Королева красоты

Дзззынь! Режущий ухо звонок во входную дверь. Привычный поворот в прихожую, два оборота дверного замка, ее шаги через порог. Тук-тук-тук – тонкие каблучки. Она уже у него. Самая красивая девушка в квартале. Не случайно она, ученица выпускного класса, выиграла конкурс красоты в своей школе.
Ребята из школы ради насмешки посадили его в жюри, на первый ряд. Все девушки были очень красивые, и он поставил всем высшие оценки. А теперь она ходит к нему, и когда дома нет его родителей, они занимаются любовью.
- Привет!
- Привет. Вы уже закончили?
- Да. Нас отпустили. У физкультурницы заболел ребенок, и она ушла домой.
- Хорошо. То есть, хорошо, что ты пришла.
- Вот. Это маме, - она протянула пакет.
Он взял пакет, но раскрывать не стал.
- Что там? Такое тяжелое!
- Баклажаны. Я знаю, твоя мама любит баклажаны, а их у нас на огороде полным-полно. Вот я и решила – почему бы с вами не поделиться. Ты любишь жареные баклажаны?
- Я больше кабачки люблю, - он устало вздохнул, - А почему баклажаны называют «синенькими»?
- Потому что они синего цвета. Эх, кабачок ты мой милый!
Она обняла его голову и поцеловала в макушку. Это было нетрудно сделать: он был ниже нее ростом, да к тому же каблуки у ее сапожек, кроме того, что действительно тонкие, были еще и высокие. Он помог ей снять пальто и повесил его на вешалку. Поначалу это у него не получалось, но теперь он наловчился. По крайней мере, в своей квартире.
- Оксана?
- Да.
- Ты правда меня любишь?
- Конечно, милый. Разве можно тебя не любить, когда ты такой… - она остановилась, подыскивая слова, - когда ты такой нежный. Такой ласковый!
- Правда?
- Правда. Чего ты спрашиваешь?
- Я люблю тебя. Пойдем в комнату.
- Какой ты смешной! Пойдем.
- Оксан.
- А?
- Не называй меня смешным, пожалуйста.
- Ладно, не буду. Любимый.
Они вошли в комнату и уселись рядышком на небольшой кровати, на которой он спал.
- Почему ты спросил, правда ли, что я тебя люблю?
- Просто…
- Что?
- Вот ты меня любишь, да?
- Да.
- Но ведь мы никогда не поженимся.
- А откуда ты знаешь? Может, и поженимся. Никто не знает, что будет дальше. Зачем вообще думать о том, чего все равно не знаешь наперед?
- Но это же невозможно! Твоя мама всегда была против наших отношений. К тому же ты летом поступишь в институт, найдешь там красивого парня, а главное…
- Какие глупости ты говоришь! Какие парни? Мне очень-очень хорошо с тобой. Понимаешь, с тобой! И люблю я тебя, а не какого-то там парня.
- Это пока что. А когда тебе захочется выйти замуж, все будет по-другому. Но я тебя не обвиняю, конечно. Мужчина должен зарабатывать деньги, а я…
- Не думай о всякой ерунде.
- Это не ерунда! Не ерунда. Мой папа говорил, что семью должен обеспечивать мужчина. Так должно быть. А я…
- Я сама буду семью обеспечивать. Я закончу институт, устроюсь на работу, стану начальницей, и все у нас с тобой будет.
- Нет, ничего у нас не будет. - он опустил голову, чтобы она не видела, как по его щеке медленно покатилась слеза. Мужчина не должен плакать в присутствии женщины. Этому тоже учил его отец.
- Что с тобой, Женя?
- Ничего, - он обнял ее, крепко прижавшись лицом к ее плечу, - ничего. Просто я тебя очень-очень люблю.
- Женя, Женечка, ну, не надо.
Оксана гладила его по спине, и ласкала, как маленького. А ведь он был старше ее на целых три месяца.
Женька поднял голову и потянулся губами к ее губам. Поцелуй был воздушным, почти невесомым. Ее нежные, едва влажные губы коснулись уголка его рта, и пробежали по его губам, быстро и легко целуя их. Он обхватил мочку ее уха, и стал ее легонько посасывать. Оксанка тихо-тихо застонала, и прошептала еле слышно:
- Я хочу тебя!
Он молча стал раздевать ее. Медленно станул кофточку, нащупал застежку лифчика, и расстегнув его, бережно положил на край кровати. Она сама скинула юбку и тоненькие шелковые трусики с бахромой внизу и легла на кровать.
- Поцелуй мою грудь!
Груди у нее и в самом деле были красивые. Даже очень красивые. Упругие груди шестнадцатилетней красавицы. Не большие и не маленькие. Как раз такие, как надо. С аккуратными розовыми ареолами вокруг сосков. Он стал целовать ей то одну, то другую грудь, по-очереди. Оксанка вскрикнула.
- Женя, господи…
Она взяла его за голову, и опустила вниз…

Через час они все еще лежали на кровати. Женька – на боку, повернувшись к ней, Оксана –  на животе, уйдя в собственные мысли. Он позвал ее чуть с хрипотцой, так ласково, как умел только он:
- Оксан.
Молчание.
- Оксана.
- Да, милый?
- Я люблю тебя.
- Я знаю. Я тоже очень люблю тебя, Женя.
- И мы никогда не расстанемся?
- Никогда.
- Правда?
- Честное слово.
- Я верю тебе, Оксана, верю. Моя Оксана. Моя маленькая. Моя. Девочка моя.
Его руки были заняты – Женя гладил ее спину и ягодицы, и не трогал ее лица. Если бы он мог видеть, он бы увидел, что в ее больших и красивых карих глазах стояли слезы.
- У тебя самы нежные руки в мире, Женя.
Женя улыбнулся.
- Потому что я люблю тебя.
Слезы тихо покатились из ее глаз, но он этого не видел, лишь улыбался и продолжал гладить.