Смелая

  Она сидела за столом и догрызала хвост второй съеденной тараньки.
- Ну ты, ребенок, даешь! – Мама заглянула на кухню, - сколько можно есть     соленое? Ночью за водой будешь бегать!
  Яну как будто током ударило. И вправду, отчего это она столько соленого ест в последнее время? Днем наелась селедки под шубой с солеными огурцами и без хлеба, вечером – тараньки, весь день грызла соленые орешки… Липкая мыслишка залезла в голову. Даже есть перехотелось. Хотя рыбий хвост она все-таки догрызла. Машинально.

*   *   *

  Утро началось с бодрого звонка мобильного. Звонил любимый – пожелать доброго утра. Они поворковали пару минут и разъединились – надо было начинать «трудовой будень».
  Положив трубку, она скинула одеяло, растянулась на постели звёздочкой-растопыркой и улыбнулась. Это было что-то вроде утренней гимнастики: прохладный воздух комнаты бодрил, и раскиданные по кровати ручки-ножки, подмерзая – просыпались. Приятная, надо сказать, процедура. И тут эта поганая мысль вернулась. Будто всю ночь дежурила где-то под боком, чтобы с утра испортить «звёздочку». Янка нехотя встала с постели и поплелась в ванную. Настроение свалилось с шестнадцатого этажа в подвал по мусоропроводу. Намертво.

*   *   *

  По дороге из института, заваленная кульками с танцформой, хлебом, минералкой, апельсинами, майонезом и острой корейской морковкой, Янка забежала в аптеку. За аскорбинкой. Пристроив кульки на полочку у витрины, она помялась немного, дождалась, пока из зала выйдет премилый старичок очень интеллигентного вида, и, выдохнув, резко, как перед прыжком в ледяную воду, выдала:
- Аскорбинку за 73 копейки, пожалуйста, и тест на беременность.
  «Сама себе не верю, что сказала».
  Деловитая аптекарша среднего возраста равнодушно поинтересовалась, какой именно тест. Яна ткнула наугад в одну из коробочек, рассчиталась, оглянулась, спрятала упаковки в сумку, подхватила кульки и быстро ретировалась.

*   *   *

  «Елки-палки, что ж будет? Мне нельзя детей, нельзя, мне всего 19, рано. Да и Киту (любимого звали Никита) дети пока ни к чему – он молодой перспективный финансист, карьерную лестницу меряет – ступеньки считает. А мне учиться надо. Господи, а родители? Они ж меня убьют. Мама кричать будет, по щекам бить, валерьянку пить, отец – как обычно во время ссоры – будет ходить по квартире взъерошенный с выпученными глазами, все время повторяя один и тот же вопрос: «Нет, ну я не понимаю, как…» и далее по тексту. Потом они выгонят меня из дома, и скажут, что взрослая уже – сама расхлебывай. Я поеду к Киту, выплачусь, он занервничает, посереет, потухнет, испугается, пообещает договориться о приеме у гинеколога и дать денег, если нужно будет… - и умчится обратно на работу. Я поеду к бабушке, она напьется валерьянки, пообещает мне помогать, и начнет ругать Кита на чем свет стоит. Потом напоит меня чаем и уложит спать. Я просплю сутки (от нервного перенапряжения) и проснусь с диким чувством голода и осознанием того, что мне придется идти в больницу, залазить на это ужасное гинекологическое кресло, потом терпеть укол, засыпать под наркозом, пока кто-то будет ковыряться в моих внутренностях, затем просыпаться со страшной головной болью и жаждой, а вечером идти домой, а там – родители, скандалы, слезы… Потекут серые будни депрессии, Кит, расплатившись с врачами, начнет избегать меня, постепенно, мы перестанем встречаться, звонить друг другу и как-то незаметно разойдемся. Я буду учиться дальше, тихо ненавидя себя – за то, что сделала, Кита – за то, что не одна сделала, родителей – за то, что постоянно напоминают…» - противный треск телефона ворвался в уши и перемешал все мысли в голове. Яна посмотрела на часы – шесть. Она просидела час (!) на диване с тестом в руках. Спрятав так и не открытую упаковку под косметичку в шкафчике, Яна подошла к телефону. Звонил Кит – через час он освободится, и они встретятся в каком-нибудь кафе в центре, недалеко от его работы.

*   *   *

  Янка нервно теребила мобильный, сидя за столиком в «Трех поросятах». Кит опаздывал не 15 минут. «Не скажу ему, пока точно не буду знать» - решила она и тут увидела любимого, влетающего в зал с букетом тюльпанов.

*   *   *

  Вечер был скомкан. Киту все время казалось, что она «сегодня какая-то странная» и что «что-то случилось?». Янка отбрехалась. Тьфу, слово какое противное.
  Пришла домой поздно, уставшая, умылась, постояла под душем. Мысли куда-то уползли, как змеи, - но обещали вернуться. Расчесав свою каштановую шевелюру, Янка легла спать.   

*   *   *

  Ей снилось, что она идет по парку с девчушкой лет двенадцати, и окружающие принимают их за сестер, а на самом деле, девчушка – ее дочь. И что они заговорщицки подмигивают друг другу, и, улыбаясь, жмурятся от солнца.

*   *   *

  Четвертый день тест на беременность лежал без дела на полочке под косметичкой. Она все никак не могла взять себя в руки. Что-то в ней пульсировало, когда она думала о тесте – страх, наверное, и она старалась о нем не думать. Училась, танцевала, писала, крутилась как могла – только бы не думать об этой проклятой коробочке. Она уже нарисовала себе две картинки «жизни после смерти» - обе не нравились, и Яна почти физически ощущала, как ее чертова тайна сломает ей хребет, когда откроется.

*   *   *

  Пять минут длились уже пару часов. Она посмотрела на часы – нет, всего минута прошла.
  Достала тест, вскрыла – посмотрела. Не поверила. Улыбнулась, а потом расплакалась. Тест был отрицательный.