54

Конечно, и боль, и болезни, одна за другой, одна за другой, как сварливые старухи в очереди за пенсией - ноют, жмут, не отпускают. Но мысли о тех часах, что остались, и тех, что были, и какими, главное, они были, не давали дяде Вите покоя еще больше. "Дядя Витя" - это полудетское имя было рядом вот уже лет сорок, с тех пор, как у брата появился сын. Сколько же лет ему, тому мальчугану?..
Каждый день надо вливать в себя порции "алкогольного лекарства", чтоб не болело так внутри, снаружи, в мыслях, и слава богу, что нет потребности в обществе тех омерзительных стариканов, что как свое собственное отражение в зеркале, непереносимы, невероятны.
- Дед, постой... Да стой же!..
Дядя Витя остановился.
Все понял почти сразу, три мгновения - вдох, выдох - это был нож, болью перехвативший дыхание, горячим, постронним ударом оказавшийся в спине, в замершем, не успевшем остановиться сердце. Рубашка тут же бессильно прилипла, голова хоть и запрокинулась отчаянно, но асфальтовая стена все же налетела на глаза, широко, до невозможного открытые.
Когда ноги были подняты, и все тело поползло куда-то вниз, в глаза стал забиваться песок, зло начал царапаться асфальт, подбородок ударился о бордюрный камень...
Несколько уже бездыханных мгновений спустя дядя Витя был легко приподнят, брошен (наверное, багажник), закрыт. От начавшегося движения, нелепо закачался, затрясся, забился в угол.
Свет безрадостно мелькнул, и перед глазами зашевелила зелеными пальцами трава, стала заманивать. Чьи-то руки вновь приподняли...
Как в детском сне он полетел, ряды бревен, уходящие вверх слились в единую темную стену, остановились... Из светлого квадрата в конце тоннеля полилась животворная вода, вода пахнущая нефтью.
Было странно извергать из себя огонь, посылать его вперед, ничего не чувствуя, не ощущая, кроме яркого света, исходящего, вырывающегося...
Вскоре стало совсем темно, погас даже квадрат света где-то впереди. Ни звука, ни запаха, ни мысли, ничего. Лишь несколько слов, уже, похоже, и не в дяде Вите вовсе.
Прости, Анюта, меня. Прости, обижал, когда жива была. Прости, любимая. Помоги.