Видимость

(моей любимой Девушке посвящается, моей L...)

Прекрасное утро, солнце светит сквозь пелену недавно появившихся листьев. Ее лицо освещается, ее улыбка светится еще ярче солнца, она закрывает глаза и улыбка пропадает.
Лицо грустное и печальное, она не видит этого солнца, этой красоты, и ей кажется, что мир снова ужасен.
Но она идет дальше, легко, словно танцуя, стук каблучков по асфальту, нежные вздохи.
За ее спиной тянется шлейф взглядов, пожирающих или проклинающих, но ей все равно – она свободна.
Но это только видимость.
Красота ее лица поражает, цвет ее глаз сбивает с толку, ее стройная фигурка проплывает по этому миру и кажется, что она ангел. Но душа у нее дьявола. Хотя, это тоже можется оказаться не правдой.
Сколько раз мне приходилось заглядывать в ее веселые глаза и находить на их дне горечь разочарований, боль и тоску.
Когда я остаюсь с ней наедине, мной овладевает желание опуститься перед ней на колени, взять ее белоснежную ручку и поцеловать, а после петь ей грустные песни о любви, о смерти, или даже о жизни.
Когда она грустит - я грущу, правда иногда случается и так, что я смеюсь над ее грустью, ибо я уже справилась с ней, а ей это только предстоит.
Порой она смеется, кружится и веселится, она играет с людьми, и я восхищаюсь этой жестокой игрой, но стоит ей пропасть на мгновение с моего поля зрения, и ревность закипает во мне. Я не знаю наверняка, может она играет и со мной?
Я верю ей, но доверяю ли до конца, быть может, что и я играю с ней? И что тогда получается, видимость - словно кривое зеркало, и я уже не знаю чему верить, и кому доверять.
Я ухожу, я чувствую и за собой точно такой же шлейф, и во мне еще больше закипает ненависть, и я понимаю, что стоит мне начать игру с кем-то, как я попадаю в ловушку, могу привязаться к этому человеку, пожалеть его, и подарить ему больше, чем он этого заслуживает.
Но мысли мои разлетаются кусочками бумаги, когда она возвращается ко мне, смеясь, целует меня по-детски, и рассказывает про ту игру, что она недавно затеяла. И сердце мое отпускает, я снова верю ей. Если она рядом мне хорошо, мне одиноко, но хорошо.
И оставшись вдвоем - мы молчим о своем одиночестве, двойном, тяжелом и безнадежном.
Если бы раскрылись однажды, оно бы связало нас, а так я слышу опять стук каблучков, веселый смех, и чувствую, что она ушла на поиски жертвы, и более я не ревную, ибо я не хочу быть игрушкой в ее руках, красивой, ненужной и до боли забавной.
Тогда я иду дальше, чтобы найти и себе красивую игрушку, этот голод требует жертв, но мне нет дела до них, они не люди, в моем театре они актеры, да и притом не лучшие. Разве кто-то заметит смерть какого-нибудь персонажа, если он не играет главной роли, а если заметит, он сообщит директору театра, а директор – это я.
Замкнутый круг, солнце светит, она веселится, и я медленно забываю о ней, ибо в моих руках очередная жертва, которой мне еще предстоит изменить судьбу, сломать будущее.
И пока я играю, я не могу не сомневаться в искренности отношений других людей, ибо я тоже игрок, а остановить игру не возможно, этот голод убьет меня. Он и ее убьет, и тогда мы окажемся в одном аду. И игры там будут уже не к месту.
В любом случае, это даже лучше, всему когда-то приходит конец, и этому тоже.
А сейчас она все также смеется, я играю, и знаю только одно, что это все также может оказаться видимостью.
А если вы думаете также, то берегитесь, я уже слежу за каждым вашим движением, и вас может спасти только она, если вернется ко мне, и подарит мне рай, тогда я забуду об играх. И вот она идет, но опять не ко мне.
Замкнутый круг, и выбраться из него почти не возможно.
Когда-нибудь я вырвусь из него, и погибну в чьих-то руках, и надеюсь, что в руках любимого человека, тогда я буду умирать с улыбкой, вспоминая о ней, что все также ищет своих жертв.
Но я верю, что ей тоже это когда-то надоест, и может быть, мы будем умирать вдвоем.
Ее длинные черные волосы укроют нас, и мы погибнем вместе, опалив свои крылья об огонь страсти. И это будет поистине та смерть, которую мы заслужили.
Но сейчас мы вместе, и мы живы, и игра продолжается.