Сон Эгрона, роман, главы 31-35

Александр ВОРОНИН, Олег ЦЕЛЕБРОВСКИЙ

СОН ЭГРОНА

(роман фэнтези)



Существует вероятность, что все события вымышлены, за исключением происходивших на Раосе.

Главы 31-35

31. Раос

У Арлина был выбор, к какому крупному южному портовому городу держать путь - либо к Калтане, лежащей на юго-западе, либо к Лагесу, расположенному аккурат на южной оконечности материка в самом устье Прямой реки. Эта река брала начало в горах Пятиречья, и это обстоятельство, поскольку Арлин не знал, что Калтана уже осаждена, оказалось решающим, ибо как раз недалеко от истока Прямой находился дорожный приют Церкви Равновесия. Рядом с ним в схроне монахи, торопящиеся на север, обычно оставляли лодки, если, конечно, поднимались с поручениями по реке, а не паломничали. Поскольку им приходилось плыть против течения, все лодки были оснащены небольшой мачтой и косым парусом.

Реку не зря назвали Прямой, она пробила свое русло вообще без извивов, и сплав по ней давал возможность ощутимо сэкономить время. Тем более что не надо было останавливаться для ночевок. Когда один ведет лодку, другой может отдыхать. Правда, существовала угроза, что охотящиеся за Сном Эгрона отряды фраггийцев, попытаются перекрыть беглецам эту дорогу, пользуясь тем, что всю военную мощь Лигт стянул на западное побережье, и они могут чувствовать себя на чужой земле вольготно. Но еще большая опасность могла подстерегать спутников на пешем пути.

Хорошо выспавшись в берлоге на мягком ложе из лапника, Арлин и Цолк уже к полудню были в дорожном приюте. В схроне оказалось две лодки. Выбрав более узкую, но более быстроходную, они в два меча прорубили дно у второй и тут же отчалили. Почти сразу подул попутный ветер, который, то усиливаясь, то ослабевая, сопровождал их всю дорогу. Благодаря ему и довольно быстрому течению они всего лишь через три дня и две ночи увидели башни Лагеса.

Когда Арлин и Цолк миновали город и причалили в порту, уже стемнело. Кораблей, швартовавшихся в Лагесе, было очень много, поскольку торговля прекратилась из-за войны. Таким образом, никаких проблем с судном не должно было возникнуть, но искать в это время корабль, который можно было нанять, не имело смысла. Капитаны наверняка давно, если не с утра, сидели в портовых тавернах, которые, несмотря на то, что город усиленно готовился к обороне, не растеряли посетителей.

Небезосновательно рассудив, что одновременно можно сделать сразу два дела - поужинать и обзавестись кораблем - спутники отправились на набережную и вошли в первую попавшуюся таверну, название которой могло и настораживать посетителей, и привлекать. Таверна называлась "Щупальца старого Лана".

В помещении было не очень людно, а потому не шумно. Арлин решил, что если здесь они не наймут корабль, то хотя бы удовлетворят голод,  а там будет видно, и первым сел за стол недалеко от компании бывалых мореходов.

Заказанное вино принесли сразу же, а мясо - минутой спустя. Оно оказалось на удивление хорошо приготовленным. С аппетитом поглощая кусок за куском, Арлин прислушивался к разговору за соседним столом и вскоре сделал вывод, что они с Цолком попали туда, куда надо. Компания состояла из одних капитанов, и все они жаловались или гневались на судьбу, поскольку будущее никаких заработков не обещало, а даже наоборот, грозило отобрать корабли. Одни уже были рекрутированы, а других эта участь ожидала не сегодня, так завтра.

Цолк проглотил последний кусок, запил вином и спросил:

- Что будем делать, командор?

Он задал вопрос негромко, однако две головы за соседним столом повернулись в их сторону.

- Командор? - удивился один. - Это серьезно?

- Так ты один из тех, кто велел забрать наши корабли, чтобы отправить их навстречу фраггийцам, которые просто-напросто их сожгут? - возмутился второй.

- Да нет, - улыбнулся Арлин как можно радушнее, - это так меня называет мой приятель, ибо среди нас я по праву сильного командую, куда идти, что есть, где поживиться.

- Да ну? - продолжал удивляться первый. - А по виду не скажешь, что ты такой могучий.

Второй захохотал. Его дружно поддержали все остальные капитаны, из-за снедавшей их скуки проявив интерес к разговору с первой реплики своего товарища.

- Доказать это проще, чем выпить кувшин вина, - заявил Арлин.

- Ну так докажи, - сказал кто-то из моряков.

- Хорошо. Вас семеро, а я один, согласны?

Мореходы переглянулись и вновь дружно рассмеялись.

- Вот только я боюсь, - перекрывая их гогот, сказал Арлин.

- Это уже честнее, - вытирая слезу, произнес первый вступивший в разговор.

- Я не хочу вас калечить.

- Что? - чуть ли не в один голос возмутились они.

- Я боюсь причинить вам вред.

- Ты лучше бойся того, что мы сейчас пересчитаем твои ребра.

- Ну что же, вы сами этого хотели. Ну-ка, ну-ка. Покажите, что вы способны не только портовым шлюхам подолы задирать.

Бывалые мореходы, ошалев от такой наглости, стали подниматься из-за стола. Арлин остановил Цолка, который вознамерился его защитить, и плавно скользнул на открытое место.

- Я вам разрешаю нападать одновременно, - провозгласил он, - забудьте про кодекс чести. Но только потом не вините меня.

Капитаны взревели и скопом бросились на человека, посмевшего бросить им вызов.

Цолк впервые видел, как Арлин ведет схватку без оружия, и сидел, открыв рот от восхищения. А тот, оставивший свои сомнения и душевную скованность в берлоге, быстро расправлялся с усомнившимися в его искусстве моряками. Двоих он уложил сразу, встретив их одновременным ударом локтями, и тут же завалил третьего, дотянувшись до его промежности носком ноги. Пока оставшиеся на ногах морские волки оторопело глядели на своих поверженных товарищей, которые не только не собирались вставать с пола, а вообще не подавали признаков жизни, Арлин вернул себе устойчивость и без всяких обманных движений прямым ударом в голову отправил под стол ближайшего к нему человека.

- Хватит? - спросил он, хищно глядя на остальных.

Они молча закивали головами.

- Ну, вот и отлично. Приведите их в чувство и поговорим с вами о серьезном деле, - подытожил он и сел за свой стол лицом к униженной компании, стараясь не смотреть на Цолка, который, словно не веря своим глазам, переводил взгляд с него на лежащие тела и обратно.

Через некоторое время все мореходы уже были за своим столом и, надо отдать им должное, не проявляли агрессивности или обиды. По крайней мере, открыто.

- Так о чем ты хотел с нами поговорить, почтенный? - спросил один из оставшихся целым.

- Мне нужен корабль, чтобы сегодня же ночью отплыть на Зачарованные острова. Я знаю, что вы лишились своего промысла, и поэтому хорошо заплачу.

- Ну нет, никто не отважится. К западу везде фраггийцы, - сказа кто-то.

- Мы сразу возьмем курс на юго-запад, а там их нет, - уверенно сказал Арлин, и сам удивился, как это веско прозвучало, ведь на самом деле их там мог ждать целый вражеский флот. - Да и деньги я даю за эту всего лишь прогулку немалые.

- Сколько? - раздалось несколько голосов.

- Пятьдесят таллов и двадцать пять фертий. Все только золотом, - объявил Арлин.

В одной фраггийской фертии было два талла, а значит, выходило, что он платит сто таллов за весьма короткое плаванье. Это была очень большая сумма, на которую можно было купить небольшой подержанный торговый парусник. Он бы мог просто выкупить корабль, но ему был необходим опытный капитан, чтобы пройти Зачарованный архипелаг и найти где-то за ним нужный остров. Могло случиться, что, получив такие деньги и учитывая грянувшую войну, любой мореход подумал бы, что проще отдать свою посудину и остаться в порту, поэтому Арлин добавил:

- Половину плачу перед отплытием, а половину по возвращению, - признаваясь тем самым, что деньги у него с собою.

Мореходы задумались. По всему выходило, что расчет Арлина, строившийся на рациональности торговцев, оказался верным. В самом деле, если подрядиться только за таллы, а войну выиграют фраггийцы? А если Лигт даст захватчикам отпор, то на что тогда фертии? А тут обещают деньги, половина из которых будет в ходу  при любом повороте событий.

- Ну что ж, я, пожалуй, наймусь, - сказал наконец один из мореходов, и Арлин пригляделся к нему.

Это был узколицый скуластый человек лет сорока пяти. Причем было видно, что небритый подбородок говорит не о неопрятности, а об определенной мужественности.

- Только не тешь себя мыслью, что, как только выйдем в море, ты сумеешь завладеть всей суммой сразу, - предупредил Арлин. - Мне было все равно, что вы обо мне думаете, я всего-навсего показал тому, кто пойдет со мной к островам, что могу постоять за себя, даже если против меня выйдет три пиратских банды. Да и мой друг не из тех, которых можно безнаказанно обижать, не смотрите, что он монах.

- Да что ты, почтенный, я и не думал даже. К тому же ты мне чем-то симпатичен, - заверил согласившийся на плаванье мореход.

- Тогда пошли, покажешь свой корабль, а по пути обсудим все остальное.

За дополнительную мзду капитан, которого звали Нелсом, споро нанял моряков в поредевшую с начала войны команду, организовал быструю погрузку продовольствия, и парусник вышел в море еще затемно, чтобы не возбуждать в городе нездорового любопытства.

На протяжении всего плаванья они не встретили ни одного корабля. И опять постоянно дул попутный ветер, чему Нелс непрестанно удивлялся. Еще он не переставал допытываться, к какому именно острову они плывут. Но Арлин, один раз сказавший, что их цель оконечность архипелага, а там он покажет, на эту тему больше не проронил ни слова, пока они не оказались внутри россыпи Зачарованных островов. Здесь он известил, что надо пройти их насквозь и, не меняя курса, плыть дальше, пока не встретится одинокий остров.

- Но там нет никакой земли вплоть до самого Фрагга! - сразу воспротивился Нелс.

- Есть, и она недалеко, - убежденно произнес его наниматель.

- Почему ты так уверен? Ни на одной карте этот остров не указан, иначе я бы знал, - упирался мореход.

- Потому что я не раз там бывал, - буднично сообщил Арлин и удивился, насколько легко ему снова далась ложь.

Еще Арлин вспомнил отца, который внушал ему, что Хранителю, чтобы выполнить свое предназначение, необходимо действовать в зависимости от обстоятельств, может быть, иной раз напрочь заглушая порывы собственного сердца и даже нарушая кодекс чести.

- Где же тогда карта, по которой ты ходил к этому неизвестному нашим мореходам острову, почтенный? - продолжал сомневаться Нелс, вдруг ставший подозрительно недоверчивым.

- Просто держи по ветру, и мы скоро будем на месте.

- Но это не входило в договор.

- Плачу еще двадцать таллов.

Против такого аргумента капитан не устоял, тем более памятуя о том, что наступили тяжелые времена, и деньги не окажутся лишними.

Как выяснилось, Арлин был прав. Они миновали последний островок архипелага около полудня, а уже к вечеру на горизонте показалась тонкая полоска земли. Скорость судна была такова, что они бросили якорь недалеко от острова еще засветло. Подойти ближе мешала обширная песчаная отмель.

Арлин расплатился с Нелсом и ловко соскользнул вслед за Цолком в спущенную на воду лодку. Когда гребцы налегли на весла, он неожиданно сказал капитану, руководствуясь неизвестно откуда появившимся интуитивным знанием:

- Ты можешь плыть, куда хочешь, Нелс, я остаюсь на острове. Скажу даже больше, побыстрей уноси отсюда ноги, здесь очень скоро станет небезопасно. А остров на карте не обозначай, его больше никто никогда не найдет.

Если Нелс и удивился последнему, то вида не показал. Он действительно собирался обновить карту новой землей, а впоследствии, может быть, и получить какую-нибудь выгоду, коль уж он единственный из мореходов знает, что за архипелагом есть еще один остров, на котором может быть что-либо ценное, например, пиратский клад или жила драгоценных камней. Но заявлению Арлина Нелс поверил почему-то сразу и безоговорочно, а поэтому просто кивнул и велел команде ставить паруса. Цолк же недоуменно посмотрел на командора, мол, как же мы без корабля попадем потом на Лигт?

- Я тебя отпустил, как только мы выбрались из лабиринта, Цолк, так что уходи вместе с капитаном, - ответил Арлин на незаданный вопрос.

Монах отрицательно покачал головой и принялся внимательно изучать небольшой остров. Вглядывался в узкий песчаный берег и стену леса за ним и Арлин, пытаясь уловить в них какие-нибудь признаки своего недалекого будущего, которое после того, как он отпустил Нелса на все четыре стороны, стало еще более призрачным, неопределяемым. Хотя как посмотреть. Если они окажутся не на острове Смотрителя, то им действительно назад уже не выбраться. Но в этом случае можно было хотя бы надеяться, что на таком маленьком и затерянном в океане клочке суши, суэгры их не найдут. А если найдут, то время последнего Ритуала, возможно, уже минет. Ну, а если они попали туда, куда нужно, то, возможно, этот таинственный Смотритель сумеет помочь не только в отношении Сна Эгрона, как предрекал Лерион, но и в обыденных делах, таких, скажем, как морские путешествия.

Ощутив под ногами твердую землю, Арлин несколько раз подпрыгнул на месте, будто пробуя земную твердь на прочность. Цолк, махнув матросам в лодке на прощание, посмотрел на Арлина и широко улыбнулся.

- Что такого смешного я сделал? - спросил Арлин.

- Ничего смешного. Просто за несколько дней нашего путешествия ты изменился, командор.

- Что-то я не пойму тебя, Цолк, - внутренне напрягся Арлин, гадая, не стало ли проявляться в нем что-то, порожденное реликтом, что ускользает от его внимания, но заметно окружающим. - Что-нибудь серьезное?

- Наоборот, ты стал менее серьезным, менее отстраненным, менее солидным что ли. Я хочу сказать, ты стал более простым и близким. Ты можешь подраться в таверне, не вспоминая об аристократических канонах поведения, а также можешь отшутиться или намеренно поддеть кого-нибудь по-простому, - объяснил Цолк, немного смущаясь.

- А-а, ты об этом, - успокоился Арлин и в свою очередь расплылся в улыбке. - Так ведь жизнь, мой друг, изменилась, а я всего лишь стараюсь не остаться в стороне. Погоди, ты меня еще узнаешь и с другой стороны, когда я буду циничным и жестоким. И нет конца и края этим переменам. Вот так-то, верный служитель Творца. - Арлин похлопал Цолка по плечу. - Пойдем-ка, пока еще что-то можно рассмотреть, поищем хозяина, если, конечно, это тот остров, который нам был нужен.

Однако им пришлось отложить поиски до утра, поскольку ночь в этих широтах опускалась слишком быстро и вскоре мало что можно было разглядеть на расстоянии трех шагов, особенно под пологом леса.

Подыскав удобное для ночевки место, они развели костер, чтобы приготовить ужин, но не успели поджарить над огнем вяленое мясо, как из тьмы возник человек и подсел к костру. Ни Арлин, ни Цолк никак не отреагировали на его появление, не было нужды - хотя движения человека были очень быстрыми, опасности для них он не представлял, это они почувствовали сразу.

- Ну вот вы и добрались, - сказал человек, - я этому очень рад.

- Кто ты, почтенный, и как твое имя? - спросил Арлин, разглядывая его.

Это был мужчина средних лет, одетый в синие простроченные кое-где брюки, которые немного выцвели и потерлись на коленях, и в рубашку из такого же материала. Черты его лица вроде были правильными, но оно не отличалось красотой. В общем, не было в человеке ничего особенно выдающегося, но воздух вокруг как будто немного посветлел.

- Я тот, к кому вы стремили свой путь, Арлин, - сообщил человек, - зовите меня Смотритель.

- Раздели с нами наш скромный ужин, Смотритель, - взял на себя обязанности хозяина очага Цолк, поскольку Арлин о гостеприимстве, казалось, забыл напрочь. Он думал только о том, как бы поскорее начать со Смотрителем главный разговор.

- Спасибо, я не голоден, - поблагодарил Смотритель, - но ты ешь, Цолк, а мы с Арлином прогуляемся по берегу. Если не вернемся к тому времени, когда тебя начнет одолевать сон, иди вот на этот огонек, - он показал рукой в сторону леса. - В мой дом ведет прямая тропинка, не заблудишься.

Цолк посмотрел в указанную сторону и действительно увидел между деревьев мерцающую точку, которой, он мог поклясться, некоторое время назад не было, так же как и тропинки, смутно обозначившейся в том направлении.

Смотритель вывел Арлина к морю, и они пошли по твердому мокрому песку вдоль кромки прибоя. Смотритель молчал, давая Арлину возможность начать разговор именно о том, что интересует в первую очередь. Но тот молчал тоже. В его душе только что теснилось так много вопросов, что он недоумевал, куда они разом подевались. Зато рядом с этим совершенно незнакомым человеком наступило чувство какого-то отрешенного покоя, словно все беды, напасти и проблемы остались где-то далеко позади и навсегда.

- Действительно, может, и не стоит сейчас что-нибудь говорить, - внезапно произнес Смотритель.

- Ты читаешь мои мысли? - насторожился Арлин.

- Нет, просто угадал твое психическое состояние.

- Какое состояние?

- Психическое, то есть душевное. И не переспрашивай меня из-за каждого незнакомого слова, если смысл ты способен понять самостоятельно. Пойдем назад, Цолк уже отправился спать, а у живого огня нам будет уютней беседовать.

Они вернулись к костру, который монах, словно чувствуя, что тот еще понадобится, не затушил. Смотритель подбросил валежника, и пламя стало весело разгораться. В его бликах лицо хозяина острова потеряло свой возраст и попеременно казалось то молодым, то старым, а в глазах, казалось, блики огня исчезали, словно эти глаза были бездонными.

- Почему все время, пока мы добирались сюда, дул попутный ветер? - сорвался с губ Арлина непрошеный и, скорей всего, необязательный вопрос.

- Его вызывал я, ибо счет сейчас идет на дни. Ты знаешь, что две девушки уже расстались с жизнью на алтаре Эгрона, а третьей жертвой в скором времени должна стать твоя любимая. Но знаешь ли ты, какие обстоятельства определяют сроки Ритуала Воссоединения?

- Я пытался это понять, но мой разум бессилен, - признался Арлин.

- Да нет, просто у тебя не было ни необходимой информации, ни должного алгоритма. Так вот, я тебе объясню. Для обычного ритуала необходимо, чтобы Турн и Фребон оказались в строго определенных точках небесной сферы над Святилищем Эгрона. Такое происходит раз в десятилетие.

- Значит, раз в десять лет суэгры приносят в жертву человека?

- Да.

- Негодяи! - Арлин вынул на два пальца меч и с силою вогнал его обратно.

- А один раз в двести лет случается так, что оба спутника Раоса дважды в течение короткого срока занимают нужное положение, меняясь при этом местами. И только раз в тысячелетие к этому двойному астрономическому событию добавляется солнечное затмение, во время которого суэгры и собираются воссоединить Эгрона. Ты понял, о чем я говорю?

Арлин задумался, осмысливая услышанное. Смотритель терпеливо ждал.

- Астрономическое это значит звездочетное?

- Ну вот, видишь, как ты все здорово всасываешь! - засмеялся Смотритель.

- Всасываю? - Арлин причмокнул губами.

- Ладно, пустое. Проехали. Давай вопрос по существу.

- Сколько дней осталось до того, как солнце почернеет и среди дня наступит ночь? - спросил сын Верховного аркинфа.

- Месяц и двенадцать дней. Ровно за два с половиной часа до полудня.

- Значит, моя задача не допустить, чтобы Сон Эгрона за это время попал к суэграм в руки?

- Да, тогда не будет смысла приносить в жертву твою суженную, ибо Эгрон все равно не сможет воссоединиться и останется в своем склепе как минимум еще на десять веков.

- Я всегда держу реликт при себе и чувствую, как он что-то бормочет миру. Почему же они не слышат голос своего бога? Ведь путь к тебе был не близким, и, обнаружив меня, они могли преградить мне дорогу уже давно?

- В основном ты поглощаешь эманацию Сна, причем делаешь это не только как Хранитель, но и как существо, оказавшееся внутри его спящей сути в те моменты, когда он пил жертвенные кровь и муки. В общем, считай, ты с ним немного породнился. Это раз. Во-вторых, именно поэтому ты стал намного сильнее и заслоняешься от магического взгляда Су-Эгра. Но ты делаешь это интуитивно, поэтому, когда твоя подспудная концентрация ослабевает, защитный экран гаснет. В такие моменты Су-Эгр тебя засекает. Этому, кстати, помогает амулет, хранящийся у тебя. Я знаю, что ты не надеваешь его на шею, но тем не менее эта хреновина работает.

Арлин достал амулет суэгра и стал задумчиво играть пальцами с цепочкой, потом сказал:

- Придется от него избавиться, а жаль. Мне казалось, что он мне пригодиться. Наверное, выбросить его в море - самое лучшее, что я могу сделать?

- Погоди, я попробую экранировать его, вдруг интуиция тебя не обманывает. Дай-ка сюда.

- К чему ты вел, Смотритель, рассказывая мне о том, что они видели чуть ли не каждый мой шаг? - спросил Арлин, протягивая амулет.

- Что все не так безоблачно, как тебе кажется, ибо к моему острову уже подходит с десяток кораблей Фрагга. Ты опередил их всего на сутки, - буднично ответил хозяин острова, зажимая амулет между ладонями.

- А ведь я что-то такое почувствовал, - пробормотал Арлин вполголоса.

- Неужели? - улыбнулся Смотритель.

- Да, и сказал Нелсу, чтобы он уводил отсюда свой корабль побыстрее.

- Молодец, Арлин, молодец! Ты способен учиться без учителей.

- Но почему ты так спокойно говоришь о кораблях Фрагга? Надо же что-то срочно делать, - встрепенулся вдруг Арлин.

- Не торопись, утро вечера мудренее.

- Значит, ты их остановишь?

- Я не могу нести ни зло, ни добро людям этого мира, кому бы они ни служили. Так что извини, мон шер, увы, - сообщил Смотритель, возвращая амулет. - Возьми, но помни, что как только ты воспользуешься этой вещью, моя защита исчезнет.

- Хорошо, я запомню, пообещал Арлин, - но скажи, если ты не вмешиваешься, тогда как же я, как же ветер, которым ты надувал паруса лодки и корабля?

- Ты отдельная песня, ибо уже принадлежишь не только Раосу.

- А чему еще?

- Ну да, все тебе расскажи. Узнаешь в свое время.

- А мой отец, которому ты не дал умереть, пока он не сказал мне, куда я должен идти?

- Твоя судьба дала мне на это право.

- А мы с Цолком справимся с фраггийцами?

- Вряд ли. Их слишком много, а за их плечами стоят суэгры со всей их новой мощью.

- И все-таки как они смогли определить, где твой остров?

- Остров защищен экраном и поэтому никому не виден, но им точно известна точка, где ты пропал для их взгляда. И этот флотец, идущий на перехват торгового корабля, на котором ты плыл, сейчас направляется к этой точке. Они лишь немного подкорректировали курс и даже поставили дополнительные паруса.

- Подожди, я сам посмотрю.

- Не стоит тратить силы на магическое видение, они нам скоро понадобятся. Все без остатка.

- Значит, ты все-таки знаешь, что предпринять?

- Увы, нет, ситуация почти вышла из-под моего контроля. Можно было бы, разумеется, заглянуть вперед, но прозревать будущее я не умею.

- Ну вот, - сказал с горечью Арлин и стал мять ладони, - выходит, все усилия напрасны. Выходит, мы все все-таки погибнем.

- Эк ты обостренно на все реагируешь. Не волнуйся загодя, к тому времени, как суэгры высадятся на остров, мы что-нибудь придумаем. Мы даже найдем время, чтобы я тебя немного просветил относительно Сна Эгрона.

- Давай сейчас.

- Нет, ты слишком устал, и у меня еще есть дела. Да и перед смертью не надышишься.

- Что? Перед смертью?

- Успокойся, это приговорка такая. Кстати, дай-ка мне свой реликт до утра, мне надо познакомиться с ним поближе.

Арлин сомневался недолго. Если Смотритель единственный, кто может ему помочь, то он достоин полного доверия. Он понял также, что Смотритель сам до конца не представляет, что такое есть Сон Эгрона, а поэтому, пока не исследует предмет, никакого решения принимать не станет. В этом свете, его слова о том, что Арлину необходимо отдохнуть, всего лишь мягкое указание, чтобы тот не отвлекал его. Действительно, какой может быть сон, когда время пошло на часы. Протягивая реликт, Арлин спросил:

- Так ты есть Третья Сила?

Смотритель негромко рассмеялся.

- Пускай будет так, если тебе угодно.

- Но я не могу тебе полностью доверять, пока не буду знать, кто ты и кому служишь, - посетовал Арлин.

- Я никому не служу, но присматриваю за Равновесием. В твоем мире, конечно.

- Но ведь Равновесие хранит Творец.

- Эх, Арлин, Арлин, это далеко не так. Творец сам не прочь нарушить его в свою сторону, - доверительно сообщил Смотритель и, увидев изумленное лицо Арлина, добавил. - Видишь, и он не без греха.

32. Земля

Проникновение в артефакт стало для меня уже вполне привычным. Я знал, что и как должно произойти и, наверное, поэтому начало процедуры прошло быстро, почти без усилий.

Я оказался захвачен сине-зеленым сгущающимся свечением и, стараясь не потерять концентрацию, максимально сосредоточился на образе Ивана Петровича, его коттедже и вообще всем, что было с ним связано. И опять, как уже случалось, мое сознание наткнулось на непреодолимую невидимую преграду. Я то ли увяз в этом светящемся пространстве, как в болоте, то ли был не в силах пробить воздвигнутую кем-то стену. Я чувствовал себя мухой бьющейся в стекло. Однако я не оставлял попыток и продолжал вызывать в сознании необходимые мне образы.

Когда я почти уже отчаялся и решил оставить свои бесплодные попытки, свечение вокруг меня вдруг на мгновение превратилось в тьму, и я понял, что куда-то я все же вышел. Правда, по началу, я не мог собрать в кучу, сфокусировать свои ощущения. Я только осознал, что где-то нахожусь. На секунду мне показалось, что я вернулся в квартиру Скитальца, но это лишь на секунду. Я почувствовал запах горящего масла, холод, и эти ощущения помогли мне полностью придти в себя. Глаза стали видеть, и я понял, где нахожусь. Я уже был здесь.

Мрачный полуосвещенный пламенем горящих факелов зал, посреди которого стояла зеленая каменная чаша, был мне знаком. Я вспомнил свой первый сон, точнее то, что я тогда считал сном, навеянный артефактом. Именно здесь я слышал голос Су-Эгра. Именно здесь меня пытала прекрасная, но безжалостная Иорга, надеясь выведать, что же я знаю о Сне Эгрона.

Меня передернуло от холода и страха. Я вдруг понял, что на этот раз все не так, как бывало прежде, когда с помощью мерцающего параллелепипеда я переносился на Раос или в коттедж ИП. Тогда я не чувствовал ни жары ни холода, не ощущал запахов. Я воспринимал лишь эмоции и мысли окружающих. У меня просто не было того, чем можно почувствовать холод или жару. У меня не было тела. Я был просто сознанием. Единственный раз, когда мне были доступны физические ощущения, был как раз тот сон, перенесший меня в зал Вершителя Воли. Теперь я был именно здесь и снова вроде бы в своем физическом теле. И меня это совсем не радовало.

Правда, была одна особенность. Мое сознание было расширено. Оно не помещалось исключительно в голове, а охватывало часть зала и передавало в разум информацию. Я знал, что за моей спиной находится бугристая стена, выступы которой в прошлый раз терзали мою спину. Именно та, к которой я был прикован невидимыми магическими цепями. Я обернулся и убедился, что это действительно так. Каким-то непостижимым образом я ощущал горячий огонь каждого факела и холод зеленой чаши стоящей передо мной в некотором отдалении. Я знал, что в чаше сейчас нет снейкур - змей, укус которых в сочетании с пивом может увеличить мои силы во много раз, хотя и не надолго. И еще, где-то на границе восприятия, в глубине зала, там, где свет факелов терялся меж каменных стен, кто-то был. И не просто был, а  приближался. Ощущение было слабым, как дуновение легкого ветерка, но все же я был уверен, что там кто-то есть, и меня это пугало.

Что делать я не знал. Наверное, правильнее всего было бы попытаться вернуться в квартиру Скитальца. Как же я вырвался из этого зала в первый раз? Кажется, я тогда прочитал молитву. Да-да, я вспомнил, я тогда читал: "Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его..."

Я попытался настроиться на молитву, перекрестился, и когда мне уже казалось, что я достаточно сосредоточился, из темноты зала, на освещенное дымящими факелами место, вышла Иорга.

Она была дьявольски прекрасна! В прошлый раз из одежды, если это можно назвать одеждой, на ней были доходящие от щиколоток до колен золотистые щитки, такие же щитки прикрывали предплечья, а голову украшала корона с вкрапленными в нее самоцветами. Сейчас на ней были темно-желтые кожаные штаны и соломенного цвета безрукавка из какой-то легкой ткани, скроенная так, что не прикрывала женщине грудь и плоский живот со слегка выдающимися бугорками мышц. На боку висел короткий меч.

Иорга подняла на меня свои пронзительные карие глаза, и я почувствовал, как в ней родилось удивление. Несмотря на то, что физическое тело, как казалось, было при мне, способность ощущать чужие чувства и эмоции я не потерял. Мне даже почудилось, что я уловил пронесшуюся в голове женщины волну тревожных мыслей, которые, впрочем, я не смог прочитать.

- Кто ты? - с агрессивной тревогой в голосе спросила она, молниеносно положив ладонь на рукоять меча, и я осознал, что, во-первых, не лишился способности понимать речь здешних обитателей, а, во-вторых, что Иорга пока меня не узнала. Но я не мог придумать, как ей ответить, и поэтому стоял и молчал.

Женщина внимательно всматривалась в мое лицо, и я вдруг ощутил, что в мой мозг тонкими мягкими щупальцами заползает что-то чужеродное.

- Я узнала тебя. Ты уже был здесь, - в ее словах зазвенела уверенность и надменность. - Только тогда тебя вызвал сюда Вершитель Воли, а теперь, как я понимаю, ты явился к нам по собственному желанию. Ты хочешь рассказать, где Сон Эгрона? Ты теперь на нашей стороне?

Я продолжал тупо молчать. Что еще мне оставалось делать? Сказать, что я по другую сторону баррикад? В прошлое мое пребывание в этом мрачном зале Иорга хорошо доказала, что легко умеет причинять нечеловеческую боль. Соврать? Прикинуться союзником? Но я все более явственно чувствовал, как в мой разум мягко, но настойчиво вползает чужое сознание. Иорга пыталась прочитать мои мысли. Я старался, на сколько это было в моих силах, заблокировать свой мозг, но не был уверен, удается ли мне это.

Пауза затянулась. Иорга ничего больше не спрашивала, но я чувствовал, с какой энергией она пытается вытащить необходимую информацию из моего рассудка. Об этом говорило и напряженное выражение ее красивого лица.

Но, по-видимому, я все же сумел заблокировать ту часть сознания, которая касалась артефакта, поскольку Иорге приходилось снова и снова возобновлять свои попытки. Я понимал, что бесконечно все это продолжаться не может, но для того, чтобы прочитать молитву и постараться исчезнуть из этого зала, мне необходимо было отвлечься от блокады. Тогда Иорга мгновенно все выскребла бы из моего сознания.

С другой стороны женщина могла бы попытаться воздействовать на меня физически, как это было в прошлый раз, но в этом случае не было гарантии, что я не исчезну. Натуральный пат. Никто не может сделать ход. Ситуация могла измениться, и не в лучшую для меня сторону, если бы в зале оказался еще кто-нибудь. Это мог бы быть любой суэгр, не говоря уже о Вершителе Воли. А пока мы, с упорством баранов на узкой тропе, упирались друг в друга своими телепатическими волнами.

И вдруг что-то изменилось. Я почувствовал, что щупальца в моем сознании стали мягче, в них исчезла ощутимая агрессивность, они ослабили хватку и превратились в нежные, ласковые руки, поглаживающие и возбуждающие. Во мне неожиданно проснулась всепоглощающая похоть. Я видел перед собой не безжалостную Иоргу, а прекрасную женщину, которую можно только вожделеть. Мой взгляд скользил по ее телу, мое сознание застелила пелена желания.

Я почти потерял рассудок. Лишь где-то в самой глубине разума оставался маленький островок критики, с которого слабым тревожным огоньком маячил сигнал опасности. Но он был слишком слаб. Я упивался видом соблазнительной Иорги, я хотел ее больше жизни. И я пошел к ней, намереваясь овладеть ее телом.

Она стояла и призывно улыбалась, протянув навстречу мне руки. Я шел, как зомби. Вероятно, на моем лице блуждала улыбка олигофрена. Я весь превратился в придаток своего члена. Мной управлял только он, отдавая приказы всем остальным органам. И когда руки Иорги должны были коснуться меня, предваряя вожделенное соитие, я вдруг почувствовал, что они с небольшим сопротивлением прошли сквозь мое тело, как если бы я был из воды. Я по инерции сделал еще один шаг вперед и понял, что женщина оказалась у меня за спиной, преодолев меня, как тонкую преграду.

По-видимому, это шокировало не только меня, но и жрицу. Я перестал ощущать ее присутствие в моем сознании. Переполняющее меня мгновенье назад животное желанье секса исчезло, уступив место мысли о том, что отсюда надо как можно скорее исчезнуть. Я осознал, что каким-то загадочным образом на Раосе, в зале Вершителя Воли, оказалась лишь часть моей плоти. Иорга отпустила мое сознание, поскольку для нее моя не полная материальность тоже оказалась полным сюрпризом, и я получил возможность совершить попытку к возвращению.

Я перекрестился и начал молитву, не пытаясь даже, как следует к ней подготовиться, на это просто не было времени.

Картина зала потеряла четкость, заколебалась, зарябила. Я понял, что все идет как надо, но вдруг увидел, что из моего тела показались руки Иорги. Проникнув сквозь спину, они легли мне на грудь. Она пыталась схватить, как-то удержать меня, но я только сильнее сосредоточился на молитве, одновременно представляя себя в квартире Скитальца. Руки женщины проходили сквозь мою не вполне материальную плоть, вызывая лишь слабое ощущение контакта.

Меня окутала тьма, плавно переходящая в зеленоватое свечение. Мне казалось, что где-то в глубине моего мозга еще ощущается слабое шевеление щупалец, запущенных в мое сознание Иоргой, но это уже не имело значения. Слабый свет на мгновение снова стал тьмой, и я понял, что сижу на стуле.

Я открыл глаза. Передо мной на кухонном столе мерцал сине-зеленым огоньком полупрозрачный параллелепипед.

- Ну, что? - пронизывающе глядя на меня, спросил сидящий напротив Скиталец.

- Ничего, - устало отозвался я, прислонившись спиной к стене и нашаривая в кармане сигареты. - Я был совсем не там, где собирался. Никаких Нердигов, никаких Иванов Петровичей. Я был в зале Вершителя Воли и чуть не трахнул Иоргу. Кстати, скажи, что в это время происходило здесь со мной?

- Ничего особенного. Ты так и сидел за столом, уставившись на Сон Эгрона, - вяло ответил Скиталец. Говорил он невнятно, глаза его были полузакрыты. Вероятно, силы опять покидали его больное тело. -  Как ты мог овладеть Иоргой, если в путешествие отправляется только твое сознание? - с видимым усилием продолжил он.

- На это раз все было несколько иначе. Я отчасти переместился и физически.

- Сон Эгрона приобретает все новые качества. Значит, время ритуала приближается, - совсем уже тихо произнес Скиталец.

- Ладно, - нарочито бодро, что бы взбодрить и собеседника сказал я, - надо позвонить в редакцию. Может, Инна уже что-нибудь выяснила.

Я достал мобильник и набрал номер. Инна отозвалась после первого гудка.

- Инна, это я - Макс. Что-нибудь по нашему вопросу прояснилось?

- Ну, Макс, ты и тему нашел. Я теперь просто не знаю, что делать. То ли ученых вызывать, то ли в психушку ложиться. Может, ты мне посоветуешь? - голос у Инны был взволнованным даже по телефону. Чтобы взволновать такого прожженного редактора, как Инна Владимировна, надо постараться.

- А что такое? - невинным голосом поинтересовался я.

- То, что редакция может остаться без фотографа и без редактора.

- Да что случилось-то?

- А то, что для начала я послала к этому коттеджу фотографа. Кстати, ну-ка скажи, как этот дом выглядит?

- Я же уже рассказывал - большой одноэтажный дом из облицовочного красного кирпича. Крыша из белой импортной черепицы.

- Похоже, - перебила меня Инна. - Так вот, фотограф увидел то же самое и сделал несколько кадров. И что ты думаешь? На снимках только пустырь. У фотографа с башкой клин наступил. Нажрался до кривизны турецкой сабли. Я сама! Представляешь? Я сама туда съездила, и как дура, щелкала фотоаппаратом - тот же самый эффект! На снимках - пустырь. Попробовала пробить твоего Ивана Петровича, выяснилось, что он так же не существует, как коттедж на снимках. Хотя по некоторым данным, кое-кто с этим человеком знаком.

- Кто же? - сдерживая волнение, спросил я.

- Некоторые налоговики, кое-кто из милиции. Но при этом они о нем ничего не знают. Во всяком случае, мне от них ничего не удалось добиться. Такие, брат, дела... - закончила она на мелодию песни из кинофильма "Белорусский вокзал".

- Когда-нибудь мы вспомним это, и не поверится самим...- Поддержал я ее. - А нынче нам нужна одна победа!

- Вот только насчет цены за эту победу, - перебила меня Инна, - два сумасшедших для одной редакции, это слишком высокая цена. В общем, Макс, у меня выборы на носу, и я редактирую не "Аномалию". Я не знаю, что делать. Разбирайся пока сам. Хочешь, ищи специалистов по полтергейсту, собирай экстрасенсов, иди в Академию наук, а я пока умываю руки. Это, конечно, сенсация, но в нее никто не поверит. Вот хоть мордой, извините за выражение, ученых в это коттедж ткни, все равно не поверят. Да я уже и сама не очень верю. Все, извини, мне некогда. Делай своих бомжей и скорее сдавай, зарплату отрабатывай. Пока!

Инна положила трубку.

- Разговор слышал? - Я печально посмотрел на Скитальца. Скиталец сник совсем и тупо смотрел в стол. Он с трудом поднял на меня глаза и тихо сказал:

- Усыпи его. Просто представь, что он мертв, что это обычный кусок камня или стекла. Сон Эгрона должен спать. Это даст нам время.

Скиталец с каждой минутой становился все хуже. Сейчас он уже вряд ли, даже при напряжении всех своих сил, мог бы защитить меня. Я сомневался, мог ли он встать из-за стола.

- Хорошо, я попробую.

Я уставился на Артефакт и представил, как меркнет у него внутри слабый сине-зеленый огонек, как он становится всего лишь бруском, выплавленным из обычной пивной бутылки.

Параллелепипед потемнел. Я постарался сконцентрироваться еще сильнее. Брусок стал абсолютно черным, затем на миг он вспыхнул и погас, превратившись в прозрачный зеленоватый кирпичик. Я потрогал его. Он был совершенно холодным.

- У тебя получилось! - с удовлетворением прошептал Скиталец. - Теперь Нердигу будет очень трудно нас найти.

- Давай, я отнесу тебя на диван. Поспишь немного, а то я вижу ты совсем без сил. Я пока за пивом сбегаю, оно тебя хорошо поддерживает. Да и меня тоже.

Я поднял с табуретки обессиленного Скитальца и, перетащив его в комнату, положил на диван. Вынув из его кармана ключи, я отправился в ближайший киоск за пивом.

Когда я вернулся Скиталец лежал на диване в той же позе, что я его оставил. Я не стал его будить, решив, что сон добавит ему хоть немного сил, а сам сел на кухне и открыл бутылку.

Пиво показалось мне божественным нектаром. К счастью, в ларьке, где я его купил, оно хранилось в холодильнике, и прохладный напиток доставлял настоящее блаженство. С первыми глотками мой желудок забулькал, как радиатор автомобиля, из которого выкипел тосол, и в который доливают новую порцию свежей охлаждающей жидкости. Потом пиво стало заливаться в организм ровно и свободно.

Я довольно быстро выпил две бутылки и закурил. Мое состояние было близко к нирване. Почувствовав, наконец, полное душевное спокойствие и веру в завтрашний день, я решил разбудить Скитальца. Пора и старику пивком оттянуться.

Я прошел в комнату и потряс Скитальца за плечо. Он расслаблено повернулся и упал с дивана на пол. Я наклонился над ним и потряс его еще раз. Скиталец не шевельнулся. Я взял его запястье и попробовал нащупать пульс. Пульса не было. Скиталец умер.

33. Раос

Смотритель разбудил Арлина, когда только-только забрезжил рассвет. Арлин спал не более четырех часов, но чувствовал себя прекрасно. Правда, на душе было очень скверно, о чем он и сообщил Смотрителю.

- Еще бы! - отреагировал тот. - Когда стоишь на хрупкой грани между порядком и хаосом, вряд ли можно ожидать, что душа будет петь от счастья. Но чтобы сохранилась канва для песни, нам надо действовать. Пора действовать.

- Это самая лучшая новость за последние дни, - облегченно вздохнул Арлин. - Значит, ты за ночь разобрался, что к чему в этом проклятом реликте?

- Немного, совсем немного, но, надеюсь, нам этого хватит, - ответил тихо Смотритель.

- Но ты теперь знаешь, что делать, ведь так?

- Все далеко не просто, Арлин. Знать вроде бы знаю, но нам придется очень постараться.

- Говори, что от меня требуется? Если нужно закопать Сон Эгрона в землю, я вырою яму одними руками. Если надо обрушить на него горы, я выверну их из земли.

- Ну что ж, если ты так решительно настроен, - сказал Смотритель, - тогда пойдем.

Они спустились на первый этаж, который представлял собой одно большое помещение с открытой печью, на которой нельзя было готовить и которую хозяин дома называл камином, странным прямоугольным предметом, выполнявшим функции, очага. и еще какими-то приспособлениями, неизвестными Арлину. Увидев на столе вазу с фруктами и удивительный прозрачный кувшин с каким-то темно-зеленым напитком, Арлин спохватился:

- Может быть, стоит позавтракать?

- Ты сыт, - коротко, словно приказ, произнес Смотритель.

- Но как же...

- Прислушайся к себе.

Арлин положил руку на живот.

- Точно, есть совсем не хочется.

- Да и разве до еды сейчас? - усмехнулся Смотритель.

- А что?

- Корабли суэгров уже на подходе. Через несколько часов они высадятся на остров.

- Тогда надо спешить.

Они направились к выходу.

- А меня вы оставляете? - неожиданно раздался голос спускающегося по лестнице Цолка.

Арлин вопросительно посмотрел на Смотрителя.

- Действительно, про тебя мы чуть не забыли, - сказал тот Цолку. - Конечно, ты пойдешь с нами. Я уверен, нам понадобится твоя помощь.

Они покинули дом, и Смотритель повел их к центру острова. Вскоре они оказались на поляне с невысокой одинокой скалой в центре, зубчатая вершина которой напоминала корону. У ее подножья находился прямоугольный алтарь из черного мрамора размерами не превышающий стол для написания писем. Он был покрыт буквами неизвестного Арлину языка. Может быть, это были не знаки алфавита, а символы какой-то неизвестной веры. В любом случае они завораживали.

Смотритель положил на алтарь реликт и расставил вокруг него своих спутников так, что когда он сам занял свое место, все они оказались в вершинах равностороннего треугольника. Оценив образовавшуюся конфигурацию, Смотритель удовлетворенно произнес:

- Да, Цолк, ты оказался как нельзя кстати. Но начнем, пожалуй. Однако прежде я объясню, что нам предстоит сделать, - Смотритель посмотрел в сторону восходящего солнца и продолжил. - Главное, чтобы Сон Эгрона не попал к суэграм до солнечного затмения. Игрой в прятки этого не достичь, слишком уж далеко зашел процесс, и суэгры сейчас обладают нешуточной силой. Ускользнуть на Раосе вам от них не удастся.

- Позволь вопрос, Смотритель, - неожиданно прервал его Цолк.

- Ну, что ты хочешь узнать?

- До того, как ты подошел к нашему костру, мы не видели ни огня твоего жилища, ни тропы, ведущей к нему.

- Да, выходит, что ты можешь прятать от обычных глаз не только себя, но и вещи, - подхватил Арлин, мгновенно сообразив, на что намекает Цолк.

- Могу, ну и что из этого?

- А то, что ты мог бы оставить Сон Эгрона у себя, под прикрытием своего экрана, как ты называешь завесу невидимости.

Смотритель поморщился:

- Арлин, я не Хранитель Сна Эгрона, это раз. К вашим делам я не имею отношения, поскольку, по сути, не имею вообще никакого отношения к вашему миру, это два. А в-третьих, свои проблемы вы должны решать сами. С какой стати я буду перекладывать на свои плечи твое предназначение, обязанности и долг? Поверь, у меня своего такого добра в избытке. В чем-то помочь могу, но не больше.

- Ну, а сделать нас невидимыми, пока фраггийцы будут на острове, ты можешь?

- Могу, но это не выход из положения. На каждое действие рано или поздно находится противодействие, особенно если действие идет вразрез с порядком вещей. Так что хватит пустопорожних разговоров, слушайте дальше. Взвесив все обстоятельства, я рассудил, что будет лучше всего, если реликт вообще покинет Раос. Мы его выбросим из этого мира вообще. По крайней мере, попытаемся это сделать, - произнес целую речь Смотритель.

- Ну да, попытаемся, - на Арлина накатила грустная волна, - а вдруг ничего не выйдет?

- Готовься к худшему, но надейся на лучшее, всосал?

- Всосал, - Арлин уже немного привык к странным изречениям Смотрителя.

- А если у нас получится, то куда он денется? - попытался докопаться до истины Цолк.

- Пока не знаю. Лучше бы он провалился в ненасытное чрево Бездны. Но, скорее всего, в свободном полете сквозь времена и пространства он окажется в каком-нибудь другом мире. Этих миров великое множество, поэтому трудно просчитать, где вынырнет Сон Эгрона. К тому же это зависит от множества факторов, которые в за короткий срок просто невозможно учесть. И еще это зависит от свойств самого реликта, а выявить их в полном объеме у меня не хватило времени. Но нам сейчас не важно, куда он попадет, нам нужно всего лишь вышвырнуть его во Вселенную. В общем, даже очень хорошо, что абсолютно неизвестно, где окажется Сон Эгрона, ибо трудности с определением его будущего местоположения касаются и суэгров.

- Ты думаешь, Смотритель, они обнаружат, что реликта на Раосе нет? - спросил Арлин.

- Я в этом не сомневаюсь. А теперь вот что. Вы должны отбросить все мысли и желания и хотеть только одного - никогда больше не видеть этот злополучный предмет. Вы должны этого хотеть всеми фибрами души, каждой клеточкой тела. Кроме этого, Цолк, от тебя ничего требуется, разве что не смотри на сам Сон Эгрона. А ты, Арлин, вообрази, что сейчас ночь и небосвод усыпан звездами. Тяни Сон Эгрона к одной из них, а то и дальше, если сможешь, в глубины космоса. Опирайся на Цолка, как на крылья, а энергию, коль почувствуешь, что слабеешь, черпай в самом реликте. Запомните оба, сколько бы это ни продолжалось, как бы вы ни устали, не отвлекайтесь ни на что, не останавливайтесь ни на миг. Вы сами поймете, когда все закончится. Начали!

Смотритель закрыл глаза и стал делать плавные и сложные движения руками, поднятыми на уровень груди. Его губы двигались, но не озвучивали слова, которые он в данный момент произносил. Арлин попытался сосредоточиться, но при ярком солнечном свете ему никак не удавалось представить звездное небо. Тогда он тоже плотно сомкнул веки и даже прикрыл глаза ладонью.

Вначале ничего не получалось. Перед глазами плясали огоньки, ничем не напоминавшие звезды, и только. Странно, подумал Арлин, я совсем забыл, кто я и что умею. Он сосредоточился, как перед магическим видением, и тотчас небо распахнулось перед его мысленным взором. Ночное небо. Словно стрела, выпущенная из лука, он полетел навстречу звездам, а потом и дальше, в самую глубь космической черноты. Навстречу ему неслись огоньки звезд и обтекали его по сторонам, как пузырьки воздуха только что нырнувшего в воду человека. При этом Арлин представлял себя копьеметателем, который берет разбег, чтобы бросить свое копье, самое ненавистное из всех предметов на земле, за пределы самого мироздания.

Он не мог определить, сколько длился этот колоссальный замах, но, как и обещал Смотритель, сразу понял, когда "бросок" состоялся. Он увидел, как его обогнал и начал быстро удаляться огненный шар, который, став размером с горошину, взорвался и исчез. Это причинило Арлину сильную боль, как будто кто-то огромными раскаленными щипцами по живому вырвал из него часть его сущности. Арлин схватился за грудь и упал на колени.

Постепенно боль отпустила. Арлин поднялся на ноги и обнаружил, что солнце стоит в зените, а Цолк сидит на земле, опершись спиной на алтарь и вытянув ноги.

- Кажется, у нас получилось, командор, - со слабой улыбкой сказал Цолк.

Действительно, Сна Эгрона на алтаре не было, а по черному мрамору змеилась трещина.

- Что ж, молодцы, вы все-таки справились, - раздался голос Смотрителя, - мне даже почти не пришлось вам помогать. Так, самую малость.

Арлин взглянул на него и, увидев на лбу Смотрителя крупные капли пота, понял, что тот лукавит, и удивился. Как-то так получилось, что за короткое время, которое они провели, Арлин успел увериться, что все, что говорит Смотритель, не подлежит сомнению. Даже если он выражается туманно.

- Чему ты удивляешься, Арлин, это действительно в основном ваша заслуга, - по-своему понял его удивление хозяин острова. - Ты ведь уже один раз едва не продавил мембрану реальности, не так ли?

Хотя слово было Арлину неизвестно, он вспомнил, как, находясь в аркинате Консульского двора, увидел магическим видением берег моря, с которого Лиену повезли в лодке на фраггийский фрегат, и попытался разрубить пленку реальности, а когда не получилось, закричал от отчаянья, и фраггийцы стали испуганно оглядываться.

- Ты помнишь это, Арлин? - настаивал на ответе Смотритель.

Арлин кивнул.

- Значит, тебе по плечу очень многое, но ты еще не добрался до сути своего дара, чтобы использовать его всерьез. Дам тебе совет. Если вдруг когда-нибудь тебе вновь придется столкнуться со Сном Эгрона, постарайся воспользоваться им, чтобы освободить свои силы. А также не стесняйся скачивать с него энергию. Только не черпай ее горстями, а иди по самой грани, вдыхая ее, как воздух. Ну, а если Сон Эгрона будет стараться поработить тебя, уходи в центр своего сознания и закрывайся тишиной мыслей и чувств.

- Ты хочешь сказать, что реликт вернется?

- Либо сам, либо его кто-то вернет. Все может быть. Он был создан в вашем пространственно-временном континууме, и никуда от него в конце концов не денется. Ты же постарайся узнать, где он оказался. Мне кажется, это очень важное обстоятельство - знать, где он находится.

- Но как, как я смогу это узнать? - чуть ли не с отчаяньем вскричал Арлин.

- Как говорили в моем мире, это уже ваши пчелы, - улыбнулся Смотритель.

- Глядите! - прервал их беседу Цолк, показывая рукой на столб дыма, поднявшийся вдалеке над деревьями. - Это не там, где твой дом, Смотритель?

- Увы, он из обычной древесины, - печально вздохнул тот. - Но чем он не угодил суэграм?

- Они скоро будут здесь, - Арлин обнажил меч, - но мы втроем сумеем их достойно встретить.

- Ну нет, - Смотритель покачал головой, - никто их встречать не будет, хотя это не вежливо. И вам, друзья мои, пора отсюда убираться, у моего гостеприимства тоже есть границы, я от вас устал. Подумай, Арлин, куда тебе, вернее, вам сейчас более всего необходимо попасть. Я перенесу вас туда. Это последнее, что я могу для вас сделать.

Арлин задумался. Можно было немедленно отправиться на Фрагг освобождать Лиену, однако что они вдвоем с Цолком сумеют противопоставить многочисленным воинам Святилища Эгрона?! К тому же реликта на Раосе уже нет, и опасность для любимой намного снизилась. А до солнечного затмения ей вообще ничто не угрожает. Наоборот, судя по тому, что он знает о Ритуале Воссоединения, суэгры будут Лиену разве что не холить. А значит, есть еще шесть недель, чтобы подготовиться и появиться на Фрагге во всеоружии. Но где можно одним махом набрать воинов и найти быстроходный парусник, ведь что такое шесть недель? При попутном ветре и течениях именно это время необходимо кораблю, чтобы переплыть океан.

Под нетерпеливыми взглядами Смотрителя и Цолка было трудно рассуждать быстро, но здраво, и Арлин сказал:

- Если это в твоей власти, отправь нас в общину Блуждающих духом. Она находится на северном берегу Смоляного озера у истока Цветущей реки.

Смотритель одобрительно кивнул:

- Это хороший выбор, Арлин, но не стоит утруждать себя объяснениями, я знаю, где она. Теперь закройте глаза и расслабьтесь, словно собираетесь заснуть.

В самый последний момент Арлин спросил:

- Неужели действительно мы с Цолком смогли это сделать?

- Да, я почти не вмешивался, ибо это не моя прерогатива.

- Что?

- Не уполномочен. Да и Закон Равновесия, понимаешь ли.

Первые фраггийцы вбежали на поляну и огласили ее радостными криками, обнаружив, что в центре стоят три человека, которых им велели уничтожить любой ценой. Вообще-то им говорили про двоих, но где два, там и третий не помешает. Обнажая оружие и надеясь на скорую расправу, они бросились к ним, тем более что те даже не думали защищаться. Но тут случилось то, чего воины меньше всего ожидали. Вокруг троицы воздух внезапно замерцал, подернулся жемчужной пеленой и словно растворил в себе людей. Убивать стало некого. Фраггийцы растеряно застыли на месте, не зная, что делать дальше.

В недоумении замер и Су-Эгр, наблюдавший это исчезновение глазами старшего ревнителя, который возглавлял морскую погоню. Наличие в этом месте океана острова не стало для Вершителя Воли неожиданностью. Он даже мысли не допускал, что такой ловкий и удачливый человек, как Арлин, мог взять и просто утонуть, бездарно сгинуть в водной пучине. Поэтому когда сын Верховного аркинфа пропал из его поля зрения, он, естественно, предположил, что где-то в этой области существует клочок суши, прикрытый служителями Творца завесой слепоты. Настораживало только одно - слишком мощной была завеса. Сколько он ни пытался ее хотя бы почувствовать, у него не выходило. Этому было лишь одно объяснение - Церковь Равновесия каким-то образом получила в свои руки очень сильный талисман, питающий эту защиту своей мощью. Наверняка талисман был из правремен, времен войн между Эгроном и Творцом. По этой причине Су-Эгр мысленно даже потирал руки, радуясь, что в скором времени такая серьезная реликвия станет его собственностью.

В общем, остров был не виден, пока к нему не подошли фрегаты. Только тогда через суэгра, бывшего старшим на корабле, Вершитель Воли получил возможность лицезреть место, укрывшее последнего Хранителя от его магического видения, и через него же непосредственно руководить действиями отрядов, дабы избежать малейшей ошибки. Но, став свидетелем небывалого события, он был в затруднении, поскольку загадка, вместо того чтобы разрешиться, обросла новыми вопросами.

Впрочем, мало сказать, что Су-Эгр находился в затруднении. Он был в полном замешательстве, ибо такая магия была недоступна даже ему, а он вбирал в себя силы пробуждающегося Эгрона и был самым могущественным человеком на Раосе. Как, каким образом сие могло произойти? Вряд ли Арлин был способен на такое, даже если предположить, что он сумел каким-то необъяснимым образом использовать Сон Эгрона. Для подобного деяния ему надо было стать самим Эгроном.

Боевой монах вообще не в счет. Значит, остается третий. Но тогда кто же он такой, столь всесильный, чтобы пробить средь бела дня пленку реальности, да еще для трех человек? Он мог бы быть достигшим совершенства аркинфом, но если уж ему, Вершителю Воли, такая магия была недоступна, то что говорить о служителях Творца?! Неужели вмешалась Третья Сила? Но может ли такое быть? О ней в анналах Конфессии не было сказано ничего, кроме нескольких неясных ссылок на нечто то ли существующее, то ли нет. И до сих пор Третья Сила себя ничем и никогда не проявляла. Тогда почему он подумал именно о ней, а не о каком-нибудь небесном воине Творца, решившем на свой страх и риск нарушить Уложение, скрепленное его повелителем и Эгроном?

Требовалось срочно найти ответы, куда подевались беглецы и что собой представляет новый противник, а главное - где Сон Эгрона? У этого червя Арлина его не было. Его вообще не было на острове. По крайней мере, когда на него высадились отряды Фрагга. Это Вершитель Воли знал наверняка. Да, он не мог пока чувствовать вторую часть Ждущего, где бы та ни находилась, но стоило магическим видением оказаться поблизости, как он тут же ощущал ее присутствие. Или, как в данном случае, отсутствие.

Су-Эгр вышел из оцепенения и, прищурясь, посмотрел на лик Эгрона, словно требуя у него ответов на свои вопросы. Но не получил их. Это была всего лишь очень точная, но уменьшенная копия настоящего Лика. Ее в стародавние времена повелел вырезать из куска обсидиана один из первых Су-Эгров и поместил в ритуальном зале своей личной обители, дабы иметь возможность всегда видеть своего Хозяина, не спускаясь для этого в подземелье. Но сейчас не тот случай, и Вершитель Воли отправился вниз, надеясь, что до конца не проснувшаяся Явь Эгрона все-таки достаточно сильна, чтобы озарить своим двойственным светом темные закоулки таких сложных вопросов.

34. Земля

Я сидел на кухне, курил одну сигарету за другой, пил пиво, предназначавшееся Скитальцу, и размышлял.

Слезы уже высохли. Я понимал, что умерло лишь тело бомжа с экзотическим прозвищем, но это был первый близкий или даже просто знакомый мне человек, умерший на моих глазах. Да, это тело уже однажды лишалось души. Но я не был знаком с тем человеком, чье тело занял Скиталец, и его смерть меня совершенно не волновала. Но теперь из физической оболочки ушла та сущность, которая была в определенной степени мне близка. И это было больно.

Глупо, конечно, но так уж устроены люди. Они жалеют себя, потеряв других, но искренне считают, что жалеют именно их, ушедших. А какой же смысл их жалеть? По логике, когда в судьбе других ты ничего уже не можешь изменить, думать надо о себе. Или о деле, оставшемся тебе в наследство. Только непонятно, зачем мне такое наследство? Но, что заслужил, то и получил. Ешь.

      Теперь, когда Скиталец был мертв, я лишился в его лице не только защиты, но и направляющего воздействия. Кто кроме него мог бы мне толком объяснить, что мне теперь делать. Понятно, что я должен оберегать артефакт. Сон Эгрона не должен попасть в руки Нердига. А что дальше? Ждать, пока явится Арлин и заберет его? Экспериментировать на могиле, пытаясь отправить артефакт на Раос? Хранить вечно, как секретные документы? И вечно прятаться по подвалам? Вообще-то Скиталец говорил, что время ритуала приближается. Возможно, если суэгры не получат Сон Эгрона к нужному моменту, он им больше не понадобится, впрочем, это лишь мои предположения.

Наконец, так и не придя к какому-либо решению, я подумал, что надо следовать народной мудрости - утро вечера мудренее. Пока меня успокаивало соображение, что артефакт спит, и Ивану Петровичу обнаружить меня будет нелегко. 

Я прошел в комнату и перенес тело Скитальца на лоджию, усадив его в уголке. Больше его деть было некуда, а ночевать рядом с трупом мне совсем не хотелось. Я даже не стал ложиться на диван, на котором Скиталец умер. Экстрасенсы считают, что смерть привносит длительную энергетическую аномалию в то место, где она случилась. Поэтому, например, койка в больнице, на которой многие годы лежали и умирали страдающие недугами люди, уже сама по себе может отрицательно влиять на каждого последующего пациента. Но меня смущала не только возможная энергетическая аномалия, а и просто какой-то чисто человеческий, суеверный страх. Не уснул бы я на диване, где час назад кто-то умер.

Я бросил на пол вместо подушки рюкзак и улегся. В принципе, ложиться спать было еще рановато, но я чувствовал сильную усталость. Уже несколько ночей я не спал, как нормальный человек, а пребывал в видениях, навеянных мне артефактом. Сейчас благодаря моим усилиям загадочный брусок превратился в обычный кусок стекла, и я надеялся наконец-то поспать без астральных перемещений, а если повезет, то и без сновидений.

Так и произошло. Несмотря на смерть Скитальца и неясность моего положения, природа взяла свое, и я быстро уснул, провалившись в сон, как в черную яму.

Проснувшись на следующее утро, я почувствовал себя хорошо отдохнувшим, но в душе продолжала жить тревога и неуверенность. Я по прежнему не пришел к выводу, что же мне теперь делать, да и стоит ли вообще что-либо предпринимать. Если считать, что Нердигу найти меня сейчас будет довольно сложно, правильнее всего было бы, вероятно, не покидать квартиру Скитальца. Кроме того, я вдруг вспомнил рассказ Скитальца о том, как он получил свое тело, с которым вчера распрощался, и я мог рассчитывать, что рано или поздно он найдет новую физическую оболочку и вернется сюда. Смущало меня то, что жить рядом с трупом, который скоро начнет разлагаться, не только не хотелось, но и было бы не правильно. Кто-нибудь из соседей может обратить внимание на запах и вызвать милицию. Мне такие контакты, конечно же, были не нужны.

Как рассказывал Скиталец, найти тело для него было не просто, следовательно, это могло занять много времени. С другой стороны, Скиталец, как и Нердиг, может определить, где я нахожусь только "запеленговав" у меня действующий артефакт, а ведь я его усыпил. Значит, если я покину квартиру и не активизирую Сон Эгрона, Скиталец меня не найдет. В квартире он меня найти сможет, в отличие от Нердига, который о ней ничего не знает.

Наконец, мне в голову пришла, если не гениальная, то близкая к гениальности в своей простоте мысль. Что если мне просто оставить в квартире записку для Скитальца, чтобы он звонил мне на мобильник? Единственная проблема, которая возникала в этом случае - необходимость, чтобы у Скитальца оказался под рукой телефон. Если он опять приглядит тело какого-нибудь полуживого бомжа, вряд ли тот будет обладателем мобильника или телефонной карты. Но в любом случае, он может обратиться к Клименко, благо его офис не так уж и далеко. У него и обычный телефон и мобильник найдется. А если возникнет необходимость, он может и помощь какую-нибудь оказать.

Оставался еще вопрос, куда мне самому деться. Еще сутки я мог бы провести в этой квартире, но, по правде говоря, находиться рядом с мертвым телом не очень хотелось. Даже одни сутки. Так же как и не хотелось снова отправляться в подвал или в лес к бомжам. Они хоть и живые, но общение с ними удовольствия не доставляет. Я решил сначала позвонить Толе и предупредить его о возможном появлении Скитальца, а заодно посоветоваться, где мне лучше пока спрятаться.

В конторе Клименко не оказалось. Трубку сняла диспетчер Ира и сообщила, что у Толи большие неприятности и ему надо звонить на трубу. Я набрал номер его мобильного телефона.

- Здравствуй, Толя, это Максим, - произнес я традиционное приветствие, как только услышал Толино: "Клименко слушает".

- Привет, - мрачно ответил Клименко вместо обычного: "Здравствуй Максим, это Толя", нарушая традицию. Видимо, случилось действительно что-то неординарное.

-  Какие новости? - тревожно поинтересовался я.

- Хреновые новости. "Газель" у меня сожгли сегодня. Пару часов назад. И еще обещали сжечь, если не скажу, где ты.

-  Кто?

- Отгадай с трех раз. ИП твой незабвенный. Между прочим, не постеснялся представиться. Сказал, что ты его хорошо знаешь, а он по тебе соскучился. Просил меня организовать встречу.

- А ты чего?

- Чего, чего! Послал его сначала куда подальше. Через час "Газель" прямо на маршруте загорелась. Хорошо еще, что никто из пассажиров не пострадал. Теперь жду, когда вторая загорится. Я ведь действительно не знаю, где ты. Так что даже если бы и хотел, не сказал бы. Но номер твоего мобильника я ему не назвал. А вообще, я не знаю, что делать. Сам хотел тебе звонить. Что-то ведь надо решать, иначе спалит мне все машины, да еще не дай Бог с пассажирами...

-  Ладно, Толя, я с ним встречусь. Если он еще позвонит, так ему и скажи. Но лучше, не выходи на связь. Отключи трубу и по обычному телефону никому не отвечай.

-  Да он же тебя прибьет! Надо что-то другое придумать.

- Не волнуйся, все будет нормально. И еще - к тебе может обратиться человек. Скажет, что его зовут Скиталец. Вот ему мой номер дай.

-  Как он выглядит?

-  Не знаю. Он может выглядеть как угодно. Главное, чтобы назвался Скитальцем. Если попросит помощи - помоги, чем сможешь.

-  Хорошо, постараюсь.

-  Ну, все. Пока. Если надо будет, я тебя найду. - Я отключил телефон.

ИП действовал быстро и расчетливо. Стоило ему потерять меня из-за того, что артефакт уснул, как он тут же нашел другой способ найти меня. Значит, придется встретиться.

Я стал готовиться к встрече. Проверил оба пистолета. Газовый положил во внутренний карман, боевой засунул за спиной за пояс. В боковые карманы куртки легли электрошокер и газовый баллончик. Финку я оставил в рюкзаке, рассудив, что если мне не хватит моего арсенала, то на финку особо надеяться не приходится. Артефакт я, конечно же, с собой брать не стал. Он был моей страховкой. Пока Нердиг не знает, где он, меня убивать нельзя. Правда, Скиталец говорил, что артефакт засыпает лишь на время, причем, на какое именно - неизвестно. Получается, что если он неожиданно проснется, и Нердиг это учует, моя жизнь не будет стоить и ломаного гроша. Но что делать? Приходится рисковать. ИП, пока меня не найдет, не успокоится. Действительно, сожжет все Толины "Газели"...

Я положил полупрозрачный параллелепипед под диван в комнате и отправился на Древлянку, к коттеджу Ивана Петровича. Адрес я знал со слов Коляна и надеялся, что найду здание легко, поскольку одноэтажный коттедж, это редкость, а застроенный коттеджами участок Древлянки был относительно компактным. В Петрозаводске не так много богатых людей, имеющих возможность отстроить собственный дом.

Действительно, коттедж я обнаружил легко. Он стоял чуть на отшибе. К нему подходила неухоженная грунтовка. Метрах в двадцати начинался лес. Некоторое время я наблюдал за домом. Никакого движения, никаких признаков жизни. Я находился довольно далеко от здания, поскольку было невозможно подойти близко и остаться незамеченным. Чтобы получше разглядеть коттедж, я достал из рюкзака цифровую видеокамеру, которой так до сих пор ни разу и не воспользовался. Сейчас она вполне могла сыграть роль бинокля. Я открыл дисплей и посмотрел на коттедж. На дисплее никакого коттеджа не было. Я видел только пустырь, а на пустыре стояли люди. Их было шестеро, и стояли они в странных неудобных позах, понурив головы и опустив руки. Казалось, что они спят стоя. Я увеличил изображение. Шестеро крепких молодых мужчин, разделившись по трое, замерли, образуя нечто вроде живого коридора. Видимо Иван Петрович приготовился ко встрече со мной и зазомбировал для своих целей группу поддержки. И, наверное, они находились внутри невидимого через камеру коттеджа. Самого ИП видно не было. Вероятно, он умел сделать невидимым не только здание, но и себя. Хотя, возможно, никакого здания-то и не было, а то, что можно было увидеть глазами, являлось искусной иллюзией.

Я убрал камеру и еще раз посмотрел на кажущийся вполне реальным коттедж. Получалось, что шестерка отважных ждет меня сразу за входными дверями. Меня, конечно же, больше устраивала встреча с ИП с глазу на глаз. Но вряд ли такая возможность существовала.

 Эти шестеро выглядели достойными противниками, и надежды, что мне удастся их всех вывести из строя, у меня практически не было. Я решил положиться на судьбу и решительно зашагал к зданию.

Подойдя к двери, я пощупал рукой стену из облицовочного кирпича. Стена как стена, полное ощущение реальности. Шершавый прохладный кирпич.

Я достал из карманов электрошок и газовый баллончик. Пользоваться в помещении газовым баллончиком не всегда приятно. Это не дезодорант, а газ ведь не выбирает, чьи глаза ему разъедать. Но все же гораздо больше "удовольствия" достается тому, на кого направлена струя. Хозяину баллончика тоже глаза щиплет, но все же не до такой степени. Я готов был всплакнуть, при условии, что ожидающие меня зомби будут выражать более сильную скорбь.

Я потянул на себя ручку двери и обнаружил, что дверь не заперта. За дверью была тревожная темнота. В темноте меня ждали зомбированные Нердигом люди. Ни травмировать, ни убивать их мне не хотелось, даже несмотря на то, что, по словам Скитальца, Нердиг может зомбировать людей только с определенным складом характера, тех, у кого темная душонка, и кто, по сути, готов к такому зомбированию. И все равно, не мне решать, кто имеет право на жизнь, а кто нет.

К счастью для меня, зомби не так эффективны, как обычные люди. Движения у них замедленны, реакция отвратительная. Но, потеряв свою троицу - Леху, Митьку и Коляна, - павшую в неравной борьбе с пэтэушниками, у Нердига, вероятно, еще не хватило времени найти им замену, то есть подручных, которые бы выполняли требуемое сознательно. И все же шесть крепких мужиков, пусть даже зомбированных - это многовато.

Я шагнул в темноту за дверью. Поскольку я примерно представлял, где стоят мои противники, я решил действовать превентивно. Баллончик был у меня в левой руке, электрошокер - в правой. Руки я вытянул в стороны, и как только ощутил по бокам движение, нажал на головку баллончика и включил электрошоковую дубинку. Расчет оказался верным. Слева закричали, и я понял, что струя газа угодила человеку в лицо, справа, не успев остановить движение, а может, не ощущая опасности, кто-то наткнулся на электрический разряд, и я услышал звук падающего тела. Но на этом мои успешные действия закончились. Я почувствовал, как кто-то тяжелый повис у меня на правой руке и тут же сильнейший удар в солнечное сплетение лишил меня  дыхания и возможности полноценно сопротивляться. Меня обхватили сзади за шею, из рук вырвали и баллончик и электрошокер, и заломили руки за спину. Я не мог сделать вдох и осознавал полное свое бессилие.

Практически подняв над полом, меня пронесли несколько шагов вперед, затем передо мной открылась дверь, и я оказался в уже знакомой мне комнате. Все было так, как в моем видении - кожаные кресла, горящий камин, красивый стол с каменной столешницей. В кресле сидел Иван Петрович. Он был в том же халате, что и тогда, когда отдавал своим бандитам приказ о моем похищении. В руке ИП держал стакан с коричневатой жидкостью, и я был уверен, что это "Джонни Уокер". Во рту у Нердига дымилась коричневая сигарета, распространяющая приятный сигарный аромат.

Я, наконец, смог сделать вдох. Зомби держали меня очень крепко, и я даже не собирался предпринимать попыток, вырваться из их рук.

- Вот мы и встретились, Максим, - глядя на меня пустым, ничего не выражающим взглядом, спокойно сказал ИП. - Отпустите его, - обратился он к державшим меня мужчинам, - только обыщите сначала.

По мне неумело заскользили руки. Искусству быстро и тщательно обыскивать надо учиться. Мои противники, возможно, и видели пару раз по телевизору, как это делается. Но кино ведь тоже зачастую снимают не специалисты по обыску и прочим спецштучкам. Кроме того, обыскивающие меня люди находились не вполне в сознании. Они похлопали меня по бокам, провели руками по внутренним сторонам ног до самых кроссовок и осмотрели внутренние карманы, откуда извлекли газовый пистолет. А вот по спине они меня не похлопали, поэтому боевой "Макаров" так и остался у меня за поясом.

- Теперь поговорим, - предлагая мне жестом сесть в кресло, сказал ИП. - Мне нужна вещь. Ты уже знаешь, что это такое, и догадываешься, что владеть ею совсем не безопасно. Зачем тебе это, Максим? Это ведь совсем не твои дела.

- Вы хотите уничтожить мир. Неужели меня это не касается? - я пытался выглядеть спокойным и максимально контролировать свои мысли. Мне было неизвестно, может ли Нердиг сейчас заглядывать в мой мозг.

- Уничтожить мир? Что за чушь! Это тебе не иначе как твой приятель наговорил разных бредней. Но он лигтиец, поэтому совершенно не в курсе наших замыслов. Мы хотим создать мир. Мир гораздо более совершенный, чем ныне существующий. Но тебе это все должно быть безразлично. Это касается Раоса. При чем здесь Земля и земляне? Зачем тебе проблемы, Максим? Верни мне то, что тебе не принадлежит, и живи спокойно. Более того, я могу предложить тебе деньги. Человек, чье тело я позаимствовал, весьма богат. Правда, его капиталы расположены не в Петрозаводске, но я могу ими распоряжаться, как мне захочется. Да и здесь у меня имеется очень приличная сумма наличных. Как только ты отдашь мне вещь, деньги станут мне не нужны, я немедленно покину Землю. Все, чем владел этот человек, достанется тебе. Это около миллиона долларов. По-моему, неплохое предложение.

- Неплохое, - согласился я, - надо подумать.

- Некогда думать. У меня очень мало времени. Если бы вещь была у тебя с собой...

- Ну, отдал бы сейчас, - перебил я ИП, - а как бы вы переправили ее к себе? Это такой сложный процесс, что куда вам грешным, не по сеньке шапка, - чуть презрительно сказал я, расставляя детскую ловушку, которая называется "что, слабо?".

Как ни странно сработало.

- У меня с собой часть Яви, и надо только их соединить, - запальчиво воскликнул ИП. - Если вещь у тебя здесь, давай скорей сюда.

- Ага, как же! Притащи я ее сюда, меня бы уже не было в живых, - продолжил я мысль ИП.

- Да не нужна мне твоя жизнь! Мне нужен Сон Эгрона. Я не понимаю, каким образом тебе удалось сделать так, что я не чувствую, где он находится, но скажи мне, где он - и ты, и твои дети обеспечены до конца своих дней. Да и внуки тоже. Разве плохо? - голос ИП становился все более раздраженным. Я почти физически ощущал, как трудно ему себя сдерживать. Видимо, Нердиг не привык заниматься уговорами.

- А где гарантия, что я получу деньги, если отдам Сон? До сих пор ваши действия носили агрессивный характер. Почему же вы сразу не предложили мне сделку? Давайте так - утром деньги, вечером стулья.

- Какие еще стулья? - уже откровенно зло спросил ИП. Похоже, тот, чье тело теперь принадлежало Нердигу, Ильфа и Петрова не читал.

- Хотелось бы сначала получить деньги, - пояснил я, невинно улыбаясь.

- На это требуется время, а у меня его не много.

- Зато у меня достаточно.

Глаза Нердига бешено блеснули, и в их глубине загорелся неестественный красный огонь. Мне стало не по себе.

- Тогда я поступлю иначе. Сейчас тебе сделают очень больно, и все твои блоки, которые ты пытаешься сохранить в сознании, рухнут. Ты будешь думать только о боли, которую испытываешь, а я загляну в твой разум и все узнаю без твоего согласия.

Нердиг перевел взгляд на стоящих у меня за спиной мужчин, и один из них, медленно обойдя кресло, в котором я сидел, протянул ко мне руку с зажатым в ней моим электрошокером. Движения зомби были замедленны, но уверенны. Он подчинялся мысленным приказам ИП. Между контактами с треском проскочила маленькая голубая молния. В воздухе запахло озоном.

- Эй, эй! - я вжался в спинку кресла. - Осторожнее! А если я умру? Тогда вы точно ничего не узнаете.

- А ты и умрешь, жалкий червь! - Нердиг был в ярости. - Ты думаешь, что можешь противостоять слугам Эгрона? Ничтожный, глупый землянин! Конечно же, ты умрешь, но ты можешь выбрать - легкая смерть, приятная, как сон, или страшные муки, сводящие с ума. Я все равно добьюсь своего, и мне безразлично, будешь ли ты при этом визжать от боли, или скажешь все добровольно. Это тебе будет не безразлично.

- Хорошо, хорошо! - испуганно сказал я. - Только уберите этого идиота с электроприбором.

Мужчина все еще продолжал протягивать ко мне электрошок. Я боязливо убрал руки за спину.

 Нердиг посмотрел на зомби, и тот сделал шаг в сторону. Я вынул из-за спины руки. В правой руке был "Макаров". Патрон давно уже дожидался своей очереди в патроннике. Я взвел большим пальцем курок и выстрелил, не особо целясь, благо Нердиг сидел в двух мерах от меня. Пуля попала в сердце.

 В глазах ИП медленно погас дьявольский огонь, и он перестал дышать. В тот же момент я почувствовал, что сижу уже в другой позе. Кресла подо мной не было. Так же, как и не было самого коттеджа. Я сидел прямо на земле, передо мной лежал труп ИП. Все-таки мне пришлось кого-то убить. Я обернулся. У меня за спиной стояли четыре мужчины и изумленно озирались. Один из них держал в руке мой рюкзак, другой сжимал электрошоковую дубинку. Еще двое сидели на земле неподалеку. Один яростно растирал глаза, второй так же, как и остальные, недоуменно смотрел по сторонам. Мне совершенно не хотелось оказаться обвиняемым в деле об убийстве, поэтому я, мгновенно вскочив на ноги, побежал в сторону леса. Бывшие зомби, похоже, еще не пришли полностью в себя, и я надеялся, что вряд ли они меня запомнят.

Скрывшись в лесу, я еще некоторое время почти бежал, удаляясь от городской черты. Пистолет, тщательно протерев его рукоятку рукавом куртки, чтобы уничтожить отпечатки, я сунул под какой-то пенек, припоминая, что профессиональные киллеры всегда избавляются от орудия убийства.

Я понимал, что убил не человека, а только лишь тело, из которого Нердиг вытеснил человеческую душу, заняв его своей сущностью, и все-таки мне было не по себе. Стараясь не думать о том, что совершил, я пошел через лес в сторону Кукковки. Мне надо было забрать в квартире Скитальца Артефакт. Теперь я остался без мобильника, и мне необходимо было встретиться с Клименко, чтобы узнать, не появлялся ли Скиталец. Ситуация требовала быстрых действий - Нердиг мог в ближайшее время найти себе новое тело, и тогда вся история начнется сначала. Что именно нужно теперь предпринимать знал только Скиталец, и я очень надеялся, что он найдет себе тело раньше Нердига.

35. Раос

Когда Смотритель положил им с Цолком руки на плечи, собираясь перенести в общину Блуждающих Духом, Арлин закрыл глаза и приготовился увидеть знакомую картину, которую всегда наблюдал за пленкой реальности. И не угадал. Вначале он ощутил, что куда-то падает. Настолько стремительно, что желудок подскочил вверх и застрял в горле, не давая дышать. Тут же все тело пронзила вспышка боли, словно его за пару мгновений разорвали раскаленными пыточными щипцами на мелкие кусочки и сожгли без остатка. А еще через миг в закрытые глаза ударил ослепительный свет, проник в самый центр сознания и исчез, оставив после себя непроницаемую черноту. И почти сразу же все кончилось. Арлин почувствовал под ногами твердую поверхность, и наступило некоторое облегчение.

Это была какая-то совершенно особая магия, о которой на Раосе не имели ни малейшего представления.

Первое, что пришло к Арлину вслед за ощущением вновь обретенного тела, была тошнота. Рвотные позывы оказались столь сильными, что он согнулся в три погибели, стремясь поскорее освободить желудок. Но его рвало только желчью.

С Цолком дело обстояло еще хуже. Он упал на колени и, изгибаясь в позвоночнике, как тонкое деревцо в центре розы ветров, сотрясался в таких конвульсиях, словно пытался извергнуть из себя нечто большее, чем смог бы проглотить за всю свою жизнь, а то и все внутренности без остатка.

Арлин пришел в себя первым и огляделся. Они находились недалеко от общины на одной из глухих тропинок. Он знал, на какой. Она соединяла деревню и дикую пасеку. Смотрителя с ними не было. Ну что ж, каждому своя дорога.

Вскоре опомнился и Цолк.

- Ну, как тебе наше путешествие? - спросил Арлин, сочувственно улыбаясь.

- Я больше ни к какой магии на лигу не подойду, командор! - ответил Цолк, поднимаясь на ноги и утирая рот ладонью.

- Зато быстро. Не успели глазом моргнуть, а уже целый континент позади. Ты в порядке?

- Кажется, да, - сказал монах, вращая туловищем, чтобы размять позвоночник.

- Тогда пошли.

- Куда?

- Я знаю, куда, - Арлин двинулся вглубь леса.

Цолк рывком догнал его и положил руку на плечо.

- Постой, командор, я пойду первым.

- Как хочешь, но нам здесь ничего не угрожает, - заявил Арлин, но посторонился, пропуская воина вперед.

Как оказалось, сын Верховного аркинфа ошибался. Не успели они одолеть половины пути до деревни, как рядом с Цолком в дерево вонзилась стрела, а следом прозвучал вопрос:

- Кто вы такие и что вам здесь надо?

- Вы меня знаете, я был у вас много раз, - громко ответил Арлин и, отодвинув Цолка, вышел на открытое место. - Я Арлин, сын Верховного аркинфа и командор Лигта. Проводите нас к Мосимоне.

- Да, я знаю тебя, - подтвердил вынырнувший из леса невысокий человек с изготовленным к стрельбе луком. - Но что делает командор в наших глухих местах, когда весь Лигт воюет?

- Это тебя не касается, брат! - отрезал Арлин.

- Или ты не тот, за кого себя выдаешь?

- У тебя что, в глазах нежить пляшет? - порывисто вмешался Цолк.

- Может, и нежить. Но только не у меня в глазах, - лучник повел наложенной на тетиву стрелой по сторонам, - а в этом лесу.

- Не горячись, - успокоил Арлин спутника и вновь обратился к бдильщику. - Нам некогда с тобой разговоры разговаривать, брат. Что нас привело в ваши края - не твое дело. А если и твое тоже, ты об этом узнаешь от Мосимоны. Поэтому сделай так, чтоб мы увидели его как можно быстрей.

- И то верно. Пойдем, я провожу вас.

Он призывно махнул рукой и, все также держа лук наизготовку и всматриваясь в лес, двинулся по тропинке.

Через некоторое время они вышли к Цветущей реке, на обоих берегах которой располагалась деревня.

- Смотри, Цолк, вот это и есть община Блуждающих духом. Они все живут в отдельных жилищах, строя их кому как нравится: на земле, под землей, на деревьях, на воде. В общем, как требует на данный момент их дух. Живут очень просто, ибо, как они говорят, не хлебом единым жив человек. Причем для них не имеет значения, кто ты, мужчина или женщина. Все равны. Во всем равны. Правда, женщин в этом братстве в десять раз меньше, - объяснял Арлин, с интересом осматривая деревню в попытке определить, что изменилось здесь с момента его последнего посещения.

Оказалось, ничего не изменилось, разве что все попадавшиеся им люди были встревожены и вооружены. Это озадачило Арлина. Войска Фрагга воюют большие города, им пока нет никакого дела до нескольких сотен человек, живущих в глухомани. Да и реши они уничтожить деревню, все равно бы не смогли. Не добраться их отрядам сюда, не знают путей. И тогда он вспомнил оговорку бдильщика про нежить.

- Что все-таки заставило вас ходить с оружием? Фраггийцы ведь еще долгое время не должны вроде бы тревожить, - обратился Арлин к провожатому.

- Э-э, брат,  если бы фраггийцы. Тут кое-кто похуже будет. Мы даже не знаем, как оно называется, - ответил тот и показал рукой на одно из строений, сложенное из цельных бревен. - Вакант сейчас дома. Идите спокойно, теперь вас никто не примет за нежить или чужих. А мне надо возвращаться в схрон.

Он повернулся и поспешил в обратном направлении.

- Какая нежить, командор? О чем таком он сказал? - поинтересовался Цолк, когда они подходили к дому Мосимоны.

- О том, что суэгры отворили дверь во мрак, - ответил Арлин после недолгого раздумья и отворил дверь в дом, промолчав, что сам видел в межмирье, как некое существо беспрепятственно проникло в один из миров.

Мосимона либо куда-то собрался идти, либо специально стоял у входа, ожидая гостей. Как бы то ни было, они оказались лицом к лицу и, не говоря ни слова, крепко обнялись. Вакант был невысоким и тонким в кости человеком лет сорока. Его немного скуластое лицо оставалось бесстрастным, несмотря на то, что в глазах плескалась радость. Было в них еще что-то, что-то более глубокое, какой-то свет. Наверное, это светилась сама жизнь, не замутненная суетой. Прямые черные волосы доходили до лопаток, и Цолк удивился, как они ему не мешают в повседневных делах. На Мосимоне были кожаные штаны и куртка, на поясе висели два коротких меча.

Вакант провел их в дом, усадил у выложенного из плоских камней очага, приоткрытого с одной стороны, чтобы можно было сидеть у огня, а сам отправился собирать на стол.

- Погоди, - попытался остановить его Арлин, - мне надо тебе многое рассказать, а времени нет.

- Хоть мы и говорим, что не хлебом единым жив человек, - улыбнувшись, ответил Мосимона, - но еда для тела нужна не менее, чем пища для духа.

Арлин внезапно ощутил, что неимоверно голоден, и, увидев, как радостно при упоминании еды заблестели глаза у Цолка, не стал возражать. Природа брала свое. Даже если бы на острове Смотрителя они только и делали, что набивали утробу, путешествие сквозь пространство вывернуло их желудки наизнанку.

Насытившись лепешками и мясом в травяном соусе, Арлин приступил к рассказу. Постепенно монолог перешел в беседу, которая длилась до вечера. Они задавали друг вопросы, отвечали на них, спорили, пытаясь досконально разобраться в происходящем, придумывали, что предпринять. Цолк сначала слушал с интересом, потом заскучал и вскоре тихо посапывал носом.

Поздно вечером Мосимона собрал всех не занятых в охране деревни у своего дома, недалеко от которого горел большой костер. Пока люди подходили и рассаживались у огня прямо на земле, вакант спросил у Арлина:

- Припомни, какие слова произносил Смотритель?

- Да самые разные, - пожал плечами Арлин - мы ведь не две минуты беседовали.

- Ты не понял. Припомни слова, которые тебе показались необычными. Ведь были такие? - уточнил Мосимона.

- Были. Он даже предупредил, чтобы я не удивлялся.

- Вот и скажи, какие.

- Зачем?

- Затем, что Смотритель пришел на Раос из иного мира. Единственная возможность определить из какого, обратиться к братьям, может быть, кто-нибудь из них во время своих блужданий слышал что-либо подобное.

- Но зачем  нам мир Смотрителя? - удивился Арлин.

- Сдается мне, когда вы изгнали из-под нашего неба Сон Эгрона, помощь Смотрителя была более весомой, чем он признался. Стало быть, путь этого реликта мог закончиться в его мире, - объяснил Мосимона.

- А ведь верно! Мог бы и сам догадаться, - хлопнул в ладоши Арлин.

- Если это так, то еще есть вероятность, что мы его найдем. Очень маленькая, но есть. В противном случае мы никогда не узнаем, куда вы забросили Сон Эгрона.

- Попробую что-нибудь вспомнить, - Арлин глубоко задумался.

Представления Блуждающих духом о мире, как впервые рассказал другу о своей общине Мосимона, были довольно просты. Символом веры для них служило утверждение, что Дух Жизни дышит, где хочет, при свете и во мраке, в космосе и в бездне, в любом из миров и за их гранью. К тому же Дух дышит всегда. А посему жизнь вечна. В этом свете они представляли и сотворение мира. Дух выдохнул - появилась земля. Выдохнул еще раз - образовалось море. И так далее. Каждый выдох означает рождение чего-то нового - человека или золотой жилы, травинки или звезды. Даже Творец является лишь одним из воплощений Духа.

Опытный блуждающий видел много миров и множество самых разных созданий, населявших их. В этом и состояла их сакральная цель - еще при жизни найти ту землю, которая им ближе всего по духу, чтобы после смерти отправиться туда для нового жизненного цикла. Именно после смерти. Блуждая индивидуальным духом по Вселенной, они никогда ни в чье тело не вселялись, пока их телесная оболочка на Раосе продолжала хранить искру жизни. Были, конечно, нарушители заповедей, но ни к чему хорошему это не приводило. Мировое Равновесие не страдало, однако индивидуальность отступника очень быстро разрушалась. Он оказывался как бы растянутым между мирами. Приблизительно это похоже на муки человека, стоящего одновременно на двух разъезжающихся плотах. А вот после смерти каждый уже осознанно направлялся в тот мир, который ему полюбился, чтобы обрести там новое только что рожденное и не занятое другим индивидуальным духом тело. Для того и существовала община, чтобы любому человеку, внутренне познавшему эту тайну мироздания, дать возможность реализовать ее и научить, как это сделать. Поскольку людей просветленных, но не попавших под власть догматических религий, было очень мало, община свято блюла свое тайное знание. Даже Арлин, находясь в тесной дружбе с ее вакантом, ни разу до этих пор не слышал от него ни слова, проливающего свет на внутреннюю жизнь Блуждающих духом. Лишь туманные намеки о наличии во Вселенной других миров.

Когда все собрались, Мосимона встал со ступенек, на которых вместе с Арлином и Цолком коротал время ожидания, и громко сказал:

- Братья, нам надо найти один мир, о котором ничего не известно, кроме нескольких слов, которые там употребляются. Задача почти невозможная, но мы должны попытаться, потому что от этого может зависеть судьба Раоса.

- Это даже интересно, - сказал кто-то, - называй слова, вакант.

- Они такие, - Мосимона сделал паузу и начал медленно произносить. - Психическое состояние, то есть душевное. Информация, то есть знание, которое сообщают. Подкорректировать, то есть сделать лучше. Экран, то есть невидимая защита. Просветить, то есть объяснить. Всосать, то есть понять. А еще канва, игра в прятки, фактор, мембрана и прерогатива.

- Я вот еще что вспомнил: алгоритм, небесная сфера, эманация. А то, что связано со звездами, они называют астрономическим, - добавил Арлин.

- Ну что, - вопросил Мосимона, - кто-нибудь был в мире, где люди говорят такими словами?

Несколько человек вразнобой ответили, что так сразу трудно вспомнить, слышали они нечто подобное или нет. Остальные молчали, общаясь со своей памятью. Мосимона сел, подпер голову руками и застыл.

- Почему они молчат? Потому что не слышали такой речи? - спросил Цолк.

Арлин толкнул Мосимону в бок:

- Отвечай, вакант.

- Наберитесь терпения, друзья, вам же сказали, что сразу не припомнить. Я вот уверен, что эти слова мне никогда не встречались, но постоянно в памяти всплывают позабытые миры, и я вновь прислушиваюсь к их голосам.

Арлин вздохнул и приготовился к долгому ожиданию. Цолк последовал его примеру и больше вопросов не задавал.

Через полчаса люди словно начали просыпаться. То там, то здесь раздавались голоса, сообщавшие, что ничем помочь не могут. Выслушав очередного, Мосимона вдруг спросил:

- Не пойму, зачем тебе знать, где оказался Сон Эгрона? Его нет на Раосе, и это главное. Чем тратить время на его поиски, лучше бы уже собирались за Лиеной.

- Ты затронул самое больное, - Арлин печально посмотрел на друга, - я бы все на свете отдал, чтобы плыть сейчас на Фрагг под всеми парусами. Но вот в чем беда, я еще и Хранитель. Что-то мне подсказывает, что это жизненно важно - найти проклятый реликт. Может быть, я сейчас даже больше Хранитель, нежели человек, и мне просто невыносимо оттого, что это не одно и то же.

Арлин хотел добавить что-то еще, но его прервал звучный низкий голос:

- Я, кажется, был в этом мире, но он мне не понравился.

- Это Лоре, - сказал Мосимона.

Арлин впился глазами в тучную фигуру пожилого человека и даже подался вперед, ожидая продолжения. Но Лоре молчал.

- Продолжай, брат, - подбодрил его вакант.

- А что я могу сказать. Этот мир больше нашего, и живут там люди. Такие же, как и мы. Они называют его Земля.

- А что тебе не понравилось? - спросил Арлин.

- Они постоянно воюют между собой. Но убивают друг друга с помощью оружия, которое может разить на большом расстоянии и сразу по много сотен, а то и тысяч человек. А еще они ездят не на лошадях, а на железных машинах, которые ужасно шумят и отравляют воздух. Но главное, там тяжело блуждать, потому что духу почти нечем дышать, столько злобы и ненависти разлито в пространстве.

- Значит, ты не выбрал его для себя? - уточнил Мосимона.

- Разве бы я стал так долго вспоминать, если это был мой мир?! Я о нем почти забыл, как о страшном сне. Мне кажется, этот мир долго не проживет, - подытожил Лоре.

- Сколько тебе потребуется времени, чтобы подготовиться?

- Мне не хотелось бы туда еще раз, вакант.

- Я отправлюсь с тобой. Это очень важно.

- Ну хорошо, раз надо, значит, надо. Через день я буду готов.

- Подтверждаю, - Мосимона поднял вверх указательный и средний пальцы. - Всем спасибо за помощь.

Люди начали расходиться. Арлин некоторое время непонимающе смотрел на них, а потом повернулся к Мосимоне и горячо зашептал, чуть ли не хватая его за руки:

- Как, целый день? У меня нет даже трех часов!

- Успокойся, Арлин. Что я могу сделать, если мы не птицы, чтобы один взмах крыльев снимал нас с места?! Подготовка - это долгий процесс, выверенный веками. Если его нарушить, последствия могут быть самыми непредсказуемыми и даже очень печальными. - Мосимона покачал головой. - Но мы не потратим это время зря. Мы начнем готовиться к путешествию на Фрагг. Я завтра брошу клич и уверен, что с полсотни добровольцев точно найдется.

- Ты прав, - успокоился Арлин, - я совсем потерял разум. Командор называется, Эгрон меня забери.

- А что мы еще можем сделать? - спросил Цолк.

- Я отправлю завтра тригасов в Кофрагин, чтобы через пару дней те из гвардейцев и боевых монахов аркината, кто согласится отправиться с нами на Фрагг, ждали нас на побережье севернее города.

- Но ведь город в осаде? - удивился Цолк. - Им будет трудно пробиться.

- Гранд-командор Плигат отбросил фраггийцев к морю, а значит, восточная часть городской стены свободна, отряду будет легко уйти к месту встречи, - уверенно сказал Арлин и добавил. - Я это видел.

Цолк кивнул, нисколько не усомнившись, а Мосимона одобрительно сказал:

- Вот и отлично. Но обязательно надо, чтобы среди кофрагинцев были мореходы, иначе кто будет управляться с парусами и прокладывать курс?

- Я об этом уже подумал, - ответил Арлин.

- Слушай, - хлопнул Арлина по плечу Мосимона, - а если мы попробуем тебя подготовить, и ты отправишься с нами на Землю. Вот такая интересная мысль, друг-командор.

- Да ты что?! Неужели это возможно?! Я о таком даже не мечтал, - обрадовался Арлин.

- Но это займет не меньше трех дней, - поразмыслив, сказал Мосимона.

- Тогда изменю срок встречи. Пусть подойдут к побережью через пять суток.

- Что ж, разумно. А сейчас пошли спать, во сне и помечтаешь о путешествии.

- Погоди, если я еще что-то соображаю, то это невозможно, - заметил Арлин.

- Мечтать во сне? - деланно удивился Мосимона. - Но сны и есть грезы.

- Да нет, дело в другом, - хмыкнул Арлин, - у вас уходят годы на подготовку к первому посещению других миров. Это же не за дровами сходить, не так ли?

- Ты прав, как никогда.

- Тогда как же за три дня освоить ваши таинства?

- Придется постараться, потому что иного выхода у нас нет. Даже если мы с Лоре отыщем Землю, без тебя там нечего делать, потому что Сон Эгрона мы найти не сможем.

- Ты думаешь, я всесилен и смогу быстро обнаружить этот проклятый реликт в таком огромном и совершенно незнакомом мире?

- А мы тем более, так что это твое дело, - заявил Мосимона.

- А знаешь, как бы это произнес Смотритель?

- Как?

- Это твои пчелы!

- Как-как?

- Это твои пчелы.

- Здорово. Мне нравится это выражение. Очень образно.

- А мне нельзя вас сопровождать? - с надеждой поинтересовался Цолк.

- Сожалею, брат, но это не получится, - огорчил его Мосимона.

- Жаль, - спокойно отреагировал Цолк, - а что мне делать сейчас? Я выспался, пока вы беседовали.

- Помоги охранять деревню. Вон на том большом дереве жилище Тума, он тебя определит в какой-нибудь схрон. Пошли, Арлин.

Не успел Цолк отправиться к Туму, а Мосимона с Арлином скрыться в доме, как раздался зов костяного рога, и послышались встревоженные голоса.

- Что это? - спросил Арлин, непроизвольно хватаясь за меч.

- Опять нежить покоя не дает, - ответил Мосимона и, прислушавшись к доносившимся звукам, сообщил, - на этот раз они идут по течению реки. Пошли!

Арлин устремился за другом, а через несколько шагов его обогнал Цолк, который, обнажив меч, озирался по сторонам, выискивая, не угрожает ли чего его командору. За ними раздавался шаги других братьев, бегущих на подмогу дозорным.

Они застали схватку в самом разгаре.

На берегу реки какое-то истыканное стрелами существо, внешне напоминавшее вставшего на задние ноги кабана, теснило горстку людей к воде. Арлин узнал тварь - это был йордаг. Схватку озарял зловеще красный свет горящего в ночном безоблачном небе Фребона. Неподалеку между деревьями мелькали тени и слышались человеческие возгласы вперемешку со звериным рыканьем. Мосимона с мечом в каждой руке бросился на выручку людям, бившимся на берегу.

- Отрубайте ему конечности! Слышишь? Рубите голову, ноги и лапы! - крикнул ему вдогонку Арлин и поспешил в лес.

Цолк скользил рядом, но чуть впереди. Он первым встретил вынырнувшего им навстречу из ночного лесного мрака полуволка-получеловека. Рубанув его мечом сбоку, монах, уклоняясь от сверкнувшей острыми длинными когтями лапы, сместился влево и вскинул оружие для следующего удара. Тварь остановилась и повернулась к нему. Из оскаленной зубастой пасти текла тягучая слюна.

- Я же сказал, руби лапы, а ты что делаешь?! - рявкнул Арлин.

Он оказался чуть сзади зверя и, воспользовавшись выгодной позицией, перерубил чудовищу левую ногу. Раздался жуткий вой, и йордаг рухнул на землю. Но тут же, встав на три конечности, развернулся и прыгнул на Арлина, словно понимая, что именно он представляет главную угрозу. Арлин отступил. На этот раз Цолк оказался сзади и не сплоховал. Видя, что обычной атакой с ног чудовище не достать, он перекувыркнулся через плечо и, выходя из кувырка, лишил зверя второй ноги. Дело довершил Арлин, который в два приема ловко отсек лапы. Существо, истекая кровью, беспомощно ткнулось мордой в землю.

Перед тем, как снова ринуться в лес, Арлин посмотрел на берег и с удовлетворением отметил, что Мосимона внял его совету - йордаг, загребая песок единственной лапой, крутился на месте и уже не представлял угрозы. Одолевшие его люди бежали к лесу, чтобы помочь тем, кто дрался под сенью деревьев, откуда именно в этот момент послышался предсмертный человеческий крик.

Арлин, не мешкая, бросился в ту сторону и вскоре разглядел несколько силуэтов. Еще один йордаг рвал клыками плоть убитого им человека, успевая при этом отмахиваться или уклоняться от клинков двоих наседавших на него людей. С этим чудовищем Арлин и Цолк разделались так же быстро, как с его собратом. Арлин привлек внимание к себе, появившись из-за дерева прямо перед окровавленной мордой зверя, а Цолк, напавший сбоку, снес йордагу волчью башку. И хотя существо продолжало вслепую двигаться и размахивать когтистыми лапами, превратить его тело в обрубок уже не представляло труда.

Подбежавшие братья, тяжело дыша, уставились на место схватки. Мосимона склонился над убитым, но не узнал его - лицо было обезображено.

- Кто? - спросил он.

- Велиур, - последовал ответ.

- Жаль, он еще не успел найти себе мира, - печально произнес вакант. - Отнесите в деревню и подготовьте ритуальный костер.

Арлин сорвал пук травы, стер с лезвия густую липкую кровь и, вкладывая меч в ножны, сказал Мосимоне:

- Пойдем, посмотрим на тварь, которая на берегу.

- Пойдем, - согласился Мосимона, и они втроем направились к реке.

На берегу было спокойно, но свет Фребона не стал от этого менее зловещим, а Цолк менее бдительным. Чудовище, похожее на кабана, пыталось ползти, используя единственную уцелевшую лапу и помогая ей обрубками остальных. Оно сильно истекло кровью, но не определенно не хотело умирать. Арлин вновь вынул меч, с сожалением посмотрел на тускло блеснувшее алым, но тем не менее чистое лезвие, и вонзил клинок сначала под лопатку зверю, а затем в основание черепа. Только после этого тварь издохла.

- Ты был прав, что в первую очередь надо рубить им конечности, но почему ты так решил? - спросил Мосимона.

- Потому что это йордаги. Потому что знаю, - ответил Арлин, пытаясь перевернуть труп ногой, но его усилия оказались потрачены впустую, поскольку туша была слишком тяжела.

- Откуда знаешь? - поинтересовался Мосимона.

- Из древнего манускрипта. Там и было сказано, как с ними бороться.

- Но кто они эти йордаги, командор? - вмешался Цолк.

- Ну-ка помогите перевернуть, - попросил Арлин.

Втроем они перевернули йордага на спину.

- Посмотрите на него, на его морду, - сказал Арлин, - что вы видите?

Цолк встал на колено и, рассматривая чудовище, стал перечислять:

- Морда похожа на кабанью, но голова гораздо больше. А клыки еще больше. Зубы длинные и острые как у хищника. Туловище больше напоминает человека, чем животное, но покрыто густой щетиной.

- Правильно, так и должно быть, - подтвердил Арлин.

Мосимона осмотрел отрубленные конечности.

- Этот, как ты говоришь йордаг, передвигался на двух ногах. Ноги оканчиваются копытами, как у кабана. А вот на лапах огромные когти. Я таких даже у медведя не видел. В общем, такое впечатление, что когда-то эта тварь была кабаном, - подытожил Мосимона.

- Так это оборотни! - изрек Цолк, радуясь своей догадке.

- Нет, это не оборотни, - заявил Арлин, - это йордаги. Когда-то на заре времен, когда Эгрон учился творить живую плоть, он создал много разных существ. Йордаги одни из них. Эгрон ваял их по образу человека, но вкладывал в тело звериный дух. Поэтому получались чудовища - с клыками, когтями, рогами, но ходящие на двух ногах. А самое страшное - с неуемной жаждой убивать и постоянным чувством голода. Во время восстания Эгрона они составили часть его армии. Разъединив Эгрона, Творец лишил этих существ плоти и запечатал их сущности во мраке. Недавно суэгры отворили туда дверь, и разные твари ночи получили возможность проникать в наш мир. Йордаги в том числе.

- Так вот откуда они ползут! - покачал головой Мосимона. - И ведь верно, это началось не так давно.

Арлин омыл водой меч, насухо вытер полой плаща и продолжил:

- Не имея плоти, они вселяются в тела животных, приспосабливая их под себя. Вот почему обыкновенный лесной кабан превратился в такое чудовище. Пока проход на ту сторону ночи узок, к нам лезут лишь твари, обладающие звериным сознанием. Но он постепенно расширяется. Скоро на Раосе смогут появляться йордаги, которые способны занимать тела людей, приобретая вместе с ними часть свойств, присущих человеку. С ними бороться будет куда трудней. Поскольку йордаг это сущность из тьмы, он неимоверно живуч. Поэтому первым делом его надо лишить способности двигаться, а уже потом добивать. К сожалению, я не знаю оружия, способного уничтожить его дух, и вот этот, - Арлин пнул ногой тушу, - скоро найдет новое тело. Так что, Мосимона, единственное, что вам остается, это точить и точить мечи, топоры и секиры, чтобы они могли легко перерубать кости. Посмотри на мой меч. Видишь зазубрины? - Мосимона кивнул. - Они подтверждают мои слова лучше всяких слов. И еще, будьте готовы к тому, что появятся и другие твари.