Обратная сторона света продолжение

- Что случилось? – испуганно вскрикнула Мурка. Перед глазами плясали белые мухи, голову раздирала невыносимая боль.
- Защиту вскрывают – простонал я.
- Кто?
- Да не важно! – Я дополз до дивана и рухнул на него, - я пошел. Не поминайте лохом…
…Путь в башню занял считанные мгновения. Когда белая тьма рассеялась, я уже стоял в своей башне. В самом низу, у входа в подвал, там, где раньше жила моя маска страха.
У открытой нараспашку двери, облокотившись о косяк, стоял адепт Тьмы.
- Приветствую, Светлый! – сказал он и шагнул в темноту подвала. Я ринулся следом.
- Стоять!
- Что, стрелять будешь? – засмеялся он. Слишком уж уверенно он себя чувствовал в моих владениях. Почти как дома. В темноте его видно не было, и я пожалел, что не потрудился соорудить в подвале хоть какое-то освещение. Впрочем, и он меня видеть не должен.
- Чего тебе надо?
- Так… поговорить, Светлый. Без меча. Я без оружия.
- Ты вторгся ко мне…
- Отдай Книгу, - почти ласково попросил он.
- Пошел в жопу, - в тон ему ответил я. Не объяснять же, что Книги-то у меня нет. И что я даже не знаю, хотя бы примерно, где она может находиться.
- Библиотека в подвале? Оригинально, - продолжил он. Я вытащил меч из ножен – хотя бы при его скудном освещении я мог видеть, что делает Темный. Впрочем, теперь и он мог видеть меня. А он сделал шаг к стеллажам.
- Стой! – крикнул я. Однако, было поздно. Темный уже протянул руку и взял с полки один из свитков.
Вокруг все загудело, пол под ногами затрясся. Я, подставляя спину, обернулся ко входу в подвал. Его задвигала огромная каменная плита. Через секунду все стихло.
- Неплохая система, - в мертвой тишине произнес Темный. – Однако, несовершенная. Ты в банке не работал, в охране? Там похожий механизм. Если в хранилище попал кто-то, кто не знает пароля, все выходы закрываются автоматически… - и вдруг он рассмеялся, - сам в свою ловушку угодил, приятель. Что теперь делать-то будем, а?
Я выругался сквозь зубы. Как ни крути, а Темный прав: положение безвыходное. Мы заперты в подвале моей башни. Я-то, в принципе, мог бы уйти отсюда - башня мой мир. А вот Темный…
- Ты же не захочешь оставлять меня здесь! – расхохотался он. – А я уйти не могу!..
И он уселся на пол.
- А радуешься-то чего?
- Да так… Корова у соседа сдохла, как говориться… мелочь, а приятно. Хоть костер зажги, Светлый. Холодно у тебя здесь. Не привык я к таким температурам.
- Все больше к уголькам, да сковородкам? – усмехнулся я, усилием мысли материализуя в середине хранилища – подальше от свитков – очаг. Отблески огня заплясали по стеллажам и каменным стенам. Темный уселся у огня прямо на пол, протянул к костру руки.
- Садись! – похлопал он по полу рядом с собой. Я сел с другой стороны огня, положив меч рядом.
- ты как мои ступени защиты прошел?
- Хитра наука! Да вас, Светлых вычислить – не проблема. Как дети малые. – туманно ответил он. Мы помолчали. Ждать приходилось неизвестно чего. Убить его в собственной башне я тоже не мог. Сотворив такое я, конечно, смогу вернуться в реал. Но мне откроется прямая дорожка в психушку. С диагнозом шизофрения. И обидно, что он это тоже понимал. Если бы я взломал его башню, то сейчас был бы в более выигрышном положении.
- А все твое благородство… - вслух ответил на мои мысли Темный. И ведь без толку теперь злиться. Сидеть теперь, ждать чего-то… И бояться отвернуться. Потому что ведь он-то меня замочить теперь может. Влегкую. Если сообразит это. Ему же шизофрения не грозит. Так… кома пожизненная. Будет его тело в реале лежать вод капельницами на искусственном питании и тихо стареть. А его мать будет горько рыдать над ним, не понимая, что же случилось с сыном… Ведь, убив меня, он навеки останется здесь. Да ведь должен быть какой-нибудь выход!
- Ну что ты можешь, Светлый? – вдруг услышал я и понял, что Сэм говорит уже давно.
- Многое могу, - нехотя ответил я, - людей к свету обратить. Любовь дать могу… А ты, Темный?
- А я Тьму показать. Мне легче, чем тебе. Ко мне люди охотней поворачиваются.
- Почему?
- Потому что нашлешь человеку беду, а он в ней Господа винить начинает. Сначала кричит «За что мне это, Боже?!» А потом «А может, и нет тебя?». И отрекается. И проклинает того, кто его создал. Тут-то и беру его тепленьким. Не думают люди, что беды не от Бога идут… Вероломны они. Сломать их легко. Стоит ли за таких бороться, Светлый?
- Стоит, - ответил я. И, подумав, добавил, - а ведь ты слаб, Темный. Поэтому сейчас такие речи ведешь. Ты одинок. Мало тебя.
- Думаешь, ты сильный? – усмехнулся он. – В чем же сила твоя? В надежности, вере и любви? Да ведь на этом далеко не уедешь. Ты думаешь, сила твоя в той, которая любила тебя, а тело дарила другим? Думаешь, на нее можно надеяться? Или в том твоя сила, которого ты столько лет с грязью мешал, а потом отнял у него любимую женщину? Думаешь, после этого ему можно верить? Или в тебе сила твоя? Скольких ты человек предал, Светлый, которым любовь обещал? Сколько женщин из-за тебя плакали в подушку? Сколько из них думали о самоубийстве?
 - Из-за меня? Никто. Я дарил им любовь. Я дарил им счастье. А удержать его они должны были сами.
- Ты предал веру, отняв у ее ангела любовь, светлый. Ты предал и надежду, отняв у ее ангела веру. Забавно, да? Я честнее. А каждый из вас косится на другого, ежесекундно ожидая удара в спину! И каждый готов опередить удар, нанеся его первым.
Он даже в такой ситуации пытался вести свою игру. Я взял меч, подержал в руках, положил себе на колени. Сэм вытащил из костра головню, пошевелил ею огонь. Она была здоровая, эта головня, смолистая. Та ее часть, которая находилась в костре – пылала.
- Ты неправ, Темный, - устало заметил я. – Мы едины. Уже столько жизней. Эта – последняя. Вера наша крепка, надежда – живуча, любовь – светла. Мы давно прошли все испытания. В прошлом многое. И мы его друг другу простили.
- Ой уж? – усмехнулся Сэм. И метнул головню мне в лицо. Рефлекторное движение заняло долю секунды. Схватив меч – как придется, прямо за острое лезвие - я отбил ее в сторону. Ладони сразу стали липкими и горячими. По клинку потекла кровь. Я вскочил, перехватывая меч за рукоять.
- И я умнее тебя, - засмеялся Темный, - я нашел выход. Все, что было нужно – твоя кровь. Она же мне власть над мечом твоим дает, пока живая! И над тобою, значит!... Так сгинь же ты среди пространств и времен!... – заорал он и кинул мне в лицо сгусток Тьмы. Я еще попытался отразить его мечом, но тот предательски растворился под пальцами…


…На ладонях Яра вспыхнули глубокие порезы, такие, словно он двумя ладонями схватился за обоюдоострый меч.
- Ярик! – вскрикнула Мурка. Кинулась к нему. Потом, сообразив, бросилась за бинтами. На полпути остановилась, обернулась к Пане.
- Не надо, - опередил он ее вопрос, - сам разберется. Пока не надо. Только руки перебинтуй.

…Город был небольшим, с узенькими мощеными улочками, с двухэтажными средневековыми домами, с гоготом пьяных моряков, с веселыми зазывными криками продажных женщин, с воплями торговок и шумной детворой. С замком в самой своей сердцевине. Он возвышался над городом своими шпилями и башнями, высокими стенами и роскошью, бросающейся в глаза на фоне нищих старух, просящих милостыню. Уже, видимо, был вечер.
Это было не так уж и плохо. Было бы хуже, закинь меня в пещерный век, к динозаврам. Здесь хотя бы цивилизация. Главное, что бы, как чернокнижника, на костре не сожгли. Обидно же будет!
Я оглядел себя. Кроссовки, джинсы и футболка преобразились. Теперь на ногах у меня были черные невысокие кожаные сапоги, джинсы стали художественно порванными, донельзя узкими штанами, а футболка превратилась в белую рубаху со свободными широкими рукавами. Что же меня порадовало больше всего – это привычная тяжесть гитары за спиной. Оставалось разобраться, где я, собственно говоря, нахожусь, и что мне тут надо. С последним легче: надо меч свой добыть. Темный имел над ним власть, пока кровь хозяина – моя, то есть - на лезвии была живая. То есть не засохшая. А это – минут пять. За такое время все, что он успел – это по-быстрому оглушить меня, создать переход в иное пространство, затерять в нем мое оружие, да и меня самого, и живенько смыться. То, что меч где-то неподялеку, я не сомневался. Чувствовал. К тому же у Темного не хватило бы ни силенок ни времени раскидать нас в разные пространства.
На город уже опускались сумерки, потянуло прохладой и запахом жаренного мяса. Сглотнув слюну, я отправился на запах.
… Правильно говорят, что только дураки учатся на своих ошибках. Пора было мне уже сделать выводы из пережитого, и держаться подальше от различных харчевен, кабаков и прочих рестораций…Но, видно карма у меня такая.
Харчевня оказалась такой, какую я представлял себе по многочисленным Колькиным пересказам прочитанных книг. Маленькая, отвратно пахнущая зала была забита разномастными, но одинаково протокольными рожами, полна радостного пьяного рева мужицких глоток, звоном оружия и отборными матами. Все вместе уюта не создавало. Однако, из кухни маняще тянуло жаренным мясом, и я огляделся, выбирая себе местечко для трапезы.
Среди всех этих огромных волосатых рук в синих татуировках, мощных спин и густых бород (среди которых я чувствовал себя просто немощным пятилетним дитем), я и увидел это субтильное чудо.
Он сидел скромненько в уголке, весь из себя такой светлый, белокурый, поглядывал на окружающий сброд свысока и цедил брагу из грубой кружки, которую придерживал своими тонкими полупрозрачными пальцами. Сквозь толпу я пробрался к нему. Он воззрился на меня и вдруг расцвел, засиял мне на встречу, словно потерянного брата увидел.
- Приветствую, Хранитель! – выдал он.
- Здорово, - неприветливо буркнул я, не обратив внимания на форму обращения, и бухнулся на лавку рядом с ним.


Рецензии