Магнитофон

Дядя Петя был человеком уважаемым. Серьёзным и респектабельным. И хотя жил не в столице, зато исправно ездил туда на работу. Можно сказать, что работал он и не в столице даже, а заграницей. А столица служила ему всего лишь перевалочным пунктом между Дорохово и Берлином. Так как служил дядя Петя проводником в поездах дальнего следования. И когда подходило время очередной поездки, снисходительно принимал заказы от родственников и соседей на что-нибудь эдакое, чего в нашей стране было тогда невозможно купить ни за какие деньги. Ну там, джинсы настоящие, варёные; дюжину пакетов разноцветных или ещё какую прелесть…
Насте тогда было лет пятнадцать, и сильно мечталось о магнитофоне. Чтоб такой весь красивый, блестящий, двухкассетный, и с записью, и с радио, и чтоб ах! Старенькая Электроника в этих мечтах уже никак не приживалась, а училась Настя хорошо, прямо таки отлично. Так что причин и далее ей отказывать в забугорном удовольствии у родителей не нашлось. И пошли они на поклон к Дяде Пете. Тот назвал сумму немаленькую и срок небыстрый. Но к лету обещал посылочку притаранить.
И вот настал тот долгожданный день. У всех замученных школьников давно уже были каникулы. А у Насти подходила к концу как раз их дороховская часть, вся в томлении и предвкушении проведённая. Вдруг ввечеру прибегает гонец от дяди Пети – скоро, говорит, будут, ждите с подарочком. И принялись они ждать – и Настя, и родители, и вся их родня человек под двадцать. А что вы хотите – у папы только родных сестёр и братьев было восемь штук… Накрыли стол, шашлычок пожарили, всё как положено. Наконец, вплывает во двор дядя Петя важной походкой, а подмышкой у него – чудо ярко-красное, пластиковое, нездешним глянцем сверкающее. Магнитофон. Весь такой красивый, блестящий, двухкассетный, и с записью, и с радио, и ах!
Налюбовались, наигрались, на все кнопочки нанажимались, поставили героя вечера на подоконник и стали обмывать. Хорошо так обмывали, с чувством, с размахом, с восхищением… Так что спать легли кто в чём был, и кто где сидел. Настя побродила ещё немного по дому, аккуратно обходя многочисленные тела, погладила ещё раз красавца по красному гладкому боку… и заметила случайно, что щеколда на окне не закрыта. Странно, окно вроде никто не открывал, да и на ночь никогда так не оставляли. Ну да ладно – закрыла и спать пошла, время-то уже давно за полночь перевалило.
И вот лежит Настя в кровати, мысли приятные додумывает, в сон потихоньку проваливается. Вдруг слышит – стук какой-то странный, глухой и частый-частый, откуда-то из другой комнаты доносится. Понятное дело, страшновато стало. В их деревенском доме по ночам много разных странностей случалось, вот и тётки про домового вечно рассказывали, что видели его даже как-то раз. Стук стих на минуту, но потом повторился опять, и опять, и опять. Настя уже начала пугаться не на шутку. Ей бы лежать себе тихонечко и не высовываться, но она сделала именно то, за что ненавидела всех героев фильмов ужасов – встала и пошла смотреть, «что это там такое».
Ничего особенного она, конечно, не увидела, но когда заходила в комнату с магнитофоном, случайно бабахнула дверью по стене. Проснуться никто не проснулся, а вот стук тотчас же прекратился. «Ага, испугался!» - весело подумала Настя и пошла обратно в кровать. Но не успела и глаза закрыть, как снова застучали – ритмично и настойчиво. Пришлось опять подниматься и идти стучать дверью, чтоб угомонился этот чёртов домовой. На этот раз тоже сработало: как только стукнула дверь, домовой затих. Для верности Настя ещё и свет включила. По углам посмотрела – нет никого, только пластиковый красный зверь лежал как и раньше на подоконнике – величаво и вызывающе. Настя победной походкой отправилась, наконец, спать. Домовой в ту ночь её больше не тревожил, и наутро она проснулась вполне довольная и даже счастливая. Чего нельзя было сказать о дяде Пете. Он проснулся весьма недовольным и даже несчастным. «И кому только в голову пришло в таком сильном подпитии закрывать щеколду на окне», - злился дядя Петя. Какая чудесная сделка сорвалась! Продать один магнитофон два раза, стянув его ночью через окно. Неиначе, как домовой постарался…