Рак и бред

 Часы собора бьют полночь. Клод идет по улице, со вкусом затягиваясь сигаретой. Красивыми, длинными пальцами они сжимает деревянный мунштдук. Женщина отправляется на свою нелегкую ночную работу.
 Шлюха – звучит как приговор. Когда-то в юности каменное слово уронил высокий юноша, покинувший семью отец, бросивший на улице муж, кто угодно – не важно; теперь это слово ярлыком прилипло к еще нежным рукам, стройным ногам, рыжим кудрявым волосам. Молодость быстро прошла, наступила зрелость. И зрелость эта проходит либо в содержанках – им повезло больше, либо на улицах – что совсем плохо. Многих девушек, а вернее, женщин, устраивает положение работниц борделей.
 И все-таки, есть в них что-то, что выделяет их, шлюх, из общей массы женщин. Может, это яркие платья среди темных, может густые рыжие волосы среди обыкновенно-матовых, а может (что наверняка и есть разгадка) озорной, бесноватый блеск в зеленых или черных глазах. Среди других – пустых, усталых или попросту скучно-надменных.
 «Господи! Посылай мне шлюх всегда, ныне и во веки веков!» - восклицает будто в бреду Генри Миллер. Он лежит на своем диване в самом дешевом углу Парижа. Он счастлив, как никто другой. Генри расстраивает только одно – сущность профессии Клод. «О чем ты думаешь?» - спрашивает она. «Ни о чем» - отвечает он, хотя в голове сидит непрошенным гостем мысль о деньгах, которые он, наверное, никогда не смог бы вернуть этой чудесной женщине.
 «Любовников много, а любовь одна!» - говорит Жюли, женщина далеко не праведного поведения из фильма по роману Бориса Акунина. К концу она, конечно, свои слова опровергнет. Значит, не та была любовь. Такие женщины держат слово.
 Девушки из «Ямы» Куприна вообще к мужчинам равнодушны. Слишком много гордости, характерно для нации. Русские – другие. Они не в борделе, они – в «доме терпимости». Этих женщин жизнь потрепала больше, чем француженок. Вообще, вторые кажутся мудрее, умнее, интереснее первых. «Ямские» девушки наивнее, они будто бы еще тешатся надеждой на лучшее. Француженки же уже давно знают единственное местонахождение бесплатного сыра.
 Генри сидит за столом. Слова пролетают через все его тело, вылезая через кончики пальцев, ложатся на белоснежную гладь бумаги. Около получаса назад Клод отправилась на работу. От дурных мыслей о ней и этих бесчисленных мужчин потолок и пол меняются местами.
 «Когда она уходит, колокола разражаются неистовым звоном». Когда она приходит, мир переворачивается с ног на голову. Или, наоборот? Французская речь звучит без остановки, предметы переставляются с невыносимой скоростью, в кастрюльках оказывается хорошая еда, одежда висит в шкафу. Чем она отличается от обычной женщины?
 Жизнь женщины состоит из нескольких компонентов. В жизни такой вот проститутки нет одного – понимания. В жизни обычной женщины нет другого – восхищения. У Клод появилось понимание и любовь, также дало о себе знать и восхищение. «Ты почти ангел…» - говорит Генри. А потом решает, что нет, никаких «почти» быть не может! Клод – ангел. Она – не хуже обычных женщин. И в том ее заслуга.
 Клод выходит из кафе с клиентом. Кивает подруге. Кидает взгляд на часы – полвторого, скоро все это закончится, можно будет вернуться к Генри. Он – не настоящая любовь, но придет и она. Теперь Клод знает наверняка. Они закуривают по сигарете и уходят в глубь улице, по направлению к маленькой гостинице.