Легенда о писающем салавате юлаеве

(из цикла "Городские легенды пишем сами")

Многим сибайцам и гостям города до сих пор не понятно, как так получилось, что много лет около «Спорткульттоваров» строили театр, а в результате построили парня в буденовке.

Вот слушайте:
Жил-был в Сибае широко известный в кругу своей семьи скульптор Г. Конечно, фамилия его была длиннее, но мы для сохранения концептуальности оставим только первую букву.
Как любой нормальный художник, скульптор Г. выпить не любил - очень любил. Люди искусства – они такие. Они, бывает, ещё и похуже вещи вытворяют. Некоторые сексом извращенным занимаются, некоторые колются чем попало, а некоторые по охренительной накурке на берегу Москвы-реки памятники Петру I ставят. Наш-то по сравнению с ними тихий был – подумаешь, пьющий. Кого в России этим удивишь?

Сидит однажды наш скульптор воскресным утром, голову пивком после вчерашнего поправляет и «Непутевые заметки» смотрит. А показывает ему Дмитрий Крылов город Брюссель. В том числе знаменитую скульптуру-фонтан «Писающий мальчик». Этот мальчик так писал аппетитно, что скульптор был вынужден в туалет бегом бежать, чтобы бывшим в употреблении пивом свою гостиную не залить.
Помочился скульптор и, надевая штаны, в зеркало на себя посмотрел. И думает: «А чем я-то не «писающий мальчик»?» - и так ему досадно за Сибай стало. Что такое, в Брюсселе каком-то захолустном, куда ни один нормальный сибаец даже и не подумает ехать, писающий мальчик есть, а в Сибае нет!
И стал скульптор лепить мальчика. Поставил в мастерской зеркало, разделся, и лепит: в зеркало посмотрится – прилепит чё-нить… Ещё посмотрится – ещё прилепит. Неплохо так получается – так и хочется сказать, дескать, «се – член не мальчика, но мужа!».
Слепил Г. макет и понес в администрацию на утверждение. Поставил на стол главы администрации и в кресле откинулся довольно – понимает, что не рядовую вещицу принес. Не какой-нибудь вам солдат с автоматом.
А глава посмотрел на макет и призадумался. Долго думал… В туалетную комнату выходил, сверял что-то… Потом вышел и говорит: «Не пойдёт!».
- Почему?
- Наш народ такое искусство не поймет?
- Почему?
- Потому что национального колорита не хватает! Вот если бы он за юртой, скажем, писал…
- Так ведь тогда и юрту лепить придется? – Удивился скульптор. – Это ж сколько материала уйдет?
- Тогда пусть в национальной одежде будет. И с кураем! – предложил глава компромиссный вариант.
- Так ведь эта… Курай-то двумя руками держать надо… А как же он мочится будет?
- Тогда без курая! Но в национальной одёже! – глава не сдается. А чего ему сдаваться – он же главный тут.
Скульптор тоже сдаваться не хочет:
- А как же искусство? Скульптура же должна передавать красоту человеческого тела!
Задумался глава. Но ненадолго – сунул руку в штаны… Помял там что-то… Ещё малость подумал и говорит: «Ладно, уговорил. Пусть без одежды. Но шапка-то национальная красоте тела не помеха? Вот пускай он в шапке будет!»
Обрадовался скульптор, что глава согласился, попрощался и к двери пошел…
А глава сунул руку в штаны ещё раз, сверил там что-то с макетом и говорит: «Кстати, по поводу красоты человеческого тела – слишком уж похабно твой писающий мальчик выглядит. Не мальчик, а просто «человек с ружьем» какой-то получается!»
- А как? – спрашивает скульптор?
- А так! Делай, что хочешь, только чтобы ружья не было!
- Так это же фонтан? Откуда вода течь должна?
Опять задумался глава. В самом деле – если изо рта, ушей или носа вода течь будет, то это просто клиника какая-то получается - «блевотно-насморочная золотуха»…
Тут «замша» главы, которая всю встречу молча просидела, голос подает: «А вот у нас в Зианчурах, - говорит, - никаких фонтанов не было. И всё нормально было! Не нужен Сибаю фонтан – лучше мы на эти деньги какие-нибудь внеочередные «мондары» устроим!»
- Правильно говоришь, соратница! – приосанился глава. – Хотя, с другой стороны, человек лепил, старался… Давай-ка мы бюст поставим – дешево и сердито. Только надо подумать, чей это бюст будет, уж больно он на самого скульптора похож. Не получится его за памятник действующему президенту выдать.
Тогда «замша» вот что придумала: когда, грит, памятник Валиди открывали, то его потомки приезжали. Так у них, у потомков, положено. Давай мы скажем, что это памятник Салавату Юлаеву. А открывать его Рахимова позовем. И сразу станет понятно, что Рахимов – прямой потомок Салаватки.
На том и порешили.
А скульптор пошел памятник перелепливать – малахай ему на башку цеплять.

Так что, уважаемые сибайцы и гости столицы Башкирского Зауралья, вашему вниманию мы представляем вовсе не памятник Салавату Юлаеву (мир праху его), а писающего мальчика с лицом скульптора Г.

А кто не верит, может к самому скульптору пойти и спросить напрямки: «Не ваше ли лицо смотрит на нас с бюста в сквере около «Спорткульттоваров». Он признается – деваться-то ему некуда.


*****
2005