и не место быть разумным.

Говоря «ухожу» я говорю, буду здесь вечно.

Этот мир так Чудовищно прекрасен.

*   *   *
Машина резко остановилась и водитель, юный Али, замер в некотором шоке глядя в зеркальце заднего вида.
- Кто вы?
- Ты сам позвал нас, ты знаешь прекрасно это. – Я чувствовал каждую нить его нервной системы, и сейчас играл на них как на струнах арфы.
- Ты моя смерть, - он чуть похолодел.
- Да…
- Я умру.
- Ты знал это всегда. Твоя жизнь всего лишь жертва для великого Аллаха.
- Аллах  ждет меня?
- Возможно.
- Он одобряет то, что я делаю? Меня ждет рай?
- Рай? Нет, тебя ждет Люцифер. Он будет решать, куда ты отправишься на очищение.
- Люцифер?
Его не учили понятиям Христа и Люцифера. Что ж, никогда не поздно узнать правду. Но…я чувствую, как он волнуется, колеблется. Он должен взорвать этот вокзал…это поручение мне нельзя игнорировать. Я не ангел, чтобы наставлять его на «путь истинный».
- Дияволик, дело за тобой.
Дияволик подмигнул мне и, слегка наклонившись к самому уху Али, положил синюю ладонь к нему на шею. Парнишка похолодел. В его глазах Дияволик был чудовищем.
- Это всего лишь галлюцинации. Тебе нужно сделать свою работу. Ведь ты дал клятву. Эти люди должны умереть. Они хотят решить твоих родных свободы, сделать вас рабами. Не позволяй им. Ты ведь не боишься? Ты ведь не трус?
Али рывком завел машину и, с силой надавив на педаль, заставил машину двигаться вперед. 10:59. Через 34 минуты все должно кончиться. Дияволик продолжал шептать что-то бедному парню.
Несчастный. Он прожил всю свою жизнь, зная что умрет. Умрет страшной, несправедливой смертью. Ради свободы…его поступок не принесет ничего кроме страданий и еще большей ненависти к людям его нации. Но его не учили думать. Он знает лишь то, что так нужно. Для кого нужно? Это все только детали, это знают старики, а старики и Аллах никогда не ошибаются.

Страницу обрывает подчерк другого автора.

«Мне мало жизни, чтобы умереть сейчас
Мне мало смерти, чтобы жизнь начать
Меня забудут мой отец и мать
И только ветер мне сыграет незнакомый джаз
Счастливей мертвых, но мертвей живых
Я вой отстреленных  собак
И жизнь мне удалась не так
И вот конец из слез, но не моих.
Все безысходно, все как серый мрамор
Точить устал я нож о зубы
И награжден чужим я даром
Тот дар потерян был Иудой.
И мне не важно, сколько я убью
И мне не важно сколько покалечу
Я чашу вечную до дна допью
И буду ждать с Аллахом встречи.
Поставят памятник погибшим
Меня назвали террористом
Увы, нет славы для убивших
И не пришел мой Бог за мной…
Наверно стоило родиться атеистом.

Далее много зачеркнутых строк
И вновь подчерк старого автора.
…стремятся к смерти, убивают друг друга, а как она приходит за ними поджимают в ужасе хвост. Глупо и по-человечески нелогично. 10:32.
- Вперед, вперед, - шептал Дияволик.
Али зажмурился, наконец, осознав, что в действительности его ждет. Мозг, взгляд…все как в тумане. Щелчок детонатора при разрыве входных ворот. Холодно…вспышка стирает лица. Огонь слегка припалил мне плащ. Людские крики. Кто-то остался в живых, но навсегда обречен стать калекой. От тела Али ничего не осталось. Нить его души разорвалась сама.
Мне пришлось взять его на руки, чтобы отнести к лифту в ад. Дияволик куда-то испарился. Я рассек пространство, чтобы вскрыть из-под мантии лифт. Открыв основание, я собирался ввалить туда Али, но что-то вдруг парализовало меня.
- Стой, - голос по наигранному грозный.
Я обернулся. В небе парило два ангела. Белые рубашки и брюки, крылья излучали сиянием. В руках какие-то серебряные жезлы,  которыми они, очевидно, собираются заставить меня послушать их. Я легко преодолел слабое заклинание на паралич.
- Вы не имеете права мешать работе Архангела Смерти. Моё существование не состоит в подчинение Небес. Этот смертный вписан в списки погибших самим Люцифером, и опротестовать его может только Иисус.
- У нас постановление от Иисуса, в котором говорится, что этот смертный должен остаться здесь для вечных мук в качестве искупления своих грехов.
- Я требую созыва Верховного Совета!
17 марта 20…года
12:24 по полудню.
Огромный дубовый стол (как интересно ангелам удалось втащить его на Небеса), за которым сидели 1)Ангелы с правой стороны; 2)Упыри, Архангелы Смерти, Демоны с левой стороны. В одном конце Иисус, как всегда весь скрытый каким-то напускным сиянием. С другой стороны в черном фраке с алой изнанкой Люцифер, развлекался, создавая из воздуха огненные шары. Я стоял с левой стороны, приблизительно посередине. Рядом Энчи держал в кандалах душу Али и Дияволик по другое плечо, готовый отвечать на любые вопросы.
- Верховный Совет собран. Твари верхнего и нижнего мира будьте взаимнопочтены. Мы все равны перед лицом Бога. Он мудр и справедлив и все мы его рабы, и вечные собратья.
Интересно, они специально записывают и крутят эту фразу во время начала каждого Совета?
- Братья мои! Этот смертный совершил непростительный грех. – А, это тот ангел, что парализовал меня сегодня утром. -  Этот  смертный решил жизни многих людей. Некоторым необоснованно переломил судьбу. Он не может быть наказан как обычный среднестатистический грешник. Я от имени ангелов Небес, прошу применить к нему одну из высших форм Великого Суда. Я требую оставить человеческую душу этого существа именуемого при жизни Али, на земле до полного иссушения его Божественной силы.

Страницы отданы на суд Стеклянного
автора, который непокорным внешнему
стилю, подчерком начинает выводить символы:

Парнишка бедный, пришел на суд в ожидании любви судей. А судьи решали, как его лучше убить. Он думал о вечном рае, а в рае его вовсе и не ждут и никогда не впишут имя в свои псалтыри. Все кончено, все оказалось ложью. Все стало расплываться в грустном повиновенье. И только милая черноглазка будет плакать о своем герое.

Конец строк Стеклянного.
- Прошу заметить, что свое убийство человек совершил под влиянием на его психику других людей. – Дияволик неплохо разбирался в психологии людей, да что уж там, он хорошо это делал.
- Да, но…
- Так вы это не отрицаете?
Дияволик явно нажил в лице этого ангела стабильного врага. Но их спор со стороны смотрелся очень интересно. Некий «свет» против «тьмы». Дияволик показывал абсолютное безразличие на лице, но в тоже время сильно давил своей жесткой интонацией. Он знал, что ангелы не умеют сдерживать эмоции. Его оппонент бил кулаком по столу, повышал голос, и я чувствовал, как он боится того, что в сущности Дияволик прав.
- Послушайте, Вы ведь Демон Самоубийства и отлично знаете, что уничтожение собственной жизни это вечное проклятие для души.
- Верно. За это в аду его уже ждет костер и список грехов требующих искупления.
- Он останется на Земле!
Ангел снова ударил кулаком по столу. Дияволик, лишь слегка поморщившись, толкнул меня локтем. Это был знак, что пришло время моего выхода.
- Мертвая грешная душа принадлежит аду. Это постановил Великий Бог.
Люцифер повернулся в нашу сторону. Его голос также казался всегда абсолютно безучастным и даже немного скучающим.
- Иисус, брат, мне кажется, что время пойти на уступки. В этот раз истина не на твоей стороне. Судьба обозначила нить этого юноши. Оборвав её, он подписался на договоре рядом с моей печатью.
Свечение благословительно подняло руку и ангел, с огромным камнем досады в сияющей душе, поклонился нам. Энчи оскалил морду в улыбке и потащил Али к лестнице вниз. Парень уже не сопротивлялся, лишь безустанно тихо плакал и думал о чем-то обжигающе теплом, о том что осталось слишком далеко. Дияволик, подпрыгнув, растворился в воздухе, как впрочем, и большинство существ сидящих с левой стороны стола. Я также просек пространство рукавом и перенесся в свою маленькую комнатку на Земле. «Добро всегда побеждает зло, а значит, кто проиграл тот и не прав». 
17 марта 20…года
14:31 дня
Я просто брел по дороге в парке. Здесь было тихо. Мало народу, что только делало плюс. Такая зыбкая тишина, она словно соединившись с молекулами воздуха, заполнила пространство. В небо поднималось розовое облако похожее на дракона вставшего на дыбы. Его длинный хвост тянулся из одной из труб загородного завода. Мне не дано понять, чем грязь отличается от чистоты. Но может это вовсе и не главное?
Мне понравилась идея Дияволика записывать некоторые выражения связанные с этим миром. «Роспечать» – маленький белый ларек с одной из ленивых, редко шевелящихся старух внутри, которые, перечитав все газеты, начинают вязать в одно время и свои нервы и носки внуку.
- Здравствуйте, - от неожиданности старушка слегка подпрыгнула и, кряхтя, открыла маленькое окошко в свое мини-царство.
- Чаго тябе?
- Милая дама, мне нужна тетрадь.
- Общая?
- Нет, только моя.
- Не кривляйся. Скока листов? 48, 32?
- Давайте для начала 32.
- 18 рублей.
Я посмотрел в её глаза и через секунду у неё сознание осталась запись того как я лично вручил ей деньги и как она, аккуратно сложила их в кассу…ну конечно это всего лишь психологический обман, но мне зарплату не платят, а работать я не могу по причине не существования себя в природе.
- Спасибо молодой человек.
- Молодой? Хм…
Я взял тетрадку и пошел в конец парка, где стояли лавки. Благо у меня дома валялась ручка. Что же написать на первой странице? Нужно, мне кажется, немного, но честно о себе. Просто дам определение Архангелу Смерти, но не такое которое написано в «Библии для служителей ада» и других общепризнанных в моем мире книжках.
«Архангел Смерти – вечный бесправный (не желающей иметь права) раб Великого (сильнейшего и мудрейшего) Люцифера. Создание Бога, родившееся из горя и слез Творца над людьми. Кара и главный страх смертных…»
Продолжу позже.
Я чувствовал в воздухе какую-то странную вибрацию. Это была светлая тоска. Кто мог излучать её? Я решил осмотреться. Всего в пяти шагах от меня стоял сутулый парень. Со всех кроев его облепляли голуби. Он кидал им хлебные крошки, и в его душе была такая огромная волна счастья, такого вязкого, что я не мог прочувствовать его грани. Парень был абсолютно седой, на столько, что казалось, его волосы состояли из белых перьев и только в на фоне смуглого цвета кожи это сочеталось просто идеально. Он очень сильно сутулился, но в его движениях, тем не менее, была какая-то ловкая собранность. Будто он сам летал между этими птицами. Светло-коричневая сумка через плечо – в ней были только кульки с семечками и крошками, бутылка воды и какая-то книга, к сожалению, с моего места я не чувствовал названия, но с другой стороны это было вовсе и не важно. Еще меня привлекла его одежда. Белая ужасно мятая рубашка болталась на его худощавых плечах. Рукава были слишком длинные, от чего его ладоней почти не было видно. Черные брюки, тоже слишком большие для его тела, держались только небольшим кожаным ремнем. Я смотрел на него и от чего-то не мог остановиться. Через несколько минут он и сам обернулся ко мне. В это мгновение все вокруг будто замерло. Словно Земля, потеряв орбиту, остановила свое вращение. Вот-вот с неба посыпяться ангелы, а я так и не могу понять - что произошло. Парень выронил мешок с крошками на землю и птицы, с жадностью расталкивая друг друга, кинулись к нему. Еще несколько шагов и этот странный человек уже совсем рядом со мной.
- Это такая редкость, - его голос казался сорванным, так говорят люди наевшиеся безысходностью.
- Редкость? Голуби?
- Нет…редкость встретить Смерть, когда кругом летают живые души.
От неожиданности я встал на ноги, но не смог пошевелиться. Что…что здесь происходит? Я вдруг отчего-то испугался, что смертные теперь знают кто я. Даже вспомнил инцидент с братом Татьяны. Что если он всем рассказал? Что если теперь смертные точно знают, кого им нужно бояться и теперь объявят на меня охоту? Как во времена инквизиции убивали демонов из-за того, что кто-то напортачил, неужели повторение?
- Кто ты?
- Не волнуйся…
- Во имя ада, кто ты?
- Я Ангел Хранитель восьмой параллели третьего ранга. 
Слава аду, это только ангел! Ангел Хранитель…главное не смертный. Я снова сел на лавочку, чтобы перевести дух.  «Ангел Храните - повторял я про себя – а где же его «охраняемый» смертный. «Библия служителей рая» Ангел Хранитель прикрепляется к смертному и наставляет его жизнь, читая нить его Судьбы».
- С кем ты здесь?
- Я? Я совершенно один. Со мной только голуби.
- Я имею в виду твоего подопечного.
- У меня нет подопечного.
- Но ведь ты же Ангел Хранитель?
- А ты Архангел Смерти, и я не спрашиваю тебя - за кем ты пришел сюда.
- Я пришел просто чтобы отдохнуть. Неужели и вы, ангелы, так поступаете?
- Нет. Я давно уже не ангел. Я навсегда отрекся от Небес.
- Разве так бывает?
- Я тоже думал, что не бывает.
Он присел рядом со мной. От него пахло человечиной. Как пятно от чернил поверх белой простыни. Он потер глаза кончиками пальцев и поднял на меня совсем новый измученный взгляд – в этом взгляде читалась искренняя…
Страница жестоко разорвана кем-то.
Пара страниц с описанием дальнейшей беседы
безвозвратно потерянны.
…он опустил голову, отражая своими волосами лучи солнца в жемчужной белизне. Я приготовился слушать его историю. Не каждый день встретишь ангела, разочаровавшегося в Рае.
«Я был создан ровно … века тому назад. Не знаю кем, не знаю где. Не помню, была ли у меня молодость, как у простых смертных. Сознание сформировалось лишь на второе столетие моего существования. Кем я был раньше, не имею понятия. Гимназия Ангелов Хранителей. Изучали теорию. Писали часто сочинения на психологические темы. Нам все время говорили, что человек – это венец творения Бога, но в тоже время внушали, что это самая главная ошибка всего этого мира. Мы лишь расходный материал. Мы должны работать на высшее благо. Вообще я так и не могу понять, что это еще за «высшее благо» и кому оно облегчает жизнь? Работать было порой трудно. Каждое столетие подопечный умирал, а бывало и чаще. Когда мне исполнился век и два столетия я уже и не помнил имен всех своих смертных, да и не важны они были. Как бухгалтер не воспринимает ксерокс, как существо – так и людей я воспринимал лишь как своеобразное вещество, из которого необходимо было что-либо слепить.
Но вот случилось нечто невероятное. Я гулял по улицам рядом с домом моего подопечного и встретил её. Валенька – она особенная. Действительно особенная…
Текст вновь оборван.
Стеклянный вписывает в белые листы
произведения текст стихов А.Карчевского,
очевидно приходя в гнев от описания светлой
любви настоящим автором.

Капризная, упрямая
Вы сотканы из роз.
Я старше вас, дитя мое,
Стыжусь своих я слез.
Капризная, упрямая,
О, как я вас люблю!
Последняя весна моя,
Вас об одном молю:
Придите, придите, придите.
Вы шепчете таинственно:
«Мой юноша седой,
ты у меня единственный,
один лишь ты такой».
Как в сказке, околдованный,
Я сам себя бужу,
И осенью закованный
вас об одном прошу:
не лгите, не лгите, не лгите.
Вы светлая, лучистая, с улыбкой на устах,
и если правда чистая вот в этих всех
словах,
Отброшу все сомнения,
прощу каприз я вам
И жизнь свою осеннюю вам радостно отдам:
Возьмите, возьмите, возьмите.

Далее страницы и перо вновь
возвращаются к старому автору.
…после свадьбы мы жили вместе целых пять лет и три месяца, а потом…это странное и чудовищное слово – война. Она пришла к нам в дом и поставила все «с ног на голову». Я хотел уехать и забрать её с собой, но она не смогла оставить своей родины и мы остались. Бесконечные взрывы, порой просто не представляешь, как люди могут убивать друг друга, даже откровенно не понимая «За чем?» или «За что?». Она закончилась лишь через … лет. Наступила какая-то красная пора. Все разбито и под ногами стелился лишь серый металл. Было так холодно. Моя Валя тихо ненавидела меня, ведь я не ушел на войну, не стал солдатом. Но как я мог. Ведь я ангел Хранитель – мне не место на войне. Защита Отечества? Зачем? Этот мир вовсе не моя родина. А годы шли. Валя так изменилась. Стала нервной, пугалась всех…и меня. Люди они такие хрупкие. Как мышки из фарфора. Они сходят с ума. Прошло всего несколько лет, и она перестала меня узнавать. Её тело стало дряхлым, она мало двигалась, а её лицо…оно покрылось морщинами, а кожа стала такой грубой – от прежней Вали остались только глаза. Бездонно синие, агрессивные и в тоже время ласковые. А потом наступила последняя весна. И она умерла. Знаешь, люди умирают, да чего мне тебе это рассказывать. Раньше я думал что люди…да наплевать мне было, когда они умирали, я забывал их. А теперь не могу. Меня не пустили на похороны, потому что никто не верил что я её муж. У меня нет паспорта, нет возраста. Все это логично до боли. А все продолжают идти по своим делам. Им всем наплевать! Им наплевать, что я не могу умереть! Мой друг, пожалуй, единственный, хирург вырезал моей душе крылья, и теперь я точно не вернусь в рай. В это проклятое холодное место, где людям позволяют умирать. Где все говорят, что творят добро, а сами просто работают и не понимают что это огромная разница».
- Я не знаю…мне казалось существа вроде нас не умет чувствовать.
- Умеют. Мы все умеем это с рождения. Бог создал нас для людей. Возможно мы их половинки, понимаешь? Поэтому у людей существует понятие одиночества. У них нет нас, а у нас нет их.
- Ты не против, если я это запишу?
17 марта 20…года
17:31 дня
Ангел привел меня в какую-то квартиру для знакомства со своими друзьями. Некая могучая кучка отверженных. Полуподвальное, ужасно темное помещение, где из освещения пару лампочек заполненных до отказа ангельской пылью. Святой ад! Это вовсе не лампы давали освящение. Это срезанные белые крылья, как трофеи у охотников, весящие на стенах. Три пары, что означало что мой друг не единственный отверженный ангел в этом клоповнике. Холодно и сыро. Удивительно они променяли Рай на это…
- Братья мои. Создания Божьи. Знакомьтесь – это Ляморт. Архангел Смерти, он ищет себя в этом мире.
- Здравствуйте.
Я старался быть вежливым, но, честно говоря, здесь мне было не очень-то комфортно. Из тени дальней стены вышло существо похожее на осколки оставшиеся от вервольфа. Оно зарычало на меня, но мой друг Ангел, жестко махнув рукой, пресек эту неожиданную агрессию.
- Знакомься Ляморт, - благородно пробормотал Ангел – это наш брат-вервольф. Его зовут Юг.
- Юг? У тебя случайно нет брата?
- Ты знаешь Севера? – Да его голос был не похож на бас знакомых мне зверолюдей, он был мягче и чуть задумчивее.
- Да. Но он не говорил мне, что у него есть брат.
- Больше нет. Когда ты отрекаешься от своего мира, он делает тоже самое. Нельзя совмещать прошлое и будущее, - это всегда жертвы и всегда цель.
- Почему ты отрекся от ада?
Страница вырвана с корнем.
Стеклянный, выражая критику авторскому
подчерку своего товарища,  сам
берется за описание этого фрагмента.

Лишь хруст травы, привычный бред
Иду, не разбирая след
Сам бог меня воссоздал Зверем
И Зверем нарекли народ
Мне нету дела до безделья
Того, что чувством он завет.
Мне чувства в тягость
Лишь силе рад
Мой злой неотвратимый взгляд
Я знаю лишь один закон
Лишь кровь за кровь
Лишь боль за боль
Я шрамом сердца прокажен.
Ты никогда не знала злости
Ты ангел, чистый как вода
И не грызешь другим ты кости,
И ты одна, совсем одна.
За что, ради какой забавы
Бог свел в один прекрасный день
Нас вместе, ты мой ангел алый
Я беззащитен, хоть и зверь
Не чувствую я силы прежней
Забыл, как воют на луну
В твоих объятия небрежный
В твоих словах я утонул.
Ты не можешь понять почему
Ты не можешь заснуть без меня
Я приду, без тебя не могу
Я прожить ни ночи, ни дня
Восхваляя слабость и веру
Ты влюбилась в силу и злость
Как же глупо все это наверно
Все равно ты зовешь все «любовь».
Но не плотью, ни телом любимы
Мы боимся друг друга как смерть
Наши души на веке едины
Наше сердце стучит лишь вдвоем
И мы сердце свое разобьем
Пусть на нас говорят «не похожи»
Ты молишься, а я режу кожу
Ты плачешь, а я помолчу
Просто выть я опять не хочу
Не пытайся уйти, не получится
Твое сердце тоскою замучится
Не пытайся пытаться бежать
Суждено в этом аде пылать.
Без тебя рай не рай
Ты мне лучше руку подай
Я согрею холодные пальцы твои
Не могу без тебя, ты пойми
Наши души лишь вместе стучат
И послушаться нас не хотят…

Стеклянный уходит за сцену
забирая с собой перо.
…Юг нежно погладил крылья висящие на стене.
- А где же она теперь?
- Из рая ей сбежать не удалось. А может, и не хотела вовсе. Я не знаю. Вот эти крылья на её похожи. Тот же срез.
- Я думал они все одинаковые.
- Когда любишь одинаковым кажется все, кроме того, что похоже на…

…мне шепнул, что уходит до завтра. Но я ведь не знаю, стоит ли мне завтра приходить сюда. Ну, вообще у меня отпуск в два дня. Ну вот, я уже начинаю думать и делать выбор в пользу середины «да» и «нет», что слишком уж напоминает мне смертных. Но тут мои мысли (в очередной раз) прервал вбежавший в зал молоденький парень.
- Володька повесился! – кричал он.
- Володька? – зашептались все вокруг.
Ангел подполз ко мне и тихо шепнул.
- Сможешь рассечь пространство и перенести нас с тобой по … адресу?
Я лишь мотнул головой. Отчего-то отказывать не хотелось.
17 марта 20…года.
18:24  вечера
…посередине кухни висел парень лет двадцати с небольшим. Суицид. Ангел вынул у него из рукава маленький листочек бумаги и, отдав его мне, скрылся где-то в холе со словами: «Вложи в свою тетрадь, для истории».
Я развернул листочек. Посередине большим размашистым подчерком было написано, очевидно, название: «Реквием по тебе». Далее текст:
«Прости меня…пожалуйста, прости. Я больше не могу. Подумай, мы уже пол года доказываем, друг другу, что мы друг другу не нужны. Мы покалечили столько невинных людей, разорвали все знакомства, мы замучили друг друга. Ты думаешь, я не знаю, как ты плачешь по ночам? Ты думаешь, что плачешь из-за того, что я тебя обижаю? Нет, ты плачешь, потому что ты хочешь, чтобы я пришел и обидел тебя. Все это как детская игра. Как войнушка на футбольном поле, с деревяшками вместо пистолетов.
Прости, я ухожу. Твой этот новый идеал. Ты любишь его облик? В нем есть то, что по логики должно быть у твоего любимого человека. Логика и чувства, когда ты научишься их различать? Да, я не принц, но я все же настоящий осколок твоей планеты.
Господи! Пол года. Мы пол года кидаем друг в друга камнями. Ради чего? Мы делаем, друг другу больно и в эту же секунду проклинаем друг друга. Это просто замкнутый круг. Ты понимаешь, как сильно мы любим друг друга. Мы не можем отказаться от этого. Этого просто не может быть в природе. Мы идеально разные половинки, но все же вместе мы совершенство. Ты мое совершенство, ты мое ненавистное счастье. И мы не будем вместе даже в Раю или аду. Там полно таких же несчастных как мы и разгребать еще и наши проблемы у них не будет времени. Но все же, там лучше.
До встречи Радость
Прощай Любовь
 Останься здесь
И будь одна
В.»
Ангел вернулся из одной из комнат. В руках у него были какие-то вещи излучающие неземную энергию.
- что это?
- Некоторые вещи из нашего дома. Бесполезица на земле, но все же когда сюда приедут их власти, могут возникнуть лишние вопросы. Ляморт, нам пора идти.
- Я хотел…
- Что? Ты хочешь еще осмотреться? Да, я тебя не виню. Здесь такое вязкое чувство вскрытой любви.
- Так вот что это. Но…если любовь была здесь…почему парень повесился?
- Именно потому, что она БЫЛА здесь. Ляморт, нам все-таки пора.
17 марта 20…года.
19:45  вечера
Я вернулся в свою маленькую квартирку. На всякий случай еще раз заглянув в шкаф лишь затем чтобы проверить в порядке ли моя мантия. Все по старому. Я устало опустился на свой маленький матрасик в уголке. Смертное тело устало от перегрузок. Я закрыл глаза и мне, отчего-то, показались звезды. Такое чистое черное небо без недостатков и изъянов. И белые маленькие точечки, такие спокойны, такие далекие. Будто им и дела нет до нашей планеты. Будто они и вовсе не знают, что мы существуют. Вот так висят себе на небе и думают что они совершенно одни, что их никто не видит, не любуется, не думает от них. Какое заблуждение, а ведь они не могут доказать обратное со своей высоты. А может, у них просто нет времени чтобы обратить внимание на такую маленькую, сморщенную войнами и человеческим фактором планету.
Тук-тук-тук.
- Кто там?
Ответа не последовало. Я встал с матраса и прошелся к двери. Попытался посмотреть в глазок, но какие-то хулиганы залепили его жвачкой с обратной стороны. 
-  Кто там?
Ответа снова не было. Тогда я открыл дверь. Она плохо поддавалась, потому что по назначению использовалась крайне редко. Снаружи пусто. Может, мне показалось? Да…кто будет самолично стучаться в дверь к Смерти? Каким же это нужно быть неудачником? Но тут я заметил на пороге небольшой сверток. Бомба? Нет, от нее исходит тепло. Я внес сверток в квартиру и снова запечатал дверь. Поглядим. Я снял сначала синюю оболочку из какой-то шершавой ткани, и из него выпарило письмо. Ну, это потом. Что в самой коробке. Маленькое рыжее существо, выпучив на меня свои синие глаза. Я провел кончиками пальцев по его лохматой спинке. Такой нежный пушок. Животное, подергавшись, встало на свои коротенькие лапки и начало своим маленьким пяточком обнюхивать мою ладонь. Было от чего-то приятно. Словно ты держишь на коленях маленькую жизнь, которую не нужно относить в ад. Такое маленькое, беззащитное. Нечто что безумно хотелось согреть.
Я нагнулся за улетевшей на пол запиской.
«Пожалуйста, позаботьтесь об этом котенке. Он не займет много место и за ним не требуется особого ухода. Он очень добронравный и как все экстремальные персы почти не мяукает. Пожалуйста, он умрет на улице, а себе я его оставить не могу. Он мало ест, может спать на полу и не ворует со стола. Позаботьтесь о нем. Ему необходимо жить»
Великолепно. Смерть, которая ухаживает за жизнью. Философская тавтология. Хм. А котенок и вправду…миленький. Такой мягкий. «Mou». Мо, так тебя и буду звать. Но тебя нужно что-то есть.
Вдруг котенок съежился в уголок своей коробки и задрожал. Из пустоты на мой матрас прыгнул Дияволик. Взъерошенный, с бешеными глазами он начал сумасшедше трясти меня по плечу. Потом, переведя дух, он все-таки смог выдавить из себя что-то внятное.
- Там…там! Скандал!
- Дияволик медленно вдохни, а потом выдохни и прекрати трястись.
Дияволик наполнил себя кислородом и, слегка закатив глаза, выдохнул. Теперь он смог говорить и даже довольно спокойно. Очевидно, Дияволик на секунду забыл, что мы не люди и паника нам не присуща.
- Суицид. Сегодня какой-то парень покончил с собой!
- И что?
- Меня там не было.
- Может он не твой клиент.
- Не может. У нас в списках его вообще нет. Понимаешь, он покончил с собой без помощи Демона Самоубийства!
- Но…такого быть не может.
- До сегодняшнего дня - да!
17 марта 20…года.
20:13  вечера
Дияволик, оставив координаты на маленьком листе бумаги, впрыгнул в пространство и избавил помещение от своего присутствия. Мо, чуточку успокоившись, вылез из коробки на матрас и стал точить об него когти. Странное создание. Забавное. Я даже немного улыбнулся. Этого я раньше себе позволить не мог.
Снова полез в шкаф. Мантия, наверное, уже замерзла без меня. Коса в сложенном состоянии уже давно без дела покрывалась земной пылью. Не знаю, зачем эти идиотские правила, если я иду все равно не по своим делам? Глупые правила. Слишком одинаковые. Демоны самоубийства все на одно лицо, но Архангелы Смерти все индивидуальны. Это что-то вроде политики СССР: «Все одинаково довольны».
Мо замяукал на кровати. Глупенький, неужели ты боишься оставаться один? А со Смертью в компании лучше? Прекрати плакать.
- Знаешь, ты плачешь, словно маленький поросенок. Так ты что же поросенок?
Котенок не умолкал.
- Я догадывался по твоему…хм…носу.
А с другой стороны, кому он там помешает. Вечных сплетников – чертей там не будет. Максимум парочка вурдалаков и Демонов Самоубийства. Зевак у нас в аду мало. Ладно, ты, Мо, пойдешь со мной. 
Я взял маленький комочек тепла на руки и раздвинув пространство вошел в зашарпанный подъезд где жил тот парень, который и заварил каким-то образом всю эту кашу.
Стоп! Этот адрес мне знаком. Я был тут сегодня. «Реквием по тебе» – это он. Этот вязкий запах и чувства, метающиеся по комнате в невидимом сумасшествии – все, так как было. Я спрятал Мо за пазуху ближе к пустой грудной клетке.
- Ну, что скажешь Ляморт? – Дияволик подкрался очень незаметно, но я на спине чувствовал его растерянный взгляд. -  Чувствуешь здесь кого-нибудь не с земли?
- Я…
Я не знал что сказать. Правду…меня всегда учили говорить, учили, что неискренность – это привилегия смертных, а сейчас…что-то буквально затыкало мне рот.
- Есть что-то, но я не могу прочувствовать что именно.
- Ладно, но ты на всякий случай еще разок осмотрись. Если что, я в аду.
Я засмеялся. Действительно, где ему еще быть. Эх, слышали бы это смертные.  «Если что, я в аду». Забавно.
- Странный ты какой-то сегодня, Ляморт.
- Странный?
- Да, странный. Может переутомление смертного тела? Проверься.
- Что же мне к врачу сходить?
Я снова засмеялся. Дияволик ощетинился и, от чего-то поежившись, легким поворотом выскочил из здешнего пространства.
Котенок щекотал меня под мантией, своим нежно-пушистым тельцем. Постоянно меняя направление, кисточка его хвостика приятно гладила холодную кожу. Хм. Но вернемся к трупу. Где же сейчас гуляет эта душа? Наверное, это так удивительно. Умереть, но быть живым. Просыпаешься после предсмертного опыта, а ты живой. И только тело безжизненно болтается под потолком, повешенное самим же тобой, несколько секунд назад. Да…это очень интересно. Но врядли висельники бояться смерти, так что особого шока как очевидно это не вызвало.
Парень умер от любви. На смертного нетрадиционной ориентации он мало похож, скорее здесь девушка. Скорее всего, душа отправиться именно к ней. Дело за малым. Нужно поднять в канцелярии Судьбы бумаги по этому парню.
Стоп! Знакомый запах, знакомые эмоции. Из темноты дальнего угла на меня смотрели суженные напряженными бровями глаза.
- Юг?
Послышалось гневное рычание и скрип нечеловеческих зубов. Юг будто вынул свое тело из мрака. Грязная шерсть, ловя маленькие огоньки звезд светящих в окно, отзывалась на их космические призывы своим неярким блеском. Он сделал еще шаг ко мне. Его томное тело еле передвигалось. Будто раненные чем-то плечи, просто висели на нем. Еще шаг и из-под моей мантии выскочил маленький пушистый комочек.
- Мо!
Юг оскалился при виде котенка. Потом, быстро схватив меня за плечо, посмотрел мне в глаза.
- Кошки приносят неудачу, оставь его.
Я высвободил плечо и, проигнорировав его глупое высказывание, быстрыми шагами отправился догонять Мо.
Котенок бежал очень быстро. Мне казалось я слышал, как бьется его маленькое сердечко. Испугался комочек? Стой!
Котенок свернул за угол лестничной клетки. Я  бежал, слегка спотыкаясь об полы собственной мантии…но бежал. Еще немного.
- Здравствуй Ляморт.
Фигура в ослепительно белом костюме стояла, прижавшись спиной к косяку входной двери. Опять этот Ангел Хранитель. Он что преследует меня? В его мертвецки бледных ладонях лежал знакомый мне комочек.
- Ангел…
- Я забыл тогда тебе представиться. Меня зовут Валентин.
- Валентин…почему ты преследуешь меня?
- О нет. Ты здесь лишь маленький Случай, я наблюдаю за более крупным распадом. Вся твоя империя вот-вот рухнет лишь из-за одной ошибки в канцелярии любви.
- Это ты спровоцировал ошибку?
- Я лишь дал парню амулет. «Слепоту Судьбы».
- Этот амулет запрещен в этом мире. Он может спровоцировать крах…зачем тебе это?
- Посмотри на этого котенка. Он живой, у него есть сердце и не исключено что в его маленькой голове вертятся мысли. Это генератор, империя, но стоит мне легка оступиться, перестать смотреть, ухаживать за ним и это приведет к огромнейшим последствиям, тем не менее, вокруг ничего не изменится.
- Я не понимаю.
- Ваш жалкий мир построен на логике – это лишь огромный мозг. И всего лишь маленькая ошибка приводит к замкнутости их логики и полному тупику. Я лишь сделал маленькую ошибку, а сам механизм самоуничтожения включили вы.
- Какой еще механизм? Все в порядке. Внимание этот инцидент не привлек. Все вскоре решится, когда мы найдем душу.
- Собираетесь пустить по его следу Криков? И что? Ляморт, вряд ли эти одомашненные Тоской демоны принесут хотя бы  кусочек его ауры.
- Почему ты так думаешь? Крики лучшие ищейки во всем аду.
- У вас ничего не получится. Механизм запущен.
Стеклянный автор режет страницы
своим охотничьим ножом.
Его диагноз: «Слишком холодно».

Время прожгло асфальт по кускам
ускоряя жизни поток. Все не поймет
ласковый ветер, подчиняясь рукам
По проспекту очеловеченный ангел бредет.

К черту и крылья, и рай, и молитвы
Все что придумано не для любви
Все тело пылью блестящей умыто
Вся жизнь его от чего-то - возьми
и спрячься за перекрестками мрака
Чтобы оттуда радужным шагом
Бегать босой в закоулках весны.

Очеловеченный ангел не жаждет
Быть на вершине людских вожделений
Он понимает слово «не важно»
Он ощущает тени сомнений.

Очеловеченный ангел желает
Мстить за погибель чужого лица
Вот и закончен путь без конца.
Даже ангелы не летают.

Бредит отчаянно он дальним светом
небесного мира, где он не король.
Пусть жизнь на земле принесет ему боль
Здесь может и сердце, однако согрето
И чувства, любовь, все это там нет
Он шлет безвозвратный с насмешкой привет
Тем, кто остался в неволе в раю…

Нож закончил свое черное
(а может и не очень) дело.
Старый автор вычерчивает закорючками
своего не отточенного подчерка
мысли, что были ему знакомы и близки
безраздельно.
…Мо у меня на руках. Здесь действительно холодно. Что ж. Я подустал, время возвращаться домой.
17 марта 20…года.
22:45 вечера
Да, дома гораздо лучше. Но…у меня есть еще одно дельце.
- Мо, посиди здесь. Я сейчас вернусь.
Котенок прыгнул на мой старый матрас и перекувыркнувшись на спинку будто помахал мне своей крошечной лапой.
- Хм…не скучай.
17 марта 20…года.
22:48  вечера
Универмаг находился всего в пару шагах от моего «дома». Здесь по телу бежал загадочный мороз. Кругом на стеклянных прилавках лежали куски мертвого Божьего создания с вывеской «свежее мясо». Людям необходимо есть мясо, а иначе мертвых тел животных было бы слишком много и они бы выпали из цепи жизни. Земля – черви – рыба – птицы – животные – человек – черви. Да, в юношестве (знать бы еще когда это было) учили этой цепи. Я помню как подробно мы пару лет изучали психологию человека, простого смертного.
- Эй, урод, подвинься. 
Продавец был крупным мужчиной, с короткой многодневно пьяной щетиной на щеках. Заляпанный кровью передник, очевидно, он работал здесь мясником. Да, тип не из приятных. Просто на лбу читается старая некрасивая жена, дети и главный смысл жизни – водка. 
- Урод?
- Да, урод. Раскорячился тут. Хочешь купить мяса, так покупай, а не глазей. Ты тут не один. 
- Извините если я задел вашу честь, любезный. Мне нужен корм для моего котенка.
- Так купи ему вырезки и не парься.
- Ладно.
Продавец бережно вложил в прозрачный пакетик красную вырезку и отдал её мне.
- Платить на кассе, урод. Талончик в пакете.
- Спасибо.
- Не умничай. Не на приеме.
Естественно платить я не стал. Зашел за угол безлюдного отдела морепродуктов и рассек пространство.
17 марта 20…года.
23:38  вечера
- Тебе нравится, поросенок ты мохнатый? Ты весь в крови. Вон и усы, и шерсть вокруг рта. Просто, морская свинка укушенная вурдолаком. Хм. А если будешь так много есть, твое физическое тело станет неприподъемным, хотя куда тебе ходить? Ешь. Вырастишь большим, пушистым котярой. Мурлыкать, мяукать – делать все, что положено тебе подобным. Не чавкай.
Его маленькое тело подрагивало под моей ладонь, с удовольствием уплетая мясо. Толстячком станет на таких харчах. Ну и ладно, мой толстячок, мы с тобой еще докажем что жизнь рядом со смертью вполне возможна.
- Доел? Молодец. Ты знаешь, где будешь делать свои дела? Как насчет того, что утром мы выйдем на улицу? Ты согласен? Вот и здорово.
Я убрал остатки вырезки в подобие холодилька, раньше вечно пустого и теплого, и приготовился ложиться спать. Снял с себя все по пояс и носки, ночью в них жарко. Матрас был жестким, зато своим. Казалось кожа на теле привыкла к его ткани, и если я купил бы себе сейчас вдруг другую кровать, я вряд ли бы уснул в первую ночь. День был долгим. И самоубийца, разочаровавшейся в своем идеале. Бедняга, представляю сейчас его смятение. Должен был бы попасть в рай и дожидаться там любимую, а вот шаг и он платит за свои грехи, нашептанные как блага, в преисподние, слушая самосочиненные на ходу песни балбесов-чертей. А девушку выдадут замуж, она будет мыть посуду и рожать детей, в промежутках услаждая мужа и в конце концов прибудет в рай, а там…пустота. Им уже не суждено встретиться. Любовь сделала свое черное дело. Наверное, сейчас с улыбкой убирает папку с их именами к себе в пыльный безграничный шкаф. А девушка никогда не поймет, отчего у неё на душе скребется Тоскливый Крик.
Все это печально. А Дияволик? Неужели он так и не понял, что привязанность ни к чему не приводит? Существует разум и сила – они вечны, они прекрасны. А чувства…это ерунда. Они мешают и разуму и силе. Чувства это родственники глупости. Сила завоевывает города, страны, государства. Разум укрепляет власть, помогает управлять, становиться выше. А чувства? Что в них вообще такого особенного? Они не нужны. Бог ошибся, вкладывая их в общую программу. Наверное, во вновь созданной вселенной он её исправил и люди стали жить без вопросов: «В чем смысл жизни?».
А этот Валентин. Кто он вообще такой? Перепугал беднягу Мо. Строит из себя черт знает кого. Сломал себе крылья, расклеил по стенам, еще и Югу мозги затуманил. Эти ангелы такие странные создания. Мне их не понять.
Но если вернуться к «суициднику», Валентин что-то скрывает. Но что? Неужели он помог душе этого смертного остаться на Земле? Душа оставшаяся без тела – это высшее наказание, вряд ли этот парнишка самостоятельно его выбрал. Хотя эти смертные…они могут. Никакой логики, как они так живут? В их мире вечно будет неразбериха, пока они считают Любовь – высшим благом.
На матрас с веселым муром прыгнул Мо. Пристроив свое пушистое тельце на подушки, он прижался спиной к моему носу. Такой теплый и от чего-то смешной пушок щекотал щеки. 
- Мо, может, ты еще и темноты боишься? Ты мое наказание. От тебя пахнет сырым мясом. Тебе не интересно о чем я говорю?
Котенок отозвался щекочущим сердце мурлыканьем, похожим на храп, но очень тонким и безобидным.
- Спокойной ночи, Мо.
Думать больше не хотелось.
18 марта 20…года.
8:15  утра
Я резко раскрыл глаза. Пушистый комочек, к верху крошечными лапками, щекотал мне щеку. От него просто «перло» удовлетворение и радость жизнью. А еще говорят, что кошки ночные животные. Этот вот, наверное, исключение. Хм.
- Ладно, пора вставать.
Через несколько минут мы с Мо уже были на улице. Я постарался выбрать место, где нет собак. Не одни кошки не переносят собак. Эти вечно гавкающие жалкие рабы людских рук давно заслужили призрение во всем аду.
Посмотрим, что пришло сегодня по факсу. Так:
«Архангелу Смерти именем от порождения Ляморт.
Великий и мудрый Люцифер, Князь Тьмы и повелитель Ада повелевает вышеупомянутому своему служителю начать поиск сбежавшей с места суицидной смерти души Владимира Дальнего. Начинать требуется немедленно. Все необходимые документы находятся в попечение у закрепленного к вышеупомянутому служителю ада Демона Самоубийства».
Короче от работы я опять освобожден. Теперь еще нужно спускаться в канцелярию Демонов Самоубийства, обдумывать с Дияволиком дальнейшие шаги. Ой, опять куча работы.
- Мо! Где ты Мо?
Черт я на секунду отвлекся и мой поросенок уже куда-то зарулил. А вдруг он еще чего доброго попадет под машину. И сюда припрется этот маленький зелененький Архангел Низшей Смерти. Их даже в ад не впускают. Говорят, они живут в космосе, в созвездие Гончих Собак.
- Мо!
Я пробежал до конца переулка. Котенок будто канул в ад. Хотя как он мог? Ну, где же этот поросенок? Я выбежал на улицу сразу за моим…домом. Машины маячили из стороны в сторону. Но я чувствовал его маленькое сердце. Я выделял его из прочих мирских звуков. Оно было совсем рядом. Я вдыхал каждый удар.
- Это ваш котенок?
Я обернулся. Опять она. Таня. Здесь? Но…как это случилось. Проклятая судьба и её прихвастни.
- Да, мой.
Она буквально кинула мне в руки котенка и быстрыми шагами двинулась прочь.
- Постой, Таня, постой!
- Оставьте меня.
- Ты боишься меня? Но ведь я не сделал тебе ничего плохого.
- Все равно. Вы ненормальный…не подходите ко мне.
- Таня.
Я сказал это на полу выдохе. Мне в первый раз в жизни безумно захотелось рассеять, отогнать смертные предубеждения. Эти страхи, эти нелогические чувства. Она остановилась и, набравшись решимости, повернулась ко мне лицом.
- Вы не человек. Как такое может быть? Еще вчера я могла поклясться, что такого не бывает. А тут…Вы понимаете…это все неправильно.
- Почему?
- Потому что такого не бывает.
- Кто вам вообще сказал что бывает, а чего не бывает? Позавчера я пил чай с получеловеком полу волком. Такое бывает? Я каждый день говорю с чертями, вампирами, демонами, архангелами. Такое бывает? Да я сама Смерть, я вечен ибо не могу уничтожить сам себя.
- Вам нужно лечится. Вы сумасшедший.
- Я нормальный. Вы сковали себя этими дурацкими предрассудками. Зачем? Что мы…я вам сделал? Что вам сделали вампиры? За что вы говорите о них, как о монстрах? Вы знаете хоть один случай, чтобы вампир пил кровь у живого человека? Вампиры в аду грызут души грешникам. И вряд ли когда-нибудь слышали о вас. А я? Почему вы боитесь смерти. Она наступит, не взирая на ваши проклятые предрассудки. Она придет и за ней буду стоять я. И вовсе не потому, что желаю этого. Просто у каждого свой путь. А вы свой не поймете, даже если я ткну вас в него носом. Вы примитивные существа. И за что Бог так вас любит?
У неё пропал дар речи. Она не знала что возразить. Может, я слегка переборщил. Но я должен был это сказать, иначе эти слова душили бы меня всю мою…мое существование. Мо, успокаивающе замурлыкал в моих холодных руках. Таня вдруг заплакала. Беззвучно, тихо. Она подняла на меня глаза.
- Я просто хотела, чтобы меня полюбил кто-нибудь.
- Вот! Вот он ваш смертный эгоизм. МЕНЯ полюбили, МЕНЯ слушали, МЕНЯ понимали. А что вы готовы дать взамен?
- Я хочу создать семью. Детей хочу.
- Опять! Я хочу. И что. Вы родите детей, воспитаете их, они вырастут, опять родят детей и так до бесконечности…что в этом хорошего? Вы не оставляете после себя ничего и хуже того – вы и не задумываетесь об этом. Какой-нибудь ваш предок сопьется, попадет в аварию и конец…от вас останется лишь могила, на которую никто никогда не придет. И вы смеете бояться смерти, да вы должны умолять меня, чтобы я освободил ваши жалкие души. Зачем, зачем вы живете?
- Мы живем чтобы любить, ради этого, и рожаем детей, ради этого и готовы умереть. А вы? Вы живете вечно, но зачем.
- ???
- Да, вы обладаете силой над нами, но кто вы? Рабы, знающие свой путь? И что? Вы оставляете после себя что-то, но это что-то лишь сырые могилы, куда никто никогда не придет. Ваша жизнь еще хуже нашей. У нас, по крайней мере, есть выбор. Есть любовь, преданность, желания, мечты. А вы? Знаете, почему Вы считаете себя идеальными? Ваша жизнь вечно одинаково серая, вот и все. Благодаря этому – она и кажется бесконечной.  Если вам дать хоть небольшой выбор, вы просто бы не знали что с ним делать.
Я попытался что-то возразить, но у меня получилось выдавить лишь низкое рычание, похожее на звук непокоренного забитого камнями оборотня.
- Извините. Нам больше не о чем говорить. Прощайте, Ляморт.
Эпилог.
Стеклянный, наточив перо, быстро пробежался глазами по текстам второй части этого романа. Да, сейчас ему относительно все нравилось, и все же он считал истинного автора не в меру жестким, задумчивым, не желающим ценить романтику. Еще раз перечитав концовку он аккуратно вывел на листе три четверостишия, все более врезая в умы читателя всю необычность и (с позволения сказать) странность всего написанного.

Мышь боится стать чуть выше
Мышь мечтает кошкой стать.
Хлеб крадут в амбаре мыши
Мышь мечтает полетать.
Белой мышью может каждый
Серой мышью все всегда
Мышь не может стать отважной,
Мыши…
…мыши как вода.
Хрупкие как воздуха нить
Тихие, как омут крыш
Ты не можешь просто любить
Ты всего лишь кроткая мышь.

Отложив перо, Стеклянный удаляется на свежий воздух, чтобы вновь пересчитать звезды над крышей своего дома…

Конец 2 части.