Конфетки, или Коварные женщины, или Добродушный старикан

     За окном бушевала гроза. Дождь яростно избивал листочки чахлого тополя. Молнии, протыкающие темноту, наводили ужас на всех подвальных крыс и мышей. От грома иной раз дребезжали окна в старых полуразрушенных домах (в новых не дребезжали, потому что были пластиковые).
     Было темно и жутко.
     Джорджи лежал в своей кроватке. Его простодушные голубые глаза были широко открыты. В них застыл ужас. Родителей не было дома: они уехали на несколько дней к сыну брата маминой троюродной прабабушки. Тетя Луиса отправилась отдыхать на море. Только сестра мирно посапывала в соседней комнате. Да толстозадая кошечка тети Луисы изредка пробегала по коридору. Изображая стадо слонов. Их осталось только трое в этом огромном доме…
     Но вы глубоко ошибаетесь, если считаете, что Джорджи так напугали одиночество и гроза. Страх вогнала в мальчика его любимая маленькая сестренка. Дело в том, что Джорджи был страстно влюблен. Вы снова глубоко ошибаетесь, если считаете, что предметом его обожания была какая-нибудь голубоглазая курица (я имею в виду форму мозгов, а не тела) или брюнетка-корова с иссиня-черными глазами (здесь я уже имею в виду и форму тела). Нет, это были шоколадные, с авокадной начинкой, конфетки тети Луисы. Считалось, что авокадный мармелад чрезвычайно вреден для детского организма. Поэтому кушать конфетки было дозволено только тете Луисе и ее жирнозадой кошечке. Иногда кошечка благосклонно делилась конфеткой с мистером Смитом, папой Джорджи. Мама его (Джорджи) 365 дней в году худела. Вы в третий раз глубоко ошибаетесь, если считаете, что ляжка миссис Смит была похожа на ляжку свиньи, выращенной преуспевающим фермером. Она скорее походила на ляжку мыши, проживающей у музыканта без слуха.
     Но вернемся к страсти Джорджи. Первый раз ему удалось попробовать конфетку неделю назад, когда он спутал ее с ржаной лепешкой. С тех пор его мысли занимали только конфетки. Ночью ему снились тонны конфеток. Днем они мерещились ему в каждом углу. Мозг Джорджи превратился в одну большую конфетку. На сей раз вы не ошибаетесь, если считаете, что, проводив тетушку, а точнее, выпихнув ее с чемоданами, коробками, сумками с провизией за дверь, Джорджи занялся поисками ларчика с вожделенными конфетками. Иногда ему приходила в голову мысль, что тетушка забрала конфетки с собой. Тогда он покрывался холодным потом и начинал ожесточенно внедряться в ворох теткиных трусов, шарфиков и флакончиков с духами. В конце концов ларчик был обнаружен в унитазе, который тетя Луиса уже в течение шести лет собиралась подарить своей сестре, миссис Смит, на Рождество.
     Джорджи решил съедать по одиннадцать конфеток в день, чтобы хватило до тетушкиного приезда. Джорджи рассчитывал объяснить отсутствие конфеток бесчинствами жирнозадой кошечки тети Луисы. И все бы хорошо, если бы любимая сестренка Сонька не застала Джорджи за преступным поглощением последней партии конфеток. Ввиду того, что Джорджи и Сонька находились в состоянии холодной войны, на молчание малолетней змеюки надеяться не приходилось.
     Джорджи лежал в постели. Его серое вещество лихорадочно перетекало из одного полушария в другое. Перед его взором то и дело появлялась тетушка Луиса, физически сильная женщина…
     Вдруг мигнула настольная лампа. Снова зажглась и погасла. И еще раз. И еще несколько раз. А за окном неистовствовала летняя гроза… Мурашки побежали по спине Джорджи. Упала ваза с цветами, но вода из нее не полилась. Волосы Джорджи начали медленно, но верно вставать дыбом. Заколыхалась занавеска, отделяющая комнату юной стервы от закутка Джорджи. Включился и выключился телевизор; начали открываться и закрываться дверцы шкафа. Заплясали стулья и стол. Вся комната пришла в движение. Джорджи явственно чувствовал, как вибрируют его туго натянутые нервы. Он весь исщипался, проверяя, не снится ли все это ему. А за окном бушевала гроза…
     Вдруг все замерло. В центре комнаты появился старик в серо-синем одеянии с длинной, до пола, бородой и колпаком с кисточкой на грушеобразной голове. Выцветшие голубые глаза производили странное впечатление. «Шизофреник», ― мелькнуло в конфетке у Джорджи.
     ― Вы сумасшедший? ― спросил он вслух.
     ― Ты глубоко ошибаешься, ничтожество, бессильное перед страстями и смертью. Я великий маг. И я пришел, чтобы помочь тебе. Нет, не надо ничего объяснять: я и так все знаю. Да-а-авно за тобой наблюдаю. Возьми эту коробочку. В ней лежат шоколадные конфетки с авокадной начинкой. Их слишком мало, чтобы восполнить съеденное тобой, но купи ими молчание своей сестры.
     ― Но зачем ты помогаешь мне, старик?
     ― Глупое безобразное животное, называемое вами жирнозадой кошечкой тети Луисы, приводит меня в неописуемое бешенство своими идиотскими выходками. Я хочу, чтобы ей как следует влетело. Ха-ха.
     ― А ты не мог послать ей «вискас», обогащенный глистами, или выкрасить жердочку, к которой она так любит прислоняться своим изящным задком, незасыхающей масляной краской?
     ― Я не могу собственными руками творить зло, глупец!
     Старец медленно растворился в воздухе. Джорджи встал с кроватки, зашел за занавеску и сделал с коробкой конфет то, что с ней и следовало сделать…
     На следующий день вернулись и мистер Смит с миссис Смит, и тетушка Луиса. Семья собралась за обеденным столом. Все пытались обменяться впечатлениями, но загвоздка была в том, что каждый почитал за обмен впечатлениями излияние собственной информации уважительное молчание остальных. Вдруг язва-недоросток молвила: «Кстати, тетушка Луиса, Джорджи очень понравились твои конфетки!». Воцарилось молчание…
     Коварные женщины!
    
     P.S. Хотя это и не очень важно: Сонька любила конфетки с маслиновой начинкой.