Предисловие составителя
Уважаемый читатель! Вы держите в руках результаты и поныне неоконченного труда по сбору и приведению в надлежащий вид материалов, связанных с историей земли и Вечного города, и здесь много будет сказано о становлении магии и созерцателях, конце Цивилизации и героях древности, деяния которых несправедливо забыты, кое что о Дворце и культах вокруг него; основной же целью исследовательской работы, длящейся уже почти четверть века, является Легенда о Войне с Вечностью.
Именование «Легенда» наиболее точно отражает положение вещей, так как совсем мало известно нам наверняка, большая часть сведений добыта из разрозненных источников, много взято из летописных сводов, где сведения часто «додуманы» и противоречивы, но самыми ценными сведениями обладают очевидцы, коих по прошествии 786 лет после описанных в этой книге событий осталось совсем не много, но без них этот труд не смог бы состояться.
Гибель Цивилизации
Рождение нового мира
Перелом в ходе истории и начало краха Древней Империи относят к 6200-6250 гг. до новой эпохи. Основной причиной всемирного кризиса, в течение нескольких десятилетий уничтожившего практически все население мира, послужила нехватка ресурсов земной коры и чудовищная война за их остатки. Оружие, которое использовали люди друг против друга, обладало властью, сравнимой с гневом богов; целые города обращались в пыль, острова уходили под воду. Говорили, что в те времена небо изливало на землю огненные ливни и вода в океанах и морях была отравлена и излучала смертельные испарения. Страшный смрад тлена и останков несметного числа погибших людей, животных, птиц, рыб и насекомых наполнили воздух, и чумовое поветрие, названное впоследствии «Гнев Земли», порожденное повсеместным гниением и разложением, убивало тех, кто чудом выжил в первые дни войны.
Сама же война длилась не долго, вероятно всего несколько недель, но очень скоро воевать оказалось некому. Вот сохранившийся фрагмент из дневника человека, выжившего в те страшные дни.
16 Мая
Я сейчас размышляю вот над чем – ненавижу свою жизнь. Злую шутку сыграла она со мной – я должен буду умереть... Но я не хочу умирать. Я так люблю этот мир, что не готов, никогда не буду готов к тому, чтобы уйти. Жизнь – это страшная болезнь, она убивает медленно, почти незаметно. В детстве мы не понимаем этого, в молодости не хотим об этом думать, и лишь когда достигаем зрелого возраста, когда старость отравляет наше тело, когда мы видим, что уже многое поздно, что многого мы уже не можем, что уже не успеть, когда мы слышим песню или запах из детства, когда умирает человек, которого мы знаем с малых лет – вот тогда нам становится страшно, горько до слез, и до слез же завидно детям. Но мы не начинаем их ненавидеть, ведь и они окажутся в том же дерьме, что и мы.
Говорят, старики не боятся смерти – это вранье. Моя бабушка плачет в свой день рождения и под бой новогодних курантов. И я прекрасно понимаю почему.
Но вчера жизнь сделала мне подарок, дала мне чуть больше, чем остальным: я выжил, когда другие не смогли этого сделать. Вы, читающие мой дневник, уже, конечно, знаете, что произошло, почему смерть танцевала над городом. Знаете, или хотя бы догадываетесь, как было странно, когда я вышел на набережную, заваленную покореженными автомобилями и трупами, как я стоял в оцепенении, а с неба падали птицы.
18 Мая
Я совсем не могу спать. Мне все чудятся какие-то ужасы. Света нет. Жечь свечи и огонь я не решаюсь, потому что постоянно мне кажется, будто на свет кто-то придет. Кто-то ужасный. Трупы вокруг. Все усеяно ими! Вдоль стен зданий и под деревьями валяются мертвые насекомые, пауки, река покрыта слоем протухшей рыбы.
Боже, какая вонь!
19 Мая
Людей Нет! Я сойду с ума! Я часто не любил живых, но еще больше я возненавидел мертвых! Когда же вся эта мразь сгниет и исчезнет! Я больше не вынесу!
23 Мая
С каждой минутой мне все хуже. Неужели я один выжил?
Но есть в этом положительный аспект – тишина. Полная тишина, только ветер, дыхание и стук сердца. Удивительно, помню, как счастлив я был, прогуливаясь темной весенней ночью по опустевшему проспекту со своим псом. Помню тот мягкий пряный воздух, наполненный запахом сирени, помню прохладу стылых луж, помню как теплый южный ветер обдувал мои бока, трепал распахнутую рубашку, когда я выходил на набережную, помню свет одиноких фонарей, которые обходил стороной.
Я всегда искал тишины, сумрака и уединения. Похоже теперь я получил их сполна.
Эта тишина губит мой разум, но лечит душу.
PS: Кажется, я видел кого-то ночью. Белые глаза моргнули во тьме и исчезли. У меня сердце от ужаса чуть не остановилось. Они смотрели на меня!
24 Мая
Я не буду спать. Кто-то следит. Я не сошел с ума! Пока нет! Я видел их, я знаю, что они рядом, здесь, люди-тени!
4 Июня
Я решил покинуть город несколько дней назад. Мне кажется, что удар был направлен именно сюда, это было какое-то психическое оружие, а может газ, к которому у меня оказался иммунитет. Я иду пешком, потому что на машине проехать невозможно, все улицы забиты.
Боже! Я только что наткнулся на странный труп, и сразу же понял, что с ним что-то не так, но все не мог понять что. А дело-то в том, что он свежий!!!
Этот человек, похоже, умер всего несколько часов назад, одежда у него вся превратилась в лохмотья, изодрана, в грязи, а тело покрыто синяками, ушибами и ссадинами, словно он спасался бегством от медведя, продираясь через бурелом. Надежда вернулась ко мне, но и страх усилился. Не хочу встречаться с медведями и вообще хищниками.
...дальше страницы были сильно запачканы кровью, а почерк превратился в каракули...
То, что сейчас со мной произошло просто не поддается никакому описанию. На меня напали! И знаете кто?! Человек!
Это был старик и похоже бешеный. Черт, он хрипел и лаял, глаза его были налиты кровью и, Богом клянусь, он хотел меня укусить! Сожрать! Точно! Это бешенство! Человеческое, самое-мать-его-натуральное!!! Меня спас стальной прут и теперь я без него никуда!
8 Июня
Я встретил девушку своей мечты! Ее глаза как звезды! Ее губы – лепестки роз! Волосы – пылание золота на солнце! От нее исходит аромат цветущего весеннего леса! (Когда, люди, вы были в последний раз в весеннем лесу?!) О боги! Она так прекрасна, как принцесса из волшебной сказки! Она вся такая легкая, почти... воздушная. Ее хрупкая фигурка движется совершенно бесшумно. Просто богиня! Людей таких не бывает!
Я встретил ее у обочины одной из деревенских дорог, когда искал пропитание на опустевшей ферме. По одежде она городская – на ней деловой костюм, но толком ничего узнать от нее я не мог – она почему-то не говорит со мной, только смотрит печальным взглядом, но больше никаких эмоций на лице. Бедняжка, страшно подумать, что ей пришлось пережить одной, скитаясь в ночи среди всех этих трупов (уже изрядно подпортившихся, кстати). Признаюсь, выглядит она немного странно, но в подобной ситуации это вполне объяснимо. Знаю точно, что рассудок еще при ней, потому что она сама вышла ко мне навстречу и теперь неотступно следует за мной. Однажды я взял ее за руку и обнаружил, что ладони ее холодны как лед. Мы спим с ней вместе, и я обнимаю и согреваю ее по ночам. Несколько раз на нас нападали бешеные люди, но она не убегала от них, а всегда стояла рядом, тихо так... Да и бросались всегда на меня, а не на нее: то ли из-за преклонения перед ее красотой, то ли оттого, что я всегда сам отвлекаю на себя внимание этих ублюдков рода человеческого... Но все равно, она у меня такая смелая!
Сейчас, среди всей этой смерти, потери всех родных и знакомых мне людей я нашел, кажется, счастье!
Я рад что все так вышло.
Мне трудно писать, но я вынужден себя заставить. То что сейчас произошло чудовищно, немыслимо, дико... Мое сердце колотится, желудок выворачивает, но несмотря на весь тот ужас, который владеет мной безраздельно вот уже несколько часов я постараюсь писать и быть максимально последовательным.
Я встретил на дороге ангела. Человека в ослепительно-белой рясе. Может быть это был Иисус, не знаю, но у него были крылья, как у лебедя. Только голова его была скрыта капюшоном, хотя длинные, серебряные нити волос струями ниспадали ему на грудь и ветер иногда заставлял их развиваться над его плечами. Но поначалу-то я этого не разглядел. Он шел по улице (да, мы пришли в какой-то огромный город, хотя не пойму какой), так вот он шел и плавными движениями рук поднимал трупы, точнее вынимал из них души... Светящиеся силуэты, они поднимались и шли за ним, бессчетная толпа духов, заполнявшая все пространство за его спиной.
Мы столкнулись внезапно, я вышел из-за угла, а бесшумно двигающаяся процессия была уже в нескольких десятках метров от меня. Лилит (так я назвал Мою Любовь) куда-то исчезла, что с ней случалось временами. Я, конечно, встал как вкопанный, но ужаса никакого тогда еще не испытывал. Странно...
НО НАДО БЫЛО БЕЖАТЬ!!!
В общем ангел (или исчадие ада???) остановился на секунду, и, видимо, изучал меня, хотя сам даже головы не повернул. Потом пошел дальше, продолжая собирать души. Я так и стоял, и смотрел как тысячи мертвецов медленно парили мимо меня. Уже тогда мне пришла в голову мысль, что почему, если они воскресли и светлый ангел ведет их за собой, у них такие безмолвные пустые лица? Они летят в полуметре над землей и руки и ноги их свисают безвольно, как у висельников. Если это путь в рай – то мне такого рая не надо! Хотя, может они оживут и развеселятся уже на небесах? Как бы там ни было неожиданный порыв ветра пронесся по улице и развеял процессию, оставив после себя лишь тающее облако тумана.
Так бы я и подумал, что это была лишь галлюцинация больного сознания, но через несколько минут у меня случилось что-то страшное с зубами. Они перестали держаться в деснах! Они шевелились и вываливались от соприкосновения друг с другом, мой рот наполнился ими. Я выплевывал их на асфальт, а последние сам вытащил руками. Боли нет, но кровь по началу хлестала фонтаном, хотя сейчас почти прекратилась. Я сижу на тротуаре, прислонившись спиной к стене немыслимой высоты небоскреба. Я совсем обессилил.
Сейчас, глядя на этот документ сквозь призму веков, невозможно точно определить является ли он подлинным или же нет. Магия здесь бессильна и наша наука, развитая не так, как в во времена Древней Империи, не может ответить на этот вопрос, однако мнения, конечно, есть, их много.
Основная позиция, и вполне очевидная, такова, что человек, потеряв за короткий отрезок времени сразу все зубы, пришел бы в такой ужас от близости смерти и своей полной беспомощности перед ней, что уже не смог бы писать. Именно поэтому большинство исследователей прекращали работу над источником сразу же по прочтении его.
Есть однако и другая точка зрения. В ситуации сильнейшего стресса человек видел в своем блокноте единственный способ бегства из невыносимых условий окружающей реальности, к тому же эмоции его изрядно притупились за время путешествия по земле, усеянной трупами, как ковром.
Наконец, третье объяснение состоит в том, что перед нами не подделка, а лишь ранняя копия первоисточника, сработанная очень грамотно и реалистично, но последняя часть оригинала была сильно попорчена и не читалась, либо ее не было вовсе, и древний переписчик, желая придать тексту завершенность, «досочинил» его, возможно привязав свое повествование к обрывкам фраз, уцелевших на оригинале.
Читателю решать, какая позиция ему ближе, и мнение переводчика, предпочитающего третий вариант, нисколько не должно повлиять на этот выбор.
Следующий этап наступил спустя десятилетия после катаклизма. Так уж получилось, что тех жалких остатков естественных ресурсов, из-за которых погибли миллиарды людей, с головой хватило выжившим. Более того, природа начала стремительно отвоевывать свои утраченные территории. Джунгли окружали города и поглощали их один за одним, реки снова обретали свою мощь, разрушая дамбы и смывая порты со своих берегов. Грязь и гниение не сумели окончательно отравить океан и в конце концов просто растворились в его торжествующих водах. В те времена облик земли изменился и огромные волны цунами, рождаемые движением земной тверди, омыли побережья. Это была эпоха великих катаклизмов, но люди, многому научившись, выжили, обретя мудрость, а кое-кто в конце концов сумел обрести и Силу. Это было время скитаний, и это было время обретения магии – способности, неведомой людям до той поры. Впервые за много веков они снова обратились внутрь себя в поисках поддержки. Никто кроме них самих теперь не мог им помочь.
Вот образец литературной мысли первых энергетиков. Подлинность этого документа сомнений не вызывает:
Я не зло и не добро. Я не мгновение и не вечность. Я не свет и не тьма. Я не материя и не мысль. Я индифферентен миру. Я бытую во всем и бытие всего во мне. В моей руке лезвие пламени, сотканное из слез и скорби, тоски и одиночества, слабости и безразличия. Я гнев отчаянья. Жизнь среди скал, в щели, запаянной изнутри, под присмотром стоглавого пса. Мораль, личность, со-знание, рабство, идеалы, чувства, стремления, слава, вес, сила и красота, жизнь и смерть, правда – все ложь. Все! Мир во тьме, мир на ощупь - умер; истина и бесконечность, вспыхнув, открылись мне. Я не могу покинуть своей душной норы материально, но мысль моя никогда сюда не вернется и я никогда не вернусь сюда. Мы ушли держась за руки, взлетели над всем. Бесконечны и таинственны леса, необъятен океан. Города и равнины, болота и кладбища – неисчислимое множество миров предстали нам, неизмеримых и загадочных, покрытых туманом и опутанных легендами, и нет у них начала и нет конца – как бесконечна жизнь, ибо смерть есть небытие. Забвение, забвение, забвение! Мы опустимся на пологом склоне горы, не имеющей вершины и основания, и небеса над нами, и солнце; а вокруг только поле усыпанное цветами (и я слышу как она тихонько шепчет):
синие, алые, желтые
головки их плавно кивают,
и запахом дивным полон
воздух. И тишину нарушит
лишь ветер спокойный да наше
дыханье.
Свобода обнимет нас, дом ее
в этих краях.
...и хрустальными переливами чуть слышно звенят колокольчики где-то вдали...
Здесь необходимо рассказать отдельно об энергетиках и предпосылках их появления. Хотя именно на этом этапе люди впервые натыкаются на магию, они воспринимают ее в самых диких, самых примитивных формах. Это внутренняя энергия человека – сила и энергия жизни.
Обретение магии
Энергетики
Сейчас необходимо сделать антропологическое отступление с целью выяснить, как человек сумел обнаружить в себе энергию и способность ею управлять.
Известно, что в первые годы после войны, люди страдали не только от скорби, одиночества и лишений (ведь природа, как казалось до катаклизма, прирученная человеком навсегда, снова обрела власть), но духовная опустошенность переносилась тяжелее всего. За несколько дней люди уничтожили себя, а в месте с тем и свою культуру, похоронив под ее обломками духовные ориентиры. Сложно сказать, что было в умах выживших, какие черные мысли посещали их вечерами, но достоверно известно, что первые годы войны охарактеризовал активный духовный поиск. Появлялись и исчезали различные секты и учения, создавая в сознании нового мира писанный с нуля духовный базис. Нас, среди прочих, интересует личность Неппы Кифалы, первого серьезного мыслителя, основавшего целую школу, по нашим сведениям единственную в мире на тот момент, что говорит нам о популярности его учения. Вот его основные тезисы:
- Страдание ниспослано нам матерью природой за высокомерие наше. Страдание это ее гнев. Лишь войдя в гармонию с природой мы сможем быть прощены.
- Законы социума это вред, несущий в себе страдание, нарушающий гармонию и логику природы, позволяющий немногим править всеми.
- Ложь – самое страшное преступление против природы.
- Есть три блага для человека: мудрость, одиночество, просветление разума. Они сближают его с природой, делая душу гармоничной.
- Свобода есть лишь свобода духа. Свобода возможна лишь в разрыве с материальной оболочкой (сиречь в медитации).
Менее чем за четверть века учение Кифалы достигло своего апогея. Часто можно было видеть фигурки людей, сидящих на вершинах огромных полуразрушенных древних жилищ в позе лотоса и ищущих свободы. Некоторые, в попытке слиться с природой, уходили в леса и горы не беря с собой ни еды, ни одежды и большинство таких авантюристов сгинули в глухих чащах. Наконец, где-то около 6300 г до н. э. первые энергетики спустились с крыш и начали свое чудовищное шествие по земле, наслаждаясь, как казалось тогда, истинной свободой.
Годы медитации и аскеза позволили этим людям добиться того самого просветления, о котором говорил Кифала, а значит найти в себе энергию духа, научиться освобождаться от тела, использовать магические умения в своих целях и повелевать чужими душами. Противостоять им было очень сложно.
Однако надо заметить, что не все они хорошо владели своим опасным искусством, да и не все из них встали на путь зла, хотя огромная власть, так нечаянно попавшая к ним в руки, извратила много добрых душ.
- Эй, Китон! - заорал Дрэд. Толстяк подвинулся, освободив немного места на деревянной скамье, до блеска отполированной штанами посетителей.
Художник заметил своего приятеля и аккуратно протиснулся сквозь забитое людьми помещение трактира.
- Здравствуй, большой человек! - Китон примостился рядом с Дрэдом, пожимая мясистую, волосатую руку.
- Какими судьбами в наших краях, красавчик? - Дрэд смотрел мутным взглядом влажных глаз, его круглое, заросшее щетиной лицо потело, а язык заплетался, что, однако, не мешало без труда перекрикивать горланящее пивные песни сборище мужиков, традиционно собиравшихся каждую субботу в этом заведении для того, чтобы набить брюхо пивом и, пообщавшись, умиротворенно уснуть на глиняном полу, устланном истоптанным сеном.
- Устал скитаться брат, решил вот навестить родную деревеньку, - Китон снял куртку и кинул ее себе на колени, - эй, пива сюда!
- Что ж, добро, и как тебе прогресс? За время твоего отсутствия народу втрое прибыло! Видел новые дома у реки?
- Не довелось, я приехал со стороны ущелья.
- Ну, увидишь еще! Где остановиться-то решил?
- Не знаю, думаю, тут останусь. Мне много не нужно, - Китон подмигнул проходящей мимо девице, и та, улыбнувшись, исчезла в дыму и мраке, слившись с шумящей толпой пьяных крестьян.
- Ну, раз уж никто еще не успел приютить у себя служителя муз, то изволь ко мне. Мой дом – твой дом, - толстяк похлопал художника по плечу, - понятное дело, отказа я не приму.
- В таком случае, мой план сработал, - усмехнулся Китон.
- Твои художества по-прежнему не в цене? - издевательски оскалился Дрэд.
- Ничего смешного, просто люди пока слишком заняты, чтобы научиться созерцать прекрасное, - уныло отмахнулся Китон.
- И платить за него тоже не хотят, - расхохотался Дрэд, озвучив невысказанную своим приятелем мысль.
- Послушай, давай не будем об искусстве, ты все равно ничего в нем не смыслишь...
- Но я все же способен отличить хорошее от плохого, а также прекрасное от безобразного, - рявкнул здоровяк. - Я знаю, также, что ты отличный художник, возможно даже лучший из ныне живущих, и мне очень жаль, что ты не можешь заработать даже на то, чтобы ночевать не под открытым небом.
- Ладно уж, не так все плохо, ведь есть на свете люди, способные меня понять и поддержать. Ради таких как ты, как Ульма, как Елл, как Рикардо, как Хлоя, ради вас я и пишу свои картины. Но пока, действительно, свои работы я чаще дарю, чем продаю... А что там! Расскажи лучше как у вас дела. Новостей, видно, много накопилось?
- Да, есть о чем потолковать за кружкой пива, - Дрэд задумчиво почесал бороду, - ходят слухи, что поблизости видели энергетика. Так или иначе одна из деревень, в неделе пути к северу, вымерла. Люди исчезли, ушли не взяв имущества.
- Да может врет народ. Может выдумки это все, - Китон отмахнулся, дав понять, что без веских доказательств не поверит в подобные сплетни.
- Может, конечно, и врет, - Дрэд повозил опустевшую кружку по столу, - наверняка-то тут ничего не узнаешь...
...Дом Дрэда располагался у подножия гор, в некотором отдалении от деревни, так что его окруженное виноградниками жилище возвышалось над остальными хибарами, предоставляя хороший обзор.
Мужчины вышли из таверны и сразу же утонули в ночи. С трудом сориентировавшись в пустоте поглощенного тьмой мира, они побрели нетвердым шагом по заросшей высокой травой дорожке, время от времени хохоча над воспоминаниями о своем детстве, которое они вместе провели на руинах одного из городов древности. А мрак постепенно съел луну и почти что все звезды, так что пробираться приходилось почти на ощупь, и Дрэд мог ориентироваться лишь на то, что дорожка, ведущая к его дому, с обоих сторон была ограничена плотным кустарником.
Почти во всех окнах погасли огни, в воздухе стояла вязкая духота и безветрие, не было слышно ни единого звука. Внезапно вспыхнула молния, осветив мир вокруг, и Китон увидел, что небо плотно заволокла черная клубящаяся туча. Надвигалась буря.
Где-то вдалеке напуганная стая птиц поднялась над чащей. Их не было видно, но шум крыльев и тревожные крики разнеслись над лесом.
Еще вспышка – и Дрэд удивленно воскликнул:
- Гляди, там кто-то есть, на дороге!
Вокруг царила могильная тьма. Звезды исчезли все до единой.
- Где? Я никого не заметил, - ответил Китон, замедлив шаг.
- Точно говорю, мужик в шляпе, идет к нам навстречу! - Дрэд остановился.
- Что ему тут делать ночью, ведь эта дорога ведет только к твоему дому? - спросил художник, чувствуя неладное.
- Да может заблудился...
Небо снова озарилось светом, но на дороге никого не было. Это странное обстоятельство заставило даже патологически самоуверенного Дрэда усомниться в своем рассудке.
Зато Китон перепугался не на шутку. Ему вдруг послышался странный звук, доносящийся со стороны деревни.
- Чудно, Дрэд, это что же там? Волки воют? - спросил художник, поплотнее закутавшись в плащ, но не получил ответа. Китон посмотрел на своего приятеля, и увидел во тьме лишь молчаливый, плохо различимый черный силуэт Дрэда, да поблескивание белков его глаз. Он словно склонился, прислушиваясь, повернув голову и выставив ухо вперед, его белые глаза глядели куда-то сквозь Китона.
В очередной раз полыхнула молния, наполнив светом пыльный душный воздух.
Китон лишь бессмысленно прохрипел на вдохе, когда из ночного мрака ему явилось то, что раньше было Дрэдом. Невообразимо искаженное ужасом лицо уже мертвого человека, выпученные глаза и рука с растопыренными пальцами, прижатая к груди, повергли Китона в состояние шока. Вернулась тьма; обрушилось на землю тело здоровяка Дрэда.
«Энергетик!» - пронеслось в голове у художника. Он шарахнулся в сторону, нащупал кусты и попытался спрятаться под ними.
Опять зазвучал волчий вой, уже ближе. Следующая вспышка высветила на дороге человека в шляпе с широченными полями. Похоже – Китон не успел разглядеть – это был пастух, потому что вокруг него толпились какие-то животные, а сам человек неспешно приближался. Китон весь обратился в слух. Стараясь не дышать, он, дрожа, сполз в какую-то яму, укрывшись еловой веткой и замер.
Совсем рядом, на дороге, художник услышал рычание.
- Выползай, крестьянин, мои волки голодны! - прозвенело у Китона в голове.
Поняв, что перед ним не пастух, а энергетик в окружении порабощенной им волчьей стаи, Китон завыл. В ответ на это с дороги донесся довольный смешок.
- ...Не бойся, я не буду тебя убивать... ...убьют мои дети... ...они не любят поедать трупы... ...они любят сами убивать.., - в налетевшем ветре этот страшный голос звучал как раскаты долгожданного грома. Фразы были отрывистыми, странно построенными, их было бы сложно отнести к речи нормального человека.
Вспышка, и Китон увидел волков. Очевидно, рассудок начал покидать художника, потому что, обливаясь слезами, он подполз к старой облезлой ели и начал карабкаться на нее, раздирая, ставшую липкой от смолы, кожу на ладонях.
Энергетик захохотал. Он позволил своей жертве добраться до середины дерева, потом затих. Несколько волков заскулили, трое из них медленно поднялись над землей. Жалобно тявкая и беспомощно дергая в воздухе ногами они полетели на Китона.
- Потеха! - торжествовал энергетик.
Он сделал шаг и, по роковой случайности, наступил тяжелым сапогом на хвост лежавшего у его ног волка. Зверь вскочил, метнулся и, повинуясь элементарному рефлексу, вцепился обидчику в бедро. Энергетик взревел от боли и потерял концентрацию. Летящие волки упали, и вся стая, освободившись от ментального плена, в бешенстве бросилась на своего поработителя.
- Поганые шавки! - в отчаянии воскликнул энергетик. Времени на то, чтобы снова сконцентрировать свою мысль, у него не было. Буквально оторвав от себя одного из волков, повисших у на предплечье, он могучим движением швырнул зверя в глубь леса. Но еще несколько хищников уже разрывали плоть на его ногах и пояснице, один из волков вскочил на широкую спину и вонзил острые клыки в шею.
Битва продолжалась не долго, но, прежде чем упасть, энергетик успел забрать с собой много жизней. Когда его черное сердце наконец остановилось и волки не спеша, поскуливая и хромая, потрусили прочь от вымершей деревеньки, с черного неба обрушился ливень; и хотя еще не раз ударяла молния, грома по-прежнему не было слышно.
Мифология
Эта часть работы является необходимым экскурсом в мифологическое прошлое Вечного Города и других земель Старого мира, здесь также будет дано краткое описание Дворца, Стены и Вечного Города.
Старый Мир многие люди ошибочно именуют Вечным Городом. Это происходит оттого, что они ни разу не выходили за его границы и не видели некогда прекрасных земель за его пределами.
Случилось так, что Старый Мир нэне почти утерянный для нас, родина чудес, и Молодой Мир – земля людей, соприкоснулись во времена катаклизмов. Древние чародеи, населявшие Вечный Город, обуздали разрушительный энергетический канал и создали Портал, также именуемый «Врата Прибывающих», чтобы все, кто захочет, могли переходить из одного мира в другой. Но боги Старого Мира, уверенные в своем могуществе, решили захватить власть над Молодым Миром. Для этого они стали посылать через портал своих слуг, желая проверить силу богов Молодого Мира и множество чудовищ могучих и страшных наполнили землю людей. И некому было защитить человечество и без того находившееся на грани вымирания, ибо не было в их мире собственных Богов. Земли вокруг портала быстро опустели и только монстры, рожденные в недрах Дворца, обитали в них. Но когда надежда стала оставлять людей, явился Юный Бог и встал на их защиту. Неизвестно, откуда он пришел. Возможно, он был рожден людской скорбью, или магией, найденной энергетиками, но скорее всего он бежал из Старого Мира, из-за Стены, где являлся одним из богов темного пантеона и прислуживал Трем. О богах и их войнах еще будет сказано подробно.
Дворец располагался на востоке Вечного Города. Никто не мог с уверенностью сказать, являлся ли он действительно самым восточным сооружением, ибо никто не мог обойти его и увидеть, что же находится дальше, и есть ли вообще у Дворца его собственная восточная оконечность. Стена из прозрачного, почти что призрачного стекла не позволяла увидеть Мир_на_той_стороне. Любой, кто осмеливался посмотреть сквозь нее, менялся, переставал быть человеком, покидал мир живых. С каждым смельчаком случалось по-разному. Один умирал от невыразимого ужаса, и тогда мрачные ссутулившиеся фигуры Ожидающих, в своих неизменных белых балахонах с глубокими капюшонами, относили поседевший труп с искаженным гримасой панического ужаса лицом и разорвавшимся сердцем прочь от стены. Другие сходили с ума, и хотя жизнь не покидала тела, дух и разум оставляли их и ничего, кроме пустого взгляда и немого дрожания губ, добиться от них уже было нельзя. Некоторые же превращались в камень, становясь, таким образом, монументом во славу безрассудной отваги. Статуи эти во множестве стояли перед Стеной, иногда образуя целые ансамбли. Вот здоровяк белого мрамора: в латах, скрываясь за огромным щитом, с топором наизготовье, он наступает на стену. Позади, выглядывая из-за его плеча, прячется, искрясь на солнце, полупрозрачный кварцевый толстяк. Рядом стоит бериллиевый Ожидающий, по неосторожности увидевший Стену отразившейся в кварце. Он в ужасе ухватил толстяка за плечо, ноги его уже подкашиваются, но упасть несчастный так и не успел. Подобные скульптурные группы не стоят вечно, иначе давно заполнили бы собой все пространство вдоль Стены. Земля поглощает их. Медленно, на протяжении десятков лет врастают они в пыльную почву, погружаются в нее, тонут в ней. Проходит столетие – и они исчезают в грунтовой топи, уходя, забытыми, в небытие.
А дворец стоит.
Бессчетные века, никем не построенный и неразрушимый, бесконечный в своей высоте и глубине, ужасающий символ Вечного города. Бессчетное количество башен с куполами, напоминающими изумрудные луковицы, сияют с высоты, на которую не осмелились бы взлететь и птицы, реши они пролететь над Стеной. Но птиц не было. Никакой живности, ни единого растения не видели люди на расстоянии дневного перехода от проклятой Стены и Дворца. Да и людей, за редким исключением, здесь не бывало – лишь безжизненная пустыня да статуи, торчащие из земли как безмолвное воинство мертвых. Белая пустошь, звалась эта земля, и это было владение Ожидающих.
Эта странная секта белых людей появилась в незапамятные времена и причиной к тому послужило легендарное явление Юного Бога, пришедшего к стене, бесстрашно воззрящего сквозь нее и вызвавшего на бой трех сестер, живущих за Пределом – Неизбежность, Вечность и Смерть. Вам рассказал бы этот миф любой Ожидающий, если бы, конечно, вы осмелились прийти к Стене и разыскать одного из них, бродящего в раздумьях меж холодных статуй, либо навестив их Внутренний Храм в Зеленых Покоях Дворца, или, быть может, вы прочитаете об этом в Белой Книге, где говорится так:
Три непобедимых порождения хаоса перешагнули через стену, приняв вызов. И тогда началась Великая Битва [Абрешá]. Но силы были неравны. Вечность, старшая из всех и самая могучая, обернулась ужасной змеей [Отоллó]. Она обвилась вокруг Юного Бога и начала душить его в своих стальных объятиях. Неизбежность, средняя сестра, поразила Юного Бога отравленной стрелой [Ялýти] и яд, который создала младшая сестра – Смерть, – стал быстро истощать его священную силу. Но Юный Бог все же был достаточно силен для битвы с Сестрами и успел нанести много жестоких ран Отолло и ее средней сестре. Смерть же, видя, что Неизбежность, при помощи ее яда, скоро одолеет Юного Бога, стояла в стороне, не вмешиваясь, и ликовала, ибо мечтала получить душу юного Бога и сделать его своим рабом в Подземном Царстве. Кольца Отолло сжимались все сильнее и Юный Бог, отчаянно сражаясь пред лицом Неизбежности, понял, что проиграет. Тогда собрал он остаток сил и совершил Чудесное Обращение, став водой. Обрушилась вода на землю и растворилась в песке. Дикой яростью наполнилось сердце Вечности, ибо близка была ее победа над Юным Богом, но он так легко ускользнул от нее, и поклялась она, всегда, пока жив Юный Бог, искать его, чтобы завершить сражение и убить его, а Неизбежность, впервые не достигнув своей цели, обещала помогать своей старшей сестре, пока Юный Бог не будет найден. Только Смерть ни в чем не клялась и не возжелала мести, и в сердце ее пылала не ярость, а безмерная горечь и скорбь, ибо прекрасен был Юный Бог, и поняла Смерть, что полюбила его. Тогда отправилась и она на поиски Юного Бога, но не со своими старшими сестрами, а собственным путем, ибо стала она с той поры их заклятым врагом. Быстро открыла Смерть в поиске своем, что нет больше в Вечном Городе Юного Бога, он ушел и не вернется, и что лишь одна дорога ведет в Город и из него – Врата Пребывающих, что находятся пред стенами Дворца. Поняла это Смерть, пришла к вратам в Конечный Мир и покинула Вечный Город.
С тех пор нет в Вечном Городе смерти и нет рождения, нет начала и нет конца, и нет свободы, и все предопределено – ибо царит в нем Вечность, а Неизбежность, ее сестра, прислуживает ей.
А что же Дворец?
Дворец стоит на том же месте, где и был сотни веков назад, и ни единой новой трещинки не появилось на его мраморных стенах с тех пор. Гигантский пятисотметровый портал встречает путника, напоминая издалека исполинскую дверь. Но настоящие врата Дворца находятся ниже и кажутся лишь маленькой точкой, хотя вблизи становится понятно – четыре колесницы могут без труда разъехаться в широком проходе. Прямо над вратами стоит малахитовая статуя, в четверть высоты портала. Это образ печального рыцаря, склонившего голову и устало опирающегося на щит. Черный меч выпал из его руки и лежит у ног, а доспехи сильно пострадали в неведомой битве. Но есть какая-то незавершенность в его движениях, словно он пытался сделать что-то свободной рукой, протянуть ее кому-то... Ожидающие, да и многие простые люди поговаривают, что это последний представитель древней расы, сражавшейся со злом (и возможно построившей Дворец, как главный оплот добра в этой вечной войне). Вот что сказано об этом в Белой Книге:
Поняв что гибель его могучего народа неизбежна, он руководил древними магами и священниками в надежде разрушить Стену, ибо в ожидании Абреша собралось великое воинство эльфов и людей, и многих других рас, противостоящих вечности, но план [Последнего] провалился и Стена убила его, обратив в камень, и многих его помощников с ним. Волшебники, выжившие в тот день, не позволили земле проглотить каменный образ их бесстрашного вожака и поместили его над входом во Дворец, в напоминание о Трех и неизбежности Абреша. Однако неясно, почему Последний Обратился в такой усталой позе, а не рвущимся в бой, и в бою с кем нанесено ему столько тяжких ран, если пред ним была лишь Стена...
Внутри Дворец разбит на сектора, или Палаты. Они разделяются на Рубиновые, Изумрудные, Хрустальные и т. д., в зависимости от камня, которым инкрустированы стены. Вот основные из них:
Рубиновые (Красные) Палаты – здесь располагается Совет Мудрейших. Главные ворота ведут сюда. Доподлинно известно о существовании шести рубиновых залов.
Основной зал около двухсот шагов в длину и имеет почти правильную форму квадрата. По четыре восьмиугольные колонны располагаются с каждой стороны и поверхность каждой из них украшена платиновыми стеблями прекрасных вьющихся растений с цветками из драгоценных камней самых разнообразных видов и оттенков. Стены покрыты гравюрами с изображением птиц, как известных, так и неведомых, созданных из чистого хрусталя руками неизвестных мастеров. Их глаза из рубинов, а клювы, инкрустированные золотом, открыты. В зале совета постоянно слышны голоса птиц, но никто не знает, откуда они исходят, словно бы рождаемые самим камнем. Стены, колонны и пол светятся изнутри, за их полированной, словно зеркало, поверхностью движутся, неустанно, необъяснимые источники яркого сияния, отчего тени растений, хрусталя и драгоценных камней, перемешиваясь и играя, рассыпают повсюду разноцветную мозаику. У этого зала нет потолка и колонны уходят в никуда, по временам соединяясь между собой и со стенами хрустальными мостиками, ведущими в неизведанные части Дворца. Иногда на этих мостиках появляются темные фигуры и смотрят в молчании вниз, а потом уходят, но кто эти люди и люди ли они вовсе не знает никто.
Четыре маленьких помещения, по два на востоке и западе – покои Мудрейших. В них нет волшебного света и стены сплошь из рубина, а полы покрыты коврами. Наконец последний, Шестой Зал, находится на севере, и в него ведет деревянный коридор, словно тоннель, сколоченный наспех из старых прогнивших досок. Об этом месте дворца известно меньше всего, а пройти туда дозволено лишь членам совета и некоторым избранным. Все, что мы знаем со слов Мудрейших – это невероятные размеры этого зала, по форме наводящего на мысль об исполинском коридоре в почти милю шириной и десяток миль в длину. Поверхности стен и колонн украшены здесь подобно первому залу, но свет слабее. Сами же колонны намного больше, сотня шагов – ширина каждой грани, и стоят они на огромных рубиновых постаментах-кубах – двести шагов сторона. Как и в первом зале здесь нет потолков, но тени невиданного народа взирают с высоты постоянно, и многие мудрейшие бегут от их невидимых снизу лиц. Легенда гласит, что и за этим залом есть еще один. Вот что могут рассказать об этом Ожидающие:
Шарути Ада, звали самого молодого из Мудрейших и его сердце не знало страха даже под взорами обитателей Шестого Рубинового Зала. Он не только не боялся их, но и беседовал с ними, а они, как он сам говорил, иногда отвечали ему, но что это были за слова передавать другим людям запрещали. Однажды решился Шарути Ада пройти до конца и увидеть Седьмой Зал, или хотя бы узнать, есть ли он. Тогда, по легенде, он отправился в путь, достиг Седьмого зала и вернулся назад. Но он изменился. Волосы его стали седыми, борода удлинилась и взгляд опустел, хотя не было его всего три дня. На все расспросы он поведал лишь то, что Седьмой зал есть, он не имеет границ и в нем “живут”. Кто там “живет” он не сказал, но все бормотал о каком-то “подарке”. Опираясь на посох он подошел к одной из колонн Первого Зала и разбил янтарный цветок. Тут же платиновые лианы расплелись и расступились, а в рубиновой поверхности открылся черный проход. Шарути Ада шагнул в него и сразу исчез во тьме, ибо свет не проникал внутрь, но через несколько секунд вышел с мешком за спиной, который прежде пустым был сложен и заткнут за пояс. Мудрейшие спохватились, решив, что Шарути Ада сошел с ума от пережитого в Седьмом Зале, раз совершил такое богохульство над Священным, и приказали стражникам схватить его, а мешок отобрать. Они дали свои указания незаметно, и лучшие из воинов напали на него сзади и выдернули дряхлый мешок, так, что ткань порвалась и часть так и осталась у Шарути Ада в руке, словно тот сжимал ее каменной хваткой. А из разорвавшегося мешка на пол выпали пожелтевшие от времени человеческие кости. И тогда Шарути Ада развернулся к людям лицом, и поняли мудрейшие, как ошиблись. Ни гнева, ни страха не было в его глазах, и хоть телом пришелец из Седьмого Зала был как Шарути Ада – внутри это был не он, а один из смотрящих, как считают мудрейшие, или некто еще более древний и ужасный. Существо ударило посохом и три стражника погибли, разорванные этим ударом на две части и видели, умирая в страшных муках, собственные ноги в стороне от тела – такова была теперь сила Шарути Ада. Потом он подошел к одному из мудрейших и сорвал ему голову с плеч, подхватил падающий труп за воротник и вытряхнул мертвое тело из мантии. Затем подошел к костям, аккуратно собрал их и сложил в одежду мудрейшего, связав кровавую ткань на манер мешка, прикрепил на пояс и ушел обратно, никем более не задерживаемый.
Изумрудные (Зеленые) Палаты – располагаются в восточной части Дворца и в них ведет маленькая, почти что незаметная дверь. Пройдя в нее вы сразу же попадете в гигантское помещение и перед вами откроется вид на Внутренний Храм Ожидающих. Он представляет собой целый соборный комплекс, располагающийся на каменном холме, склоны которого с трех сторон, кроме задней, оформлены в виде изумрудной лестницы и хотя сам холм имеет выраженную четырехугольную форму, пологие ступени не прямы, но хаотично обвивают его по периметру. Задняя часть Храма соединена с дальней от входа стеной и имеет, вероятно, проход в другие залы. Доподлинно об этом неизвестно, а Ожидающие ревностно хранят все тайны, связанные с Дворцом. Помимо Храма из первого зала ведет множество проходов в хоть и разнообразные по форме и размерам, но все относительно небольшие помещения. Здесь живут Ожидающие и медитируют, в вечном ожидании возвращения Юного Бога.
Есть еще один вход во Дворец, в самой западной его части, это стальная дверь, ведущая в Хрустальный лабиринт, и те кто уходил в него – больше не возвращались. Стены, пол и потолок в этих Белых Палатах сделаны из зеркал и хрусталя, чередующихся хаотично, то в виде мелкой мозаики, то целыми зеркальными или хрустальными коридорами и залами. Незатухающие светильники очень редки, но их отражения и свет повсюду.
По никем не подтвержденным слухам этот лабиринт ведет в Янтарные Залы, называемые также Желтыми Залами, и в них обитают таинственные существа, но ничего больше не известно.
Про Вечный Город можно рассказывать многие годы, но суть его бытия достаточно определить несколькими тезисами:
В Вечном Городе не стало смерти, ибо она покинула его. И каждый, кто умирает в нем, рождается снова, и помнит все свои прежние жизни и всю боль. А пока никто не умирает в Вечном городе, никто и не рождается. Но если какая-то женщина рождает на свет нового ребенка, значит где-то какой-то несчастный увидел Стену и душа его варится в кипящем котле, чтобы насытить Трех и их прислужников-демонов, а освобождение придет лишь тогда, когда Юный Бог победит в Абреша и очистит Черные Залы от зла, либо Вечность получит его святую душу. Это главное, но не единственное проклятие Вечного города.
В Вечном Городе не стало границ, просторы его бесконечны, ибо Вечность правит в нем. И люди постоянно расселяются на все большей территории, поэтому прежние поселения их медленно редеют и только близ Дворца их по-прежнему много.
Легенда о Войне с Вечностью
Эта история началась тихим утром, когда первый луч пронзил лазурный небосвод и разлил над поверхностью спящего океана свой золотистый свет. Царство мрака и тишины медленно покидало побережье, отступая перед пылающим взором нового дня, а в воздухе витал неосязаемо призрачный дух лета – запах тысяч трав и цветов, шорох листьев, ленивый щебет ранних птах на хрупких веточках берез, само торжество жизни порождало его. А рассвет разгорался неумолимо, пылал все жарче, и ночной туман таял, превращаясь в крохотные капельки росы, прячась между деревьев и пугливо вздрагивая от чуть слышного ветерка.
Фэй стоял по щиколотку в воде и слушал как волны шуршат о прибрежный песок. Солнце уже наполовину поднялось над горизонтом и рассыпало над морем миллиард янтарных бликов, погасив последние звезды. Лес просыпался.
В этот час, когда время, казалось, остановилось и в воздухе звенела тонкая нить волшебства, в этот самый час беспечного торжества света океан отринул из своих глубин частичку своего загадочного, удивительного и необъяснимо манящего царства, принимающего порой странные, страшные формы. Прямо перед собой, там где пологий берег обрывался черным провалом на глубину, Фэй увидел человеческий силуэт. Еще очень глубоко, почти на пределе видимости, но все же можно было различить светлые, почти белые волосы и лицо, обращенное к свету. Русалка (а это, без сомнения, была именно она) плыла быстро, но все же как-то неестественно, тяжело. Она с трудом отталкивалась руками от почти отвесной подводной скалы, а вода вокруг быстро становилась мутно-красной. Кровь толчками вырывалась из ее разодранного хвоста, растворяясь в соленом безразличии океанских вод, притягивая, словно магнит, что-то исполински огромное, несущее запредельный ужас – древняя тварь в обличье гибельного хаоса, царящего на неизмеримой глубине, преследовала беззащитное существо. Черное, окруженное тенями нечто стремительно нагоняло свою жертву, сотрясая скалу неистовыми ударами.
Сделав шаг веред, Фэй опустился на колени на краю каменной плиты, обрывающейся над бездонной морской пропастью. Он хотел только одного – спасти русалку от неминуемой гибели и молился, чтобы ей хватило сил доплыть до берега. Оказавшись почти по пояс в воде, Фэй вынужден был выждать несколько секунд, прежде чем русалка домчится до поверхности, и при первой же возможности ухватил тонкое запястье и потянул на себя. Через секунду мужчина стоял на ногах, держа перед собой уже безвольное тело девушки – слишком много сил она отдала чтобы спастись. Золотая чешуя на ее хвосте сверкала лишь секунду, а потом вдруг разлетелась миллионом крохотных брызг, обнажив стройные ноги с тяжелой раной над левым коленом, откуда медленно текла кровь, алым пятном расползаясь на побледневшей коже. Развернувшись, Фэй поспешил к берегу, неся на руках беспомощную и прекрасную как сама жизнь морскую дриаду. Он уже успел отбежать от берега достаточно далеко, как позади раздался тихий всплеск. Огромное, покрытое черной чешуей чудовище, скрываясь в клубящемся под водой черном мареве, смотрело ему вслед.
Русалка проснулась, а может быть просто выбралась из темного небытия, на границе сна и бессмертия, жутких оков которого так счастливо избежала утром. Она лежала не шевелясь, слушая шум листвы и редкие вскрики вечерних птиц, вдыхала запах меха и тяжелый, пряный аромат лучинки, смолящейся в подставке на подоконнике. Потом память вернулась к ней. Девушка открыла глаза и села на кровати. Камин не топился и вечерняя прохлада медленно проникала в маленький дом, заставив русалку укутаться в одеяло; рана напомнила о себе тупой, пульсирующей болью. Это было странное и незнакомое ощущение. Девушка высунула ноги из под уютного меха и повертела стопами, разглядывая их удивленно.
А за окном начался настоящий шторм, океан бушевал. Стремительные порывы ветра срывали листву с огромных дубов и осин, заставляли скрипеть и гнуться высокие сосны, стелили траву по земле, но все это происходило за толстыми бревенчатыми стенами маленького домика. Внутри же ничто не нарушало сонного покоя и пламя свечи на каминной полке горело ровно, ни разу не вздрогнув.
Фэй, все это время стоявший в тени у камина, позволил заметить себя, сделав шаг на свет и прислонившись спиной к стене. Русалка охнула и медленно отползла в дальний угол кровати, съежившись и прижав к себе одеяло. Она замерла, взором загнанного зверя глядя на человека. Фэй заметил, как непослушная слезинка сорвалась с ее ресниц и упала на бледную кожу, покатилась по щеке вниз, затем медленно завернула в ложбинку рядом с крылышком носа, не спеша двинулась ниже, остановившись было в уголке рта, но следом подоспела вторая, и уже вместе они, обогнув мягкие черты подбородка, собрались внизу и, повременив секунду, полетели, объединившись в маленький хрусталик, вниз, растворяясь бесследно во тьме и теплом запахе пушистого меха.
Фэй осторожно подошел к кровати, мягко опустился на край и долго сидел неподвижно, потом медленно протянул вперед руку.
Русалка вздрогнула, перевела взгляд на его ладонь и испуганно поежилась. Недоверие и страх читались на ее лице столь явно, словно она испытывала эти ощущения впервые (а может быть так оно и было). Фэй почти ничего не знал о русалках и их жизни под водой, поэтому с интересом смотрел на это хрупкое существо, пытаясь понять, какой же реакции на свое появление можно ждать. Тем временем девушка плавным, почти машинальным движением коснулась своих длинных волос, потом что-то пробормотала чуть слышно. Очень медленно и неуверенно подалась вперед и коснулась мужской руки своими маленькими пальчиками. Касание это было почти неощутимым, но она продолжала исследовать ее, переживая новый опыт соприкосновения с теплокровным существом. Фэй, подождав немного, улыбнулся и осторожно пощекотал ее нежную кожу; русалка, посмотрев удивленно, вдруг разулыбалась, крепко-накрепко ухватив его за палец.
Совсем как ребенок.
Шторм угас также внезапно, как и начался. Несколько тяжелых капель, сорвавшихся с кипящего бурей неба, так и не привели за собой дождя и щебет птиц снова начал доноситься из леса. Мрачному циклону становилось все сложнее штопать темно-синие заплаты, и бледный серебристый свет звезд все чаще озарял побережье.
Вечером Фэй приготовил рис с грибами, а когда русалка наелась, учил ее пить воду из кружки. Удалось выяснить только две вещи: ее зовут Шшифи и они не понимают друг друга. Язык подводного мира было трудно использовать на суше, так что русалка быстро отказалась от него, пытаясь перенять язык людей. При этом она училась говорить так быстро, словно когда-то давно уже знала это наречие, но теперь позабыла его.
А за дверью стояла настоящая ночь – черная, холодная и пустая.
Океан совсем успокоился, словно усыпленный тишиной. Едва слышимый шелест воды по песку доносился до маленького домика в минуты полного безмолвия.
Русалка сидела на постели обняв колени руками и заворожено наблюдала причудливый танец огня в камине, слушала, как потрескивают дрова, стреляя в стороны снопами маленьких искр. Пламя, так легко прирученное человеком, словно притягивало ее своей легкостью и чистотой, своим светом. Запах леса, травы, деревьев, цветов сводил ее с ума. Шшифи поежилась и одернула легкую тунику, которая ей ужасно не нравилась (ведь под водой никому не могло прийти в голову напялить что-то на себя).
Фэй наблюдал за ней, сидя в темном углу, рядом с наглухо запертой дверью. Он вполне сознавал риск, которому подвергал русалку, оставив ее на ночь в своем доме, стоящем совсем недалеко от берега, но девушке необходимо было отдохнуть, рана на ее ноге должна была затянуться.
Спала она тихо, словно ничего не приключилось. Ни жар, ни кошмары не тревожили глубокого ровного сна и Фэй подумал, что ей, возможно, давно не приходилось так спокойно спать, чувствуя себя в относительной безопасности. Ведь кто знает, как складывалась ее жизнь на дне?
Утром, пока русалка, утомленная своей раной, еще дремала среди мехов, Фэй тихо вышел из дома и осмотрелся, но ничто не привлекло его внимания: ни океан, могучий и безмолвный, ни скалы, ни песок. Он задумчиво проводил взглядом парящую над водой чайку, которая тревожным криком приветствовала его из поднебесья. Утро было прохладным, влажным и одиноким. Вздохнув от тоски, неожиданно пробудившейся в сердце, он закрыл лицо руками и так стоял какое-то время, потом потер шею и вернулся в дом. Шшифи уже проснулась и сидела на краю постели, пытаясь завязать ремешок на своей тунике. При виде мужчины она откинула свои пышные пряди со лба и добродушно улыбнулась. Фэй подмигнул ей в ответ и тоже растянул на лице улыбку, пытаясь выглядеть по возможности более спокойным, но что-то выдало его и русалка сразу же насторожилась. Пытаясь избежать неловкого молчания и обмена взглядами (по которым Шшифи, похоже, читала все его опасения как книгу, написанную на хорошем русалочьем языке), он стал быстро собирать вещи. Никакой женской одежды не нашлось, зато были льняные штаны и плащ, которые, после небольшой реконструкции, пришлись девушке в пору, хотя и выглядели несколько неуклюже. Хуже было с обувкой, единственным вариантом оказались легкие ботинки, но ноги пришлось обмотать тряпками. Русалка все это мужественно напялила на себя, после чего набросилась на очередную порцию риса – больше в это время года Фэй, как правило, ничего не готовил. Зато приправу старался делать всякий раз новую.
- Надо уходить отсюда, – сказал он громко, когда русалка наелась. Фэй не без удивления заметил, что на этот раз девушка отлично его поняла и, кивнув, встала из-за стола. Убедившись, что рана уже не доставляет русалке беспокойства, Фэй открыл тихо скрипнувшую дверь и они вышли на залитый солнцем берег. В последний раз посмотрев на безграничную водную гладь, они прошли по песчаному пляжу туда, где скрипят стволы древних сосен и не слышен раскатистый голос безжалостного океана.
- Я люблю лес. Так давно хотела сюда вернуться, - вдруг сказала Шшифи, глубоко втянув своим острым носиком запах сосен.
- Теперь ты здесь, - ответил Фэй, раскинув руки в стороны, - и все это твое. - Потом повернулся к девушке и посмотрел на нее в упор, - кто ты?
- Я не могу сказать, - произнесла русалка, хитро улыбнувшись.
- Скажи хотя бы, куда тебя отвести и кто хотел тебя убить, там, в океане.
- Это все секрет, - она поднесла пальчик к губам и зашептала, - ш-ш-ш-ш. Секрет!
- Но я могу тебе как-нибудь помочь?
- Немножко, да, - она подошла к мужчине, встала на цыпочки, поднесла губы к его уху и тихонько шепнула, - помоги мне добраться до Портала.
Шшифи шла медленно. Сказывалось бездорожье, рана на ноге, да и вообще – ходьба была ей непривычна. В тоже время на усталость она не жаловалась: то ли знала об опасности промедления, то ли сил было гораздо больше, чем могло показаться ее спутнику. Даже напротив, настроение у нее было восторженно-приподнятое, она то и дело, совсем как маленькая девочка, останавливалась, рассматривая то яркий мухомор, то толстого жука, то муравейник. В руках она несла гербарий из опавших листьев одинокого старого клена, который неведомо как вырос средь частокола сосен.
Фэй послушно дожидался, используя эти задержки для того, чтобы внимательно осмотреться, прислушаться к шелестящему безмолвию леса, которое в равной степени дарит покой и пугает своей таинственной напряженностью. Здесь, в самом сердце дикой природы, они были не одни – кто-то таился, принюхивался, шел по следу. Фэй знал это и в любой момент ожидал нападения.
Русалка ни о чем таком не думала и в своей беспечности была необычайно мила. Она расспрашивала о растениях и насекомых, восхищалась каждому ручейку, каждому обрыву, каждой птице, которую примечала среди сосновых веток, и ее изумрудные глаза задорно улыбались всему миру, не омрачаемые тенью страха или тревоги.
Фэй знал лес и любил его, поэтому мог ответить на все ее вопросы, подкрепляя сказанное историями из своей жизни в этих глухих местах. Казалось, животные и растения стали для него роднее, чем люди, которых он избегал. Другое дело Шшифи. Русалка понравилась ему сразу, Фэй даже исполнился к ней каким-то непривычным, отеческим чувством, полюбил ее смех и его беззаботная душа омрачилась от сознания того, что с этим удивительным созданием может произойти что-то нехорошее, что кто-то может причинить вред ей, такой хрупкой, беззащитной, трогательной.
Как можно причинить ЕЙ вред? Размышляя над этим Фэй почувствовал, что убьет любого, кто заставит ее глаза заплакать, но быстро отогнал странные мысли.
Шшифи скрывала в себе волшебство.
- Какой странный холмик! - русалка указала пальцем на просвет за деревьями. - Давай там передохнем?
Фэй пожал плечами и, свернув с проторенной тропки, направился к совершенно лысому холму, на котором не росло ничего, кроме невысокого желтого мха.
Русалка это нисколько не смутило. Она взбежала на голую вершину и запрыгала, размахивая руками:
- Привет, ветер-ветерок! Это я!
И ветер ответил, внезапным порывом растрепав серебристые волосы девушки.
- Эй-ей!!! - крикнула она ветру в след, а потом побежала вниз.
- Фэй, гляди, что мне Ветер подарил! - она с гордостью продемонстрировала своему спутнику длинную красную ленту.
- Что это такое...
Фэй выронил поклажу и взял в руки мягкую шелковую ленточку.
- Это ленточка... Я смогу заплетать ее в волосы, чтоб не мешались, или носить как поясок.
- Да... универсальная вещь. Ты что, нашла ее по пути?
- Нет. Это Ветра подарок.
- Ну да. И как я сам не догадался. Смотри лучше, что твой друг Ветер в округе наделал...
Вокруг густой стеной стоял лес, настоящий бурелом. Среди непривычно высоких и ровных, как колонны, стволов, корчились и умирали чахлые деревца, задушенные высокой травой, плющом и иван-чаем. Повсюду лежали поваленные осины, сосны и ели, выдранные корневища которых вырастали мрачными корявыми великанами, словно чудовища, рвущиеся из земли, и под каждым из них образовывались небольшие запруды, заросшие тиной и осокой.
- Это Мертвый Холм, как называют его охотники, здесь часто буря проходит, и никто не знает почему, - сказал Фэй и усмехнулся, - но ты можешь спросить об этом у Ветра.
- Ветер злится на то, что внизу, внутри этого холмика, очень глубоко под землей... и пожалуй, я тут посажу деревья, - перескочив с мысли на мысль заявила русалка и встала, озираясь.
Найдя взглядом нужное место, она отбежала туда и воткнула в землю один из своих кленовых листиков. Потом еще пять – на разных сторонах холма. Закончив с посадкой, Шшифи подошла к своему спутнику и села рядом, на самой вершине.
- Думаешь вырастут? - спросил Фэй, распаковывая вещи.
- Должны, потому что я бы очень этого хотела, - деловито ответила русалка, помогая ломать небольшие палочки для костра, - грибы будем лопать?
- Ага, - кивнул Фэй, - с рисом. У меня тут этого риса запас дней на двадцать. А пока грибы в лесу имеются – не пропадем. По крайней мере если и пропадем, то не от голода.
До вечера совершили еще один небольшой переход и остановились на отдых в березовой роще. Солнце садилось, окрашивая небосвод в багровые тона, и тени стремительно покрывали лес, расползаясь по земле черными полосами. Ветер стих уже давно и не спешил о себе напоминать.
Фэй соорудил для русалки постель из опавших листьев, накрыв их легким одеялом. Шшифи наконец-то проявила признаки усталости и быстро уснула, закутавшись в плащ, усыпленная потрескиванием веточек в маленьком костерке.
Когда исчез последний луч солнца, Фэй затушил пламя и сел рядом с девушкой, облокотившись о раздваивающийся ствол березы. Дыхание в лунном свете превращалось в пар, рваным облачком растворяясь в мерзлом воздухе. Последние несколько ночей безжалостно напоминали о приближающейся зиме. Русалка от холода съежилась, полностью исчезнув под своим плащом, высунув из небольшой щелочки только кончик носа. Несмотря на все неудобство положения, ничто не могло помешать ее тихому сну.
Вдалеке раздался треск.
Фэй медленно поднялся и попытался определить направление, откуда исходил подозрительный звук.
Но враг сам выдал себя, по неосторожности сломав веточку. Поняв, что его обнаружили, на лунную дорожку вышел высокий человек, вооруженный мечом. Он остановился, глядя на Фэя, и его частое дыхание выдало напряжение, возможно страх. Мягкий серебристый блик медленно скользил вдоль покачивающегося лезвия в его руке, концентрируясь на острие, словно волшебный светлячок. Мир вокруг замер в тягостном ожидании.
Фэй принял вызов и медленно шагнул к незнакомцу. В ответ на это человек поднял меч и бесшумно, как дух, бросился в атаку, ударив первым, на противоходе, метя в лицо. Фэй увернулся, зашел сбоку и, ухватив напавшего за запястье, свободной ладонью врезал ему в плечо, выбив кость из сустава.
Человек выпустил меч, издав сдавленный стон, словно даже умирая он побоялся тревожить спящую русалку. В следующее мгновение мощный удар выбил ему челюсть. Обезображенное тело бесшумно и покорно повалилось на землю.
- Что это, еще один обезображенный труп в моем лесу? - раздался печальный голос за спиной.
Фэй обернулся и увидел перед собой эльфа. Высокий среброволосый Бессмертный стоял, опираясь на ствол молодой березки, и с грустью взирал на место схватки.
- Квейфин, это ты... Прости меня, но он был готов убивать. Я защищал девушку.
- Знаю. Она спит.
- И к счастью. Потому что это, - Фэй указал на мертвое тело, - не для ее глаз.
- Мне кажется, она повидала много такого, чего ты не видел в своих самых страшных снах. Она странная, а ты в опасности рядом с ней.
- Я знаю, Квейфин, но мне хочется разобраться, что тут творится. Я хочу помочь ей и узнать, кто ее враги.
- Ты решил покинуть Северный Лес?
- Да. Я задержался в этих краях и полюбил их, правда. Но я никогда не собирался оставаться здесь навсегда. Если все будет хорошо, я еще вернусь.
- Что ж, понимаю. Буду присматривать за домиком в твое отсутствие. А пока ложись и выспись хорошенько. Эльфы будут охранять вас до утра.
- Спасибо, Квейфин. Я благодарен.
Эльф повернулся и собирался уйти, но Фэй вдруг окликнул его.
- Квейфин!
- Да?
- Еще одна вещь. Будьте поосторожнее на берегу. Океан может отомстить...
Простившись с эльфом, Фэй взял труп за ногу и оттащил его подальше, скинув в овраг и присыпав листьями. Потом подошел к Шшифи и устроился в двух шагах от нее, желая поскорее уснуть. Но спать после убийства нелегко, и сон еще долго не шел к нему.
Новое утро выдалось ясным и теплым. Ветерок осторожно обдувал теплом и желтые листочки один за другим срывались с покачивающихся веточек, летели вниз, тихо шурша, натыкаясь, кружась, падали на пестрый осенний ковер и терялись в нем.
Фэй повернулся и увидел рядом пустую лежанку русалки. Он вскочил, озираясь по сторонам, потом услышал плач.
Плакала не Шшифи, голос принадлежал мужчине, рыдая истошно, в надрыв, не в состоянии сдерживать поток эмоций, льющихся прямо из сердца. А рядом был слышен тихий голос Шшифи. Странная картина открылась взору...
Вдалеке, рядом с оврагом, на коленях стоял человек, убитый этой ночью. Он был жив и, казалось, никаких следов от ночного происшествия на его теле не осталось. Он рыдал, обнимая русалку за ноги, бессильно уткнувшись ей в живот. А Шшифи гладила его по голове и что-то тихо напевала, что-то очень похожее на колыбельную.
Мужчина заметил Фэя. В одно мгновение он переменился, побледнел, лицо его исказилось. В ужасе попятившись, он споткнулся и упал, но тут же выхватил меч. Рука его дрожала так, что он не попал бы и в дерево.
Русалка снова подошла к нему, присела рядом, обняла, потрепала волосы, что-то зашептала. Фэй смотрел на все это, не в силах пошевелиться. Человек сидел на земле в объятьях Шшифи, подняв меч над головой и весь трясся, будто в предсмертной лихорадке, лицо его было мокрым от слез. Он резко поворачивал голову, то глядя через плечо на русалку, то на Фэя.
Наконец, Шшифи взяла его за локоть и мягко направила меч в ножны. Мужчина не сопротивлялся и послушно попытался убрать меч, не сводя с русалки преданного взгляда. Он никак не мог попасть в узкую щель, и лишь когда полоснул лезвием по пальцам, посмотрел на пояс и нервно убрал меч на место.
Русалка снова что-то шепнула ему и человек пополз, не спуская глаз со своего убийцы, потом нашел в себе силы подняться на ноги и тут же помчался без оглядки через лес. Шшифи проводила его взглядом.
- Пусть живет. Он не такой уж плохой человек, - сказа русалка и коротко улыбнулась. - Пойдем?
- Это тоже секрет? - с трудом придя в себя спросил Фэй.
- Да. Это тоже секрет, - Шшифи посмотрела с грустью. - Ты ведь мог его не убивать... Почему ты его убил?
- Он напал...
- Ты мог просто стукнуть его хорошенько, связать. Зачем же ты убил?
- Не знаю... - Фэй задумался, - я поступаю так всегда. Меня этому научила жизнь. От мертвого нет угрозы.
- Хорошо. Тогда давай пойдем и изменим жизнь! - просто улыбнулась Шшифи.
- Светлая мысль. Боюсь, силенок у нас маловато.
- Посмотрим! - засмеялась русалка. - Но я намерена повоевать!
Дорожка петляла между соснами, то поднимаясь в гору, то сбегая с крутого холма. К полудню послышалось журчание воды.
Остановились на вершине невысокого утеса, в тени молодых елочек, с прекрасным видом на излучину небольшой лесной речушки, стремительно несущейся со склона, кипящей среди скалистых берегов, срывающейся вниз десятками водопадиков. Фэй уже развел костер и засыпал почищенные грибы в котелок, когда русалка, мирно сидящая на краю и вертевшая в ладони шишку, что-то удивленно произнесла и указала рукой в долину под утесом. Фэй подошел к краю, всмотрелся вниз и заметил фигуру человека, несколько раз мелькнувшую среди ветвей деревьев. Через некоторое время незнакомец, а, вернее, незнакомка - молодая девушка, на вид, лет двадцати - выбралась на открытое место. Она встретилась взглядом с Фэем, перевела взор на Шшифи и какое-то время с интересом рассматривала ее, затем не спеша, уверенной походкой поднялась по пологому склону в стороне, где между огромных каменных плит-ступеней была протоптана дорожка.
Фэй молча дождался, пока девушка поднимется и позволил ей первой заговорить.
- Доброе утро, уважаемый, - сказала она, медленно извлекая из ножен длинный черный меч с золотым эфесом, - а я вас ищу.
Фэй покосился на оружие в ее руках, но невозмутимое выражение не покинуло его лица.
- Вас? То есть меня, или нас обоих?
- Ее, - девушка указала на русалку. - Прости, но я должна забрать с собой твою спутницу.
Мужчина не ответил ни слова, но лишь жестом попросил Шшифи отступить назад.
- Я вижу, что ты простой человек и не хочу причинить тебе вреда, так что не сходи с ума. Ты сам не знаешь, во что ввязываешься, - нарочито надменным тоном, выдающим, однако, тревогу, произнесла девушка, - тут по лесу бродит не один десяток наемников, они-то с тобой разговаривать не станут. Нам всем повезло, что я нашла вас первой, – у тебя есть шанс выжить, так что не отказывайся от своей удачи.
Фэй никак не отреагировал на ее слова.
- Что ж, так тому и быть, - несколько брезгливо фыркнула девушка, тряхнув пышными черными волосами, по-разбойничьи неряшливо перехваченными чуть ниже затылка коричневым шнурком...
...Ларс тихо подкрадывался, незаметно и бесшумно перебегая от одной сосны к другой, прячась за могучими ровными стволами. Он внимательно рассматривал людей на краю обрыва. Все трое были ему не знакомы.
- Как тебя зовут? - тихо произнес Фэй, словно не понимая, что смотрит в глаза убийцы.
- Меня зовут Нэш.
- Тогда нападай на меня, самоуверенная Нэш! - он улыбнулся.
- Не надо драться! - попросила Шшифи и заплакала.
- Нападай!!! - крикнул Фэй. Его напряженное лицо, однако, не выдавало признаков гнева.
- Ты сам сказал! - девушка прищурилась, секунду смотрела в глаза своего противника, потом с тихим шипением выдохнула и бросилась в атаку.
Ларс с ужасом и удивлением наблюдал за происходящим. Нэш словно танцевала с мечом, нанося удары с нечеловеческой скоростью и грацией, подскакивала, отходила, колола в живот, лезвие ее клинка свистело, разрезая воздух, метя то в голову, то по ногам. Но все безуспешно. Фэй каждый раз успевал избежать смерти и черному жалу снова и снова не хватало мгновения, чтобы успеть настигнуть свою жертву. И вот Ларс, искушенный в поединках и схватках, заметил, что Нэш дрогнула. Неуверенность, растерянность и удивление отразились во взгляде, и ее противник, конечно, тоже это заметил. Девушка ударила слева, пытаясь поразить мужчину в горло, но неожиданный удар ноги по кисти выбил оружие из ее рук. Нэш вскрикнула от боли, ухватившись за поврежденное запястье. Фэй, используя инерцию первого удара, сделал подсечку, заставив Нэш упасть на землю, потом подхватил с земли меч и метнул его прямо в прячущегося Ларса. Оружие вонзилось в дерево как раз с того края, где выглядывало изумленное лицо наемника и, пробив ствол, замерло перед ним, почти дотянувшись до правого глаза. Ларс шарахнулся от неожиданности, споткнулся и повалился на спину. Испустив стон удивления и ужаса перед той силой, с которой столкнулся, он бросился бежать.
- Что-то сегодня меня все боятся... - пробормотал Фэй, глядя ему вслед.
- Есть над чем подумать, - с укором проговорила Шшифи сквозь слезы.
Нэш не понимала, что происходит. Человек без оружия сумел играючи одолеть ее, полжизни посвятившую тренировкам, побеждавшую таких врагов, о которых простым смертным страшно даже слушать. Она с трудом нашла взглядом свой меч, по самую рукоять ушедший в дерево, и обреченно опустила взгляд. Даже если бы он находился сейчас в ее руке – перед такой силой ей не устоять. Нэш сидела, ожидая еще одного, последнего страшного удара, который лишит ее жизни и избавит от стыда за свою беспомощность и слабость.
Фэй опустился на колени и склонился над девушкой, со странным интересом глядя ей в лицо. Нэш посмотрела в ответ влажным, испуганным взглядом из под полуприкрытых век; ее дыхание стало глубоким и частым, губы задрожали.
- Тихо.., тихо... - успокаивающе прошептал Фэй. Его пальцы аккуратно откинули волосы с ее лба и легко, почти незаметно, прикоснулись к коже на висках – Нэш, вздрогнув, закрыла глаза и замерла. Еще некоторое время Фэй сидел, прижимая пальцы к голове девушки, потом поднялся в некотором недоумении.
- Ты ее убил? - испуганно прошептала Шшифи.
- Да нет конечно, она просто спит, посмотри внимательно.
Нэш действительно была жива. Русалка заметила, как грудь ее тихо и спокойно вздымается в такт дыханию.
- В ее памяти много тайн, но некоторые из них я узнал, - произнес Фэй, задумавшись.
- Коснувшись пальцами? - спросила Шшифи, посмотрев на свои ладошки.
- Коснувшись пальцами... - отрешенно подтвердил Фэй. Он отошел в сторону, глядя с обрыва на лес, на шумящие верхушки деревьев внизу.
- А я так не умею, - пожаловалась русалка и задумчиво посмотрела на небо.
Проснулась Нэш только утром, когда огромный золотой шар заполыхал между ветвей, выстилая волшебные черные тени, танцующие на ветру. В воздухе пахло весной, ветер приятно обдувал лицо.
Девушка открыла глаза, но, ослепленная солнцем, не сразу заметила Фэя, сидящего к ней спиной на камне у самого склона. В голове шумело, ныло запястье, болело отбитое при падении плечо. «Как же так получилось?» - рассеянно думала Нэш, озираясь в поисках меча. Меч она нашла убранным в ножны, висящие на ветке за ее спиной. Потянулась, тихо взяла свое оружие и проверила его – клинок был в порядке. А Фэй, тем временем, помахал кому-то и крикнул одобрительно. Конечно же там была русалка.
Нэш поморщилась, проклиная себя за неудачу, тихо приподнялась и села на мягкую подстилку из еловых лап, покрытых ее собственным плащом, и завертела ножны в руках, не решаясь достать меч. Фэй повернулся к ней, застав ее в таком вот двусмысленном положении.
- Привет, черноглазая! - приветливо поздоровался он. - Замышляешь чего-то? Это зря, я не так уж плох, если разобраться.
Откуда-то снизу раздался смешной певучий голосок русалки. Через некоторое время Нэш увидела симпатичное улыбающееся личико, с любопытством ребенка глядящее на нее двумя изумрудами волшебных глаз.
От этого взгляда сердце у Нэш заколотилось в груди, она замерла восторженно и хищно, словно рысь, заметившая свою добычу и изготовившаяся для прыжка; время остановилось. Когда же, наконец, Нэш посмотрела на Фэя, она увидела в его глазах не меньшее любопытство – он наблюдал за ее реакцией.
- Привет, - мягко проговорила Шшифи, а Фэй улыбнулся ее словам.
- Привет, - заметно дрожащим голосом ответила Нэш, растерявшись. Она чувствовала себя как актриса, которую вытолкнули на сцену, но не сказали, какую роль играть.
Тем временем Шшифи ловко выбралась наверх и направилась к ней, держа в руках великолепный венок из одуванчиков.
Нэш боялась пошевелиться, но во взгляде Фэя не было ни угрозы, ни волнения, несмотря на то, что на коленях у нее лежал меч.
Это я тебе сплела, - сказала русалка, положив венок прямо на ножны, - только причешись сначала.
- Ну что, черноглазая, не будешь больше разбойничать? - спросил Фэй.
Нэш вздохнула и лишь помотала головой, словно боясь своего голоса.
- Уговор?
- Уговор... - совсем тихо, понурым голосом пообещала девушка.
- Вот и отлично, - Фэй радостно прихлопнул в ладоши, - тогда мы можем спокойно обсудить наши планы...
- Как это... «наши»? - вздрогнула Нэш.
- Не пугайся, нет причин меня бояться. Я знаю, что ты вышла из Портала и хочешь вернуться туда вместе с ней, - Фэй указал на Шшифи.
- Ты не мог этого узнать, - твердо сказала Нэш, нахмурив брови.
- Но я узнал, черноглазая, узнал... - Фэй улыбнулся и приложил два пальца к виску.
- Нет! - Нэш схватилась за голову, поняв что произошло, - это... это подло! Невозможно... Нет!
Нэш поняла, что это не просто провал. Это катастрофа. Она не раз убеждала себя, что не скажет ничего даже под пытками, а теперь ее тайна оказалась раскрыта без малейшего ущерба ее здоровью, что было обидно вдвойне. Волна беспомощности и жалости к самой себе накатила с силой цунами. Некоторое время Нэш сидела остолбенев, глядя в одну точку. Потом маленькие морщинки и ямочки появились на ее подбородке, поджались губы, веки задрожали и через секунду она просто расплакалась.
- Ты что, Нэш? - теперь растерялся и Фэй, - не надо... Мы все равно собирались туда идти.
Нэш закрыла лицо руками, отчего стала выглядеть еще более несчастной.
Шшифи тоже огорчилась. Она подошла к Нэш и присела у ее ног.
- Пожалуйста, не надо расстраиваться, - попыталась утешить Шшифи, потеребив Нэш за рукав, - мы же тебя не обидим.
От этого Нэш разрыдалась еще больше.
- Да брось, черноглазая, - Фэй тоже примостился рядом, - ты ни в чем не виновата. К тому же я никому не стану ничего рассказывать, я ведь понимаю всю важность твоей миссии. Даже наоборот, я хочу тебе помочь.
- Я дура, я все испортила! - выпалила Нэш сквозь слезы, не в силах больше сдерживать свои эмоции.
- Нет, нет, что ты! - Фэй обнял ее за плечи, - никакая ты не дура, ты очень умная девушка и отлично дерешься! Я, можно сказать, вообще чудом не проиграл во вчерашнем нашем поединке. Мне просто повезло.
- Ничего подобного, ты даже не был вооружен!
- Да с оружием я вообще драться не умею! Будь у меня меч, так я бы сразу просто... убежал бы вообще!
Нэш понимала, что это вранье, но она больше не чувствовала угрозы.
- Вы ведь меня не обманываете? - всхлипнула Нэш.
- Ты насчет моих сомнительных навыков единоборств? - притворился Фэй.
- Нет... Перестань, - она попыталась вытереть заплаканное лицо предплечьем.
- Нет, черноглазая, - серьезным голосом сказал Фэй, - неужели ты не видишь, я влюбился в тебя с первого взгляда! Вон, малышка Шшиф все утро ревнует!
Шшифи кивнула, рассмеявшись.
- Вруны! - насупилась Нэш, зарумянившись и слегка ткнула Фэя локтем в грудь.
- Оу-у! - театрально воскликнул Фэй, повалился на спину, раскинув руки, и притворился мертвым.
Это подействовало и Нэш вдруг разулыбалась. Заведя непослушную прядку волос за ухо, она встретилась взглядом с Шшифи, глядящей на нее с возбужденным интересом, но, смутившись, отвела глаза. Нэш почувствовала, что немного побаивается русалку, этого странного ее любопытства, словно Шшифи ожидала ее. Она встала, отряхнув штанину, подошла к краю склона и, вздохнув, тихо сказала:
- Мне придется вам поверить, я вынуждена... - потом посмотрела на солнце и почесала кончик носа, щурясь. - Давайте тогда просто уйдем отсюда.
- Хорошая мысль, - сказал Фэй, - я даже могу предложить одно замечательное место, если ты не против, там я должен встретиться со своим старинным другом – замечательным мастером боя – он, я уверен, согласится нам помочь.
- Где это место? - сухо спросила Нэш.
- Это Белый замок, он находится у подножия Священных гор. Полмесяца пути на юго-запад.
- Тогда, что ж, пойдем искать твоего друга, заодно собьем со следа этих дурацких наемников.
- Послушай, Нэш, я понимаю, что выгляжу подозрительно навязчивым, но я на твоей стороне, поверь мне. Так или иначе, одно твое слово и я уйду, оставив тебе Шшифи. Но только сама рассуди, сумеешь ли ты ее уберечь от всех опасностей?
- Да все нормально, просто я, мне кажется, неважно себя чувствую.
- Я понимаю, тебе плохо оттого, что все твои планы нарушены, к тому же ты проиграла мне в поединке, но не забывай, что ты нашла Шшифи, и еще о том, что и на самого могучего воина всегда найдется сильнейший, а ты сражалась просто восхитительно.
- Да все в порядке, правда, - легко сказала Нэш, словно скинув с плеч тяжелую ношу, потом улыбнулась, - просто давай уйдем отсюда поскорее.
Фэй шел впереди. Он выглядел хорошим проводником, уверенно выбирал нужный путь на развилках, рассказывал о разных достопримечательностях: ручьях, расколотых молнией деревьях, заброшенных хижинах, скалах еще до того, как их можно было увидеть воочию. Нэш брела следом, погруженная в раздумья, хотя не забывала время от времени поглядывать по сторонам и озираться. Шшифи же никакого постоянства не демонстрировала. Она любовалась природой, разглядывала жуков, собирала листья. Разговаривала она в основном с Фэем, расспрашивая его обо всем, на что натыкался ее любопытный взгляд. Нэш чувствовала себя ненужной и забытой. Русалка быстро это заметила. Она пропустила Фэя вперед и, подхватив ее под локоть, спросила:
- Злишься?
- С чего ты взяла? Я прекрасно себя чувствую, - натянуто улыбнулась Нэш.
- Не злись. Скажи лучше, что не так? - русалка повисла на ее плече, заставив остановиться. - На тебя смотреть больно.
Нэш нахмурилась.
- Не уверена, что стоит это обсуждать сейчас, - тихо сказала она.
- Почему? - удивилась Шшифи.
- Ну... просто иногда все идет не так, как ожидаешь.
- Глупости. Представь, если бы каждый мог взять, да и расписать всю свою жизнь заранее, а потом бы жил по этому плану. Скучища!
- Послушай, ты знаешь, кто я?
- Думаю, ты пришла из портала, чтобы встретить меня.
- Почти угадала, хотя изначально я прошла через портал не для этого, - Нэш затихла и покосилась на Фэя, который стоял вдалеке и поджидал своих спутниц, рассматривая свеженайденный гриб, - я пришла от очень влиятельного человека, который ждет твоего прихода. Тебе необходимо пойти со мной к нему. Я не очень в курсе, что происходит, но он тоже бежал из Города, а сейчас живет среди выжженной земли и чудовищ, и не пойму, как ему удается все это время избегать смерти.
- Ага, понимаю, - кивнула Шшифи, - что ж, я признательна этому таинственному господину за то, что он проявил ко мне интерес и непременно его навещу. Нэш, я знаю, что тебе можно доверять, успокойся.
- Меня беспокоит другое, - девушка говорила почти шепотом, - ты и этому Фэю доверяешь? Ты знаешь, кто он?
- Я не знаю, кто он, но ему тоже можно доверять. Фэй не из стана врага, он сам по себе. По-моему он идет со мной просто из любопытства. Или же у него есть какая-то своя цель, о которой мне ничего не известно. Но доверять ему можно, я такие вещи сразу чувствую. Кстати, а где живет тот человек, к которому ты хочешь меня отвести?
- Он ждет у входа в портал.
- Хорошо. Мне нужно найти побольше друзей...
Нэш устала сомневаться. Она смирилась с ситуацией и на следующий день настроение ее улучшилось. Ей самой нравилось слушать мужчину, его смешные истории, хотя вопросы по-прежнему задавала Шшифи. Но и Фэй, и Нэш, несмотря на внешнюю беспечность, знали, что за ними кто-то следит. Кто-то выжидал, искал подходящее время для того, чтобы напасть. Кто-то хотел заполучить русалку.
Заночевать решили на высоком холме, усыпанном гигантскими, в человеческий рост, валунами, меж которых росли несколько кривых сосен. С трех сторон холм огибала глубокая лесная река и подточенный водой холм высоко нависал над узким берегом.
Пока Шшифи присматривала за костром Фэй отвел Нэш в сторону, чтобы побеседовать.
- Ты знаешь, кто она такая? - спросил Фэй серьезно. - Мне не дает покоя один случай, когда Шшифи продемонстрировала просто невероятные способности.
- Я точно не знаю. Но ее ищут три разные силы. Первым узнал о ней какой-то колдун из Города Вечности. Он щедро платит за то, чтобы получить русалку. Этот маг даже предсказал примерное место и время, когда она окажется на суше.
- Не слабый, похоже, маг.
- Да уж. Не спорю. Никто не знает, зачем ему Шшифи, но его методы и слухи, которые ходят, говорят, что ничего хорошего ее не ждет, попадись она в его лапы. Десятки наемников, польстившись на щедрую оплату, хотят достать для него русалку.
- Кто еще в игре? - спросил Фэй, пожевывая травинку.
- Ожидающие. Они поймали одного из наемников как говорится «на живца». Забавная история, я тебе расскажу потом, если не забуду, это ну очень смешно, - Нэш невольно хихикнула, но быстро взяла себя в руки, - в общем у него узнали какую-то важную информацию, так что Ожидающие планируют перехватить Шшифи, как только она явится в Город.
- Ясно. А на кого же ты работаешь?
- Я не работаю. Меня попросил об этой услуге тот, кто дорог мне. Он сам узнает обо всем и ему не надо для этого никого ловить. Но после того, как Он встретится с Шшифи, я отведу ее к Ожидающим. Я сама когда-то была одной из них, ходила вдоль стены, но устала от жизни. Это я только выгляжу молодо...
- Ничего себе, новости!
Фэй выразил свое удивление так громко, что даже Шшифи, до этого ковырявшаяся в костре, остановилась и посмотрела на мужчину.
- Не обращай внимание, - крикнул он русалке, - следи, чтобы ужин не убежал, мы сейчас подойдем.
Шшифи покачала головой и вернулась к своему занятию.
- И сколько тебе лет?
- Много. Не в этом дело, - продолжила Нэш, - время по ту сторону портала стоит. Там ничего не происходит. Никто ничего не хочет. Никто ничего не должен. Мне опротивела вечность и я прошла через портал. Пусть я умру через сорок лет, пусть я умру завтра - но я поживу! Впрочем, - Нэш махнула рукой, - речь сейчас не о том. Когда я пришла в этот мир живых, я ужаснулась тому страшному разорению, той пустоши, в которой пребывали земли вокруг портала, там бродили невиданные чудовища, злобные, желающие только одного – убивать. Мне с трудом удалось избежать встречи с ними и я пропала бы там от усталости, страха, голода или жажды, но Он подобрал меня. Мы встретились при очень странных обстоятельствах. И вот эту историю я тебе не расскажу, а ты не сможешь узнать, сколько не прикладывай пальцы к моему виску. Тот, кто повстречал меня, Он... велик! - Нэш прикусила губу, и нахмурилась, неподвижным взглядом уставившись на воду, - Он попросил меня найти Шшифи и привести к нему, - задумчиво сказала девушка, - потому что сам не может этого сделать. С помощью его искусства я всегда знаю, в каком направлении от меня находится русалка и, если она погибнет, я узнаю об этом в то же мгновенье. Так я ее и нашла.
Нэш замолчала.
- Ты можешь еще что-нибудь мне рассказать?
- Пока нет. Хватит болтать. Пойдем поедим.
- Стой. Там кто-то есть... - Фэй покосился в сторону леса.
- Что... Где? - насторожилась Нэш.
Вместо ответа, Фэй неожиданно ухватил Нэш за отвороты ее плаща и с силой рванул на себя. девушка услышала как просвистела стрела за ее спиной, а вслед за первой уже летели другие.
- Сюда! - скомандовал Фэй, подтолкнув Нэш к обрыву, - прыгай!
- Но там русалка!
- Забудь!
Они спрыгнули и поспешно укрылись под торчащими из песка корнями.
- Проклятье! - зашипела Нэш, насчитав не меньше дюжины вооруженных наемников, окружавших Шшифи. Русалка стояла в растерянности, озираясь, как испуганный зверек.
- Они не убьют ее, не должны... - сказал Фэй, пытаясь сообразить, что же предпринять, - но сейчас, возможно, будут еще люди...
- Какие еще люди? - ахнула Нэш.
- Конкуренты этих! Похоже, кто-то предложил хорошую награду за Шшифи и делиться друг с другом они не станут...
А в небе появилась странная птица. Она стремительно приближалась, подлетая все ближе к холму, и вскоре Нэш в ужасе воскликнула: «Это же дракон!».
Огонь упал сверху, разлился по ветвям деревьев у подножия холма и через мгновение обрушился на головы наемникам. Огненные фигурки заплясали свой страшный танец, а выжившие люди бросились врассыпную. Чудовище приземлилось на поляну рядом с русалкой.
- Там, справа, должна быть старая дверь, - прошептал Фэй, - жди меня около нее.
- Что еще за дверь?
- Понятия не имею. Я заметил ее пару месяцев назад, когда бродил в этих местах, там какой-то тоннель, но внутри я не был. Торопись, иначе мы все умрем!
Фэй рывком выскочил наверх и в несколько шагов оказался рядом с Шшифи. Когда дракон, отвлекшийся на наемников, заметил его, Фэй уже бежал с русалкой к обрыву. Монстр угрожающе захрипел и бросился на них, но увесистый камень, брошенный Нэш, заставил его остановится. Удар пришелся по челюсти и разбил ее до крови. Дракон замер на секунду, ошеломленный неожиданной атакой, поморщился и слизнул кровь с раны. Беглецам этого времени хватило, чтобы спрыгнуть с холма и, утопая в песке, добежать до двери.
- За мной, за мной, за мной... - торопил Фэй. Он пробирался в кромешной тьме, одной рукой ощупывая мягкую, словно мхом заросшую стену, другой держа Шшифи за руку. Нэш шла позади, пятясь и прикрывая им спину. Она в страхе глядела на золотящийся утренним светом проход, ожидая дракона. Но первым в дверь проскочил человек в грязной рясе. Он не увидел Нэш и стал быстро бормотать заклинание. Через мгновение тусклый свет замерцал вокруг.
С облегчением Фэй обнаружил, что впереди нет тупика.
- Я придержу их, уводи русалку! - уверенно сказала Нэш и, сверля взглядом незнакомца, остановилась, угрожающе поводя мечом.
Фэй не стал спорить, прекрасно понимая, что свет скоро погаснет, а дракон не заставит себя ждать. Он схватил Шшифи и они побежали.
Свод задрожал, посыпался песок – на верху шла битва. В проходе появился еще один человек и не раздумывая кинулся на мага с копьем наперевес. Чародей с трудом увернулся от колющего удара, но, воспользовавшись неудобством применения копья в темной узкой пещере, вцепился в шею врага. Пальцы его полыхнули алым, копейщик завопил и судорожно забился в руках мага, но тот лишь оттолкнул его от себя, послав вслед ехидный плевок. В следующее мгновенье в пещеру ворвалась целая шайка головорезов, и все они уже не столько преследовали русалку, сколько спасались от дракона. На этот раз маг ничего не успел предпринять, и его зарубили на месте, откинув тело прочь. Нэш, отступившая уже далеко, поняла, что настал ее черед. Она отбежала еще дальше, желая максимально использовать тьму пещеры в свою пользу. Снова каменистый свод задрожал, стены кое-где начали осыпаться, с треском обрушилась одна из балок, удерживавшая потолок. Наемники наконец заметили девушку, бросились в бой и Нэш сразу же ощутила, что перед ней настоящие мастера боя и легкой победы не будет. По-началу ей все же удалось зацепить одного, полоснув по глазам, но нападавшие, видя, что девушка с поразительной ловкостью владеет мечем, стали действовать осторожнее. Нэш постоянно отходила назад, не позволяя обойти себя со стороны, но скоро поняла, что не сможет продержаться.
- Фэй, помоги, я не справляюсь! - крикнула она.
- Я уже здесь! - услышала она через секунду спокойный голос.
Бой был в самом разгаре, когда пришел дракон. Раздались крики, кто-то перед входом в пещеру истошно завопил, но вопль этот резко оборвался. А потом земляной проем начал рушиться, стремительно увеличиваясь в размерах под ударами могучих лап чудовища. Когда вход был расчищен, а тоннель достаточно широк, чтобы вместить в себя даже дракона, среди клубящейся пыли появилась его огромная рогатая голова. Ящер внимательно изучил пещеру, но не увидел своей цели – той, которая не должна была пострадать. Разочарованно рыкнув он дыхнул огнем.
Нэш, сражавшаяся лицом ко входу, первой заметила опасность. Она резко отпрянула, но была подхвачена Фэем, который помог ей не упасть и оттащил ее еще дальше, в глубь озаренного пламенем прохода. Девушка оглянулась и ясно разглядела огромного ящера, заползавшего в пещеру, и людей, сгоравших в магическом пламени. А потом случилось нечто странное, земля вдруг начала уходить у Нэш из-под ног, а в ушах засвистело. Она посмотрела вниз и вместо твердой почвы увидела под собой тусклый свет, который, впрочем, уже окружил ее со всех сторон, наполнив все пространство вокруг. Нэш поняла, что падает в пропасть.
Фэй не сразу сообразил, что произошло и куда подевалась Нэш. Он с удивлением наблюдал, как земля вокруг проваливается, унося с собой живых и мертвых. Огромная пропасть появилась прямо за его спиной. Провал был так велик, что ни обойти его, ни перепрыгнуть не представлялось возможным. Впереди днище пещеры выглядело безнадежно. Оно было дырявым, как сыр, и все новые потоки света вырывались откуда-то снизу, разрезая сумрак пещеры и знаменуя собой появление новых брешей. Дракон остановился не доходя несколько шагов до первой из них и, слизнув кровь с морды, устало посмотрел на Фэя.
- Шшифи, ты здесь? - громко спросил Фэй.
Ответа не последовало.
- Шшифи!
Все было напрасно, русалку постигла участь остальных. Новый провал появился в дальнем конце пещеры, высветив небольшой каменный зал правильной круглой формы, в конце которого находилась древняя, заваленная грудой камней дверь. Зал был пуст, а дверь заблокирована. Дракон и Фэй, словно сговорившись, заглянули вниз, но в этот момент пещера слабо задрожала.
Зверь заревел, ощутив, что и его настигла участь наемников, он падал в пропасть. Провалившись, ящер отчаянно заработал крыльями, пытаясь вылететь наверх, но непонятный ужас сделал его движения нервными, неестественными. Он всем телом ударялся о потолок подземного грота, но с расправленными крыльями зверь был слишком велик, что бы протиснуться обратно в пещеру. Фэй заметил, что дракон смотрит на что-то вдалеке, на что-то, что так сильно пугает его. Вскоре он уже в панике метался под каменными сводами, до крови разбивая себе крылья, голову, спину. Фэя сжигало любопытство, но он не решался подойти слишком близко к провалу и заглянуть туда.
А пещера сотрясалась все сильнее, Фэй тщетно силился понять, что же может стать причиной этого движения, пока наконец земля не посыпалась и под его ногами. Но сдаваться мужчина не собирался. Он уцепился за выступ, нащупал опору для ног, потом стал аккуратно спускаться вниз, пока не нашел удобный альков в стене, где и укрылся. Переведя дух, Фэй наконец заглянул вниз и увидел то, что так напугало дракона.
Пропасть оказалась подземным тоннелем исполинских размеров, на дне которого текла река. Тоннель представлял собой прямой проход, стены его были выложены из огромных гранитных плит, гладко отесанных и идеально подогнанных друг к другу. В нескольких местах они осыпались и множество каменных осколков устилали берега реки, представлявшие из себя узкие мощеные дорожки. Сам проход в ширину был не меньше ста метров и ста пятидесяти в высоту. Фэй же сидел на самой вершине земляной воронки, еще метров на двадцать поднимающейся над сводом каменного прохода. Затаившись в небольшом углублении между корней он увидел нечто невообразимое. Страшное стометровое существо подбежало к дракону и схватило его, как воробья, огромной рукой. Великан был похож на человека, кожа его была золотой и сверкала, а глаза светили белым светом, рассекая яркими лучами тьму подземелья. Похоже, это был голем. Он с любопытством рассмотрел дракона, повертел его в руке, но быстро потерял к нему всякий интерес. Тогда, забавы ради, он, как мухе, оторвал ему крылья и, держа за кончик хвоста изуродованное тело, несколько раз ударил его об стену. Обнаружив, что дракон все еще жив он кинул его на мостовую и, понаблюдав, как потерявший рассудок ящер пытается ползти, путаясь в собственных кишках, наступил ему на голову. И только теперь, посмотрев себе под ноги, гигант заметил людей. Он не сразу понял, что это, и нагнулся, чтоб разглядеть получше.
У Фэя сжалось сердце. Он тщетно пытался придумать хоть что-нибудь, но любая попытка вмешаться неминуемо вела бы его к гибели. Оставалось уповать на чудо. С некоторым облегчением Фэй заметил тень, проскочившую за спиной великана, но это мог быть кто угодно.
А голем тем временем разглядел у себя под ногами фигурку человека. Он осветил его взглядом и Фэй узнал одного из наемников. Гигант присел на одно колено, подхватил барахтавшегося в воде человечка и раздавил его в кулаке. Потом заметил еще нескольких и стал бить их ладонью, затем просто топтать. Люди, находясь в воде, не могли спрятаться, свет глаз великана легко высвечивал дно реки, приходящейся гиганту чуть ниже колен. К тому же некоторые получили увечья при падении.
Кое-кому повезло больше, счастливчики успели выбраться на берег, после чего просто разбегались в разные стороны тоннеля...
Фэй не хотел больше смотреть на происходящее. Он устроился поудобнее в своем убежище и закрыл глаза.
Наконец, удары и рев, несущийся из чрева голема, стихли. Те, кому было суждено погибнуть в этот страшный час – были убиты, а если кому-то и удалось обмануть чудовище, то эти люди уже сумели скрыться.
Фэй не мог увидеть, как далеко ушел голем, но свет из его глаз уже достаточно долгое время не падал на поверхность воды. Оставался шанс, что великан просто не смотрит в эту сторону, но Фэй решил рискнуть. Он спустился еще немного, повис на торчащем корне, потом аккуратно соскользнул вниз.
От погружения в ледяную воду тело онемело. Фэй вынырнул, стуча зубами и огляделся по сторонам. Никого. Исполинский проход брал свое начало с огромного водопада, питающего подземную реку. В другую сторону он уходил точно по прямой и конца ему видно не было.
Фэй быстро освоился и тихо поплыл к ближайшей стене. До берега было еще метров пятнадцать, когда ноги почувствовали каменную крошку, которая, как оказалось, покрывала все дно, местами даже выступая над поверхностью маленькими островками. Выбравшись на сушу Фэй внимательно изучил местность в которой оказался.
Первое, на что он обратил внимание, - это огромные грибы, светящиеся бледным светом. Похожие на поганки, высокие, иногда в человеческий рост, они торчали прямо между прибрежных камней, пробивались из трещин в стенах, как звезды мерцали с потолка. Они были единственным источником света в этом древнем подземелье. Вдалеке тоннель, усыпанный крошечными белыми пятнышками, приобретал поистине жуткий, мистический вид, усиленный медленно текущей рекой, отражающей свет в исчезающих бликах на своей поверхности. Казалось, что река уходит в бесконечность, словно нет ей конца, и от этой мысли начинала кружиться голова.
Потом Фэй полюбовался высоким водопадом. Поток воды несся вниз со стометровой высоты, оглушая подземелье мощным гулом, и грибной свет, пронизывающий мрачный поток и подсвечивающий его изнутри, делал водопад похожим на дьявольскую декорацию.
Вскоре Фэй заметил останки одного из тех, кому не повезло. Лишь рваная ткань, вдавленная в рыхлый каменистый берег, сказала ему, что это не Нэш и не Шшифи. Фэй так и не понял, где у трупа голова, а где, к примеру, ноги. Сорвав гриб поярче, он, как могильщик с факелом, стал бродить от одного остова к другому, а над его удивительным светильником собралась целая стайка серебристых мотыльков. Фэй искал своих друзей, но, к счастью, поиски ни к чему не привели. Конечно, несколько человек были втоптаны в дно реки, кого-то смыло течением... но в сердце все сильнее разгоралась надежда, что девушкам удалось уйти. Он подошел к стене и, внимательно осматриваясь, побрел вдоль нее, пытаясь найти следы людей. Противоположный берег был почти разрушен, во многих местах он скрывался под водой, так что Фэй не сомневался, что идет единственно верной дорогой. Шум водопада становился все более глухим и отдаленным, скоро это был уже не грохот воды как таковой, а лишь его искаженное эхо.
Наконец, унылое однообразие подземелья было нарушено. Фэй заметил небольшой балкончик впереди. Он располагался на достаточно большой высоте и имел форму полукруга с радиусом метра в полтора. На балкончике стоял человек; он глядел на Фэя, а Фэй, изумленный столь неожиданной встречей, уставился на него. Встреча длилась не долго; человек на балконе развернулся и ушел в почти незаметный проход в стене. Фэй не стал задерживаться, почувствовав опасность, и торопливо продолжил свой путь. Ему повезло – между каменных плит, составляющих стену, располагалась каменная лестница, уводящая вверх чередой пологих ступеней, выточенных из камня. Проход здесь был столь узок, что и двоим не легко было бы разойтись в нем, и Фэю пришлось обломать края шляпки своего гриба, чтобы тот пролез внутрь.
Идти пришлось долго. Лестница была неровной, она то превращалась в тропинку, то становилась крутой настолько, что Фэю приходилось помогать себе руками, чтобы продвигаться дальше.
Взобравшись на очередной подъем он остановился, чтобы перевести дух и тут же отчетливо услышал странный звук, шедший снизу, из глубины прохода. На лестницу проник кто-то еще.
Фэй вспомнил о странном человеке, которого повстречал на берегу и внимательно прислушался. Звук повторился, теперь он звучал немного громче, похожий на щенячье тявканье. Это был голос живого существа. Фэй почувствовал неладное и, сжав свой гриб покрепче, поспешил вперед. Теперь голосов было несколько, они быстро нагоняли, а Фэй уже мчался со всех ног.
Лестница снова стала ровной дорожкой и бежать по ней было легко, однако преследователи были все ближе и ближе, а среди их голосов все отчетливее слышался вполне серьезный рык какого-то крупного хищника. Вскоре могучий рев сотряс каменные стены и Фэй понял, что хочет он того или нет, придется остановиться. На секунду, не сбавляя шага, Фэй оглянулся. Где-то на границе света и тени он увидел силуэт чудовища, гнавшегося за ним. Толком ничего понять он не успел, но заметил желтые глаза, размером с ладонь, и маленькие, с монетку, черные зрачки, а также огромную морду, напоминавшую слоновью, и оскаленную пасть с клыками как у льва. Увидев такую образину за своей спиной Фэй помчался как ветер, а страшное существо неслось следом, жутковато ухало, тявкало и хлопало огромными ушами.
Лестница кончилась. Ее венчала небольшая комнатка, в стенах которой находились несколько круглых люков, один из которых был открыт. Фэй не раздумывая бросился к нему и запрыгнул внутрь, оказавшись в гладкой и скользкой как лед трубе. Потеряв равновесие, он повалился на спину, и, перестав контролировать свое движение, покатился вниз, все быстрее с каждой секундой. В ушах засвистел ветер, а впереди ждали только тьма и неизвестность.
Падение оказалось неожиданно долгим, пока, наконец, труба не начала плавно изгибаться, переходя в горизонтальную плоскость. Тогда-то Фэй и почувствовал, как что-то мохнатое уткнулось ему в плечо. Он повернулся и с отвращением увидел перед собой морду слонового чудища. Оно пялилось на него, вращая своими желтыми глазами, и этот взгляд не выражал ни единого чувства. Огромная лапа с мощными, как у крота, когтями ухватила Фэя за руку, разорвав ее до мяса; рядом клацали жадные челюсти. Фэй взревел от боли и со всех сил ударил зверя, выбив ему глаз кулаком. Чудовище завизжало с почти человеческой интонацией, но тут же получило ногами по морде. Фэй, оттолкнувшись от безобразной твари, помчался вниз еще быстрее, преследуемый бешеным ревом раненого зверя. Неожиданно он почувствовал, что скользкой поверхности трубы больше нет, вокруг свет и тело его беспрепятственно летит вниз. Потом было тяжелое падение на спину и удар головой обо что-то твердое.
Очнулся Фэй на жесткой земле. Первым делом он открыл глаза и увидел перед собой мерзкую рожу слонового чудовища. Дернулся, но не тут-то было – спина отдалась тупой, вяжущей мышцы болью, отказывающей в малейшем желании пошевелиться. Оставалось только одно – смотреть на безобразную морду, смиренно ожидая страшного конца. Морда, однако, не двигалась, и конец не наступал. Попытка повернуть голову вызвала новую волну боли, на этот раз в районе затылка, которая захлестнула все тело, заставив глаза намокнуть от слез. Медленно и аккуратно коснувшись волос, Фэй обнаружил на них кровь. Коснулся шеи.
- Ура. Не свернул. Повезло, - тихо, еле шевеля губами, промямлил он, и сразу же ощутил солоноватый привкус и во рту.
А морда по-прежнему неподвижно скалилась зубастой пастью, с укором глядя выбитой глазницей.
- Сдох... - шепотом заключил Фэй.
Слоновый монстр никак не прореагировал на его слова в силу того, что был мертв. Он словно завис в воздухе над телом своей беспомощной жертвы, но испустил дух раньше, чем смог до нее дотянуться.
Фэй предпринял еще одну попытку пошевелиться, при этом стараясь сделать это максимально аккуратно. Боль снова пронзила спину, теперь в районе поясницы, но уже не так сильно.
- Отбил... - простонал Фэй, но, стиснув зубы, поднялся. Постоял, борясь с головокружением, затем с трудом прошаркал несколько шагов и застыл, не в силах двинуться от боли. Огляделся.
Вокруг разливался коричнево-ржавый пейзаж. На небе не было солнца, вместо него на головокружительной высоте клубилась пушистая шапка тумана, пронизанная исполинскими стрелами сталактитов, подчас километровой длинны. Туман ярко светился и, судя по всему, являлся единственным источником естественного освещения. Земля представляла собой иссохшую и жесткую как камень коричневую глину. Все это черствое уныние дополняли остатки каких-то древних металлических конструкций. Гнилые сваи по-одиночке или спаренные в непонятные, сильно изъеденные временем строения, лежали на земле, торчали из нее покосившись, не отбрасывая тени.
Была здесь и скудная растительность. Длинные, покрытые острыми шипами стебли, толщиной с человеческую руку, расползлись вокруг в изобилии, цепляясь друг за друга отростками-усами и в некоторых местах образуя настоящие заросли, двух-трех метровые непроходимые дебри. Там, где еще остались свободные от ужасных лиан клочки земли, росла желтая трава, похожая на камыш, с черными, сильно вытянутыми цветами.
Фэй повернулся и посмотрел на слоновое чудовище. Оно свисало из трубы, протянув свое длинное тело метров на восемь вниз и еще не весть сколько скрывая внутри. Животное было очень похоже на гусеницу, только странная голова и многочисленные мохнатые щупальца, торчащие из его безобразного тела, также покрытого серой шерстью, отличали его от насекомого. Не менее странной оказалась и сама труба. Она тянулась над землей, опираясь на могучие каменные столбы, имевшие не меньше двух метров в диаметре; постепенно поднимаясь, труба уходила внутрь гранитной стены, которая, в свою очередь, скрывалась в мерцающем тумане.
Далеко на юге Фэй увидел очертания города. Высоченные узкие башни, словно штрихи с карандашного наброска, взметались ввысь серебристыми иглами. Туда, подымая с каждым шагом облачка ржавой пыли, и направился Фэй.
Подойдя ближе, он подтвердил свои подозрения – основным материалом для создания жутковатой и одинокой архитектуры города стали металл и камень. Металл в большей степени.
Путь к городу преграждало озеро, покрытое тонкой дымкой тумана, клубящейся прямо над черной поверхностью воды. Небольшие островки болотной травы появлялись на всей площади этого мрачного разлива, хотя на несколько километров, вплоть до самых первых городских строений на том берегу, не было видно признаков суши. Фэй потрогал воду рукой. Теплая. Он снял свою обувь и, взяв ее в руки, из любопытства сделал несколько шагов. Вода не доставала и до колен. Еще десяток шагов – глубже не стало. Фэй пожал плечами и пошел вперед.
Озеро оказалось поразительно мелким, и лишь когда до берега было уже так далеко, что морда слонового чудовища казалась не больше горошины, вода поднялась до колен.
Фэй не остановился. Он прошел уже четверть пути, когда вода поднялась до пояса. Идти было тяжело, израненное тело болело, ноги увязали в рыхлом песчаном дне, но странный подземный город становился все ближе и это предавало сил. Вскоре Фэй уже ясно различал величественные и устрашающие силуэты подземной архитектуры, высокие, неправильной формы башни, огромные стальные здания и мосты между ними. Кое-где в окнах самых разнообразных и удивительных форм горел тусклый желтый свет, а по узким улочкам кто-то бродил. Фэй надеялся найти там приют и восстановить силы, но уверенности в том, что его примут и помогут в розыске Шшифи и Нэш, не было. Жители города могли оказаться кем угодно, даже людоедами.
Наконец, вода достала до плеч. Фэй оценил расстояние – полмили. Несмотря на то, что все тело его было изранено и болело он повернулся и медленно поплыл на спине. Теплая вода окутала его и взору предстал светящийся пар, дающий жизнь убогой растительности и таинственному городу, который неумолимо приближался.
Фэй плыл долго, но когда сил совсем не осталось и он развернулся, колени уткнулись в каменистое дно, а все пространство впереди заполнял собой огромный город со своими ужасающими зданиями из ржавого металла. Шансов на радушный прием практически не оставалось. Терять было уже нечего, и, пройдя оставшуюся часть пути пешком, Фэй выбрался на берег и огляделся.
Город выглядел вымершим, лишь в глубине одной из улочек, вьющихся между кривых металлических ящиков-домов, казалось, пробежала какая-то тень, но потом все стихло. Фэй постоял, прислушиваясь, внимательно просматривая улицы, проходы и щели между хаотично разбросанными строениями, подчас абсолютно непонятного назначения, квадратных, треугольных, с выступающими частями, облокачивающимися друг на друга, очень маленькими, в человеческий рост, и гигантскими, многоэтажными. Почти все окна были зарешечены, встречались круглые, квадратные, но чаще всего они были в форме узких, сильно вытянутых прямоугольников, напоминая бойницы, причем как вертикальные, так и горизонтальные.
Фэй тяжело опустился на мостовую и надел башмаки, которые ему удалось перенести через озеро сухими. Правая рука, разорванная чудовищем в трубе, болела просто невыносимо, и совсем онемела, так что простое движение пальцами стало бы настоящим подвигом. И снова вдалеке промелькнула тень,. Сомнений не было, кто-то тихонько подкрадывался.
- Эй, кто там! - не выдержал Фэй, - подойди, поговорим!
Из-за вышел худенький человечек. Судя по росту, это был ребенок, и двигался он с явной опаской.
- Не бойся, мне тут помощь нужна, - Фэй уже не кричал, а просто сказал это громким голосом, эхо легко усиливало его.
Маленький житель стального города, похоже, что-то понял и зашагал уже уверенней. Выйдя на площадь, посреди которой сидел Фэй, он остановился, внимательно глядя на пришельца, потом снова стал приближаться.
Теперь было ясно видно, что это не ребенок, а женщина, очень маленького роста, худенькая, с ярко красными волосами. Она была одета в обтягивающие черной кожи штаны, почти незаметно переходящие в сапожки на шнуровках. Верхнюю часть тела прикрывала такая же черная, как и штаны, но шитая из какой-то грубой ткани рубашка, которую она носила навыпуск, неряшливо застегнув всего несколько пуговиц и обнажив левое плечо. Незнакомка подошла к мужчине и остановилась в трех шагах от него.
- Привет, - сказал Фэй.
Она не ответила, неподвижно уставилась на разодранную руку, потом обошла его кругом, изучая раны на теле. Постояв секунду в раздумьях и взвесив все, она хищно усмехнулась и накинулась на Фэя, стараясь нанести удар ногой по голове. Действовала она очень ловко, но все же недооценила свою жертву. Здоровой рукой Фэй схватил ее за ногу и повернул. Незнакомка повалилась на землю, не издав при этом ни звука, но было слышно, что она неудачно стукнулась лицом о мостовую. Женщина начала неистово колотить свободной ногой и извиваться, так что в конце концов Фэй разжал пальцы и она вырвалась. Нервно вскочив, отбежала в сторону, обернулась, и на ее окровавленном лице отразились ненависть и какой-то неистовый азарт. Она сплюнула кровь и, торжествующе глядя на своего обидчика, побежала прочь с площади.
Фэй понял, что пропал. Он посмотрел на свою изувеченную руку, которая снова обильно сочилась кровью, медленно, с каким-то безразличием лег на спину, закрыл глаза и забылся в дрожащей неге своего стремительно слабеющего тела.
Фэй не помнил, что было дальше. Кто-то забрал его с площади и не дал умереть. Вероятно, прошло довольно много времени, прежде чем тело его окрепло достаточно для того, чтобы вернуться из небытия. Фэй открыл глаза.
Вокруг было светло, светлее, чем позволил бы сияющий туман. На стенах висело несколько ярких ламп, питающихся через толстые трубки от полупрозрачного бочонка, внутри которого беззвучно кипела и переливалась радужными бликами черная субстанция. Фэй лежал на кровати, покрытый одеялом. Покалеченная рука была прикована стальным наручником к краю койки и пошевелить ею он не мог. Впрочем, сил пока не было даже на то, чтобы поднять голову, мышцы словно онемели.
Рядом послышались голоса и в поле зрения появилось лицо злодейки, напавшей на площади. Узнать ее было не легко: нос был перемотан тряпкой, лицо слегка опухло.
- Как только он оклемается – отправь на зачистку, - сказала она шепотом, чуть слышно, - я потом расплачусь, ты знаешь.
- Конечно, это можно сделать, - ответил кто-то низким, словно металлическим голосом, - даже оплаты не возьму. Просто по старой дружбе.
- Спаси-и-ибо, - прошипела женщина, все так же тихо, - а пока береги его.
Найли
Нэш отчаянно финтила своим черным клинком, уже не столько стараясь поразить наступающих противников, сколько обороняясь и уворачиваясь от их ударов. В пылу схватки она не была готова к грозящей ей новой опасности – падению, поэтому, когда земля дрогнула и ушла у нее из под ног, она не успела ничего предпринять.
Падение в воду получилось болезненным, Нэш подвернула руку и на мгновение сознание оставило ее. Опомнилась она в тот момент, когда каменистое дно ткнуло ее в бок.
Нэш не умела плавать и инстинктивный ужас охватил ее; она начала бесполезно метаться, растрачивая остатки воздуха. Рядом что-то с грохотом ударило по воде, и это «что-то» было огромным, просто гигантским. Пошла волна, и Нэш, сама не понимая, что происходит, оказалась на мощеной набережной. Впереди мелькал свет, идущий откуда-то сверху. Снова что-то ударило по воде и новая могучая волна окатила девушку, едва не утащив ее за собой обратно в реку. Нэш подняла голову и увидела чудовищного голема.
В следующее мгновение она уже была на ногах. Не раздумывая, не оборачиваясь, не пытаясь сориентироваться в происходящем, она бросилась бежать.
Возможно, так быстро бегать ей еще не доводилось. Нэш перескакивала через завалы и грибы, пробивалась вперед по пояс в воде, сбивая сапоги о каменную крошку. Плащ она давно потеряла, но инстинктивно вцепилась в рукоятку меча, подгоняемая ужасающим ревом голема и землей, сотрясающейся от его шагов. В какой-то момент силы изменили ей и она остановилась, тяжело дыша, прислонившись плечом к стене. Обернувшись, она увидела вдалеке быстро движущиеся лучи света, которые светили в ее сторону. Голем возвращался с охоты.
- Вот же зараза! - в сердцах воскликнула Нэш, пытаясь сообразить, куда спрятаться. Прятаться было некуда, так что она просто забилась в угол между стеной и огромной каменной плитой, когда-то давно свалившейся сверху. Подумав, собрала десяток крупных камней и положила их на себя для лучшей маскировки.
Голем неторопливо прогрохотал мимо, не обращая ни на что внимания, он словно увидел перед собой что-то и шел к этой цели, потеряв интерес ко всему прочему. Нэш вздохнула с облегчением.
Выбравшись из под камней, она не стала возвращаться назад, опасаясь новой встречи с великаном, а решила найти какой-нибудь проход наверх. Она знала, что Шшифи жива, и это означало только одно – русалка осталась на поверхности. Потому что выжить внизу было невозможно.
Пройдя немного вперед Нэш увидела, что ровная стена впереди исчезает на небольшом расстоянии; возможно это была огромная ниша, а, возможно, ответвление в сторону. Осторожно, стараясь не издать ни звука, выверяя каждый свой шаг, она добралась до края стены и заглянула за угол. Это был проход, чуть меньший чем основной штрек, и метров через сто он оканчивался огромными, под стать голему, ржавыми воротами. Рядом с ними, в самом углу, Нэш сумела разглядеть незаметную дверцу вполне человеческих размеров.
Крадучись, стараясь все время находиться в тени, девушка направилась к этой двери и плохое предчувствие не оставляло ее, а лишь усиливалось с каждым шагом. Где-то далеко раздался грохот. Раскатистое эхо прошлось по подземелью, и невозможно было определить его источник. Возможно шумел голем, возможно что-то другое, не уступающее ему в разрушительной силе...
Дверь оказалась деревянной и изрядно прогнившей, ее поверхность была покрыта какими-то загадочными надписями и рисунками, словно намалеванными рукой ребенка. Некоторые изображали человеческие фигурки без голов, некоторые – солнце или книгу; был даже схематичный набросок дракона, но тоже без головы.
У Нэш не было выбора – она отворила дверь и вошла.
Помещение, в котором она оказалась, напоминало подвал древнего, веками заброшенного замка. Повсюду висели мягкие покрывала паутины, лежали целые сугробы пыли, на грубо сложенных стенах застыли могучие цепи; пол был завален камнями из разрушившейся от времени кладки и досками, которые раньше, очевидно, были частью какой-то мебели. Всего несколько факелов освещали ветвящийся подвал, в их тусклом свете, среди черных теней, расчертивших пространство вокруг, Нэш разглядела несколько шкафов и огромный сундук окованный железом. Она сделала несколько осторожных шагов и замерла, прислушалась. Тихо. Тем не менее пыль на полу лежала не ровно, кто-то уже проходил здесь не так давно и Нэш, изрядно проголодавшаяся и уставшая, вошла в подземный лабиринт.
Мрачная обстановка поражала своим однообразием. Повсюду пыль, осыпавшиеся стены и факелы, которые горели никем не зажженные. Впрочем, их свет проникал не всюду. Много проходов и залов в этих катакомбах были погружены во тьму и дышали ужасом, Нэш старалась обходить их подальше, но ощущение того, что кто-то прячется там, кто-то страшный, не оставляло ее.
В какой-то момент спокойный до этого воздух пришел в движение. Дрогнули огни на стенах, потянуло сыростью. Нэш даже не увидела, она просто почувствовала, что больше не одна, что кто-то бродит поблизости. Снова зашевелился воздух и вдруг дунул сквозняком, затушив один из факелов; совсем рядом что-то скрипнуло.
Нэш, оказавшись посреди комнаты со множеством дверей, открытых и закрытых, завертела головой в поисках укрытия. Ее внимание привлек один из неосвещенных проходов и она поспешно ступила в него. Лишь только последний краешек ее одежды утонул во тьме, как огромные ледяные ладони опустились ей на плечи. От неожиданности девушка дернулась всем телом, но руки не отпускали, а переместились на шею и начали душить. Панический ужас овладел Нэш, он был так силен, что по-началу она не могла ни закричать, ни сопротивляться, а просто дергалась в агонии, как антилопа в пасти могучего льва, пытаясь вырваться. Но невидимый враг давил все сильнее, Нэш почувствовала, что могучие руки тянут вверх, отрывая ее от земли, в ушах зашумело, а перед глазами затанцевали разноцветные круги. Только в этот момент она и опомнилась. Нащупав дрожащими пальцами рукоять, она вытащила меч и несколько раз почти конвульсивно ткнула им за спину. Попала. Ткнула еще раз.
Ледяные руки ослабли, Нэш вырвалась, и, почувствовав почву под ногами, развернулась, полоснув мечем наотмашь. Прохладная жидкость брызнула на нее и продолжала выстреливать невидимыми струйками, шумно орошая каменные стены и пол.
Позади, в освещенной комнате, послышались удары могучих лап и Нэш, обернувшись, увидела непонятного зверя, а скорее высушенную мумию какого-то невиданного чудовища размером с медведя. Коричневая кожа с остатками шерсти, пустые глазницы и торчащие кости – все это нагромождение мертвой плоти прыгнуло на девушку, ощерившись огромными когтями и клыками в разинутой пасти. Удар клинка встретил чудовище в полете, разрушая череп, почти рассекая его на две части, но увернуться Нэш уже не успела и тяжеленная туша сбила ее, подмяла под себя. Огромный вес сдавил живот, потом что-то с силой ударило в голову и последним, что она запомнила, стали тихие, пульсирующие толчки слева – это кровь вытекала из ее уха.
Придя в себя Нэш обнаружила, что не чувствует своего тела. Она даже не сразу сообразила, что руки ее распяты на стене, а колени касаются соломы, которой устлан пол. Перед ней стояли два человеческих силуэта и лишь когда один из них взял в руки единственный в поле зрения факел, девушка сумела разглядеть их. Это были люди. Мертвые люди. И они разговаривали друг с другом на неизвестном языке.
Один, видимо умерший недавно, еще имел волосы на голове, кожа его, активно гниющая, была покрыта нарывами и какой-то плесенью. Впалые щеки и усохший нос подчеркивали его широкий череп, в глазницах светились зеленые кружочки – магическая замена глазных яблок.
Второй выглядел еще ужаснее. Человеческая плоть давно высохла, кожа словно обтягивала голый скелет. На груди его зияла дыра, размером с кулак, внутри горел все тот же зеленый глаз-кружок. Голова была наполовину разрушена, остались, по сути, только челюсти, да височная часть. Глазниц, носа, затылка, мозга - ничего этого не было, только рваные осколки костей черепа, белеющие из-под сползшей кожи. На спине покойника располагалась третья рука, вживленная, очевидно, силой некромантии. Эта рука и держала факел.
- Проснулась, крошшшшка... - прошипел первый, - красивое личико какое.
Покойник взял Нэш за подбородок и повернул ее голову вправо, влево.
- Х... вт... мы н... ткие кр... свые, - прощелкала челюсть второго мертвеца.
- Мой приятель пожаловалсссся, шшшто вот мы не такие крассссивые... - перевел первый, - это напрягает нассссс.., бесссспокоит, знаешшшшь ли.
Нэш отчаянно хотелось плакать, но слезы будто пересохли, и лишь кровавые пузыри надувались на губах.
- Ты теперь нашшшша, милашшшка, мы хотим поиграть с тобой, с твоим прекрассссным личиком... - с этими словами зомби показал склянку, похожую на керамическую кружку, внутри что-то дымилось, - сссмотри, милашшшшка, вот подарок для твоего личика...
Мертвец наклонил руку и из кружки пролились несколько капель неизвестной жидкости, которые, лишь только коснулись соломы, стали с шипением разъедать ее, прокладывая себе дорогу вниз.
- Это кисссслота, милашшшка! - рявкнул покойник и плеснул содержимое склянки на Нэш, истерично вопя: “Я ненавижжжжу тебя за твою крассссоту!!! Ненавижжжу!”
Намертво прикованная к стене, Нэш не могла увернуться. Она отклонилась как могла, повернув голову в сторону, инстинктивно спасая глаза, но все равно, вся правая часть лица оказалась под ударом. Такой боли она не испытывала прежде, лицо, пылая, поползло вниз, обнажая кости черепа. Глаз лопнул и вытек вслед за кожей век. Забившись в оковах Нэш вырвала руку из сустава, но через секунду, обезумев, разбила голову о каменную стену и безвольно повисла, истекая кровью.
Оба зомби защелкали челюстями от восторга, но через мгновение чудовищной силы удар в щепки разнес невидимую до этого дверь и в ярко освещенный дверной проем влетела фигура, облаченная в легкую белую ткань. При виде изуродованного тела у стены, приведение жалобно взвыло и набросилось на мертвецов.
Первым пострадал трехрукий. Призрак, рявкнув, снес ему остаток головы одним ударом бледного, как снег, запястья. Потом молодой мертвец получил тычок такой силы, что ему пришлось пролететь десяток метров по воздуху, после чего стальной прут, некстати встретившийся на пути, поделил покойника пополам.
А призрак подлетел к Нэш и двумя движениями вырвал из стены стальные скобы, державшие ее руки. Подхватив свою добычу он метнулся к выходу, но в последний момент остановился и что-то выкрикнул с интонацией, напоминавшей голос чайки, парящей над морем. Лишь только стих его восклик, как солома, целыми снопами наваленная вокруг, загорелась. Аккуратно держа Нэш на руках, призрак вылетел прочь, и его крик, уже снаружи, еще раз разнесся эхом по катакомбам.
Огонь зашумел, моментально превратив каменный зал в печь. Первым подбежал к выходу безголовый мертвец, но, попытавшись выскочить, наткнулся на невидимую преграду, затянувшую дверной проем. Старые лохмотья на нем уже пылали, но как не старался покойник вырваться, как ни ревел, как ни бился – все было тщетно. Вскоре к нему, в безнадежной попытке спастись, присоединилась верхняя половина второго зомби, которая, загребая руками, быстро подползла к выходу, но прорваться тоже не смогла. Мертвецы сгорали, а где-то в глубине бегали беспомощные ноги, слепо врезаясь в стены, пока не повалились в самое пекло. После этого они уже не смогли подняться и лишь дергались беспомощно, пока сухие кости не догорели до тла.
Сначала Нэш почувствовала запах. Незнакомый приятный аромат клубился в воздухе: прохладный, терпкий, немного сладкий, напоминавший запах леса, запах ручья, стремительно бегущего меж камней...
Время от времени рядом что-то бесшумно перемещалось – движение выдавал ветерок, мягко касаясь ее слегка приоткрытых губ.
Нэш не хотела открывать глаза, она боялась даже пытаться сделать это. Тупая боль пульсировала в ее голове, особенно справа, особенно внутри глазницы. Нэш знала, что у нее больше нет лица, а возможно и обоих глаз. Одного точно.
Она не хотела обманывать себя, не хотела обманывать своих врагов, ища спасения, – теперь она просто хотела умереть.
- Не мучайте меня больше... Пожалуйста... - тихо сказала она, зная, что ее услышат. Левый глаз ее словно ожил, намок, заплакал. Слезинка, выбравшись из под века, скатилась по виску и пощекотала ухо.
- Тшшш... - раздался шепот в ответ, и снова холодная ладонь, но совсем другая, маленькая и осторожная, коснулась ее кожи, аккуратно погладила предплечье.
- Убейте, но не мучайте... Лучше убейте...
- Тшшш... - голос женский, успокаивающий, усыпляющий, но далекий и холодный, как и руки его обладательницы, - не спеши умереть, жизнь всегда предпочтительнее смерти...
Нэш решилась и попыталась открыть уцелевший глаз – ничего не вышло. Ее тело не желало слушаться и в тоже время малейшее напряжение причиняло боль. Скоро она сдалась; сил совсем не осталось, налетела дремота и следующие несколько часов она пребывала во власти мрачных, безрадостных снов.
Пробуждение принесло с собой чувство голода. Нэш попыталась пошевелить рукой и ей удалось это не без труда. Она приоткрыла глаз, но увидела лишь тусклый свет и ничего больше; одновременно с этим опустевшую правую глазницу ошпарила ядовитая боль. Девушка сжала зубы, не сумев сдержать тяжкий стон, и снова захлопнула уцелевшие веки.
- Как ты себя чувствуешь? - услышала Нэш знакомый уже голос, а потом все та же холодная ладонь коснулась руки, погладила ее заботливо и аккуратно, пощекотала пальцы.
Что она могла ответить? Представив свое лицо со стороны, – безглазое, с изуродованной кожей, с торчащими наружу костями черепа... Нэш просто заплакала, зарыдала, вздрагивая от боли и ужаса, отвращения к самой себе и своей слабости, которая позволила им так с ней поступить.
- Успокойся, успокойся, - говорил голос, но невозможно было различить хоть какую-нибудь эмоцию – жалость, сострадание, агрессию или любовь, - все пройдет...
Нэш быстро успокоилась и затихла, предоставив свою жизнь судьбе. Она не могла защитить себя и сдалась, теперь власть над ней полностью принадлежала женщине с ледяными руками.
- Я не хочу быть такой, не хочу жить, лучше смерть, - всхлипывала Нэш, медленно кривя обезображенное лицо.
- Милое дитя, ты не знаешь о чем говоришь. Быть живой всегда предпочтительнее, чем быть мертвой. Ты можешь двигаться?
Нэш согнула руку, приподняла ее.
- Только к лицу не прикасайся, пока это опасно, рана еще не затянулась.
- Хорошо...
Не без усилий девушка села в постели.
- Молодец. Справа от кровати стоит стул, на нем твоя одежда. Постарайся привести себя в порядок, я пока подогрею тебе что-нибудь поесть. Сапожки рядом с кроватью, на полу, можешь найти их рукой. Только не касайся лица, обещаешь?
- Да.
Нэш на ощупь нашла все необходимое и начала одеваться. Где-то в соседнем помещении брякнула посуда, запахло жареными грибами.
Ужасно хотелось есть и Нэш решила, что самоубийство, которое она задумала, отменяется до той поры, когда ее желудок будет сыт и доволен. Она натянула штаны, надела свою легкую курточку и принялась искать сапоги.
- У тебя волосы совсем растрепались, возьми расческу, - голос зазвучал неожиданно близко, Нэш даже вздрогнула. - Прости, я напугала тебя... Вот, - в ладонь уперлась рукоять деревянного гребешка, - у тебя замечательные волосы и они совсем не пострадали. Ты должно быть счастлива, что они уцелели?
- Как я могу быть счастлива с таким.., - Нэш потрясла растопыренными пальцами перед изуродованной половиной лица, поджав губы от отчаяния и глаз ее увлажнился. Все же она постаралась сдержаться и принялась расчесывать свои кудрявые черные волосы, которые совсем перепутались. Лицо болело.
- Ты не осознаешь столь же сложных, сколь и ошибочных принципов, по которым живут смертные существа, наделенные разумом и не понимающие его силы. Вы пребываете в постоянном несчастье лишь оттого, что желаете обрести счастье. Ваше счастье – миг, несчастье – вечность. То придуманное вами счастье, которого вы ищете в будущем, существует лишь в ваших мечтах, его нет.
- Если так, выходит, что вся жизнь – череда страданий?
- Нет. Все люди могут быть счастливы, хотя и не осознают того волшебного дара жизни, который имеют.
- В чем же счастье?
- В любви, в красоте, в творчестве, в познании, конечно. Счастье – сделать добро, помочь кому-то, ответить добром на зло. Счастье – это спокойно наблюдать закат или бродить по лесу, восхищаясь красотой природы. Счастье – знать, что тебя любят или слышать детский смех. Счастье – это когда человек исцелился от болезни или исцелил другого. Счастье – это жизнь. Несчастье – смерть.
- У меня нет зрения, чтобы радоваться красоте, - тихо сказала Нэш, не прекращая расчесывать волосы.
- Один глаз у тебя остался и он будет видеть, - заверила незнакомка.
- А второй? - теперь Нэш остановилась, замерла в ожидании ответа.
- Второго нет, ты потеряла его.
Опасения Нэш подтвердились, она горестно вздохнула и снова начала работать расческой, теперь быстрее.
- Кажется достаточно... Возьми шнурок, собери волосы, чтобы не мешались... Хорошо. Вот твои сапожки.
- Больно наклоняться...
- Давай помогу... - холодные руки помогли надеть сапоги и зашнуровали их. - Готово. Теперь возьми меня за руку и пойдем.
Нэш обоими ладонями обхватила холодное запястье и осторожно побрела следом. Она не слышала ни шагов своей проводницы, ни дыхания, а ее тело, казалось, плывет над землей.
- Садись сюда... - они остановились около стола, - вот, ешь, не бойся, там нет ничего ужасного.
Нэш взяла деревянную ложку и аккуратно попробовала содержимое такой же деревянной миски.
- Геркулесовая, на козьем молоке, - прокомментировала хозяйка, - я давно не готовила, да и с продуктами тут дефицит...
- Спасибо, - неуверенно сказала Нэш, - очень хорошая каша.
- Да уж... - задумчиво произнесла женщина. - Тут вот еще яблоки есть, возьми. А грибы пока не готовы. Кстати, я все еще не знаю твоего имени, и как ты оказалась здесь. Меня зовут Найли.
- А меня Нэш. Оказалась же я здесь совершенно случайно. Я свалилась в реку, чуть не утонула, а потом спасалась от железного великана. Я заблудилась, потеряла своих друзей... и вроде прошла в какую-то дверь, а потом... - Нэш застыла с ложкой у рта, напрягая свою память, - не помню... - Она в растерянности повернула свое слепое, обезображенное лицо в том направлении, откуда доносился голос, - не могу припомнить. Только очень было больно. И мой глаз...
- Успокойся. Не надо вспоминать. Ешь.
Нэш начала активно скрести ложкой по дну тарелки.
- Так ты не знаешь, где находишься?
- Нет.
- Послушай, тебе очень повезло, что ты спаслась от этого “железного великана”. Мало кому это удается.
- Он наверное убил много людей, - сказала Нэш с набитым ртом, в который жадно запихивала кусок хлеба, обнаруженный возле тарелки.
- Много... Они убивают всех, кого видят. А твои друзья, что с ними?
- Не знаю, Найли, может быть они остались на поверхности.
- Нет. Река не оставляет свидетелей. Скорее всего они мертвы.
- В это я не верю, - Нэш постаралась отмахнуться как можно более убедительно, - Шшифи пряталась в глубине пещеры, наверняка там земля не обвалилась. А Фэй великий воин, очень сильный и хитрый. Наверняка он что-то придумал и сумеет спастись сам и Шшифи спасти. И будет искать меня.
- У тебя хорошие друзья.
- Да. Хотя мы знакомы недавно, я им полностью доверяю, они уже доказали свою честность и доброту.
- Выпей молока.
- Спасибо, Найли.
Голос терпеливо дождался, пока Нэш доест.
- Все, молодец, давай тарелку. Теперь я хочу, чтобы ты снова попыталась открыть глаз. Не поворачивай голову. Здесь темно, но я зажгла факел. Попытайся его увидеть.
На этот раз боль была не так сильна. Нэш сумела открыть глаз и четко увидеть факел, висящий вдалеке, на каменной стене. Вокруг стояла непроглядная тьма, все, что можно было заметить, – это огромные гобелены по сторонам от огня. Нельзя было различить, что на них изображалось.
- Вижу! - обрадовалась Нэш.
- Замечательно, - прозвучал голос за ее спиной, - теперь закрой глаз. А теперь, - голос вдруг оказался впереди, там же, где и факел, - посмотри на меня.
Нэш посмотрела и увидело нечто, что может явиться только в ночном кошмаре, нечто, чем дети пугают друг друга перед сном, сидя в лесу у костра, нечто, чего не должно существовать на самом деле. Бледная фигура в черном, слегка серебрящемся в свете огня платье, страшное в своей мертвой неподвижности лицо, холодная ладонь, сжимавшая факел и полностью черные, чернее ее одеяния, чернее самой черной тьмы, глаза, напоминавшие два стеклянных шара.
Призрак мягко оторвался от земли, пролетел несколько шагов по воздуху и опустил факел в кольцо-держатель на стене.
- Тебе не нужно меня бояться, - сказала Найли, после чего понизив голос добавила, - хотя бы попытайся.
Нэш словно окаменела и, не в силах двинуться, таращила свой единственный глаз, пока в ее сознании не родилась странная эмоция, некое подобие мысли: то, что она видит, не смотря на внутренний протест, существует, зрение ее не обманывает и перед ней действительно призрак. Настоящее приведение, дух.
Через несколько мгновений ее кожа стала бледнее, чем у самой Найли, нижняя челюсть задрожала, еще через секунду рот распахнулся в жуткой гримасе панического страха, но вместо крика из горла вырвался хриплый, утробный вой на вздохе. Нэш ощутила, как зашевелились волосы на голове, как свело пронзительным холодом позвоночник. Она отпрянула, свалилась со стула и поползла спиной вперед, не отрывая от призрака взгляда, продолжая выть, пока не уперлась плечом в стену. Но и после этого она продолжала ползти, пока не забилась в самый дальний угол, где сжалась в комок, трясясь в лихорадке кошмара.
- Успокойся. Я понимаю твой страх, но прошу – не наделай глупостей. Я не приближусь, пока ты сама не позволишь. Постарайся успокоиться.
Нэш не могла успокоиться, накативший на нее ужас вышел из под контроля. Пальцы, не так давно прикасавшиеся к ледяной руке призрака, словно отказывались в это поверить и сжались в кулак так сильно, что разжать их теперь не смогла бы и целая орда приведений.
- Скажи, и я уйду, - сказала Найли.
- Нет!!! - вдруг выкрикнула Нэш, вытянув вперед руку, - стой там!
- Хорошо, буду стоять, - согласилась Найли, решив спокойным разговором смягчить шок своей протеже, - могу прямо на землю опуститься, если хочешь, хотя летать мне уже привычнее. Помню, когда я только стала такой, как сейчас, все никак не могла привыкнуть, что не нужно больше передвигать ногами. Я тогда жила в замке графа Дорри и много народу напугала, когда проносилась по коридорам с факелом в руках, дрыгая пятками в воздухе. Выглядела я смешно, но все равно меня все боялись...
- Просто не приближайся, умоляю... - попросила Нэш, но на этот раз тихо, затравленно. Голос дрожал, слова никак не хотели слетать с губ.
- Ну, буду стоять, что ж поделать.
- Подожди... Послушай, пожалуйста, не шевелись...
Нэш поднялась с пола и с невероятным усилием сделала шаг навстречу призраку.
- Только не шевелись... - бормотала она, - только не шевелись...
Медленно подошла к столу, обошла его, остановилась, ни на секунду не отрывая взгляда от приведения, от его длинной легкой туники, с серебристыми крапинками, имевшей волшебное сходство со звездным небом. Остановилась, прикрыв губы пальцами, пытаясь сдержать панику. Закачала головой, не переставая лить слезы.
- Это... п-просто удивительно... - Нэш сделала еще шаг и, протянув руку, коснулась черной ткани. - М-мягкая...
Она посмотрела в стеклянные глаза призрака и с нервным смешком потерла тончайшую материю. По щекам все это время бежали побежали слезы. Найли наблюдала за Нэш и уголки ее рта чуть заметно растянулись в стороны.
- Ты можешь улыбаться... - скорее не спросила, а сказала самой себе девушка и очень осторожно, подушечкой среднего пальца, коснулась кожи на щеке призрака.
- Я уже давно этого не делала, мертвые вокруг не улыбаются, за сотни лет жизни без эмоций я начала забывать их. Теперь вот снова учусь, глядя на тебя.
Найли говорила тихо, опасаясь, что неловкое слово или жест могут уничтожить хрупкое доверие, которое Нэш с таким трудом пыталась удержать в своем перепуганном сердечке.
- Как это случилось с тобой? То есть... ты ведь была человеком раньше?
- Да. Была. Очень давно. И я бы многое отдала, чтобы снова жить среди живых. Я сама сделала это с собой.
- Почему?
- Ну, хотела бессмертия, как и все. Сначала я была обычным врачом, потом увлеклась магией.
- Расскажи, пожалуйста, о своей жизни человеком. Мне кажется, что чем больше я узнаю о тебе, тем спокойнее мне будет. Будет не так страшно.
- Тогда садись за стол и возьми, кстати, еще молока – надо его допить, пока не испортилось.
Нэш вздрогнула, увидев, что перевернутый стул поднялся в воздух и с тихим стуком приземлился на все свои четыре ножки. Кувшин, тем временем, налил в кружку молока.
Найли дождалась пока девушка усядется, после чего сама опустилась на край стола напротив.а
- Что сказать... Мне было двадцать два, когда я впервые увидела работу мага. Он сумел спасти человека после того, как я сдалась. Мы работали в военном госпитале, и в нашем отделении на тринадцать лекарей-травников приходился один маг. Были еще два монаха ордена смерти, но свое искусство они приберегали только для знатных рыцарей, а простые пехотинцы считались вторым сортом. Хотя монахи и не виноваты, это был приказ главного командования: знатных направо, то есть к ним, простых налево, то есть к нам...
- Того парня принесли с топором в груди, зрелище, должна сказать, еще то. Особенно для юной леди, какой я была в те времена. Я сначала подумала, что он мертв, настолько невероятной показалась мне рана. И помочь мне никто не мог, все были заняты. Знаешь, - Найли задумчиво посмотрела на факел, - я ведь тогда сделала все как нужно, нигде не ошиблась... Я вынула топор, который чудом не задел легкое, обработала рану, сшила все что было можно. Для дезинфекции использовала красный копытник...
- Смешное название. Это такая трава, что ли?
- Ну да, вот...
Найли подняла ладонь, пошуршала пальцами и между ними вдруг появился маленький росток, который вытянулся и распустился, расправив круглые листочки, действительно напоминавшие копытца. Только цвета он был такого же, как и звездная мантия призрака.
- Такой, только красный.
- Ух-ты! - Нэш восторженно вздохнула, - здорово у тебя получилось! Совсем как живой!
- Ну, это просто иллюзия, - смущенно сказала Найли, - знаешь, мне уже лет четыреста никто не делал комплиментов, забавно...
Она задумалась на секунду, потом пристально посмотрела на хрупкую веточку и та снова начала расти, изменяться, на верхушке появился бутон, который вдруг раскрылся, превратившись в прекрасную розу. Одновременно с этим из рукава потянулась прозрачная как паутина и довольно широкая лента. Она медленно поплыла по воздуху, аккуратно обвила стебель и подхватила цветок, подняла его, увлекая за собой. Одним концом по-прежнему теряясь в рукаве Найли, лента двинулась к Нэш, поднеся ей волшебный цветок, и, как только девушка приняла его, - растаяла в воздухе.
- Держи, пусть это будет мой подарок. К сожалению иллюзии не пахнут, - грустно промолвила Найли.
- Это же просто чудо... - Нэш была поражена настолько, что забыла о своем страхе, - Найли, это чудо! Но... она скоро исчезнет?
- Как и все живое. Но если хочешь, могу сделать ее постоянной.
- Очень хочу! - девушка прижала розу к груди. - Она так прекрасна!
Не совершив сколько-нибудь заметных действий Найли сообщила:
- Ну вот, теперь ее можно будет развеять только магией.
- Спасибо...
- Да... Так на чем я остановилась?
- На копытнике, - напомнила Нэш.
- Точно. Итак, я сделала все верно. Использовала все свои знания, но, не смотря на это, через очень непродолжительное время появились первые признаки заражения. И я сразу сдалась. Села и заплакала, как ты вот только что. Я потратила уйму времени, возилась с практически безнадежной раной, но лишь только начала надеяться на то, что спасение возможно, в этот момент инфекция проникла в его кровь. Я была в отчаянии. Маг заметил мои слезы. Он подошел к умирающему и своим искусством очистил тело от заразы, даже шов затянулся. Вечером тот солдат на своих двоих покинул госпиталь. Вот это действительно было чудом.
- Уже через полгода я нашла себе хорошего наставника и начала изучать так называемую белую магию – искусство исцеления. Только через три года мой учитель впервые доверил мне чтение особых книг, чтобы, так сказать, знать врага в лицо. Я получила доступ к запрещенной «теории некрологии». Моя глупость и тяга к запретным знаниям направили на ложный путь. Эта наука не учит оживлять и исцелять. Она дает лишь искусственную жизнь. Тем не менее тогда я ни о чем таком не задумывалась и продвигалась в своем поиске все дальше и дальше, достигнув, практически, совершенства в магии смерти, причем мой наставник, добрый человек, прогнал меня, когда узнал, что я изменила живому, перейдя на сторону зла. Тогда я еще не понимала, что это зло.
- Потом, - продолжала Найли, - случилось нечто удивительное. Судьба свела меня с одним странным и таинственным человеком... С энергетиком.
- А я думала их уже не осталось! - удивилась Нэш. - Мне так говорили.
- Я тоже так думала, пока сама не встретила одного из них. Возможно, он был единственным и последним. Теперь, спустя почти полтысячи лет, наверное, нет ни одного. Но дело не в этом. Я уговорила его на один страшный поступок и доверила ему свою жизнь. Мы объединили свои знания и он помог мне стать призраком, сохранив душу невредимой, дав ей энергетическую оболочку. Помню, как он сказал, что согласится просто из любопытства. То могущество, которое я должна была получить, его не пугало – он обладал чудовищной силой и убил бы меня, если б захотел. Он сделал все как нужно, я была благодарна, радуясь своим новым возможностям. Но очень скоро я поняла, что не перед кем стало хвалиться своей мудростью – мир людей был для меня закрыт. Любое взаимодействие с живыми могло быть только в форме зла, которое я, сама того не желая, наносила одним своим появлением. Хотя, я ведь не совсем призрак. Похожа, да, но природа моя совсем другая. Настоящие призраки – это иллюзорные формы проявления природы. Они в гармонии с ней и никакого отношения к тем живым существам, пародией на которые они являются, настоящие призраки не имеют. А я – творение противное природе. Душа, после смерти, должна покидать этот мир, но я этого не сделала. Я и есть чистая душа. Душа мятежная. Иногда, страдая от безысходного одиночества, я хочу убить себя, избавиться от удерживающей энергии и уйти. Но я боюсь, что природа мне отомстит. Я не знаю, что меня ждет, но если на том свете есть суд над душами, о котором говорят монахи, то можно не сомневаться, я получу за свой грех самое страшное наказание, какое только может быть.
- Как это печально. Я понимаю твою тоску.
- В самом деле? - усмехнулась Найли.
- Да. Я отказалась от вечной жизни для того, чтобы жить. Знаешь, я пришла через портал, потому что устала от вечности. Я старше тебя в четыре раза, даже с хвостиком. Больше всего на свете я мечтаю найти Смерть. Знаешь, я часто представляю, как шагая по пыльной дороге встречаю путника в черном одеянии и спрашиваю: «Простите, вы не встречали на своем пути Смерть? Она, должно быть, поселилась где-то в этих краях,» - а он мне: «Я и есть Смерть. Зачем ты искала меня?», - тогда я ему, то есть ей, Смерти, скажу: «Уважаемая смерть, пожалуйста, возвращайся домой. В этой земле правят силы природы, все погибает и рождается вновь. А в нашем Городе царит Вечность и жить в нем без тебя, Смерть, не выносимо. Пойдем домой?». Но она не пойдет...
- Нет? - почти шепотом переспросила Найли, завороженно слушая.
- Конечно, нет. Ведь она ищет Юного Бога. Ждет его. Она пройдет через портал только вместе с ним.
- Знаешь, Нэш, то, что ты рассказала, действительно странно и удивительно. Сегодня, кажется, особенный день. По этому поводу предлагаю нам с тобой прогуляться. Надо немного развеяться, а заодно я покажу тебя одному местному мастеру, он наверняка сможет помочь тебе с твоим лицом. Он умеет делать то, что я когда-то знала сама, но помимо знаний обладает богатой практикой. Он не простой человек, в этом подземном городе вообще не простые жители. Они все мертвецы. Ты должна будешь выдержать встречу со многими из них, но если привыкла ко мне, привыкнешь и к ним. Помни две вещи. Во-первых, я рядом и не позволю причинить тебе вред, хотя они могут попытаться напасть. Во-вторых – они тоже когда-то были живыми людьми. По сути своей – это и есть люди. Их тела мертвы и разлагаются, но Магия смерти не позволяет душам уйти. Они страдают и оттого злы на весь мир. Хотя, как и я, каждый из них добровольно выбрал свою участь.
- Я устала что-то от всех этих открытий. Можно я пойду поспать?
- Конечно. Иди за мной, я провожу.
Бесшумно открылась тяжелая окованная дверь и Найли вывела Нэш в мягкий сумрак. Огромные штреки-улицы, мощеные крупным булыжником, разбегались вокруг. Источником света были все те же грибы, причем некоторые росли в металлических кадках, очевидно, по мере надобности их переносили на манер лампы в те места, которые надо было осветить. Тут и там Нэш обнаруживала двери, располагавшиеся прямо в глиняных стенах, и, похоже, за ними жили мертвецы. В одном из проходов Нэш увидела кривую фигуру, которая, хромая и приплясывая, короткими перебежками двигалась им навстречу.
- Ничего не бойся! - напомнила Найли, взяв Нэш за руку крепко сжав ее в своей ледяной ладони, - постарайся вести себя спокойно.
Мертвец выглядел колоритно. Почти всё изгнившее тело было заковано в начищенные до блеска доспехи, наружу торчала только лысая голова, и это была самая странная и безобразная голова из всех голов, которые доводилось видеть Нэш в течении жизни. Во-первых голова была детская. Это было видно из непропорционально маленького размера черепа, маленького лица и золотистого пушка вместо волос. Глаза заменяли магические огоньки, а кожа была нашита лоскутами различных оттенков, причем были видны ровные стежки золотой нитью, сделанные рукой настоящего мастера.
- Найли! - звонко заверещал покойник, - Найли! Я возьму голову! Голову мне!
- А ну стоять! - огрызнулся в ответ призрак, - закрой пасть!
- Проклятье, Найли! - мертвец задергался и запрыгал от нетерпения, однако ближе не подходил.
- Нэш?
Нэш обмякла и повисла в руках призрака без чувств.
- Посмотри, что ты наделал? - злобно зашипела Найли, - чего ты без шлема кувыркаешься???
- Да ладно, красавица, чего ты сердишься? Я ж сегодня не на празднике! Я у Джекера был, мы с ним приняли зеленого по паре капель.
- Помолчи хоть немного... - Найли опустилась над Нэш и, похлопав ее по щекам, попыталась привести в чувство. Девушка приоткрыла глаз и изможденным взглядом посмотрела сначала на призрака, парящего над ней, потом на зомби, пританцовывающего поодаль.
- Найли, что это такое? - выговорила она голосом полным беспомощного удивления.
- Это Рукер. Местный житель. - Потом грозным голосом обратилась к мертвецу, - Рукер, это Нэш! - Выждав, пока сказанное ею усвоится в мозгу девушки и пустой черепной коробке покойника, добавила специально для последнего, но уже мягче, - тебе понятно?
Рукеру было понятно. Он перестал дергаться, только пожал плечами в немом негодовании.
- Как пожелаешь...
- Найли, - прошептала Нэш, - а что у Рукера с головой?
- Это не его голова. Свою он потерял в бою...
- Да! - внезапно воскликнул мертвец, - я сражался в бою против рыцарей короля Нимраса Тринадцатого и наше войско победило! Кровавая была схватка, должен сказать! Я, к несчастью, так и не увидел нашей победы, ведь мне попало в голову копьем.
- В голову? - переспросила Нэш, живая половина ее лица скривилась.
- Все правильно, в голову! - гордо заявил Рукер, - в рот, если быть точным. Я тогда кричал наш боевой клич...
Зомби собирался было продемонстрировать клич, но Найли успела его остановить, одновременно помогая Нэш подняться:
- Только попробуй!
- Проклятье, Найли, раньше тебя забавлял мой клич!
- В другой раз, хорошо?
- Ну, ладно, не суть важно, что я там кричал, ведь главное, что моя бедная голова решила исход сражения!
- Как это? - спросила Нэш уже более осмысленно и уверенно, чувствуя себя под защитой Найли, которая подлетела сзади и обняла ее за плечи, прижавшись к горячей спине девушки своей холодной бездыханной грудью.
- Что за дела? Неужели ты не слышала историю о Карающей Голове Рукера!? Да на поверхности ее, должно быть, знает каждый ребенок!
- Подумай, что говоришь-то, - осуждающе перебила его Найли, указывая мертвецу на его нынешнюю голову.
- А что? - обиженно проверещал Рукер, - я ее честно купил!
- Ты идиот, - с укоризной констатировала Найли.
- Все, забудь, я ничего не говорил. Так о чем я? А! О Карающей Голове! Так вот, копье застряло! А всадник был не кто иной, как король Нимрас собственной персоной. Он возьми, да и вывались из седла, прямо в гущу наших мечников. Тут его зарубили конечно, а всадники без предводителя растерялись, смешались... ну, так вот мы и победили.
- Это просто... удивительно, - выговорила Нэш.
- Да. Ты молодец, Рукер, отличный был бой! - похвалила покойника Найли, - только нам пора, мы спешим.
- А у меня есть стеклышко!
Покойник, вытащил из под доспехов тряпочку, размотал ее и продемонстрировал Нэш круглый красный осколок, бывшее донышко от бутылки. Рукер был очень доволен, даже горд от обладания этим сокровищем, но на Нэш оно впечатления не произвело.
- Нам это не интересно, - тихо сказала Найли.
- Нет? Ну, ладно, что ж, увидимся еще... - в некоторой растерянности попрощался зомби и посмотрел на Нэш через стекло, поднеся его к правому глазу. При этом огонек в левом потух.
- Увидимся, - в не меньшей растерянности попрощалась девушка.
А Найли просто кивнула и потянула свою спутницу в один из штреков.
- Он же врет? - опасливо оглядываясь, спросила Нэш, когда они отошли достаточно далеко.
- Конечно... Но ему не легко приходится, он, как и большинство местных, разлагается, гниет, понимаешь? Ему нужна эта история, чтобы оправдать свое бессмысленное существование. Он ничтожество, скрывающееся под маской героя войны. Тебе еще повезло, что он не вышел на прогулку без доспехов.
- Но ты жалеешь его?
- Нет. Ну, может совсем немного.
Найли уверенно свернула в одно из узких ответвлений, которое, плавно перейдя в лестницу, уводило куда-то вглубь подземелья.
Следующая встреча произошла на широком каменном мосту, по сути являвшемся небольшой городской площадью, висящей над пропастью, где на стометровой глубине протекала маленькая подземная река. На широком гранитном ограждении сидели и разговаривали мертвецы, не меньше десятка. Один из них выделялся своим размером, очевидно использовав множество чужих костей, чтобы расширить грудь, удлинить конечности и позвоночник. В результате он стал вдвойне шире и имел рост под три метра. Именно он при виде Нэш вскочил на ноги и, не желая разбираться в ситуации, заревев, побежал навстречу.
- Стой! - приказала Найли, вытянув вперед руку.
Чудовище остановилось на полпути.
- Она со мной. Не сметь трогать ее!
- Дог, это Найли, не спорь с ней, - проговорил кто-то из мертвецов, - я тебе рассказывал, помнишь? - потом добавил, обращаясь к призраку, - он новенький, Найли, прости его.
- Так пусть уйдет с дороги!
Огромный зомби стоял неподвижно, как статуя, очевидно решая, как поступить.
- Дог, это не шутки, не связывайся с ней, - снова сказал рассудительный покойник, - это ни к чему хорошему не приведет.
Нэш понимала, что решается ее судьба. Дог выглядел настоящим убийцей, готовым растерзать ее на части просто ради удовольствия, а у нее при себе не было даже меча, чтобы защитить себя. Впрочем, Нэш уже знала, что убить ее хотят не только из принципа, - мертвецам нужны были свежие трупы, чтобы восстанавливать и строить свои гниющие тела.
- Да пошла ты! - рявкнул Дог, выхватив огромную дубину. - Я буду делать то, что захочу! Никто мне не указывает!
- Мне надоело это слушать, - сказала Найли негромко, но так, чтобы все ее слышали.
Она подлетела к Догу и ухватила за ребра, при этом пожелтевшая мертвецкая кожа с треском лопнула. Когда же сам зомби попытался нанести ответный удар, его палица просто прошла сквозь воздушное тело призрака. Тем временем Найли сжала пальцы и рванула руки в стороны, раскидав по мосту куски гнилой плоти.
- Мое тело! Нет! - завыл Дог.
Найли на этом не остановилась. Она ухватила громилу и легко подняла над головой.
- Нет, нет! Сдаюсь! Не надо! Пожалуйста! Не надо!
- А я и не собиралась! - фыркнула Найли, попросту швырнув Дога в сторону.
«Чего она не собиралась-то?» - шепнул один из зрителей другому. Его собеседник только пожал плечами.
- Найли, объясни, пожалуйста, что происходит. Хотя бы для того, чтобы никто из нас не сделал чего-то такого, что может расстроить тебя. Кто это с тобой?
- Да, Дар Кин, ты имеешь право знать, - кивнула в ответ Найли, - эту девушку зовут Нэш. Она пробудет здесь столько, сколько сама захочет, и тут нет никаких уловок. Она гость в моем доме, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Тот, кто обидит ее, горько пожалеет.
- Так вот что случилось с теми двумя в «Проходах»! Это ты поджарила их за то, что они сделали с ее лицом, я правильно понимаю?
Нэш вздрогнула от этих слов, пальцы сами потянулись к лицу.
- Не трогай личико, там нет ничего интересного, - вовремя остановила ее Найли, - да Дар Кин, ты как всегда все правильно понял. Это я сделала.
- Понятно. Но, я надеюсь, больше никто не пострадает?
- Не волнуйся, ничего не изменилось. Те болваны меня подвели. Они погибли не потому, что обидели Нэш, а потому, что предали меня. Этого я не прощаю. К вам, господа, у меня претензий нет. И если вы отнесетесь к моей прихоти с пониманием, - она посмотрела на Нэш своими черными глазами-стекляшками, - то все будет хорошо.
- Я понимаю тебя, Найли. Никаких проблем. Ты сейчас к Графу?
- Да.
- Хорошо, тогда мы известим остальных о... Нэш.
- Спасибо Дар Кин.
Путешествие по городу мертвых закончилось у мраморных ступеней, ведущих к удивительной и страшной двери, полностью покрытой сияющими белизной костями, которые составляли причудливый, загадочный узор. Найли потянула тяжелое золоченое кольцо и кивнула Нэш.
- Проходи, нам сюда.
Помещение тонуло во мраке, освещен был только круглый деревянный стол, за которым сидело несколько мертвецов. Они играли в какую-то азартную игру, у каждого в ладонях были зажаты маленькие деревянные брусочки и еще десятка два таких же деревяшек было разбросано между ними. Игра шла, вероятно, на маленькие бутылочки - в каждой по глотку голубой жидкости - которые лежали в центре стола и здесь же располагался массивный подсвечник, начищенный и сияющий медным блеском. Остальная часть зала пряталась за ширмой темноты, и, если б не их светящиеся глаза, Нэш не сумела бы разглядеть всех присутствующих, которые, как один, неподвижно и безмолвно смотрели на нее.
- Граф, здравствуй, - сказала Найли и только теперь девушка заметила еще одну пару глаз в стороне от стола.
- Здравствуй, Найли, - раздался вполне человеческий, хотя хриповатый, голос.
Найли развела руки в стороны и в помещении стало светлее, так что Нэш заметила циновки на полу и силуэты картин на стенах. Комната оказалась весьма просторной.
- Зачем свет, Найли, - уныло пробормотал Граф. Было заметно, что он отлично сохранился, словно пролежал в гробу всего пару недель.
- Затем, что моей подружке плохо видно, - уверенно ответил призрак.
- Как... "подружке", ты говоришь? - Нэш с тревогой отнеслась к сомнениям Графа. Она интуитивно чувствовала, что только авторитет духа, взявшего ее под свое покровительство, удерживает зомби от того, чтобы растерзать ее.
- Обращаюсь ко всем присутствующим, - негромко сказала Найли, - эта девушка моя гостья. Если с ней что-то случится - на куски разорву. Я не шучу.
Мертвецы переглянулись. Один из них что-то недовольно пробормотал, но в тишине комнаты этот голос показался все чрезвычайно смешным.
- Ты чего там бубнишь, Леший? - спросил один из игроков.
Кто-то сипло рассмеялся.
А Нэш вдруг захотелось исчезнуть, раствориться в воздухе всем на удивление. Глядя на мертвецов, находясь в жилище мертвецов, затерявшись в городе мертвецов среди мертвецов, она ощутила смертельную тоску по живому. В эту минуту, Нэш это знала, ее жизнь и смерть были в чужих руках. В мертвых руках. В руках судьбы.
И она потеряла Шшифи.
Из мрачных размышлений ее вывел голос Графа, обращенный к призраку.
- Мы поняли, Найли. Теперь говори, чего же ты хочешь, - спокойно предложил Граф.
- Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу, - Найли пролетела по залу, - это личный разговор.
- Сэры, - скомандовал Граф, поднимаясь с высокого стула, напоминавшего трон, - вы все слышали!
Мертвецы молча встали и один за другим выходили из дома, проходя мимо Нэш, которая побледнела от страха и с трудом сдерживалась, чтобы "не наделать глупостей".
- Ты уже знаешь, кто это, не так ли? - призрак указал на девушку, сиротливо стоявшую у входа.
- Та, из-за которой погибли двое наших и какая-то тварь из "Залов". Ты, я надеюсь, не имеешь к этому отношения?
- Имею, - Найли посмотрела на Графа испытующе, потом подлетела к нему и промяукала на ухо, - самое прямое отношение.
- Что ж, - Граф кивнул, - все встает на свои места. Правильно ли я понимаю... дело в ее лице?
- Ты умен, Граф, и потому я здесь. Что-то ведь можно сделать приличное из этого?
Граф пожал плечами.
- Подойди ко мне, девушка, - обратился он к Нэш, - я посмотрю на тебя.
Мертвец поманил белым пальцем с огромным когтем, и его сухое усатое лицо безобразно исказилось. Однако Найли кивнула и Нэш, пересилив себя, подошла. Так близко рядом с зомби находиться ей пока не доводилось.
- Как... жаль, - вдруг оскалился мертвец, - я очень хорошо понимаю тебя, Найли!
Потом Граф погрузился в раздумья. Он смотрел на Нэш, касался своей мертвой рукой ее лица, бормотал что-то... Наконец спросил:
- Как зовут тебя, девочка?
- Нэш, - почти шепотом, с большим трудом ответила она.
- Я смогу кое-что поправить, Нэш, - мертвец взял ее маленькую руку и, как показалось девушке, незаметно обнюхал, - но чудес не будет, это точно...
Проснулась Нэш уже в доме Найли. Вокруг было непривычно светло, множество белых свечей горели в дорогих подсвечниках и канделябрах, аромат луговых трав сочился тонкими струйками дыма из медленно тлеющих угольков, лежащих на серебряном блюдце на столике рядом с постелью. Свой меч Нэш нашла вложенным в ножны, висящие на спинке кровати. Там же была ее одежда. Заглянув под одеяло, девушка обнаружила, что раздета до нога. "Интересно, сколько покойников видели меня голой?" - подумала она. Слева, в полумраке, Нэш заметила знакомый огонек - глаз мертвеца.
- Кто здесь?! - вскрикнула она и отпрянула. Огонек тоже пошевелился, но не ответил.
Нэш уставилась на него неподвижно, но тусклый голубенький язычок магического пламени также замер, лишь незаметно подрагивая. На стене висело зеркало.
Лицо больше не болело, не стягивало судорогой задеревеневшую кожу, не было жжения, не было обжигающей боли внутри головы, там, где недавно был правый глаз.
Нэш не торопилась. Она медленно оделась, повязала ножны, нашла расческу и подошла к зеркалу, прихватив с собой светильник.
В этот момент комнату залил яркий, почти что дневной свет.
- Что скажешь? - спросила Найли, подлетая к девушке.
Нэш поняла, что ей вернули зрение. Голубой огонек теплился в пустой глазнице, а часть лица вокруг - вся правая половина лба, висок, верхняя часть щеки, до самого крылышка носа и почти до верхней губы, была заменена металлической пластиной.
- Кошмар... - прошептала Нэш, коснувшись холодного металла.
- Вовсе нет, просто необычно, для таких как ты, - сказала Найли, убрав прядку черных волос с ее плеча, чтобы было лучше видно, - вот я - это кошмар. Так сказать, в "чистом виде"...
На мгновение лицо ее переменилось, обезобразилось, полыхнув ужасом, но тут же вернулось к своему неподвижному спокойствию. Нэш вздрогнула, увидев эту страшную гримасу в зеркальном отражении.
- Вот видишь, это я выгляжу не очень, а у тебя все в порядке.
- Найли, скажи, я здесь пленник?
Призрак не торопился с ответом.
- Нет, Нэш, ты не в тюрьме, ты в гостях. Я бы хотела, чтобы мы с тобой подружились.
- Ты уже моя подруга, я обязана тебе жизнью и не только, - Нэш показала на свой новый глаз, - но если я не пленник, то помоги мне уйти отсюда.
- Зачем? Почему так скоро? - в холодном голосе Найли слышалось беспокойство.
- Я должна найти Шшифи, - решительно сказала Нэш, - мне нужно уйти.
- О, вечность! Как я боялась, что ты это скажешь!
- Она в беде, я знаю это. Она под землей. Рядом.
Нэш взяла меч и указала на эфес. В перекрестии, покрытом серебром, скрывался небольшой хрустальный шар, внутри которого плавал еще один крохотный шарик, теплящийся алым светом, словно уголек. Девушка медленно повернула клинок, но шарик не изменил своего положения, как компас указывая вниз и немного на юг.
- Она где-то под землей, под нами, намного глубже.
- Там демоны. Ты погибнешь.
- Но Шшифи не погибла. И я должна попытаться найти ее.
- Ох, Нэш, если б я могла отпустить тебя прямо сейчас... Но я не могу, ты мой единственный шанс.
- Зачем я тебе? - спросила Нэш, понизив голос, - я поняла с самого начала, что ты чего-то от меня хочешь. Я не верю в искреннюю доброту призраков. Ты меня спасла от смерти не за красивые глаза... глаз.
- Действительно, - Найли улыбнулась, отчего у Нэш мурашки побежали по коже, - я помогаю тебе не за твою волшебную красоту. Хотя и за нее тоже, что легко понять, если поживешь с мое среди праздно шатающихся трупов. Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Но для начала, не могла бы ты мне показать, насколько хорошо ты управляешься с этой штуковиной.
- Мой меч? Ну, мне какое-то время казалось, что очень хорошо, но Фэй заставил меня в этом разувериться. Я никогда не смогу стать такой же быстрой как он.
- Ты что, думала, что можешь сражаться лучше всех на свете? Девочка моя, это так по детски...
- Да нет, наверное, так уж я не думала. Просто я была уверена в себе, а теперь нет.
- Глупости какие. Во-первых он мужчина, а ты маленькая хрупкая девушка. И вообще, ты всего лишь человек. Сила удел других рас.
- Он тоже человек.
- Откуда ты знаешь?
- Ну, я не знаю, конечно, наверняка, но он, вроде бы, выглядит как человек...
- Вот именно «выглядит».
- Да ну, - Нэш засмеялась, но как-то неуверенно, - думаю он обыкновенный человек. И потом, я старше чем он на три тысячи лет.
- В самом деле? Он говорил, сколько ему лет?
- Нет, но он же... Или нет? Думаешь, он не человек?
- Я ничего по этому поводу не думаю, просто иногда все бывает не столь однозначным, как это может показаться на первый взгляд.
Нэш задумчиво уставилась на свое отражение в зеркале. А потом вдруг скорчила рожу, отчего и сама стала выглядеть приведением из ночного кошмара.
- Не, такое выражение лица тебе не идет. Лучше тихая скорбь, или печаль одиночества, или что нибудь в этом роде...
- Эй, - Нэш засмеялась и шутливо толкнула призрака локтем, - кто бы говорил!
- Наконец-то наш человечек улыбнулся! - отметила Найли, - так что на счет меча? Предлагаю легкую тренировку.
- Давай. Только как?
- Очень даже просто.
В руках Найли буквально из ниоткуда появился шест. Она дотронулась им до плеча Нэш, но призрачное оружие неощутимо прошло сквозь тело. Потом шест двинулся к мечу и с тихим металлическим лязгом проехался по его поверхности.
- Ага, ясно. Ну давай. А я тебя не смогу ранить?
- Нет. Оружие на меня не действует.
- Ты уверена? У меня меч вроде заговоренный, мне его подарил один великий маг.
- Нет. Я уверена. Нападай.
Нэш поднялась с кровати и приняла стойку, держа свой меч перед собой, на вытянутых руках, лезвием вперед. Прищурилась, азартно улыбнулась и кинулась на призрака. Найли сразу же выбрала оборонительный стиль ведения боя, своеобразие которого состояло в том, что она, по сути, не обладала какой бы то ни было техникой или навыками сражения, но ее сверхчеловеческая реакция и скорость позволяли ей противостоять атакам Нэш. И все равно, меньше чем через минуту она оказалась зажатой в углу, после чего черное лезвие рассекло ее голову от уха до уха.
- Победа! - радостно воскликнула Нэш.
- Да уж, впечатляет, - Найли проплыла сквозь нее и сама уселась на кровати, - должна сказать что три тысячи лет тренировок не прошли для тебя даром. И я очень этому рада, потому что ты достаточно сильна, чтобы помочь мне сбежать.
- Сбежать? Ты же призрак, разве кто-то может помешать тебе уйти?
- Да... - Найли взлетела в воздух и медленно закружилась, словно танцуя с воображаемым партнером, - мой камень у меня украли... Камень, в котором находится источник моей жизни.
- Источник жизни?
- Да. У каждого мертвеца есть такой, они, как правило, носят их в своих телах. Если камень разрушить – его обладатель умрет уже навсегда. Используют разные камни, в основном небольшие кристаллы. Мой камень – алмаз, бриллиант, если говорить точнее. Мерзавцы, укравшие его, получили власть надо мной, и теперь я обязана жить среди мертвецов и помогать охранять город. А я ненавижу их, я хочу уйти отсюда навсегда! - она перестала кружиться, подлетела к Нэш и прошептала ей почти на ухо, - и теперь, когда я спасла тебя, я прошу помочь мне...
- Но что я могу сделать? - растерянно спросила девушка.
- Мой камень у кого-то из них, но я не знаю у кого. Помоги мне выяснить.
- Как я это сделаю? Там полный город зомби, каждый из которых мечтает пустить меня на органы...
- Они не посмеют. Не должны. Как найти мой камень - вот в чем главная трудность. Мне кажется, что об этом что-то знает Граф. Он у этой гнили за старшего. Они все меня ненавидят.
- Тебя? За что же им тебя ненавидеть, ты ведь их охраняешь? И потом, они такие уроды, им бы в пору самих себя ненавидеть, а ты красивая.
- В том-то и дело! Одна из основных причин их ненависти ко мне – собственное безобразие. Чем больше зомби гниет, тем большим становится перфекционистом! - Найли усмехнулась. - Рукер, к примеру, дни напролет начищает свои доспехи, штопает свою морду, укрепляет железом дряхлые кости и мечтает о новой голове. Он думает только о том, как бы «получше» выглядеть. Но с каждым днем становится все хуже.
- Это ужасно... Я бы себя убила! - сказала Нэш.
- Легко сказать... Он ведь может это сделать, причем мгновенно и безболезненно. Но он боится.
- Чего? - мрачно усмехнулась девушка. - Что может быть страшнее такого существования?
- Он боится того же, что и я, - по-настоящему испугано сказала Найли, - ада! Я, также, как и они, проклята. А такие души, по легенде, попадают в ад...
Призрак отлетел на середину комнаты и снова медленно закружился в беззвучном танце, раскинув руки в стороны, подняв лицо вверх, к воображаемому небу.
- Вообще-то я не верю в вечные муки, - с некоторым безразличием сказала она, - но вдруг это правда?
- Мне это неизвестно, - печально сказала Нэш, - но я достану твой алмаз, обещаю.
- Послушай, - Найли перестала кружиться, замерла, потом приблизилась к девушке, - тут надо действовать хитростью. Напасть на некоторых зомби в их домах не так-то сложно, но если об этом узнает весь город, мой камень уничтожит тот, у кого он хранится. Я не могу так рисковать.
- Думаю, что я все поняла. Надо узнать, где хранится алмаз, и действовать наверняка.
- Ты права... - Найли снова отлетела в сторону, вокруг стало темнее, - Нэш, они убивают людей, рвут их на части. Я не могу этого выносить, не могу притворяться. Нэш, Нэш, милая Нэш, послушай, я не такая как они. Я не хорошая, но я не такая. Нэш, Нэш. Ох, ладно, пойдем, я тебе покушать приготовила...
Нэш вышла из дома и, поежившись, огляделась. На самом деле, в плане устройства и отделки, подземелье выглядело не так уж безнадежно. Нэш не могла не отметить, что вокруг царила чистота, проходы были широкими, сухими и обладали превосходной вентиляцией, так что девушка собственной кожей ощущала спокойное, неторопливое, но и не прекращающееся ни на секунду, движение воздуха. В какой-то момент едва ощутимый сладковатый запах пощекотал нос, но тут же растаял. Нэш вслушалась в тишину и различила гнусавый голос, медленно и тоскливо говоривший с кем-то в одном из правых тоннелей, далеко в глубине. Слева располагались еще три штрека, больше похожие на норы, заросшие паутиной и неосвещенные. Из их глубин веяло влажной прохладой и Нэш на секунду показалось, что она слышит тихий гул, несущийся из этих пещер. Возможно, это был путь к подземной реке. Найли запретила заходить в них и девушка решила не испытывать судьбу. Мысль о бегстве даже не приходила ей в голову – это вряд ли было ей по силам, к тому же она обещала Найли, что поможет в поисках ее души и свое слово Нэш собиралась сдержать.
На северо-востоке располагалась лестница, поднимавшаяся круто вверх. Видны были только первые ступени и Нэш решила разобраться, куда они ведут. Кругом не было ни души, только справа странный голос продолжал заунывно бубнить о чем-то, словно читая молитву или некролог. Было страшно и интересно одновременно,
Оглянувшись на дверь покинутого ей убежища, девушка, вздохнув, побрела навстречу неизведанному. Она пересекла площадь, прошла под аркой, быстро взобралась по крутой лестнице и остановилась, зачарованная. Прямо перед ней лежал огромный круглый тоннель такой ширины, что рядом без стеснения могли бы скакать два десятка всадников. Это был настоящий проспект, главная улица города мертвых, местами очень хорошо освещаемая растущими на стенах и потолке грибами, но кое-где остающаяся в кромешной тьме, так что темные силуэты нескольких жителей подземелья зловеще вырисовывались на фоне идущих следом светлых участков. Дно тоннеля было вымощено огромными каменными плитами иссиня-черного цвета, некоторые из которых были настолько гладкими, что в них отражался свет, и Нэш даже сумела разглядеть у себя под ногами собственный глаз на фоне размытых очертаний головы и тела. Этот просторный штрек уходил в обе стороны, но слева он почти сразу же оканчивался тупиком, словно строители не успели или не смогли прорыть дальше, так и бросив работу на полпути. Зато вправо проход уходил очень далеко и его идеальная как луч света прямота вызывала восхищение. Нэш быстро разглядела, что кроме нее в тоннеле есть еще несколько существ, не все из которых имели человеческий облик, но они бродили в глубине штрека и пока не замечали девушку.
«Надеюсь, они уже знают, кто я такая...» - прошептала Нэш. Найдя взглядом небольшое семейство грибов, она отрезала кусок мясистой шляпки и наткнула ее на ножны, смастерив некое подобие факела. Взяв светильник в левую руку и подняв его над головой, она зашагала по тоннелю.
Штрек, очевидно, разрезал город мертвых, представлявший из себя целый лабиринт, хитросплетение маленьких тесных пещер, проходов, залов. По обеим сторонам вверх и вниз уходили лестницы, некоторые из которых обвалились, но большинство выглядели чистыми и ухоженными. Наконец, внимание девушки привлекла полукруглая, хорошо освещенная ниша в стене. Внутри размещались две небольшие, но роскошные малахитовые скамьи, оформленные в необычном стиле. Шесть ножек из металла, похожего на бронзу, были выполнены в виде человеческих рук с растопыренными пальцами, а на несколько приподнимавшихся краях подлокотников восседали грациозные кошки. Фигурки были позолочены, но глаза, как и сами скамьи, сделаны из зеленого малахита. Кошки наблюдали. Скамьи стояли под небольшим углом друг к другу, лицом к тоннелю. Идеально, для ведения неторопливой беседы и созерцания проходящих по дороге жителей подземелья.
На одной скамье сидели два скелета, закутавшихся в глухие черные балахоны; свет, падающий с потолка, выхватывал фрагменты черепов, спрятанных под капюшонами. Нэш показалось, что они сидят как-то необычно, слишком по-живому. Скелет побольше обнял другого правой рукой за плечи, а второй, в ответ, привалился к нему, положив голову ему на грудь. Они напоминали парочку влюбленных, что выглядело чудовищно при нынешнем состоянии их плоти. Глаза их не светились и Нэш подумала, что они, возможно, действительно мертвы, пока один из них не поднял голову.
- Добрый день, - сказала Нэш. - Простите, что помешала, я тут недавно, все никак не привыкну.
Нэш глуповато улыбнулась, указав на свой новый глаз.
- К этому никогда не удастся привыкнуть, - негромко ответил большой скелет, жестом приглашая девушку сесть, - эта скамья свободна. Присаживайся.
Маленький скелет слегка приспустил капюшон, чтобы нависающая ткань не мешала обзору.
- Меня все называют Паук, а это моя Принцесса, - представился скелет.
- Привет, - подала голос Принцесса, приподняв костлявую кисть руки.
- А я Нэш, - девушка приняла предложение и села, с ногами забравшись на каменное ложе, - а почему у вас такие странные имена?
- Ну, мертвые часто меняют имена, чтобы забыть о тех временах, когда солнце улыбалось им и ветер обдувал кожу...
Паук медленно откинул голову, помолчал. Нэш не торопила.
- Не знаю. Я просто много времени проводил в своей башне, читал книги, ставил опыты. Вот меня и прозвали пауком. Поначалу это была только приставка к моему человеческому имени, но потом я умер, имя оказалось всеми забыто, остался только Паук. А Принцесса является дочерью короля, но мы уже плохо помним, какого королевства.
- А ее отец тоже здесь? - спросила Нэш.
- Нет, отчего же. Он давно мертв и похоронен.
- Но вы сказали «является» дочерью. Вот я и подумала...
- Что ж, Нэш, ты подняла интересный этический вопрос. Являются ли люди детьми своих родителей после того, как те скончались. Как сама-то думаешь?
- Извините... - смутилась Нэш, почувствовав, что села в лужу.
- Да ладно, тебе не за что просить прощения. Расскажи лучше, как ты здесь оказалась? Не часто встретишь живого человека в этих тоннелях.
- Я, вроде как, в гостях у Найли. Кто-то из ваших отнял у меня лицо, она помогла мне.
- А, понимаю... - Паук тихонько засмеялся.
- Радость моя, не пугай девушку, - сказала Принцесса.
- Прости, - осекся Паук. - Продолжай Нэш, не обращай на меня внимания.
- Да, собственно, больше мне сказать нечего. А почему вы смеялись?
- Из-за Найли. Она могущественна, но глупа. Она уже просила тебя о какой-нибудь услуге?
Нэш побледнела, промолчав в ответ.
- Да-да... Она попросила. Ты ведь и о камне уже знаешь? Вижу, что знаешь. Да не переживай, мы умеем хранить секреты.
- Это правда, Нэш, мы не расскажем. Мы любим Найли, - сказала Принцесса, - она очень боится, поэтому не доверяет никому. У нее много врагов, но хватает и тех, кто относится к ней как к собрату по несчастью и не желает зла.
- Я, похоже, не способна удержать что-то в тайне. Это какое-то проклятье на мне... - сообщила Нэш. - Несколько дней назад один парень узнал мои секреты коснувшись пальцами до висков. Теперь вы.
- И что этот парень? Помог или навредил?
- Скорее помог. Он хороший человек.
- Значит это не проклятье, а дар свыше, дар находить союзников. Так что я тоже попытаюсь тебе помочь. Я не мог говорить с Найли, она не готова к такому разговору, но ты можешь послушать мое предложение. Но прежде чем я выскажу свои соображения, запомни, - независимо от твоего решения, мы не изменим своего доброго отношения к призраку и не навредим тебе, раскрыв вашу тайну.
- Спасибо вам за это.
- Пустяки, - махнула рукой Принцесса.
- Что ж, Нэш, - продолжал Паук, - тогда послушай. Найли не единственная, кто ненавидит это место. Вернее, не само место, а его обитателей. Мы тоже хотим уйти. Хотим снова жить среди живых.
- И вас тоже что-то держит?
-Да, вот это... - Паук снял капюшон и указал на свой голый череп.
- Верно. На верху могут не понять.
- Я бы сказал, совершенно точно не поймут, особенно учитывая подвиги Графа сотоварищи.
- В каком смысле? - спросила девушка.
- Я имею в виду вылазки этих мерзавцев, - Паук пошевелил челюстью, очевидно выражая крайнюю степень негодования.
- Какие еще вылазки?
- Как, Найли тебе не сказала? Граф и его подонки убивают людей.
- Ах, вот вы о чем... - сообразила Нэш. - Об этом я знаю. Знаю, что убивают. Но подробности не спрашивала.
- Тогда понятно. Что ж, придется тебе сейчас узнать подробности. Жилище одного из подельников графа соединено лестницей с древним кладбищем на поверхности земли. Они выбираются из-под земли и охотятся на людей. Знаешь почему?
- Ну, я думала, вам нужны тела, чтобы заменять испортившиеся части...
- Нет, нам, не нужны тела! - злобно крикнул Паук, ударяя себя в грудь, но Принцесса тут же его успокоила. Нэш испуганно прижалась к спинке скамьи, дождавшись, пока скелет немного придет в себя, - нам, то есть мертвым, не нужны тела, - снова заговорил Паук, и голос его опять стал размеренным и спокойным, - например, мы с Принцессой провели тут уже не одну сотню лет, но в наших телах нет ни единой чужой косточки, все родное. А эти твари получают удовольствие от убийства. А их залатанные тела стали чем-то вроде боевых трофеев. Поэтому не обобщай – не все в этом городе убийцы и не все оправдывают убийство. Вот тебе первый совет. Видишь залатанного – это враг. Избегай общения с такими мертвецами. Но, как ты понимаешь, скелеты тоже не все такие уж хорошие. Поэтому, тут я согласен с Найли, не доверяй никому, но залатанным в первую очередь.
- Я запомню ваше предостережение.
- Замечательно. Итак, вот что я хочу. Когда найдешь камень (заметь, я не говорю «если», я говорю «когда») - поговори с людьми наверху. Постарайся убедить их принять нас с Принцессой. Я хороший маг, мог бы им помогать. Нам нужно покровительство.
- Я, честно, не знаю. Люди суеверны.
- Все же попытайся. Не нужно просить за нас в каждой деревне, может быть позже, если найдешь подходящих людей. Помоги нам и сможешь всегда рассчитывать на меня и мои умения. Кстати, что это за цветок у тебя в волосах?
- О, это подарок Найли.
- Можно посмотреть?
- Да, конечно, - Нэш передала цветок в костлявую руку мага.
- Я всегда говорила, что Найли лапочка, - с умилением в голосе сказала Принцесса, - золотое сердце у этого призрака. Осталось найти ее украденную душу...
- Как и этому цветку, - сказал Паук.
Поместив бутон между сложенными ладонями он прошептал заклинание и цветок вдруг окрасился. Стебелек стал ярко-зеленым, а лепестки желтыми. Но настоящим чудом показался девушке весенний аромат, который начал исходить от призрачного бутона.
- Как здорово! Вы настоящий волшебник. Подумать только! - Нэш с гордостью убрала цветок обратно в волосы.
- Не забудь про нас, Нэш. Мы будем ждать тебя всегда. Здесь, на этой скамейке, - сказала Принцесса, - тут наше местечко.
- Да Нэш, будем ждать. Нам некуда деваться. За сотни лет это наша единственная возможность уйти, другой такой возможности скорее всего не будет. А теперь, что касается души Найли. Вероятнее всего бриллиант хранит местная ведьма или Граф. Вряд ли они доверят такую ценность кому-нибудь еще. Но можешь поверить, они спрятали его надежно, так что единственный способ получить алмаз – вынудить их самих указать, где он спрятан. Как это сделать думай сама.
- А откуда вы знаете про алмаз?
- К сожалению, это я помог его украсть. На нас тогда напали демоны, началась настоящая война, но Найли не хотела участвовать в сражении. Она путешествовала по подземному миру и в наших краях задерживаться не собиралась. Я был вынужден украсть ее камень, но я же и собирался его вернуть, после того, как демоны были загнаны в ту дыру, откуда они явились. Камень тогда хранился у Графа, но он заявил, что враги могут вернуться, так что присутствие такого могущественного призрака на нашей стороне лишним не будет. Он посмеялся надо мной! А потом появилась сама Найли. Она требовала вернуть алмаз, но тогда Граф сказал, что камень уже не у него и что если она не подчинится его, Графа, воле – бриллиант будет разбит.
- Чудовищно! Это, практически, рабство! - Нэш сжала кулаки от возмущения.
- Ну, я бы не сказал, что уж рабство. Найли очень опасна. По сути дела все, что от нее требуется, это защита города. Ты не видела ее разъяренной, как видели, к примеру, мы с Графом, когда она сражалась с одним чудовищем на реке. В тот момент, когда я стал свидетелем этой схватки, два голема-исполина были повержены, но то, с чем билась Найли, не подлежит ни описанию, ни даже разумению. Скажи мне, Нэш, ты увлекаешься мифологией?
- Не то, чтобы увлекаюсь, но мифы и богов Вечного Города знаю хорошо.
- Что ж, тогда ты должна знать также, что в этом мире богов нет.
- Да, это тема для дискуссии конечно, но вроде бы они себя никак не проявляют. В смысле не открываются людям.
- Но ты слышала о демонах? О тех, что живут под землей?
- Вообще-то, не очень. Так, читала кое-что, - Нэш не хотела признаваться, что пришла из Вечного Города и совершенно не знакома с этим миром.
- Странно, в те времена, когда я жил на поверхности, о них любили поговорить. Времена меняются. Однако это не важно. Я хочу рассказать тебе об одной своей теории, чтобы ты получила представление о том, что находится там, в глубине, под нами. Хотя это всего лишь предположение... Но одна вещь, на которой строятся мои рассуждения, бесспорна – намного глубже, под землей, живут чудовища, их тьма. Когда видишь одно из них – а я повидал сотни этих тварей – понимаешь, что перед тобой зло в чистом виде. Нечто запредельно злое и запредельно ужасное. Они не живые, потому что ничего не едят и не дышат, но в тоже время их тела теплые, внутри у них кровь. Их существование кажется бессмысленным.
- Я ничего такого не знала, - сказала Нэш, - но это очень любопытно.
- Еще бы. А теперь возникает вопрос – откуда же они взялись?
Нэш пожала плечами:
- Похоже, у вас есть ответ?
- Да. Их создали и продолжают создавать люди. Очень глубоко под землю запрятали они свою злобу, свои страхи, темные помыслы и желания. Чудовищ порождают люди, вероятно, при помощи каких-то посредников... Мне кажется, что в этих тварях сублимируется вся та злая энергия, которая исходит от человека. Вот что я тебе скажу, милая, и в нашем мире есть боги, но не такие, что правят Вечным Городом. Наши боги – это энергии, те самые, которые открыли и которыми овладели древние энергетики. Но они умели подчинять только два их типа – энергии природы и энергии жизни. Есть еще одна, пожалуй, самая могущественная энергия – энергия веры. Не нужно быть энергетиком, чтобы почувствовать, насколько мощная аура окружает священные места, которым поклоняются, в силу которых «верят». Энергия веры, накопленная тысячами поклоняющихся обычному камню людей, в конце концов наделит этот камень целебной силой. Вера способна творить чудеса. Понимаешь?
- Думаю, что да. Интересный ход мысли, - кивнула Нэш.
- Прекрасно. Но скажи мне, если допустить, что я прав в своих выкладках, только ли зло обретает плоть и кровь? - Паук продолжил, не дожидаясь ответа. - Думается мне – что не только зло. Добро также должно где-то быть, но вот насколько глубоко зарыли его люди сказать сложно.
- Мне кажется, что в ваших рассуждениях, в принципе логичных, есть некоторая натяжка. Я имею в виду сублимацию и все такое.
- Это тебе потому так кажется, что ты, милая, еще не видела демонов. А я их видел. Когда видишь такое, да еще и остаешься после этого в живых, то сразу же тянет пофилософствовать на тему «откуда в нашем мире берутся некоторые вещи».
- Ничего, - вздохнула Нэш, – если мне удастся выбраться из этого мертвого городка, то я скоро сама познакомлюсь с демонами.
- Это самоубийство.
- Может быть. Но где-то там есть кое-кто, кого я должна вытащить на поверхность. Вот, посмотрите.
Нэш поднесла рукоять меча к черепу Паука и указала своим тонким пальце на шарик-указатель.
- О! Магия? Волшебные штучки. Любопытно.
- Он указывает под землю. Это там обитают демоны?
- Очень похоже. Хотя, насколько я знаю, помимо нашего города и города демонов есть еще другие заселенные области в подземном мире. Но они, как правило, располагаются не так глубоко. А если прямо под нами... Боюсь, что это все же демоны.
- Ясно.
Снова забравшись на свою скамью, девушка предалась размышлениям.
- Ничего, если я тут посижу немного? - спросила она через минуту.
- Конечно, милая, нам приятно побыть рядом с живым существом, - ответила Принцесса.
- Спасибо. Как-то мне с вами спокойнее.
Нэш глубоко задумалась, пытаясь выработать надежный план действий, но ничего толкового в голову не приходило. Как-то само собой ее внимание из внутреннего мира мыслей переметнулось к внешнему. Ее взгляд досконально изучил кошек на скамьях, в то время как слух обратился к звукам города. Собственно звуков удалось различить три. Во-первых ровный гул, наполнявший тоннель, придавал подземелью зловещий фон, топил в себе многие голоса, скрипы, шорохи, которые достигали ушей девушки на подсознательном уровне, заставляя ни с того, ни с сего испуганно вздрагивать, прислушиваться, забывая обо всем. Помимо этого всеобъемлющего, глубокого, могучего пещерного гула Нэш заметила, что где-то дальше по тоннелю, куда она еще не дошла, капала вода, словно отсчитывая последние минуты до того, как девушка примет свое решение, способное повлечь за собой самые трагические последствия. От этого решения зависела жизнь Найли, а от ее жизни зависела дальнейшая судьба города мертвых. О том, что и сама Нэш на волосок от гибели, она предпочитала не думать. Она потянулась и выглянула за угол, чтобы снова увидеть мрачный тоннель. Третий звук – стук ее собственного сердца в груди – теперь был ощутим более отчетливо. Страх наступал.
- Послушайте, - снова обратилась она к Пауку, - а нельзя ли обнаружить алмаз с помощью магии?
- Вопрос хороший. Ответ – я не знаю. На это были способны древние энергетики, но свое искусство они унесли с собой на тот свет. Возможно, монахи ордена смерти смогли бы что-нибудь сделать. В конце концов, именно магия смерти была использована при создании энергии камня. Найли в ее теперешнем виде потеряла свои навыки, получив взамен другие. В любом случае, спроси лучше у нее...
- Спрошу. Спасибо за помощь.
Попрощавшись со скелетами, Нэш побрела обратно. Что-то прояснялось.
- С помощью магии? - Найли пожала плечами. - Думаю, это не сложно для владеющих теми же навыками, что и я при жизни. Только ко всему прочему этот маг должен побеседовать со мной об особенности камня и энергии, которая в нем скрыта. Тогда, пожалуй... Но в нашем случае это невозможно. Или... Что у тебя на уме?
- Сама пока не знаю, но хорошо бы такого мага разыскать. Но даже если бы я его нашла, вряд ли мертвецам понравится, что ты приютила парочку живых в своем доме. Если б это можно было сделать тайно.
- Не реально. Неужели ты собираешься похитить человека, да еще и сильного мага? А потом незаметно доставить его в подземелье, незаметно провести по всем закоулкам, пока он не обнаружит алмаз, а потом... Нет, это невозможно.
- Не знаю, Найли, я думаю, но пока больше ничего в голову не приходит...
В тот день Нэш посетил странный сон:
Она видела комнату, стены из рубина, стол. За столом сидела Шшифи и ее половина комнаты была ярко освещена. Она мирно беседовала с кем-то, но ее собеседник скрывался во тьме, застилавшей другую половину помещения, так что разглядеть его было невозможно. Разговор продолжался, но в какой-то момент тьма и свет начали смешиваться. Шшифи это нисколько не опечалило. Она лишь приподнялась и потянулась рукой к человеку во тьме, черный силуэт которого уже начал медленно выделяться на фоне редеющего мрака. Ее собеседник также потянулся навстречу девушке и когда их пальцы соприкоснулись, комната, в которой они находились, задрожала и стены вдруг разлетелись в стороны. Исчезли пол и потолок, исчез стол. Остались только две фигуры: белоснежная маленькая фигурка Шшифи и могучая фигура в черном балахоне, принадлежавшая незнакомцу из тьмы. Ветер трепал платье и волосы девушки, колыхалось тяжелое одеяние ее собеседника. И со всех сторон их окружал чистый простор небес, и не было нигде видно земли, но за спиной Шшифи был рассвет и сияло солнце, над их головами утро плавно переходило в день, а дальше, позади черного человека, свет поглощала настоящая ночь, горели звезды и медленно плыл огромный диск луны. И вот Шшифи приблизилась к темной фигуре и, обняв, поцеловала. Ее руки медленно потянулись к капюшону и стянули его с головы, открыв лицо незнакомца – черное, с искрящимся взглядом, неестественное и безобразное, оно пронзило сердце Нэш настолько сильным ужасом и тревогой, что девушка проснулась в холодном поту.
- Кошмары снятся? - услышала она голос Найли.
Призрак стоял рядом, глядя на нее своими большими стеклянными глазами.
- Да нет, сон как сон, - проговорила Нэш, тяжело поднимаясь на ноги.
- А мне сны уже не снятся. Я вообще не сплю, и мне этого часто не хватает, этих чудесных историй-сновидений.
Демоны
Без труда проскочив между двух исполинских сапогов голема, Шшифи отплыла на почтительное расстояние. Она выглянула из воды и некоторое время неподвижно наблюдала бойню, затеянную великаном. Река медленно относила русалку в глубины подземелья, а она все смотрела и никак не могла понять, почему люди умирают молча, никак не выражая свой страх и, казалось, примирившись со смертью. Огромные волны, порождаемые ударами голема, качали русалку, омывали берег, поднимали мутный песок со дна и увлекали его с собой дальше, во тьму. Несколько раз что-то сверкнуло и великан, заревев, отшатнулся, с грохотом ударившись о стену, отчего каменные плиты, до этого ровно подогнанные друг к другу, теперь образовали внушительную вмятину. Обнаружив крохотную фигурку мага, голем поднял со дна реки гору камней и запустил ими в обидчика. Шшифи поморщилась и прикрыла глаза.
Вода, тем временем, начала оставлять на плечах багровые следы и русалка увидела, как проплыли рядом останки одного из наемников. Она поджала губы и, проводив обрывки раздавленного тела взглядом, проворно нырнула, исчезнув в мрачных водах подземной реки.
Шшифи долго плыла вперед, пока не приметила на берегу движение. Невысокая фигурка была похожа не человека, но неестественно тощее тело и странная манера ходьбы резко отличали ее от людей. Легко и быстро продвигалась она вдоль стены, широко шагая своими длинными тонкими ногами. Казалось, что таинственное существо выверяло каждый свой шаг. Высоко подняв колено оно на мгновение замирало, будто целясь, после чего ставило ногу и поднимало другую для нового прицельного шага. Хилое тельце и вытянутая голова на слегка вытянутой шее сильно отклонялись назад, так что Шшифи диву давалась, как незнакомцу удается держать равновесие. При этом руки, согнутые в локтях, оно держало перед собой на уровне груди, ладонями вперед, словно отказывалось от какого-то заманчивого предложения. Русалка нашла в этой удивительной походке нечто паучье, что, впрочем, не умоляло ее внешней комичности. Непривычный облик существа не рождал доверия и Шшифи решила проследить за ним незаметно.
В этот момент позади загрохотало с новой силой и новая череда все увеличивающихся волн заставили русалку забыть об осторожности – голем возвращался. Существо на берегу тоже заметило это. Оно вдруг вытянулось, став похожим на жердь, и повернуло голову назад, при этом плечи даже не пошевелились. Его голова посмотрела на быстро приближающегося великана, потом продолжила вращение, сделав круг вокруг своей оси, пока снова не заняла естественное положение. Это обстоятельство порядком удивило русалку, но времени на осмысление происходящего у нее не было. Существо метнулось вперед, на глазах у Шшифи одним прыжком преодолев расстояние в десяток метров. Продолжая свое движение в том же духе, оно стремительными скачками улепетывало от голема и русалка поняла, что не сможет за ним угнаться. Она плыла сколько могла, но когда, казалось, тощая тень сольется с мраком подземного грота, где-то далеко, на пределе видимости, существо проскочило в черную щель между наполовину разрушенными каменными плитами. Русалка бросилась следом, сначала плыла, потом выскочила на берег и прошмыгнула следом. Протиснувшись в кромешной тьме внутрь, она обнаружила винтовую лестницу, уходящую круто вниз. Ступени оказались неудобными, слишком крутыми и узкими, Шшифи спускалась, постоянно опираясь предплечьем о пыльную стену.
Конечно же, странный житель подземелья, за которым шла русалка, заметил ее. Он прекрасно ориентировался в темноте и, чтобы застать преследователя врасплох, полез наверх, опираясь на обе стены этого узкого прохода, где и завис, глядя сверху вниз, как глядит настоящий паук, затаившийся в поисках добычи.
Существо не выдало своего присутствия ни малейшим звуком, но, несмотря на это, Шшифи что-то почувствовала и остановилась.
- Кто здесь?
Она постояла, вслушиваясь в гробовую тишину, но ответа не получила.
- Кто бы вы ни были, не прячтесь, это глупо, ведь я же знаю, что вы меня видите.
Наверху зашуршало, по стенам тихонько побежали струйки песка. За спиной что-то хлопнуло и русалка вдруг увидела перед собой свою тень. Сделав шаг она повернулась.
Не только свет, но и жар исходил от чудовища, которое, стоя перед Шшифи, горело багровым пламенем.
- Ух ты, ничего себе! - девушка еще отступила, боясь обжечься. - Кто вы такой? Вы знаете дорогу на поверхность?
Демон не ответил. Он распахнул огромную пасть, оскалясь зубами-иглами, и легко дыхнул огнем. Маленькие черные пуговки-глаза блестели, напоминая расплавленную смолу.
Шшифи сообразила, что перед ней не разумное существо, а скорее животное, которое не понимает, что она говорит. Природа этого невиданного создания оставалась тайной.
- Но какой же ты красавец... - прошептала русалка, испуганно и восхищенно глядя на огненного зверя, - только бы тебе не пришло в голову ко мне прикоснуться...
Демон не понимал, что говорит девушка, но чувствовал, что произвел на нее впечатление. Русалка понравилась ему сразу же, как только он услышал ее ласковый голос. Желая изучить поближе, он потянулся к ней своими длинными руками.
- Нет, нет, нет... - нежно, но настойчиво отстранилась Шшифи, стараясь не разозлить незнакомое существо и в тоже время не сгореть. Демон послушался.
- Вот молодец, умница, - пробормотала русалка, - пойдем со мной, пойдем...
Она поманила за собой это странное огненное животное, которое, все же, слишком явно, чтобы это было простым совпадением, напоминало человека.
Ступеньки бесконечной чередой выступали из тьмы, все сильнее утомляя измученные русалочьи ножки. Огненное животное к счастью вело себя прилично, осознав, похоже, почему русалка не позволяет ему приблизиться к себе, однако продолжало полыхать, возможно для того, чтобы освещать дорогу. Оно то шло за спиной у русалки, то взбиралось вверх, цепко карабкаясь между стен. Временами существо ухало как сова, но никакого смысла за этим Шшифи не усмотрела, предположив, что у него просто хорошее настроение, способствующее тому, чтобы легкомысленно ухать где-нибудь высоко над чужими головами.
Потом был каменный грот, эхо шагов и тени, скачущие между колоннами известняковых сталактитов. Узкие расщелины между ледяными залами пещер, мокрые стены и потрескивание огня за спиной. Наконец, зверь выскочил вперед и остановился. Дорогу преградили глухие стальные ворота, по ту сторону можно было различить равномерный гул.
- Что это такое? - спросила русалка, с любопытством всматриваясь в темноту, - что там внутри?
И словно пытаясь удовлетворить ее любопытство тяжелые двери разъехались в стороны.
Ревущее пламя вырвалось на волю, охватив испуганную фигурку, но Шшифи не почувствовала ни жара, ни боли. Она выпрямилась и шагнула в огонь, встреченная визгом и криками, а ворота закрылись, вернув в пещеры мрак и тишину.
- Посмотри, шарик на твоем мече, кажется поменял положение.
- Точно, - Нэш беспокойно вскочила и посмотрела на призрака, - светится ярче, значит она стала ближе, намного ближе. Помоги мне, умоляю!
Найли сомневалась секунду.
- Мне кажется, я не умею тебе отказать, и это меня погубит. Давай сюда свой компас.
Они выскочили из дома и уже посреди пещеры натолкнулись на скелета.
- Найли! Найли! Скорее! Демоны идут!
- Где?
- В подвалах! Торопись!
Найли перевела взгляд на рукоять меча, потом посмотрела на Нэш.
- Она здесь. У меня не будет выбора.
Сунув меч в руку своей оторопевшей подруги, Найли метнулась в один из проходов.
- Нет, подожди! - Нэш бросилась следом, - должно быть какое-то объяснение!
Девушка бежала со всех ног, но не поспевала за призраком. Проскочив несколько тоннелей и пещер, не замечая суетящихся кругом мертвецов, вооружившихся и готовых дать отпор врагу, она, наконец, очутилась в знакомом до боли подвале, среди невероятных существ, беспощадно уничтожавших друг друга. Видимо, местная нечисть схлестнулась в отчаянном поединке с демонами, стремившимися прорваться в город. За несколько минут Нэш получила столько впечатлений, что кому-то хватило бы и на целую жизнь.
Первым ее появление заметило тощее чудовище, покрытое шипами, с длинным хвостом, десятком лап и мохнатой головой, настолько уродливой и невероятной, что от одного ее вида появлялось желание свести счеты с жизнью. Это мерзкое существо обвило свой хвост-веревку вокруг горла лупоглазого карлика с огромной пастью и успешно его душило. Заметив, что противник больше не подает признаков жизни, чудовище отшвырнуло трупик в сторону и бросилось на Нэш – последнее препятствие на пути в город. Однако не успело оно сделать и двух шагов, как из темного прохода, сбоку вдруг вылезла огромная синяя лапа и, легко как котенка обхватив свою жертву, утащила во тьму. Нэш пробежала мимо, прижимаясь к противоположной стене, но лапа, похоже, была занята поеданием уродливого демона и второй раз не появилась.
Подобных сцен вокруг было полно. Чудовища одно страшней другого и каждое – неповторимо. Нэш вспомнила слова Паука и решила, что в них больше смысла, чем ей показалось тогда, во время мирной беседы. По пути девушка встретилась лицом к лицу с каким-то нагромождением костей, обтянутых бледно зеленой кожей, но без особого труда расправилась с ним. Наконец, она увидела Найли. Призрак, перевоплотившись в странное существо, стремительно и беззвучно убивал демонов, отвратительные тела которых валялись повсюду, но все новые их полчища прорывались через несколько проломов в стенах.
И вдруг Нэш увидела Шшифи в огненно-красном платье из ткани нежнее и легче шелка. На ее лице можно было заметить лишь легкое беспокойство, в руках никакого оружия.
- Найли, нет! - крикнула Нэш и одним прыжком оказалась между русалкой и призраком, потом схватила Шшифи за плечи и, оттащив от прохода, в котором уже замелькал силуэт очередного чудовища, прижала ее к стене.
- Нэш, ты свободна? А я пришла за тобой! - русалка захлопала своими серыми глазами.
- Невероятно, как ты выжила? Почему они тебя не убили?!
- Это мои родичи. Я расскажу, но сейчас время не подходящее.
- Ушам не верю, кто-то из нас двоих спятил. Ты что тут, предводитель?
- Похоже на то, в смысле, это я их привела...
- Можешь их отозвать?
Найли отлетела в сторону и наблюдала в недоумении, как маленькая хрупкая девушка останавливает гигантских монстров, которые в ее руках из безумных от гнева и ненависти убийц становятся ласковыми и ручными, как дети. Нэш также была поражена увиденным:
Вломившийся в помещение демон еще больше расширил один из проломов. Внешне он был схож с огромным медведем, имел широченный скелет, огромные лапы, гигантскую пасть, а за спиной пара крыльев покрытых стальными перьями, оставившими глубокие царапины на каменных стенах. И этому зверю Шшифи без страха преградила дорогу. Чудовище резко затормозило, боясь причинить вред маленькой фигурке перед собой и остановилось как вкопанное.
- Стой, стой, малыш... - тихо и вкрадчиво проговорила русалка, погладив его по плечу, после чего прижалась к мохнатой груди всем телом, - все, не надо больше драться, зайчик, иди домой, иди...
Нэш с призраком переглянулись, Найли пожала плечами и улыбнулась, покрутив пальцем у виска, тем самым сообщив, что все происходящее, по ее мнению, настоящее безумие. А Шшифи в своей манере отправила назад еще несколько чудовищ, которые уступали первому в весе, но превосходили его по безобразности.
- Вот, всё... - русалка отряхнула ладошки одну об другую и улыбнулась.
- Найли – это Шшифи. Шшифи – это Найли, - сказала Нэш, заметно нервничая. Что-то шло не так.
- Очень рада знакомству, милая, - кивнул призрак, - наслышана. Кое-кто о тебе очень беспокоился.
- Да, я знала, что Нэш про меня не забудет. Она молодец. Только вот личико...
- А, правда, - Нэш поджала губы, стиснув пальцы в кулак, - а я уж стала забывать про это. Это Найли меня спасла, если б не она...
- Мне кажется, - хитро улыбнулась Шшифи, - что ее саму надо спасать.
- Что это значит, - Найли изобразила негодование.
- Я имею в виду ваше нынешнее состояние. Это не совсем нормально. Насколько я поняла, тут целое подземелье таких как вы. Таких же несчастных.
Найли молчала.
- Где же они? Вы вдвоем сражаетесь? Почему? - Шшифи подошла к Нэш, закрыла ее лицо своими теплыми руками, затем отняла их, сняв маску.
- Ты красивая... - сказала она своей подруге и Нэш увидела в отражении полированной стали, скрывавшей ее уродство, что потерянный глаз снова на месте, также, как и здоровая гладкая кожа там, где несколько дней зияли белые кости черепа.
- То, что обитает в этом подземелье – злое, уродливое и противное жизни – должно исчезнуть. Я не хочу чтобы кто-то еще погиб, но рано или поздно духи из глубин разрушат это место. А теперь, Нэш, давай уйдем отсюда. Я благодарна Найли за то, что она уберегла тебя от смерти, но я не вынесу долго общения с ней. Она зло, и неважно, что ты или она сама думаете по этому поводу.
- Это я-то зло? - опомнилась Найли, с трудом оторвав взгляд от Нэш. - А твоя «семья», выходит, не зло?
- Нет, они не зло, по крайней мере не были им. Они существуют в ином, они естественны и просты. Так было, пока кто-то не проклял их. Я не знаю зачем и почему, но теперь они страдают, телесность их тяготит. Потому они и нападают на это злое место – смерть освобождает их, они снова обретают свободу. Они стали такими не по своей воле. В отличие от вас.
- Что ж мне теперь делать? - спросила Найли. - Что делать, если только став «такой» я поняла свою ошибку и жалею об этом каждое мгновение своего страшного существования.
- Ты жалеешь?
- Еще как жалеет, - подтвердила Нэш взволновано. Она почти плакала от восторга, глядя на свое отражение в маске и ощупывая восстановленное лицо.
- Жалею всей душой, - проговорила Найли, глядя в пол от злобы на саму себя.
- Тогда, если хочешь, я тебя освобожу.
- Освободишь? - хором переспросили Нэш и Найли.
- Отпущу твою душу, сделаю свободной.
- То есть, ты собираешься меня убить?
- Нет, убивать я не умею, только исцелять. Ты этого хочешь?
Нэш молчала. Найли закрыла глаза:
- Да. Я хочу. Хочу. Мне очень страшно, но такое существование еще страшнее.
Шшифи подошла к призраку и заботливо, как мать, обняла.
- Нэш, тебе тоже лучше закрыть глаза...
Найли боялась, но знала, что так будет лучше. В объятьях русалки она сразу же почувствовала слабость и онемение. Медленно угасли слух, зрение, осязание, обоняние, ее призрачное тело оказалось парализовано. «Вот – смерть», - решила она, как вдруг все ощущения вернулись, ударив разом, а вместе с ними забытое чувство боли. Найли открыла глаза и первым делом посмотрела на свои запястья, покрытые теперь совсем белой, чистой и нежной как у ребенка кожей и тут же ощутила, как сердце медленно стучит в груди – чувство, забытое за века. Найли повернула ладонь вверх, вниз, коснулась щеки, как вдруг дыхание перехватило, она упала на колени и, в бессилии свесив руки, разрыдалась.
Мертвецы, спрятавшиеся за баррикадой из кирпичей и старых досок, увидели странную картину. В дверном проеме появилась не Найли и даже не демон. В пещеру вошла Нэш – заплаканная и счастливая. Оглядев покойников, которые в нерешительности опустили копья и луки, она нашла взглядом знакомую костлявую фигуру Паука.
- Позови Принцессу, - сказала она ему, - и вместе следуйте за мной. А вы, - она обратилась к остальным, - ждите здесь. Если еще кто-то войдет за нами – будет убит. Уже окончательно, - Нэш подмигнула своим новым глазом.
Маг не стал задавать вопросов. Слившись с тьмой он почти мгновенно исчез из виду.
- А где Найли? - гневно воскликнула старуха с желтой усохшей кожей и глазами навыкате, стоявшая ближе всех.
Нэш догадалась, что это та самая ведьма, о которой говорил Паук. Ничего не ответив, она с ученой степенностью сложила руки за спиной и улыбнулась.
- Предала? - старуха хищно оскалилась, обнажив железные, уже изрядно попорченные ржавчиной зубы.
- Не предала. Ушла, - поправила ее девушка, качнув головой.
- Ты лжешь, девка, она не могла уйти. У нас ее душа.
- Уже нет. Извини. Больше она тебе не принадлежит.
Ведьма сунула руку за пазуху и вытащила прекрасный бриллиант на такой же ржавой, как и собственные зубы, цепочке. Медленно осмотрела его.
- Ну, что там? - спросил зомби, лежавший с арбалетом в двух шагах от старухи.
- Ты ж тварь... - прошипела ведьма, заскрипев челюстями.
- Что? Что?! - мертвец начал паниковать.
- Не бойтесь, - успокоила Нэш, - она не станет мстить. Нападение мы тоже остановили, так что можете расходиться.
Появились Паук и Принцесса. Он молча проследовали мимо оторопевших мертвецов и остановились рядом с Нэш.
- Если хотите с кем-то попрощаться – сейчас самое время, - сказала девушка.
Паук обернулся и посмотрел на присутствующих. Его череп скрывал глубокий капюшон, но даже два пылающих огонька глаз, казалось, смеются при виде проклятых и обреченных. Так и не проронив ни слова он, наконец, встретился взглядом с Нэш. Девушка кивнула. Паук положил костлявую руку ей на плечо и, постояв так несколько секунд, вошел в проход; Принцесса, не удостоив никого, кроме Нэш, даже взглядом, последовала за ним..
- Вот и все. Удачи вам, - произнесла напоследок девушка и не спеша удалилась, оставив мертвецов в страхе и растерянности.
Шшифи встретила их с грустью на лице.
- Благодарите Нэш, сказала она, я бы не стала вам помогать.
- Кто вы? - Паук наклонил голову, всматриваясь в безупречные черты лица русалки.
- Этого вам не нужно знать. У меня друг в беде и нет времени для вопросов. Я могу оказать вам услугу, о которой попросила меня Нэш. Одна ваша знакомая кажется довольна.
Тут только мертвецы увидели Найли, которая, не в силах больше сдерживаться, рассмеялась тем безудержным, искренним смехом, каким смеются дети, с жадностью и восторгом следящие за представлением в цирке. Она стояла босиком на каменном полу и куталась в плащ, который одолжила ей Нэш.
- Глядите, это я, новая, снова молодая! - хохотала она, размазывая слезы по лицу. Живая, глядите!
- Найли, это чудо! - Принцесса подбежала к ней и бережно погладила короткие русые волосы. - Настоящие! - Потом повернулась к Шшифи, - я не знаю, какой магией можно сделать такое, но, умоляю, верните и нас к жизни. Снимите проклятье.
- Вы здесь для этого, - вздохнула русалка, - давайте, кто первый...
Но в этот момент в проеме появилась ведьма. Она рявкнула одно лишь короткое слово, но этого было достаточно, чтобы пополам разорвать скелет Принцессы.
- Чтоб вас... - завопила она.
Паук развернулся, сложив ладони перед грудью, потом резким движением, словно выталкивая что-то из себя, выбросил руки вперед. Невидимая сила ударила ведьму, впечатав ее в стену, с хрустом ломая кости.
- Мразь! - маг подпрыгнул и повис в воздухе, окутав себя сферой бледно-голубого огня.
Стремительным рывком он подлетел к пытающейся подняться старухе и, схватив ее за горло, швырнул назад, к баррикадам, но не довольствуясь этим, вылетел следом. Лязг оружия, грохот и вопли наполнили подвалы. Нэш достала меч, выжидая, но шум не утихал. Несколько раз вспышки света вырывались из прохода, две стрелы, одна за другой рассекли воздух и отскочили от каменной стены на против входа.
«Спасибо...» - услышала Нэш тонкий вкрадчивый голосок за спиной. Она обернулась и улыбкой встретила принцессу.
Наконец вернулся Паук в слегка опаленной и изодранной сутане. Он без лишних слов подошел к Шшифи и, опустившись на колени, склонил голову. И лишь обретя человеческий облик, обнял Принцессу и они долго стояли, как две статуи, и Нэш, глядя на них, подумала, что привычка жить без движения никуда не исчезла и после перерождения. И вот ушей достиг тоскливый, протяжный стон откуда-то из глубин подвалов.
- Я сделала для твоих друзей что могла, - тихо сказала русалка, - теперь мы должны идти.
Эти слова, казалось, пробудили Нэш от сна.
- Да... Конечно... Ты права... - она встряхнула головой, чтобы прийти в себя от накатившей усталости. - Принцесса, Паук, Найли... Дальше вы сами, у нас своя дорога.
«Ага...» - только и ответила Найли, продолжая восторженно разглядывать свое тело, а маг и его возлюбленная вообще, казалось, не слышали ее слов. Нэш растерялась от такого безразличия, но Шшифи, похоже, знала, что все именно так и произойдет. Она посмотрела на свою подружку и улыбнулась: «Пойдем». И Нэш, в последний раз печально взглянув на свой плащ, усмехнулась, подняв брови. Мир вдруг оказался совсем не таким, каким она его представляла. Все было странно.
А Шшифи сказала: «Этот мир всегда был таким».
Нэш надеялась, что покинув город мертвых испытает облегчение, но величественные своды древнего грота и медленное течение черной, как расплавленная смола, реки, повергли ее в отчаяние. Все мысли, все чувства обострились в ожидании смертельной угрозы. Нэш предчувствовала появление великана.
- Ты знаешь, куда мог деться Фэй? Думаешь он жив? - почти что шепотом обратилась она к Шшифи.
- Не знаю, что с ним сейчас, - вполголоса ответила русалка, - но от голема он ушел, его видели ближе к водопаду.
- Проверим все щели... Но что, если снова объявится этот громила?
- Не знаю. Нэш, я тоже не хочу погибать, но и бросить Фэя нельзя. Он хороший человек и мне помог, когда я в этом нуждалась.
- Если честно, я очень боюсь. Смертельно боюсь. Понимаешь? - Нэш кашлянула и отвернулась, чтобы русалка не увидела слезы, скатившейся по щеке.
Шшифи улыбнулась, подошла и обняла Нэш, погладив по спине своей теплой ладошкой.
- Ты сильная, ты молодец. И тебе нечего бояться, поверь мне.
- Я совсем тебя не понимаю. Ты такая странная...
- Это не важно. Пойдем, нас ждут великие дела.
Русалка зашагала вперед, внимательно выверяя каждый шаг на заваленном камнями берегу. Скрежет осколков под ногами во тьме и безмолвии подземелья казался грохотом и Нэш ни на секунду не покидало ощущение приближающегося ужаса.
- Такое эхо... - прошептала она, - нас за километр слышно.
- Можно было бы плыть, но тогда стену будет плохо видно.
- Ладно, ничего. Авось никто не заметит. Постой-ка, вот оно!
История Вечности
© Copyright: Мертвец, 2005
Свидетельство о публикации №205050300026
Свидетельство о публикации №205050300026
Рецензии
Уууууууууууу как страшно!!! А продолжение будет? :))
Оливер Лантер 03.05.2005 17:05 • Заявить о нарушении
Оливер Лантер 03.05.2005 17:05 • Заявить о нарушении
Будет. Так уж вышло, что вы мой первый читатель, так что если вы сообщите в двух словах что понравилось/не понравилось, я был бы признателен. :) Но вообще что-то мрачновато выходит, видимо это моя не проходящяя депрессия.
Мертвец 07.05.2005 23:01 Заявить о нарушении
Мертвец 07.05.2005 23:01 Заявить о нарушении
Издательская фирма в связи с открытием новых издательских и кинопроектов приглашает к сотрудничеству авторов, желающих работать в области массовой литературы.
К сотрудничеству приглашаются авторы не только из Москвы, но и из других регионов России. Дополнительное требование для них - наличие постоянного доступа в Интернет, так как работа с ними ведется по сети.
Соискателям необходимо пройти конкурс в соответствии с условиями, размещенными в разделе "Условия конкурса".
Адрес сайта: www.rodin-publishing.ru
Вячеслав Ежов 24.05.2005 13:47 Заявить о нарушении
К сотрудничеству приглашаются авторы не только из Москвы, но и из других регионов России. Дополнительное требование для них - наличие постоянного доступа в Интернет, так как работа с ними ведется по сети.
Соискателям необходимо пройти конкурс в соответствии с условиями, размещенными в разделе "Условия конкурса".
Адрес сайта: www.rodin-publishing.ru
Вячеслав Ежов 24.05.2005 13:47 Заявить о нарушении