История для семьи adLarryk

Крысы в западне.
Ларрику нравилось сравнение, но не сама ситуация, потому что крысами были они. Храм, в котором они отбивались от заполонивших деревню орков, явно не имел иного выхода, кроме как прямо к врагам. Бородатый мужчина в добротной кольчуге, державший в одной руке громадный боевой топор, а в другой – тщедушного старичка, по всей видимости, местного чародея, находящегося без сознания, тяжело перевалился через баррикаду, сооруженную из тяжелой, добротной храмовой мебели. Ларрик подрубил ноги уродливой твари (орчихе в самом расцвете сил), чуть не доставшей копьем с костяным наконечником шею мужичка, и тут же нырнул обратно, спасаясь от метательного ножа, брошенного каким-то расторопным орком. Еще немного, и нож наметил бы ему на лбу место, где по мнению магов-теоретиков, располагается пресловутый третий глаз. Ларрик, переводя дух, спросил:
- Мортиус их задери, откуда они набежали? Я слышал, что они не воевали уже лет двадцать, их же вроде загнали в горы и перебили почти всех?
Дружинник деловито добивавший чеканом визжащую, дергающую обрубками ног орчиху, ответил:
- Ну да. А знаешь, чем они занимаются, когда не воюют? Размножаются. У них даже клички некоторым дают – «Матка-героиня».
Ларрик хмыкнул и подобран нож, полностью черный и на удивление неплохо сбалансированный.
- Что-то лучников их не видно, ножами вон разбрасываются.
- А я их порубил немного, - прогудел бородач, осторожно укладывая мага на пол в углу, единственном месте, еще не залитом черной кровью.
- А что, луки долго подобрать?…
- А я вместе с луками, - мужчина машинально помахивал крест-накрест здоровенным топором.
Ларрик оценил перспективы луков и тех, кто их держал, и только успел задумался над тем, чем же эта ходячая мясорубка занимается в мирное время, как бородач упредил его вопрос.
- Я торговец вообще-то… - поймав удивленный взгляд, добавил, - оружием торгую. Ну, делаю сам и продаю. Жалко, молот схватить не успел, пришлось вот этим…
За время беседы в себя пришел старичок. Покряхтев, он встал со всеми в строй, так как действительно оказался местным магом. Скоро, правда, выяснилось, что его магия на орков действует как-то несолидно. Получив в лоб молнию, они валились на землю, но через некоторое время вскакивали снова, а некоторые так даже словно специально лезли под разряды. Судя по всему, они получали от этого какое-то извращенное удовольствие, так что быстро теряющий силы старичок был переведен из боевой единицы в лекари, и, надо сказать, на новой должности выглядел более впечатляюще. Мелкие порезы он лечил буквально на глазах, а один раз даже за полчаса залатал довольно серьезную рану на бедре дружинника, но силы его явно таяли. Собственно, так же, как и у остальных защитников.
Орков осталось не так уж и много – не больше, чем тел их собратьев, валявшихся у входа в храм и в его коридоре, перед баррикадой. Но, видимо, ествественный отбор делал свое дело, и в живых остались наиболее благоразумные: те, кто уже не лез с диким визгом, подскальзываясь на крови своих братьев и отцов, матерей и сестер, жен и мужей – иногда всего понемногу, в чем были виноваты годы генетической изоляции и непрерывного инцеста. Осажденные опасались, что скоро принудительная эволюция заставит тварей додуматься выкурить людей дымом, или просто подождать, не выпуская их, пока они сами не помрут от жажды или смрада разлагающихся трупов.

План спасения появился, когда дружинник, во время передышки начавший рыскать по храму в поисках воды и пищи, обнаружил ларец с казной храма. А жертвовали храму, оказалось, немало! Ларец, пущенный лапой кузнеца-торговца вылетел наружу подобно снаряду катапульты, выполнил сначала дополнительную задачу, разможжив голову здоровенному предводителю орков, а потом и основную –раскрывшись и разбросав по земле свое содержимое. Немедленно вокруг сокровищ образовалась толпа орков, которые стали все примитивно делить, полагаясь не на свой социальный статус, а больше на когти и клыки. Но все же остатки дисциплины они сохраняли, пока один из орков не упал с черным ножом в спине. Вот тогда перебранка превратилась уже в резню. Людям осталось только выйти из убежища и немного помочь, попутно благодаря меткую руку Ларрика и орка, так кстати подарившего им нож, который можно метнуть на 20 шагов.
Спустя час маг и дружинник застали Ларрика за вырыванием особо впечатляющих орочьих клыков. Тот, пыхтя от усердия, и орудуя кинжалом и рукояткой меча, сообщил:
- А я ведь им жизнью обязан. Меня ведь под конвоем мимо провозили, на казнь. А тут эти… ну, про меня забыли, конечно.
Зуб наконец-то поддался, с хрустом отломившись от челюсти.
- И что? – спросил маг.
- Да ничего. Тварь я неблагодарная, наверное. – клык перекочевал в кожаный кошель к своим собратьям.
К ним подошел бородач, прогудел:
- Думал, останусь, лавку с кузницей восстановлю…
- Восстановил?
- Нечего. Вы куда дальше?
Все задумались. Первым голос подал старик. Внимательно оглядев всех, он сказал с надрывом:
- Предлагаю посвятить себя служению свету, друзья! Защищать обиженных и униженных, искать и уничтожать зло на нашей земле…
- Сойдет! – перебил Ларрик, - всех перережу во имя света! А темных резать выгоднее, они ж эти, как их…
- Золото лопатой гребут, – закончил мысль дружинник.
Торговец подвел итог:
- Так что, ребята, мы теперь как одна семья, а главный у нас будешь ты! – он ткнул пальцем в Ларрика. Тот запротестовал:
- Эй! Да я ж самый младший у вас!
- Зато самый ушлый, - усмехнулся бородач. –Ну, веди нас, батяня!
- Ну вот, - улыбнулся Ларрик, которому в голову неизвестно откуда пришел ответ. – А то все «Мама, мама!»