Бросим

- А я так и знал, что ты куришь… - прошептал он Кировой, нажимая на кнопку зажигалки.
- Глеб, перестань! Мне самой стыдно.
Кирова подкурилась и с азартом выдохнула белый дым.
- Ты же Боре не скажешь?
Вопрос был единственный способ посмотреть Глебу в глаза и даже установить контакт. Они редко серьезно разговаривали, хотя знали, что могут и должны.
- Не скажешь? – повторила она, видя в его глазах иронию. Глеб помотал головой. Кирова усмехнулась:
- Хорошо.
Она больше радовалась тому, что теперь здесь на кухне чужой квартиры можно вырвать секунду, чтобы наконец-то побыть вместе. Но спокойствие ее бой-френда тоже волновало. Боря был еще тот болтун, весь в маму. Кирова мечтала о нем, даже когда только начала крутить с его другом. Все они «друзья». Собутыльники чертовы. Никто не знал, сколько их в «банде». По кировским расчетам четыре: Миша, Глеб, Боря и Грибочев. Все остальное (Насти и Жени, Кости) – приложение.  Миша – первый кировский бой-френд, самый смешной и сентиментальный из всех, от него романтикой пахло за версту, и мнимой мужественностью, и инфантильностью. Глеб – самый высокий и на внешность неповторимый, своеобразный мальчик, хотя уже не мальчик в прямом смысле слова, по крайней мере, он дает девушке что-то сказать и шутит прикольно в отличие от Бори. Боря – это что-то. Иногда кажется, что он дает слово сказать только тогда, когда что-то спрашивает, но ответ все равно получается односложным – он все сам прокомментирует. А Грибочев – это совсем другая история, он от кожи до костей музыкант. О чем бы вы с ним не говорили, он все расскажет о музыке, а вернее о роке. «Банда самых» просуществовала довольно долго, пока Мише не пришлось уехать учиться в другой город. Бедному Глебу (Хлебушку) стало, в общем-то, одиноко, он влез в «интимный контакт» с Борей. А Грибочев поступил в музыкальное училище.
- Че сюда пришла? Тебе не интересно с ним? – сквозь улыбку прошипел Глеб.
- Как бы так помягче сказать…
Они улыбнулись.
- Я его слушаю день и ночь, - промяукала она. – Мне сниться в страшном сне, что это никогда не кончиться.
- Но Даша же слушает…
- Но не столько, сколько я…
Глеб покачал головой: стало ее немного жаль. Он взглянул на нее: теперь Киру было видно лучше. Глаза привыкли к темноте. Из форточки доносились звуки машин и шаги прохожих. Свет уличного фонаря освещал их лица. Два красных огонька поднимались ко рту и опускались.  Запах сигарет ударял в нос. Совсем как тогда на дискотеке, кода они все познакомились поближе. Боря – Кира, Глеб – Даша.
Девочки, мальчики танцуют.
Раз, два, три. По парам.
Совсем не думала Кира, что когда-нибудь еще раз свяжется с «бандой самых», что когда-нибудь будет с ней долгожданный Боря, да вообще на какой-нибудь просвет в жизни. Она понимала, что Боря, хотя и долгожданный, но не тот, что они не пара. Она терпела. Терпела почти каждый раз, когда связывалась с парнем. Поэтому более года была одна. И внезапно рискнула.
Послышался Дашкин смех. Невольно самим хотелось улыбнуться  с этим смехом. Глеб выбросил бычок в форточку.
- Вы чего там? – закричал Глеб.
- А вы чего там? – передразнил его Боря. Кира испугалась, что Боря сейчас зайдет и увидит в ее руках дымящийся окурок. Глеб понял это беспокойство:
- Мы сейчас, – и достал вторую сигарету. Закурил. Почувствовал холод в ногах. Хотелось плюнуть, но некуда.
- Слышь, а как тебе Даша? –  выдохнула последний белый дым. Ответ на этот вопрос она знала.
- Нормально, -  с полной уверенностью в голосе сказал  Глеб. Кире хотелось спросить совсем другое. Вдруг случайно вспомнилось прошлое: они, наверняка, обсуждали Киру, когда она была с Мишкой. Почему-то эти времена Кира вспоминает с тяжело. Не хочет. Противно было, когда на Мишкином дне рождении они, не стесняясь, пили. Было такое ощущение, что о Кире подумали, как о пай девочке. Но это не допустимо. Какая она пай-девочка. Да и вообще, что они думают о ней, что думает Боря, Миша…Глеб.
- А я тебе как? – соскользнуло у нее с языка. Но она об этом не пожалела. Глеб внимательно посмотрел на нее, не шутит ли? Он выбросил окурок  на улицу.
- Только честно… - приблизилась она к нему. Пауза сильно затянулась. Кира вопросительно на него смотрела, а он вопросительно отвечал. Все как на зло. Она увидела его неуклюжий нос. Так близко… Зачем? Это соблазняет.
Она почувствовала его губы, язык, руки на талии, потом на спине. Чувствительно.
- Не очень-то романтично целоваться в чужой накуренной кухне, - сказала она, когда все закончилось.
- Какая есть.
Она отошла от него. Приблизилась к двери.
- Что же теперь будем делать?
Как будто устроила опрос. Не ответил.
- Давай бросим курить.
Глеб положительно кивнул. Кира ушла к Боре.