Приключения Норина - глава третья

"Приключения Норина"
глава третья

Перед сном Норин долго размышлял.
«Бежать нужно именно завтра, — уверял он себя. — Выбраться из каменоломни кроме как через портал не получиться (горные склоны усеяны сторожевыми постами). А портал?… Как мы доберемся до него? Во-первых, у входа в пещеру дежурят двое охранников. Во-вторых, неизвестно, сколько солдат могут находиться внутри. И, наконец, мы понятия не имеем, как пользоваться порталом!
Что я вообще делаю здесь? Почему я попал в этот странный мир? Хотя, кто знает, может это и есть мой мир. Вдруг я сбежал из каких-нибудь занюханных шахт и потерял память от перенапряжения. Нет! Не может быть! Я не мог жить и горбатиться на Владыку, кем бы он ни оказался. Слишком много вопросов…».
С этими мыслями Норин погрузился в глубокий сон.
На утро в камере было необычное затишье, длившееся со вчерашнего дня. Все предпочитали молчать: и те, кто ненавидели Ортукаса, но из страха старались ничего не замечать; и те, кто ненавидели Ортукаса, но были у него на побегушках опять же из страха.
Барбуш по обыкновению принес завтрак. Доканчивая с трапезой, Норин сообщил товарищам о своем решении бежать сегодня. Те согласились без лишних слов. Драш уже хотел было предложить обдумать план немедленно, пока все в сборе, как вдруг подошел друг Зокла Дерил.
— Я бы не смог сделать это, — обратился он к Норину. — Но кто-то должен был. Мы здесь рабы, а Ортукас…
— Постой, — прервал его тираду Норин. — О чем ты говоришь?
— О том, что ты убил Ортукаса, — без тени сомнения ответил Дерил.
— Но я не убивал!
Дерил покачал головой и молча отошел к сокамерникам, которые о чем-то говорили, глядя в сторону Норина.
— Не поверил! — заявил Зимогор.
— Да.
На улице Драш и Норин попрощались с Зимогором и направились к обтесочной. Уже столько раз Норин проходил этот избитый маршрут, и стало не много не по себе от того, что завтра он не будет в каменоломне, не будет обтесывать камни в мастерской и мн. др..
— Как ты считаешь, Драш, может лучше сбежать из каменоломни, но остаться в Валлии.
Драш подумал секунд десять и ответил:
— Норин, ты помнишь тот день, когда мы познакомились. Мы возвращались из мастерской…
— И ты был угрюм и молчалив, — продолжил Норин.
— Именно. И ты спросил, почему я все время молчу. А я ответил вопросом на вопрос: «Зачем говорить?». Признаюсь, я долго холил и лелеял этот ответ, предчувствуя, что когда-нибудь я смогу его кому-то дать. И я был не прав. Я замкнулся в своем горе (Норин хотел спросить, что это за горе, но промолчал), но ты… ты помог мне понять, что, как бы лучше выразиться, что это не выход и есть нечто большее, чем жизнь в каменоломне. И поэтому сейчас надо покончить с ней раз и навсегда — нельзя оставаться в Валлии.
Норин не знал, что ответить и предпочел не продолжать эту тему; товарищ тоже больше не проронил ни слова.
— Сделаем так, — начал Драш, усаживаясь за стол перед Норином (пока Мелинор не появился в мастерской, друзья решили составить план побега). — Когда колонна заключенных будет возвращаться с каменоломни, ты должен уверить охранников, что в мастерскую требуется один человек, и забрать Зимогора. Здесь мы снимем с него кандалы.
— А как мы сделаем это? — спросил Норин
— Увидишь. Не отвлекайся! Потом остается со всех ног бежать к порталу, а дальше будем смотреть по ситуации.
Когда на улице стемнело, Норин двинулся на перерез колонне. Завидев сокамерников, он подбежал к сопровождающему их Барбушу. Тот был укутан в толстую, пушистую шубу, но все равно дрожал от холода.
— В обтесочной срочно требуется один человек. Нам нужно поднять одну глыбу, а солдаты напрочь отказываются помочь, — произнес заученную фразу Норин.
— Бери, — тут же разрешил начальник охраны. — Только скорее, иначе я превращусь в сосульку.
Норин сразу подхватил удивленного Зимогора под руку. Когда приятели, тяжело дыша, вбежали в мастерскую, Драш уже поджидал их с необходимыми инструментами.
— Возьми кусок пергамента, сложи его и засунь под кандалы на ногах, — он дал указания Норину.
— Зачем это? — недоверчиво спросил Зимогор.
— Чтобы ты не обжегся, потому что металл придется немного нагреть. Это боридий, но плохого качества — думаю, мы снимем его быстро.
Драш снял факел со стены. Когда кандалы стали достаточно горячими, он взял резец, приложил к замку и стал бить по нему долотом. Постепенно все замки были открыты умелой рукой Драша и Зимогор сбросил-таки на пол ненавистные железки.
— Вот так да! Это я называю свободой! — радостно произнес он.
— Куда это вы собрались? — в комнату вошел Мелинор.
Он принес горячего чая и теперь с недоумением стоял и смотрел за происходящим.
— Мы решились бежать, — ответил Норин. — Спасибо вам за все, если бы не вы…
— Бежать, — перебил Мелинор, со странным выражениям лица. — Я так не думаю. Я тружусь здесь всю свою жизнь, а какие-то глупые юнцы собрались убегать — разве это справедливо по отношению ко мне? Нет! Вы никуда отсюда не денетесь!
Мелинор развернулся к выходу, сделал шаг и… и, пошатнувшись, грохнулся на каменный пол.
— Как я его? — спросил Зимогор, жонглируя долотом.
— Я ждал этого от Мелинора, — с грустью заметил Драш. — Он слишком долго жил в каменоломне.
— А мне всегда казалось, что на него можно положиться, — с трудом опомниться Норин.
— Я в этом был не уверен, и мои догадки оправдались. Но не будем терять времени. Давайте оттащим его и положим за глыбы, чтобы нас не хватились раньше времени. Главное, чтобы он не пришел в себя.
— Не волнуйтесь, — усмехнулся Зимогор. — После моего удара он еще день проваляется без сознания.
Наконец троица выбежала на улицу и помчалась по хрустящему снегу. Дышать было тяжело: холодный воздух попадал в легкие и колол горло изнутри.
Рядом с двухэтажными постройками они замедлили шаг и стали пробираться крадучись, с опаской озираясь по сторонам — того и гляди из-за угла мог выйти загулявший солдат.
— Прячьтесь, кто-то идет, — шепнул Зимогор и быстренько просеменил к ближайшему зданию.
Беглецы забежали в темный закуток строения (это была баня, куда заключенных водили раз в неделю) и притаились. Шаги становились громче, и перед ними пристал одноглазый высокопоставленный начальник, которого Норин уже встречал у пещеры с порталом.
— Вы что здьесь делаетье в это врьемя? — сощурив единственный глаз, спросил он.
Друзья застыли в оцепенении.
— Я поньял: вы решили убьежать, — с этими словами он вытащил длинный меч и сделал шаг вперед.
Первым опомнился Зимогор. Он кинулся в сторону и этим выпадом отвлек одноглазого. Драш бросился на противника и свалил его с ног. Схватившись за рукоять меча, Норин со всей силой дернул, однако враг не отпустил оружие. Драш упорно пытался не дать ему подняться, а Зимогор затыкал ему руками рот.
Норин дернул еще раз, и меч оказался у него. Не медля ни секунды, он занес острие и вонзил его одноглазому меж ребер. Тот издал неестественный хлюпающий звук и больше не шевелился. Троица переглянулась; каждый ждал, как поступит другой.
— У меня есть идея, — сказал Норин.
Он быстро снял одежду с убитого и переоделся в нее сам. Ноги, обутые в высокие сапоги из мягкой кожи, тут же согрелись. Норин вытер окровавленный меч о снег, сунул его в ножны и повесил на пояс; на голову он опустил золоченый шлем. Одежда оказалась ему в самый раз; особенно хорошо смотрелся длинный красный плащ, подбитый мехом. И последний штрих — Норин закрыл себе правый глаз черной повязкой.
— Ха. Похож! — сказал Зимогор. — Только прикрой дырку и бурый подтек на плаще.
Беглецы неторопливо пошли по дороге. Норин встал позади друзей и вытащил меч. Когда впереди замелькала пещера и два солдата, Норин чуть-чуть сдвинул шлем на глаза (вернее, на глаз).
— Приветствуем вас, генерал-капитан внешнего Круга Валлии, — почтительно обратились охранники к Норину.
— Я вьеду двоих, — Норин пытался подделать акцент. — Оньи переправляются на Октаньику… По приказу Владыки, — быстро добавил он и ткнул Драша в спину мечом.
— Но нам приказа не поступало и мы… — неожиданно попытался спорить один солдат.
— Что такое?! — воскликнул Норин. — Я чьювствую, что ты пьил вино на посту!
— Нет, нет, — испугался солдат.
— Откройтье двьери, немьедленно!
Охранники повиновались. Норин, Драш и Зимогор очутились в начале длинного коридора. Некоторое время они шли, и тишину нарушали лишь гулкие отзвуки их шагов.
Вскоре друзья увидели, что коридор раздваивается. Посовещавшись, они решили не разделяться, и пошли налево. Пройдя буквально шагов двести, они очутились в комнате, заваленной деревянными ящиками.
— Ладно, — сказал Норин. — Идемте назад.
— Постойте, давайте посмотрим, что здесь в коробках, — сказав это, Зимогор открыл первый попавшийся.
Внутри оказалась новая солдатская одежда и оружие. Зимогор предложил переодеться в нее — так и поступили. Штаны и рубахи были темно-зеленого цвета. Сверху одевалась легкая кольчуга, а поверх ее плащ до колен. Шлемы решили не брать.
— О! А плащ-то еще и с капюшоном! — заметил Зимогор
— Он и Драш надели кожаные сапоги, а Норин отказался, сказав, что сапоги генерала-капитана Валлии ему кажутся симпатичней и удобней.
— Ты ведь не казнишь себя за убийство? — спросил его Драш.
— Вовсе нет, — с напускным безразличием ответил Норин. — В конце концов, я не помню своего прошлого; вдруг я был самым кровожадным убийцей в мире.
— В любом случае, — добавил Драш, — если бы ты не сделал этого, сделал бы он.
— Верно, — подхватил Зимогор. — Но давайте поторапливаться, иначе мы рискуем вернуться обратно в камеру.
Подвязавшись кожаными ремнями, троица стала выбирать себе оружие. Норин опять остался при своем мече убитого генерала. Драш долго рылся в мечах, мотивируя это тем, что все они слишком тяжелые. Но все-таки нашел подходящий: короткий и легкий. Зимогору приглянулась средних размеров секира с тонкой резной рукоятью. Он хотел захватить еще и лук со стрелами, но Драш его отговорил — и так набрали слишком много.
Товарищи двинулись в обратном направлении. Дойдя до развилки, они свернули в необследованный коридор, и через минуту уперлись в небольшую металлическую дверь.
— Заперта, — сказал Зимогор, поковыряв пальцем в замочной скважине.
Тогда Норин сунул руку за спину и вынул кинжал, которым Ортукас заколол Зокла. Он сунул острие в скважину и начал вертеть кинжал.
— Может стукнуть чем-нибудь, — предложил Зимогор.
Но раздался щелчок, и дверь со скрипом отварилась. Друзья вошли в небольшую кабинку. На стене они увидели рычаг, продолговатую стеклянную пластину и под ней в ряд десять ржавых кнопок. Под кнопками были выбиты непонятные знаки.
— Что это за иероглифы? — спросил Норин.
— Это древние буквы-цифры, — ответил Драш. — Они являются и обычным алфавитом, и числовым. Здесь изображено десять цифр. Единица, двойка, и так до десяти. Следующие числа составляются из данных.
— А как из них получаются слова?
— Это довольно сложный язык. Некоторые его называют Маттаби, некоторые — Матри. Я немного его знаю…
— Но откуда? — удивился Зимогор.
Но вопрос потонул в громыхании несколько пар ног, доносившемся из коридора. Люди неслись к порталу и что-то кричали.
— Переоделись!.. Заключенные!.. Сбежать! — все, что удалось разобрать.
Но этого было достаточно: Норин молниеносно закрыл дверь и вставил между ручками меч. С обратной стороны о дверь забарабанили кулаки.
— Откройте! Вам это просто так не пройдет! Вас казнят!!! — кричали солдаты.
— Ну давай, Драш, —торопил его Зимогор, голос его дрожал. — Ты можешь быстрее разбираться в этих письменах?!
— Минуту. Дайте мне еще минуту.
— За минуту нас порежут на части, покромсают на мелкие кусочки и бросят на обед волкам!
— Должно получиться! — сказал Драш, нажимая на кнопки.
На стеклянной пластине стали выводиться значки, светящиеся желтым цветом. Закончив свои манипуляции, Драш потянул рычаг вниз. Голоса за дверью исчезли в тот же миг. Друзья насторожились. Вдруг они ощутили, будто кабинка начала вращаться, и прижались к стене. В стенах оказались узкие щели, но в них проникала лишь непроглядная темнота.
Беглецы молчали и со страхом ждали, куда их занесет портал.