Летать

На дубах-колдунах растут алмазы
А под ними река течет на базу
Золотые в реке живут пираньи
Исполняют любые три желанья
Ты попробуй поймай такую рыбку
Ведь для них из друзей нужна наживка
Кинул друга, и ты уже на дубе
Собираем алмазы - души губим

ДЕМО

- Я же сказал, что не хочу так снова. Меня там наверху плохо слышно? – возмущался я, сидя на траве около дома Петручио в три часа ночи. Я был единственным, кто отважился выйти ночью во двор без повода. Я просто вышел покурить. Захватил бокал вина.
А теперь сидел  на траве и разговаривал с небом. Небо не разговаривало со мной.
- Я же сказал. Одна ночь – и бах. В пух и прах. Ну сколько можно? Хочу много. Ночей. Много. Понимаешь? 
Небо продолжало молчать. Где-то вдалеке поблескивала Венера, подмигивал Юпитер.
- Ну что, бармалей, бездельничаем? – из дома выплыла полупьяная ХипаркА.
- Эй. Это мое выражение. Бухаем, - заспорил я.
- Мне все равно, - ХипаркА села рядом, - Крутая ночь. Фичевые звезды. – она тыкнула пальцем куда-то в небо. «Фичевые». Тому, кто научил ее этому слову, я готов оторвать уши.
– Прости, красивые звезды, - исправилась она и зачем-то ушла обратно в дом.
Небо продолжало молчать.
- Ну и что, улыбаемся? – я видел, как его звезднозубый рот искривился в ухмылке, - Мне ни капли не смешно, -  продолжал я, - Вот любит она тебя всю ночь. Говорит о счастье, о детях. О семье. О работе. О чем угодно.  Потом наутро застегивает кофточку на три или четыре дрянных пуговицы и уходит. Или так. Еще лучше. С утра она опять же застегивает эту кофточку и делает вид, будто ничего не произошло: мило улыбается другим мужчинам, друзьям. Ни поцелуя в губы на прощание, ни взгляда в твою сторону. Почему? Неужели, у меня недостаточно сил, чтобы удержать их? Их всех. Было столько много.
Небо нагло улыбалось.
-Я сбился со счету. Я не слабак.
- Я все могу.– опрокинул стопку, - Хочешь, покажу, как умею летать? – Я направился к хоз-блоку, расположенному в 20 метрах от лужайки. В свете луны крыша здания казалась особенно привлекательной площадкой для взлета.
- Я могу летать! - нараспев повторил я, - Вот, смотри, как я могу!!! Летать, летать, летать…. Нечеловеческие способности, - в этот момент я  стоял на крыше, размахивая руками. Я чувствовал себя, по меньшей мере, орлом.
Размах. Еще размах. Чьи-то возгласы на крыльце. И я полетел. Правда, как назло вниз.
Я лежал на грядке с клубникой и вдыхал аромат ночи. Боль не давала мне шевельнуться.
Над лицом склонилась почти трезвая ХипаркА.
- Ну как? Может, на луну слетаем, воробей? – спросила она.
- Ту зе мун энд бэк, - улыбнулся я.
- Как чувствуешь себя?
Встал, отряхнулся и пошатываясь, подошел к ней.
- Хипарище…. Давай еще по рюмке?
- Давай по сигарете.
ХипаркА изобразила из себя взрослую и легким движением руки вынула из пачки сигарету,  поднесла ко рту.

-Эй. Вы нас слышите, кто-нибудь? – восход пялился на нас из-за горизонта. Мы пялились на него, - Это ведь закончится? – спрашивала она.
Я сидел рядом.
- Мы можем. Можем летать, а Хипарище? Можем ведь?
- Покажем ему.
Хоз-блок манил гладкостью своей спины-крыши…
Держась за руки, мы встали на край и взлетели. На этот раз спуск был не таким мягким. Мы лежали, стоная от боли, и вглядывались в небо.
Светало. Мы летали.