Год назад

Год назад я преодолела профессиональный кризис и, после мытарств с двумя крайне неудачными местами работы, вернулась в свою первую, и, видимо, счастливую для меня компанию, но, уже в другом качестве. За год мой новый проект, кажется, развился до такой степени, что скоро начнет приносить доход и мне лично (тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить ненароком).
Год назад я жила по чужому расписанию, в силу крайней настойчивости некоторых граждан, и боялась сообщить им о том, что меня достало по чужому расписанию жить, и что у меня, между прочим, есть свое собственное расписание.
Год назад я впервые узнала, что такое ненависть - не плетью "Я тебя ненавижу!...", а ледяное, змеиное чувство, когда от физической расправы над предметом ненависти удерживает только нежелание оказаться за решеткой.
Год назад я впервые поняла, что на самом деле означает это затасканное слово "любовь", и, кажется, стала реже его произносить - настолько не похоже оно на то, что я испытываю.
Год назад я чуть не убила единственного человека, ради которого стоит жить. Вот уже год, как я стала неумелой, криворукой медсестрой, с кислородной маской в одной руке, банкой пива в другой, нескончаемым (почти) терпением и огромным, гигантским желанием вылечить, вернуть, исправить. Исправить невозможно - это я уже поняла, как и помочь, все, что я смогу - это построить что-то новое, да и то, если крупно повезет.
Год, как я не могу без слез и спазмов в горле не то что говорить, но даже думать о том дне, когда единственный человек, ради которого стоит жить, плакал у меня в руках и кричал: "Уходи, уходи, перестань меня мучить!".
Год назад мне понадобилось трое суток, на то, чтобы осознать простую и банальную мысль: да, это ОНО.
Год назад я сидела, скорчившись, на полу и повторяла одну фразу: "... малыш, прости меня, возьми трубку, ну малыш, пожалуйста, ну что тебе стоит, возьми трубку..." - несколько часов я заклинала телефон, пока единственный голос, который я рада слышать, не произнес мне прямо в ухо спасительное "Да...". Это "да" было разрешением, позволением, чем угодно - шансом. И я распрямилась и побежала, и мчалась ночью в какой-то машине, яростно повторяя про себя, что все, уже поздно, неповторимое уже произошло, - но не ехать не могла.
Год назад в эту ночь во мне что-то переломилось и я на самом деле стала другой.
Год назад я перестала слушать всех моих мнимых друзей, которые почему-то всегда знали, как мне лучше жить, и я жила, так, как они от меня ожидали, потому что боялась им разонравиться. Дожила до того, что разонравилась себе, запуталась, и по сей день не могу ничего починить ни в себе, ни вокруг.
Год назад я поклялась себе во что бы то ни стало быть честной с собой, и с тех пор слыву занудой. Мнимые друзья сами собой отвернулись, освободив меня и себя от ненужных объяснений, и даже не задержались в приятелях. Я быстро оценила новое состояние - это чудесно, когда не нужно притворяться.
Год назад я поняла, что детство кончилось, и ничего не изменить, и, вдруг, впервые почувствовала себя живой - такой живой, когда вены все не внутри, а снаружи, и ты видишь, как бежит твоя кровь, и каждый глоток воздуха раздирает тебя, и каждая сигаретная затяжка палит и душит, но не курить - никак. С тех пор задыхаюсь и от воздуха, и от затяжек, а вид собственной крови, которая от чего-то бежит на моей поверхности, меня пугает, но теперь только так.
Год назад я перестала ценить себя такой, какой была, и вот уже год, как ищу в себе что-нибудь, за что можно начать себя ценить. Кое-что уже нашлось.
Год назад я вдруг забыла все, что было со мной до, перестала чувствовать все, что чувствовала раньше, и осталось во мне только одно - тяжелое, неподъемное чувство вины. Оно не стало легче за год, ни капельки, но у меня стало больше сил и я уже почти могу с ним жить.
Год назад я узнала, что слезы оставляют на щеках шрамы.
Год назад я забыла все слова кроме трех, самых затертых - но, вы знаете, какими затертыми они бы ни были, только они и могут передать истину - парадокс.
Это я тоже поняла год назад, когда, хватая ртом воздух, пыталась что-то объяснить, убедить, доказать, но, кроме этих трех слов так ничего вымолвить и не могла. Так и повторяла обреченно "Я люблю тебя, малыш, прости меня пожалуйста".
И она меня не простила. И не забыла.
Я сама себя не простила и до сих пор вижу кошмары про год назад.
Только моя глупость и еще что-то, для меня и неясное, могли превратить жизнь двух любящих людей в настоящий кошмар.
Год назад.
Год назад.
Год назад я поклялась себе сделать ее счастливой. Я вижу, что иногда у меня почти получается, но чаще нет - ничего, я буду стараться.
Год назад я потеряла веру в себя и доверие любимого человека.
Год назад только ее мудрость, и, может быть, капелька любви - "капелюсеська" (с) оставили нас вместе. Это был адски трудный год. И трудности не закончены, ведь мы не изменились - я все такая же лентяйка и истеричка. Может быть, я только стала немного смелее.
И раз уж я пообещала себе год назад быть честной с собой, я не буду прятать этот текст.
Вдруг, кто-то, кто сейчас затыкает себе уши и не слышит единственных слов, которые стоит слышать, как я год назад, прочтет это и остановится.
Вдруг ты, малыш, прочтешь это и поймешь, что я ни от чего не открещиваюсь, я все помню, и каждый, каждый день я кляну себя за год назад, и каждую ночь я прошу у тебя прощения за год назад, зная, что бесполезно, но не просить - не могу.
Год назад я забыла все слова кроме трех, и вдруг узнала, какое это счастье - улыбаться тебе тепло и тихо.
Год назад я возненавидела себя и чуть не потеряла самое дорогое, что у меня есть - твою улыбку.
Всего год прошел - это так мало, так мало, чтобы родилось хоть что-нибудь новое, но я буду стараться, я буду очень стараться, и у нас все получится.
Через три дня у тебя день рождения, и я буду очень счастливой - еще бы, ведь ты мне разрешила отмечать твой праздник так, как хочется мне! Мы будем встречать твоих друзей - наших друзей, и нам будет весело, и мы, как всегда, досидим за разговорами до самого утра, до рассвета. И кот Буч не потеряется в этом году - я буду следить за ним, и за вторым котом на всякий случай тоже. А утром мы проснемся, и я скажу тебе тихонечко что-нибудь гадкое, типа: "Привет, старушка" - я ведь старше тебя всего на полгода, а через три дня мы сравняемся.
И я отвезу тебя в Прагу в сентябре, и милый пожилой хозяин маленького отеля будет по утрам объяснять нам, как пользоваться пражским метро, а мы все равно пойдем пешком, потому что так положено, и ты устанешь, и будешь меня ругать, а я буду утешать тебя и просить прощения, а потом я устану, и буду ныть, а ты будешь обижаться, что я ною, а я буду обижаться, что ты обижаешься, а потом мы будем пить холодное пиво и забудем про все обиды, и будем держаться за руки, и нам будет хорошо, так хорошо, как всегда было хорошо вместе, с самого первого дня.
И я буду всю поездку сладко замирать под твоими руками, потому что наконец-то мы будем вдвоем, и никого, никого рядом, а ты будешь смеяться надо мной, и я буду счастливой, такой счастливой, что страшно будет жить дальше со всем этим счастьем.
И всю следующую зиму я буду греться о тебя по ночам, а тебе от меня будет жарко, и коты будут лезть под одеяло и греться с нами.
А следующей весной я придумаю еще какое-нибудь приключение и увезу тебя еще в какое-нибудь волшебное место, и так будет всегда, понимаешь?
И будет дом, и щенёнок, и коты будут на нас валяться, будто мы диваны, и наши компьютеры будут стоять рядом, а мы все равно будем вырывать друг у друга клавиатуру и сидеть за одним, а на холодильнике в кухне будет стоять радио-няня - вдруг он проснется там, в своей игрушечной кроватке, заплачет, а мы не услышим за жарким спором - мы ведь так любим с тобой поспорить, малыш.

Спасибо, что ты есть у меня.
Спасибо, что все так и никак иначе.
Спасибо, за то твое "Да...", за все шансы, что ты мне даешь, за чай с лимоном и за "малышика" - никто и никогда не называл меня не так и не будет - только ты, всегда ты.
Я до сих пор так ничего и не придумала, кроме этих потертых трех слов, но ты знаешь, правы все - только они и могут выразить ЭТО чувство.

Я люблю тебя, малыш.

22 марта 2005 г.


Рецензии