Были у царя три сына

Были у царя три сына...

Не... были у царя две дочки. Одна совсем дурочка, а вторая чуть помаленьку тронутая.
И жили они, не тужили.
Умные-то дочки начерта нужны! – дочкам при царе-отце думать вообще не резон. Невостребованы такие, понимаешь?
Царю дочку выдать поскорее – и хлопот сразу меньше – ну как не на целый пуд. А думающие, они гляди еще выбирать начнут – этот не тот, да тот навроде как не этот... Нет уж, нефиг раздумывать, выходи за кого скажут, и баста. Вот и жили они, значит, как придется. Неплохо, в общем, жили.
Дочки-то, даром что дурные, а красавицы были – писаные. У принцев загранских такие нарасхват. Свои, правда, кривились. Да уж, им чего позабористее подавай, Мерилин Монро там, Клаудию Шиффер, а на наших писаных почему-то не клюют. Дак ведь и нашим-то заморские балбесы вроде как ни к чему... А возраст уже поджимает, и вот стукнуло старшенькой, это той, что подурнее-то, восемнадцать годков. Отец старик ей сразу и намекнул – что мол, пора бы и честь знать.
А она и говорит : Нет, говорит, папаша, на примете у меня таких кавалеров, чтобы жизню свою ради них изламывать. Взбеленился старик: да я тебя за первого встречного! А она ни в какую. Встала на дыбки, права свои качает. Папаша за сердце... Больной уже, старость – не радость. Но дочку свою таки-любил. Дура конечно дурой, а все родная. Не стал он ее, конечно, неволить. Пускай чуток дома посидит. Но младшую, думает, уж точно выдам.

А младшей-то уже через год восемнадцать. И чуть стукнуло, отец ей сразу: кто, говорит, твой избранный?
Растерялась она сперва от такой неожиданности, а потом – чего уж тут тянуть – и вышла замуж за принца заморского, Джоном его, к слову, звали.
И неплохо, надо сказать, присоседилась.
По дому-то она все как надо могла, детишек родила ему вскорости, тоже иностранцев, а ему чего больше надо! Для постели-то у него другая была, да и для разговоров – совсем другая, а наша – навроде очаг хранить, сечешь?
Ну, прожили они этак лет пяток, прожили второй, третий, поправилась она, раздобрела. И не скажешь на вид, что та самая чуть повернутая.

…А сестричка ее, дурочка с переулочка, так ведь и не вышла замуж. Полжизни с отцом-стариком и прожила.
А помер он – и королевство на себя приняла, сыновей-то у царя и в помине не было, разве незаконные, да те не в счет. Стала страной править, и тут уж глядят люди – не такая она и дурная оказалась.
То ли как подросла поумнела, то ли и не была дурой-то отроду. Порой в человеке-то и не разглядишь такое, пока издаля на него не посмотришь.
Ну, как-никак, а страною неплохо она управляла. Не в пример папашке своему – он ведь даром что дочек своих любил, а по жизни самодур был еще тот. Как удумает было чего, так пока все деньги казенные подчистую не истратит, так и не успокоится. Да и потом еще кулаками машет... Королевство-то при нем подзачахло, а дочка как править начала, так все и подниматься стало: наука там, искусство, ремесла всякие. И сами люди лучшее стали жить, спору нет.
И за что ни возьмется она, дурочка-то наша, так все у нее получается. И откуда ума на все хватало! Ничего ведь в жизни у нее по путнему не выходило – ни картошки поджарить, ни еще там чего. А тут – ну все прямо диву даются.
А чего дивиться – можа, у ней призвание тако было, страной управлять. Можа, ни на что другое, окромя ентого самого, она и неспособная была... Так вот, понимаешь.

Нет, любить ее, конечно, все после не стали – странная она была, все-таки. Но уважать - уважали сильно. По доброму. Пару раз даже свататься к ней приезжали наши, кто бы подумал! Из-за денег, конечно, да у царевен ведь так всегда и бывает... Не пошла она. Мож, кавалеры были не те, или привыкла уже одна-то.
И что? Дожила до старости, а там и сеструхины детки подросли, сменили ее, значит. Старший-то на престол сел, а младший поступил в институт, научный теперь работник. Вот он мне историю эту и рассказал.
А чего уж у них там дальше было – и мне самому знать бы хотелось, да только это уже совсем другая сказка.