Наверное, это о течении времени

Качели потихоньку начинали раскачиваться. Скрипели. Я вообще думал, что всё в один момент рухнет на меня, а тогда уж - прости-прощай... Видно, за три года, что я тут не был, никто не собрался их смазать. Да и не качался, наверное, никто. Впрочем, так ли это плохо?.. Плохо, конечно. Будто застыло всё.
Вообще весь двор был точно такой же, как три года назад, когда я приезжал сюда последний раз. А тогда он был точно такой же, как семь лет назад. Но семь лет назад он был совсем другим.
А сейчас я просто сидел на качели, скрипел на полгорода и отколупывал старую голубую краску, которой когда-то наш сосед, дедка Антон, выкрасил и качель, и лавочки, и грибок в песочнице... Скамейки тоже почти все остались целы, - только у одной почти не было спинки. А все равно никто не сидел. К вечеру, наверное, соберется какая-нибудь гопота и будут до ночи орать песни. И ночью будут орать. Или, скажем, бабушки выйдут на солнце заходящее поглядеть. Извечная забава в этом дворе - на закат глазеть... Опускается солнце всегда между двух невысоких соседних домов, - будто желток на дно стакана с водой оседает. Красиво...
Только меня в это время тут не будет, за мной должна заехать машина, отвезти в теперь уже родной Екатеринбург.
Я просто болтаю ногами, сидя на качели.
Когда долго не видишь человека, обязательно заскучаешь... А я не видел её семь лет. И вот - приехал, а в комнате провел только пятнадцать минут... Потому что её-то там опять не оказалось. И потому что там всё тоже было почти неизменно - только немного прибрали книжки, по полкам расставили, да пыль протирают довольно часто... Хотел книжку взять и не взял. Потому что показалось, что вместо чужой веселой истории будет читаться грустная и своя, а это значит - опять туда, в далеко и давно, мимо всего, что произошло за эти семь лет (а ведь не так мало было хорошего!). А я не хочу опять... Я и так помню всё...
Мягкого Зайца, которого мы шили вместе, я брать тоже не стал. Наверное, это было бы неправильно...
Я сидел на качели и колупал краску. Вспомнился почему-то Лёха. Если б Лёха был мягкой игрушкой, то только зайцем и только таким - чтоб одно ухо было белым, а второе - синее в мелкую зеленую клеточку... Впрочем, это была бесполезная и глупая мысль.
Я встал с качели и решил сорвать несколько одуванчиков. Здесь одуванчики были огромными по сравнению с нашими, свердловскими. Я сорвал семь цветочков и положил их на сиденье качели - с облезшей краской, тёмное и рассохшееся от семилетних ливней, дождей, зноев... Никогда тут не было человеческой погоды. Впрочем... Была, это сейчас не вспоминается. Была, конечно...
Начало накрапывать. Я посмотрел вверх, - там, где-то очень и очень далеко, висело маленькое одинокое облачко...