молодость чеснока или куда казаки из парижа торопились кулинария

МОЛОДОСТЬ ЧЕСНОКА ИЛИ КУДА КАЗАКИ ИЗ ПАРИЖА ТОРОПИЛИСЬ.

Встретил я как-то одного своего, чисто случайного знакомого. У меня прекрасная память на лица. У него надо полагать, профессиональная. Встретились мы впервые более четверти века назад в здании бывшего Советского райкома ВЛКСМ (это аналог «гитлерюнгенда», напоминание для тех, кто по каким-то причинам запамятовал что КГБ и его теперешние «ублюдки» являются таким же точно аналогом понятия «РСХА»). Дело было в нынешней Южной псевдо столице России. Эта личность задала мне сакраментальный вопрос: «Сколько орденов имеет комсомол?». Врождённое чувство юмора было у меня развито с детства. В 16 лет я не без некоторых оснований считал себя вполне сформировавшимся «советским интеллектуалом», ещё по юношеской наивности не подозревая, что такие понятия как «советский» и «интеллектуал», являются в лучшем случае антонимами. Так вот на этот ритуальный вопрос я дал ответ, заимствованный из ритуала – но другого. «В восстании Спартака комсомольцы участия не принимали». Готов поклясться на библии, что в том далёком году я готов был «огласит весь список» фетишей на кроваво-красном знамени организации, членом которой я вознамерился стать. Кстати, вполне искренне возжелав посвятить свою жизнь, «построению светлого будущего». И совсем не подозревая, что афганский литератор Нур Муххамед Тараки, (по совместительству глава не то фракции «Фальк», не то фракции «Парчам», афганского филиала КПСС) поставив жирную точку в конце очередного графоманского опуса, решил посвятить остаток своей сытой жизни решению тех же задач, касающихся бытия подданных короля Афганистана Захир-шаха. Клятва сия, имеет весьма относительную ценность. Так как к библии («Торе», «Корану» и «Камасутре») я отношусь с определённым чувством совейского гражданина, воспитанного в духе атеизма на романе «Золотой телёнок». То есть - так и не впитав сутью своей души, набор стандартных «христианских ценностей», в соответствии с которыми живут люди относительно цивилизованного (не-дикого) Запада, начиная от покойного Рональда Рейгана и оканчивая мафиози в Бронксе, засовывающего в карман дымящийся «магнум», по дороге в костел на исповедь к padre. Кстати, что б не быть голословным. Об орденах на знамени. Помню ведь. Несколько «Ленина» и «Знамени» (Красного). А также «орден Великой Октябрьской Социалистической Революции». Во как!
Тогда в стандартной обстановке райкомовского кабинета этот товарищ выглядел весьма респектабельно. Прилизанные волосы, расчёсанные на пробор. Пепельный костюм-тройка. Белая сорочка, ворот которой стянут узким галстуком, которые начинали в те времена входить в моду, сменив широкие «лопатой». В комсомол я был, кстати, принят, не смотря на игривый ответ и запах пива исходящий из нежных губ ещё не знавших вкуса поцелуя женщины.
Встречались мы ещё пару раз в «ревущие перестроечные годы», Виктор Васильевич по прежнему секретарил в райкоме на ниве идеологии, и, следовательно, через него проходили утверждения тексты которые я стряпал пачками для различных рок-групп нашего веселого города. Конечно, в стихосложении Васильевич разбирался тогда так же примерно, как шарпей Джек в сортах свинины – но цензором был не строгим, штампик свой ставил часто, довольствуясь не столько идеологической девственностью довольно корявых опусов, сколько бутылкой хорошего армянского коньяка. Время было такое. Из гнилозубой «роты» «совка» уже во всю воняло «свободой», как тухлым мясом из пасти циркового льва ....
Теперь бывший боец «идеологического фронта» выглядел довольно экзотично. Короче. Если бы не моя полная уверенность в том, что данный субъект имеет к искусству Мельпомены, такое же отношение как автор этих строк к пантюркизму, то ... То я был бы готов проспорить кружку холодного пива, поднесённую мне с похмелья каким-нибудь «добрым господином», поставив на то, что Виктор Васильевич сбежал с репетиции массовки местного драмтеатра. Спектакль ставился, как обычно, по мотивам «глыб» Михаила Шолохова. Был ещё вариант, что Васильевичу «не повезло», и в отличие от своих коллег, подавшихся в банкиры, рэкетиры и депутаты, он промышляет официантом в ресторане «Казачий курень», где подобный «прикид» служащим выдают в качестве спецодежды. Синие галифе с красными лампасами. Подобие гимнастёрки перетянутой ремнями портупеи. Фуражка, чем-то смахивающая на кепку-«аэродром» «мандаринового» кавказца, с огромной плоской тульей, похожей на сковороду, в которой жарят кабачковую икру. На груди полный «бант» георгиевского кавалера, правда, кресты пластмассовые. Зато значки «воин-спортсмен» «парашютист-разрядник», и не то три, не то два вузовских «поплавка» вполне натуральные. На ногах яловые сапоги. За каждое голенище заткнуто по нагайке. Ну и, конечно, погоны. С каких складов они их извлекают? Широченные. Толстые. Похоже, что с металлическими вставками. Создалось такое впечатление, что ими при желании можно открыть консервную банку или «кирпич» хлеба нарезать. Впрочем, насколько я слышал, для этой цели ныне используются сувенирные «дедовские шашки», которые в большом ассортименте ныне выпускает завод металлоконструкций №2, треста «Кавстрой». Судя по крупным звёздам на погонах, Васильевич был не меньше как наказным атаманом – что на «наши деньги», полковник НКВД. Вообщем типичный «оборотень в погонах», но в отличие от идентичных представителей этого подвида промышляющих в МВД, относительно безобидный. По Пушкинскому бульвару он, как и я, слонялся без дела. Вот и оно. Дело. Встретились. Узнали друг друга. Разговор продолжился в ближайшем «бистро» за кружкой настолько же добротного, насколько и не дешёвого бочкового пива. Разговаривать было особо не о чём. Разве что о том, что американцы, как были, так и остались педерастами. Конечно, в речи моего собеседника, вместо когдатошных «демократический централизм», «свет материалов ХХ-какого-то съезда КПСС», «происков сионизма», «твердой поступи советского народа к ...» и « дорогой и любимый Леонид Ильич ...» - звучали: «любо», «кабы», «жиды», «инородцы», «исконно», «Христос» и «как очень правильно подметил Владимир Владимирович ... ». Однако именно этот разговор «ни о чём» и послужил толчком в создании и разработке нижеприведённого кулинарного рецепта. Оказывается, Васильевич занимает какую-то вполне официальную и более-менее хлебную должность не то в свите «батьки Трошева», назначенного нашим гарантом присматривать за плодящимися, как кролики на ферме Федора Вострикова, новоявленными «детьми атамана Платова». Не то в администрации полпреда того же «гаранта», поставленного на должность, дабы приглядывать за тем, что бы средства налогоплательщиков уж если и разворовывались, то хотя бы тратились с умом. А именно на взятки и прокорм тараканьей своре чиновников и «избранников», которых если поставить на улицах вместо урн, то ни один неосторожный плевок пьяного бомжа не попадёт на тротуар. Должность, которую занимал Васильевич, надо полагать, была не слишком «обильной», так по бульвару он передвигался не на Мерседесе или джипе – а пешком. Да и за пиво пришлось заплатить мне, так как «атаман» забыл бумажник в своей каракулевой бекеше. Во время выпивания «по второй кружке», Васильевич, в соответствии со своим новым статусом, вкратце пересказал мне историю казачества. Начиная со времён гунна Аттилы, и, оканчивая неблагодарностью современных земляков, обосновавшихся в какой-то Канаде. И с жидовской скраденостью жилящих свои вонючие баксы для «возрождения традиций» и «воплощения в жизнь заветов славных предков». Потом, без перехода, мне было сообщено, что из достоверных источников стало известно, что Борис Ельцин никакой не «борец с привилегиями», а на самом деле Беня Эльцин, а папу его звали Мордыхаем. И, наконец, хитро сощурившись, Васильевич подмигнул левым глазом, кивнув лакированным козырьком своей «сковородки», на вывеску «bistro», вопросив меня. Известно ли «товарищу литератору» ... (откуда он взял, что я «литератор»? впрочем, это многое объясняет. Неужели в Интернете копается? И, там ему случайно, между порносайтами и «Путиными RU», «по ошибке», попалась «страничка» с моими опусами? Хотя, с другой стороны, степень известности моей персоны в «некоторых кругах» меня самого, порой, шокирует.) ... происхождение этой яко бы французской вывески. Оказалось что мне известно. В 1814 году казаки, во главе с тем же Платовым, совершили экскурсию во французский город Париж, по памятным «бонапартовым местам». И этим самым словом «бистро» торопили нерасторопных владельцев кафешантанов на Монмарте, обслужить их. Так как казачки куда-то торопились.
- И куда же они так торопились, как разумешь? – хитрый прищур глаз, назидательно воздетый вверх указующий перст, победоносно лопающиеся в блестящих глазах пузырьки выпитого пива. Единственное что я знал по этому поводу с уверенностью, было то, что спешили наши славные предки скорей всего не для того, что бы отстоять мессу в соборе Парижской богоматери. Или же лицезреть подлинник Моны-Лизы, тогда уже более десяти лет украшавший апартаменты Лувра.
- ...а-а-а? – произнесено с интонациями героя анекдота, чукчи, которому досталась в пользование электропила «Дружба», - они спешили домой, на землю обетованную по которой батюшка Тихий Дон волны свои плескучие медленно катит, что б жонок своих расцеловать в уста сахарные, после того, как в курене родном они им по горшку окрошки подадут ...
Всё остальное к нижеприведенному тексту отношение не имеет. В силу некоторой занимательности и при наличии времени будет возможно изложено в другом месте, а пока:
«Okroshka a-la ataman Platov».
Итак. Кастрюля. Емкость 5 литров. Та самая, в которой изготовлялся борщ «caudil’o». Никакого мяса. Пусть и хорошего, говядины ли даже телятины. Это ария из другой оперы. Согласитесь, если пусть даже Монсерат Кабальеро в молодости во время пения «Кармен» вставит в свое исполнение что-нибудь из Чио-чио-сан, или медам Баттерфляй – будет не то. Хотя вроде и голос нормальный, и музыка, и всё остальное – но не то. Аида отдельно, Кармен отдельно. А что вместо мяса? В принципе можно ничего. Но если не быть шибко принципиальным – то рыба. А какая? А вяленная. Или соленая. Так жё твердая. Или твёрдокаменная как воля коммуниста. Даже чуть-чуть «ржавчиной» подернувшаяся. Два мощных леща. Или каких-нибудь их родственников. Можно три. Можно четыре. Вообщем в районе килограмма веса брутто. Что с ними делать? А в кипятке минут пять проварить. Не больше. Теперь рыбка чуть ли не сама выпрыгнула из своей чешуи и с радостью избавилась от оков скелета, не утратив некоторую твердость плоти. Запах специфический. Кому как. А я от него балдею. Но запах скоро кончиться. Очищенную от чешуи, костей, потрохов, голов, хвостов мелко-мелко искрошить. В кастрюлю. На дно. Остатки котейке. Вона о ноги трётся животина. Мурлычет. Скорее всего, предлагает сменять эту с её точки зрения прелесть на опостылевший «Кити-кет» в миске. На Мурка. Радуйся жизни. Только не вздумайте скормить всё это шарпею, так же тасующемуся по кухне в предчувствии поживы. Дай Джек на счастье лапу мне, а тебе на «педигри» – и давай на место. Не мешай. Кстати, картошечки уже отварили? Если нет то ставьте на огонь. Картошечку лучше «молодую», розовенькую, средних размеров, а ещё лучше фиолетовую «цыганочку», длинненькую такую, глаз радующую, у доклимаксимарных homo women пробуждающую вполне здоровые ассоциации. Картошку варить на несильном огне. Она должна не быть разваренной. Упругой. Лучше сварить в «мундирах» - а потом не пожалеть времени на чистку. И формой ровненькой глаз потешит.
Значить так, если нет рыбы вышеупомянутой – то того же лещика, рыбчика, чахоньки и иже с ними, упомянутой кондиции – тогда свежее валяных. Если нет и этого – то копчёную ставриду. Она сейчас есть практически везде и довольно приличного качества. Так же очистить ото шкуры и костей. Сделать это в принципе проще. Но можно так же обдать кипятком, а потом охладить. Что касается котейки, то и этой поживе она будет рада не меньше. Хотя чтоб понимала тварюшка в кулинарии. А шарпей пусть чавкает своим педигри. Ставриды тоже с килограмм. Как, впрочем, и картофеля.
Теперь штук пять яиц. Крутых не менее чем наш верховный главнокомандующий, и намного более, чем какой-нибудь его «зёма» из «тамбовской ОПГ». Теперь несколько свежих огурчиков, весом общим с полкило, пару пучков молоденькой нежной редисочки, такого же количества, очень много зелёного лука петрушки и укропа. Всё это крошить, крошить, крошить и ещё раз крошить. Меленько. А то какая же это окрошка если «не крошить»? Так себе - салат «оливье» разбавленный квасом и без майонеза. И несколько головок очень молодого чеснока, что бы стебли от головок идущие ещё мякенькими были. Крошить! Молодость чеснока – один из залогов успехов и здоровья. Всё это уже в кастрюле. Перемешать. Аккуратненько так. Можно в принципе и зелёного горошка добавить. Только не из консервной банки – а молодого, сахарного, почти молочного. Можно не солить. Есть ведь рыба. Она отдаст свою солёность. Впрочем, если что, то можно и потом – по вкусу. А вот поперчить стоит. Как перцем черным молотым, так и молотым же, но уже душистым. Столовую ложку сахара. Да-да. Поверьте на слово – необходимо. Особенно если квас кислый. Теперь туда же стакан сметаны и стакан майонеза. Ещё раз перемешать. Внимание. Если майонеза нет или кто его не любитель - то ладно. Теперь так. Если окрошка не залита- то она может хранится в холодильнике в таком виде часов 10-14, если залита – 6-9. Нет, в хорошем холодильнике вряд ли продукт пропадёт – но это уже будет не то. Не верьте экономным хозяйкам, что заваренный вчера чай, к послезавтра настоится и наберёт вкус и цвет. Бред. Окрошки это касается ещё в большей степени.
Теперь вопрос судьбоносный. Заливка. Заливать квасом. Кастрюля заполнена ингредиентами на половину или чуть больше. Или чуть меньше. Два литра кваса туда. Как готовить квас это предмет отдельной статьи. Если не умеете его готовить сами, сойдёт и покупной в кегах что продается. И вот чего ещё. Туда же – около одного литра пива. Тёмного. Портера. Если намерены преступить к трапезе чуть позднее то, пивом разбавлять «перед тем как ...». То что, дети потребят алкоголь можно не волноваться. В окрошке его получиться не намного больше, чем в стандартном кефире. И никаких возражений. Помните! «Разбавлять пиво» и «разбавлять пивом» - это совсем разные вещи. Теперь на часик кастрюлю в холодильник. Это чувства должны быть тёплыми – а окрошка холодной. Но не ледяной. И уж тем паче не мороженной. А кстати, стынет, ли в морозилке, покрывается ли благородной сединой изморози, бутылочка хорошо очищенной казёнки. Если нет - то в ближайший гастроном. Спасибо Ельцину родному – водочка всегда в наличии и ассортименте. Впрочем, Менделееву спасибо не меньшее. А пока всё остужается есть время что бы забацать ещё один вариант окрошки. Пусть она называется ... ну да хоть «Stanichnаya».
Овощной компонент и ёмкость те же самые. Вместо рыбы, добротный кусок отварного говяжьего языка. Вес от 0,8 до 1 кг. Можно два языка такого же объёма? А почему нет? Пожалуйста. Скрашиваем маленькими кусочками. Кубиками или ленточками. Есть и некоторые нюансы. Никакого майонеза. Только сметана. К свежим огурчикам можно добавить несколько малосольных или корнишонов маринованных. Или и того и другого. Но солености должны составлять не более трети объёма свежестей. И нежный майский лук, молодой да репчатый. Его колечками скрошить. Сбрызнуть уксусом, чайную ложку сахара, руками подавить – и туда. А вот теперь заливка. Нечто кардинально новое. Внимание. Итак, классический набор компонентов. Литр кефира. Литр кислого молока. Простое молоко – подождать пока скиснет и охладить. И литр молочной сыворотки. Всё тщательно и перемешать и взболтать. Но не пить. Пока. А залить и перемешать. А теперь ещё одно ноу-хау. Туда же, в кастрюлю, наполненную на , 150-200 граммов водочки. На пять литров это почти ни что. Но! Как это спровоцирует запах и подчеркнёт как вкус каждого из ингредиентов в отдельности, да и всего яства целиком. И цвет придаст. Что касается составных молочной смеси – то можно с ними поэкспериментировать, но старайтесь что бы окрошка не получилась слишком густой. Вместо сыворотки можно использовать подсоленную минеральную воду. Хоть с газом – хоть без. Газированная даже пикантней.
А за окном то лето. Жара почти. Пить в такую погоду водочку, пусть даже охлаждённую? Шутите. Не знаю как вы – я нет. С окрошкой – как и в первом, так и во втором исполнении само то. И именно в жару. Конечно, не больше бутылочки. На человека по-крайности. И после работы. А если между работой – то пару рюмочек с мисочкой «платовской» или «станичной» только увеличат трудовой пыл, да и потенцию кстати. Итак, всё остыло. Охолонуло. Как страсть Ромео, проведи он в браке с Джульеттой лет двадцать. Наливаем в миску. До краёв. Присыпаем сверху рубленной кинзой (кому запах этой травки не нравиться) можно петрушкой и базилик. Ну, ложечка густой сметаны сверху ещё не помешает пусть как айсберг в тарелке плавает. Это не варево. Но какой аромат идёт. Его излучение, кстати, спровоцировали алкогольные добавки.
А пейзаж зеркала тарелки! Зелёное на янтаре, в первом варианте, и снежная равнина усыпанная фиалками – во втором. Господи, какой там Караваджо с его убогими натюрмортами грейдфруктов! А вкус ... подождите, подождите пробовать. Сначала тягучей водочной ржаной, стопочку хрустальную наполним. И во внутрь её. Шёлковыми лапками водочка по гортани заперебирала. А теперь ложечку окрошечки. Одну, другую ... да не спешите вы так со второй миской. Водочки ещё рюмочку. Теперь и миску можно «повторить». В нутрях прохладно и сладостно. В голове тепло и благостно. Летом, в жару в двух мисках этого блюда есть всё что необходимо для достойного существования человеческого организма. Если дозу утроить – гарантирую не поправитесь. А если ещё по утрам будете пробегать трусцой пару вёрст – то ещё и похудеете, если вес лишний. И попухлеете – если излишка нет, и бегать не будете. Водочку потреблять, кстати, совсем необязательно, впрочем, так же точно как и вступать в партию типа «Единая Россия», а на выборах голосовать за Вольфовича. Дневную летнюю жару такой ленч делает вполне сносной, а вечернюю июньскую прохладу подобный ужин творит ещё более благостной. Как я понимаю наших славных предков! Какой Париж? Какое бужеле с омарами? Домой, домой, «бистро», «бистро». К столу. Ваше здоровье господа. За него своим жертвую очередную стопочку осушая.
Май 2005.