Заметки ехидного мага, кусочек шестой - Чарда

Я мог бы предугадать многое, но не такую подлянку, как эта. После радостного объяснения причины моего путешествия в Нордевенг я перестал подавать признаки жизни и совершенно намеренно не стал поддерживать разговор с нор Эдвигреном, чтобы он наконец отпустил меня. Главной пользой от общения с ним оказалось то, что мне предоставили маленький домик, принадлежащий Гильдии и предназначенный для обитания там магов, проездом оказавшихся в этом городе. Действие вполне разумное, ибо, в отличие от Харденда, я не мог ужиться в соседнем доме с кем-то из Холодных Ветров, преобладающих здесь, и, к тому же, у меня не было своего особняка, куда я мог бы гордо удалиться. Посему я, получив адрес и краткие инструкции, как добраться, поспешно покинул здание Гильдии, где чувствовал себя, так сказать, не в своей тарелке.
Сначала я долго искал нужную улицу. Она находилась где-то невдалеке от городской площади, но при этом не совсем уж в базарной части города. Словом, территориально домик был расположен более-менее сносно, даже вполне сносно... Но я не был уверен, что все настолько хорошо, как могло бы показаться.
Как всегда в таких случаях, я не ошибся.
Домик был старый, в полтора этажа и в маленьком дворике, заросшем плющом и шиповником. Я мог бы поклясться, что там никто не убирался примерно лет пять - оно и понятно, казенные денежки лучше потратить на мебелировку собственного кабинета, чем хотя бы минимальную уборку помещения, где тебе не придется жить. Дверь была крепкая, дубовая, но заслоны были настолько старыми, что я удивлялся, почему они не скрипят от ветра. Внутри дом оказался более чем скромным обиталищем, обставленным по минимуму и довольно пыльным. На столе стояли в старой крынке усохшие до кондиции цветы, в шкафу лежали изъеденные молью и изгрызенные мышами старые занавески, а на полке пылились три совершенно ненужные примитивнейшего содержания книги по магии.
Я про себя вздохнул и стал располагаться, благо в сундуке у меня было мало вещей. Вытаскивать оттуда и класть их где-то в доме я не стал, потому что не хотел обнаружить на них крысиные покусы и тараканий помет. Вместо этого я вышел на балкон вместе со своим добром, порыдком попугав совершенно дикое количество ласточек, живших в гнезде под крышей, и засел за медитацию. Несмотря на их крики, это было несложно, вот только часа через полтора мне очень захотелось поесть. Я вспомнил, что время уже клонилось к обеду, а я даже не имел счастья позавтракать, поскольку чай нор Эдвигрена лично я едой не называю. Итак, я оставил все, как было, прихватил кошелек и отправился в ближайшую харчевню, в сторону главной площади.
Народа было не так уж и много. Пара магов глянули на меня с недопониманием. Пара обывателей посмотрели на меня с недоверием. Хозяин харчевни и вида не подал, что удивляется мне, и без каких бы то ни было пререканий ушел отдавать поручение приготовить мне рыбы. Я сидел за своим столиком на открытой мансарде, потягивал второсортное винцо и скучал, оглядывая прохожих и окружающую обстановку.
Небо прояснялось, по небу бежали редкие облачка, солнце заливало жизнерадостным плеском лучей всю площадь и все здания. Все ходили такие-растакие довольные, а я сидел, слава богам, под навесом и взирал на эту идиллическую картину.
Тут до меня донеслись звуки музыки. Кто-то играл на дудочке и позвякивал бубном не в такт. Я оживился, равно как и люди на площади, которые останавливались и с интересом смотрели за угол улицы, огибающей мою харчевню, откуда и доносилась музыка. Через полминуты появился и ее источник.
Из-за угла, приплясывая на ходу, вышла девочка лет одиннадцати-двенадцати на вид. Она играла на маленькой дудочке, впрочем, играла весьма неплохо для уличной самодеятельности; волосы у нее были грязные, светлые, заплетенные в неровную косу и собранные под красную косынку. На худенькой фигурке болталась светлая рубашка явно с чужого плеча, подпоясанная, видимо, шарфом, к которому и был привязан небольшой бубен, звеневший при каждом шаге маленькой уличной музыкантши, а штанишки непонятного покроя были закатаны до колен и перехвачены лентами. Но что меня больше всего удивило, так это ее башмачки: они сидели на ее маленькой ножке, как вторая кожа, прелестная обувь отличной выделки и на шнуровке. Даже слои пыли и грязи не скрывали этой удивительной особенности, и все это наводило на мысль о том, что ребенок скорее всего сбежал из дома.
Однако взгляд светло-карих глаз был задорным и веселым, они как бы улыбались всем прохожим, и казалось, что девочку совсем не тяготит ни нищенская одежда, ни необходимость играть на дудочке, чтобы заработать себе на хлеб. Она была весела, как будто была эльфом этого маленького городка: как легендарные создания, чувствовавшие себя как дома в лесу, она была своя на улицах совершенно одна... А впрочем, нет, и сопровождавшее ее создание шокировало меня до глубины души.
Под ногами подпрыгивающего ребенка вертелась лисица, рыжая, шустрая и тоже веселая. Но эти большие подвижные уши, эта светлая грудка и маленькие черные ворсиночки на морде... Клянусь, я узнал ее.
Но еще больше я был поражен, когда увидел висевшую на ее шейке бляху золотистого оттенка. Я поперхнулся вином.
А девочка остановилась буквально перед моим носом, бросила наземь какую-то невнятную шапку и снова начала играть. Лисица сидела перед ней, выразительно глядя на прохожих. Они смотрели на нее с изумлением.
Ага, подумал я. Они видят ее в первый раз.
А между тем лисица очень заинтересовалась мной, особенно когда мне рыбу принесли. Сначала она просто смотрела, потом стала еще и облизываться, а под конец даже заскулила, призывно глядя в мою сторону.
"Нифига, - подумал я, - отвали от меня, рыжая зараза, и хватит конючить!"
Лисица как будто поняла это и отвернулась от меня с видом: "Не очень-то и хотелось, но я разочарована в тебе по гроб жизни."
Угу, подумал я. И неохотно вернулся к жесткой костлявой рыбе, которая отбила у меня всякий аппетит.
И все же я не мог оторвать глаз от этой странной парочки. До меня не сразу дошло, что девочка играет тот же мотив, что я насвистывал утром. Когда она закончила мелодию, я сидел с, очевидно, осовелым видом и глядел на лису.
- Ее зовут Тасса.
Я запоздало понял, что это обращалось ко мне.
- Чего? - немного ошарашенно спросил я.
- Это Тасса, - девочка не возобновляла игру.
С такого расстояния я мог рассмотреть повнимательнее это дитя. Девочка была ни худа, ни тучна, с крупными и округлыми чертами лица, с полными щечками и загорелой кожей, светлейшими бровями и ресницами и теплыми ореховыми глазами. Странный ребенок.
Я проверил ее энергетические вихри. С учетом того, что на этой площади все время находилось большое количество магов, я не смог разобрать конкретно, но точно понял: либо на ней стоит сильная защита, либо она проклята, либо она сама маг. Я пристально посмотрел на ребенка и отодвинул стул рядом с собой. Она улыбнулась и последовала моему приглашению. Тасса прибежала и свернулась клубком под столом.
- А тебя как звать? - поинтересовался я, пододвигая девочке свое почти нетронутое блюдо.
- Чарда, - бросила она, изящной ручкой отломив от рыбы кусочек и очень аккуратно отправив его в рот.
Голодающие дети так не едят. Голодающие дети не держатся так самоуверенно. Нет, она - казачок засланный и прекрасно отдает себе отчет в том, что я это понимаю.
- А тебя?
- Айхан, - брякнул я. Хотя... наверное, все-таки зря.
- Тебе идет это имя, - тоном эксперта заметила девочка.
- Послушай, Чарда, - поинтересовался я, - зачем ты здесь?
Короткий насмешливый взгляд, который она бросила на меня, говорил о том, что я, видимо, идиот, либо пытаюсь поиздеваться над ней.
- Я путешествую, - с видом наглой небрежности и показной простоты ответила она, с видом, исполненным собственного достоинства и жизнерадостного самолюбия поглощая пищу, - разве по мне не заметно?
Тасса слизнула с ее руки, скользнувшей под стол, кусочек рыбы.
- О да, вполне, - ответил я. - Сколько тебе лет?
- Сорок четыре, - негромко ответила она с таким лицом, как будто болтала о погоде.
- Угу, - кивнул я, давая понять, что верю ей.
- А тебе?
- Лет девяносто, наверное.
- Хи, - она улыбнулась совсем по-детски. - Слушай, Айхан, а ты на мне женишься?
- Чего? - флегматично переспросил я. Нет, такие абстракции - это уж слишком.
- Если мы встретимся с тобой еще, в другое время и в другом месте?
- Иди лесом, - я тоскливо посмотрел на остатки своего обеда - чистенький рыбий скелетик на тарелочке. Есть не хотелось, но от этого почему-то не становилось легче.
- Нет, ну правда, - повторила она. - Я сильная. У меня наследства много. Лет через сто, - она кокетливо улыбнулась, тогда как глаза ее просто смеялись, - я буду выглядеть на все шестнадцать, то есть уже почти невеста.
- Чарда, - я улыбнулся одними губами, - если я сойду с ума, я обязательно на тебе женюсь. Но не сильно обнадеживайся, потому что это будет только не в этой жизни.
- Договорились, - рассмеялась она, похищая у меня бокал и допивая остававшееся в нем вино. - Однако мне пора. Удачи! - и она умчалась, продолжая играть, сопровождаемая чертовой лисицей Тассой.
Я почесал репу, допил вино и заказал еще одну порцию рыбы.
Опять захотелось кушать.