Один день из их жизни

...Ката обнаружила себя стоящей около входа в метро и разговаривающей с Машкой, которая в этот самый момент произносила фразу века:
- Вот стоим мы тут с тобой посреди улицы, и всем на нас насрать, кроме, разве что, вон того грузовика.
Ката не поняла, что хотела сказать Машка, но на всякий случай покивала с глубокомысленным видом, а затем бросилась бежать по лужам, устремив гордый кашемировый зонтик в небеса. Вечерело. Вокруг плотной стеной сгрудились мутно-зелёные, мертвенно-жёлтые и серые нежилые многооконные кубы, а в лужах плавали, алкая рыбки, меланхоличные горлумы, вяло переругиваясь с хливкими шорьками.
...После очередной отключки сознания Ката очутилась дома и, сжимая в бледной костистой лапке телефонную трубку, пробормотала, ещё не вполне осознавая, что говорит:
- Машка, давай вступим в Ирландскую Республиканскую Армию... Леннон бы это поддержал!
- Да, Ленин-то может быть и поддержал, так и сказал бы: "Ну, батеньки мои, вступаем в И'ландскую а'мию!" - Машкин голос сорвался и она саркастически заметила. - У меня, кажется, бронхиальная астма...
- Брохиозавр?! - не расслышала Ката и захохотала, захлёбываясь. - Ы-ы-ых-х-хы-ы!
- Ой, видно рыбка наружу пошла окольными путями! - хмыкнула Машка.
- Жопа! - обиделась Ката, которая ела всего лишь грушу.
- Жопа? Так это жопа наружу пошла? Офигеть!.. - удивилась Машка и, после некоторого молчания, задумчиво произнесла. - Как ты думаешь, они сговорились?..
- Кто, брохиозавры? - с ужасом прошептала заинтригованная Ката.
- Да нет, жопа с рыбкой!.. - раздражённо ответила Машка и изрекла. - Вот иду я, бывало, в 45-м, и ни одного Мандельштама!
- Так его в 45-м уже и не было! - возмутилась Ката, признанный знаток творчества старого еврея, непрерывно сходящегося в Петербурге за рюмкой чая с самим собой.
- Вот и я о том же... - самодовольно ответила Машка и сменила тему. - Так, мне нужен личный телохранитель, чтобы он ходил за мной с диктофоном и записывал все мои умные мысли про жопу и рыбок!
- Вот Манька, например! - предложила Ката, несоразмерно раскатывая антресоли пылающих губ.
- Нет, какой из Маньки телохранитель! - показушно ужаснулась Машка. - Он и своё тело сохранить не сможет, а уж моё - тем более. Вдруг он меня на улицу выведет и испачкает!
- И глянет в окно... - неуместно развеселилась Ката и поправила саму себя. - На село, то есть, вернее, на чело!
- Ага, выйду на улицу, гляну на село, Манька гуляет, и мне весело! - надрывно завопила Машка.
- Ха-ха-ха!
- Выйдет Манька, а на его руках будут мои руки, - сказала Машка и замолчала. Через некоторое время выдавила из себя с чрезмерной драматичностью, - а я останусь...
...Повесив трубку, Машка откинулась на спинку кресла, и в её голове пронеслось: "М-да, вот в прошлой жизни, когда я была Мяуглюком, такой херни со мной отродясь не творилось. Благо, в этой ипостаси я просуществовала недолго... А всё Леннон, у, су-ука!.." Она инстинктивно сжала кулаки, но, впомнив, что ничего не исправить и отомстить Леннону невозможно в виду его нематериальности, немного успокоилась. "Ничего, я найду таки метод припомнить всё этому гаду..." - пробормотала, теша себя иллюзиями, Машка и, уставившись на стену, вдруг заорала: "Сволочь! А я-то думала, что за сопля висит! Это ж его лопатки по стенке размазались! Ну всё, держись!.." Прокричав это предостережение, она, кипя от праведного гнева, начала придумывать планы мести Леннону, чьи лопатки, по её мнению, так комфортабельно растеклись по стене. Вдруг Машку осенило: "Так ведь этот гад, говорят, ИРА финансирует! А Ката мне как раз посоветовала туда завербоваться, так что подозрения моё появление не вызовет".
И Машка покинула родную комнату и вышла на улицу. Она косо взглянула на ближайшие кусты и увидела там не слишком хорошо закамуфлированную тушку тайного агента ФБР Жопы. Его лысина так явно торчала среди густой зелени, что даже самый невнимательный человек смог бы её приметить, а борода вольно развевалась на мусорном ветру. Жопа, вне всякого сомнения, был слишком глуп для агента и полагал, что Машка, подобно Андерсине, отправится в ларёк за пивом. Однако Машка умела заметать следы. Свернув в подворотню, она долго плутала, а затем вышла прямиком к гастроному, где купила гречки на тот случай, если придётся пробиваться с боём и оказывать сопротивление различным криминальным авторитетам, отъявленным маньякам. Да, Машка знала толк в стратегии.
...Славный город Курепланск, колыбель и оплот Ирландской нации, поразил Машку своим удивительно дождливым климатом и впечатляющими конверсиями, преобладавшими над лужами других категорий. Неожиданно она вспомнила, как грациозно недавно прыгала по лужам Ката со своим зонтиком. Это воспоминание подняло ей настроение, и Машка, позаимствовав у проходящего мимо шушпанчика шушпалку, попыталась повторить какое-либо из изящных па, выполненных Катой. В её ушах проносились одна за другой песни, слышанные в раннем детстве от знакомых эльфов, и Машка, подчиняясь импульсу, тихо пропела: "Аш назг дурбатулук!"... Но, видимо, струящийся в воздухе лёд бледно-голубой уже сковал и конверсии, поскольку Машка почти сразу же поскользнулась и грохнулась на землю. "Ах ты ;%№*(?,/ !("№;?@<, мать твою №$@%*!" - проговорила она и грязно выругалась, а затем продолжила свой путь.
...Штаб представлял из себя избушку на страусиных ножках, на вершине которой плавился измученный и покосившийся Юпитер. Внутренная обстановка тоже не радовала глаз: окошко, на него натянут бычий пузырь, напоминающий по цвету незабвенную мандельштамову "голубую эмаль", рядом, из солидарности и любви к поэзии, а может, просто из природной истеричности, в глубоком обмороке валяется сирень, до жути напоминая растаманскую дремучую жёлтую акацию. У окна же сидел, пригорюнившись, Зигмунд Фрейд, который на самом деле был всего лишь Зигфридом с кольцом нибелунгов, а точнее - и вовсе Заратустрой. Он кинул на Машку безразличный взгляд и сухо изрёк:
- Я же хотел, чтобы на земле появился сверхчеловек, а не сверхдаун, такой, как ты!
- Умный игрень! - завопила в ответ Машка и жадно стала поглощать неизвестно откуда взявшийся завтрак футуриста...
...А над избушкой торжественно всходило ведро мусора, привязанное к табуретке с подпиленной ножкой, на которой восседала Ката. В воздушном пространстве, прямо перед ней, висело окошко с надписью: "Вы действительно хотите начать новую жизнь?". Ката просветлённо улыбнулась и длинным красивым пальцем нажала на кнопку "Нет"...