на небе нет звезд...

А на небе нет звезд… Только солнце всходит по вечерам и утром прячется за деревьями на горизонте. Звезды исчезли. Несмотря на солнце, ночью темным-темно, и только провода решаются обнять небо и привязать его к земле, чтобы даже муравьям казалось, будто они перебирают ватными лапками по ватным облакам.
Каждую ночь я хожу по проводам. Если были бы звезды, я бы не ходила. А так приходится. Черные провода мягко гнутся подо мной и так же мягко предупреждают, что следующей ночью скинут меня на землю. Однако почему-то до сих пор не скинули. Воздух ночью тягуч и робок, его не сразу удается вдохнуть: иду, балансирую и задыхаюсь.
Хмм, на небе нет звезд. Если бы были, рядом со мной обязательно была бы ты. И мы бы сидели в квартире и любовались звездами из окна. И я бы спрятала под подушку твои сигареты, а ты – мои. Я бы пела тебе песни, а ты бы смеялась, я ведь не умею петь, это ведь ты умеешь. Но я бы все равно пела, пела, пела, потому что мне так хорошо, когда ты со мной! А так я сейчас не пою, только пью. Так странно, говорят, это не выход. И по проводам ходить, говорят, тоже не выход. Странные люди, они видят звезды там, где их нет, выходы там, где стена до неба. Странные люди, они считают, что если улыбнуться, то обязательно станет легче. Я старательно растягиваю губы, смотрю на то, что выходит… я больше не могу улыбаться. Моя улыбка называется «растягивание губ», и от него не становится легче. Странные люди, они говорят, что «слезами горю не поможешь». Мне легчало, когда я плакала. Сейчас я не могу плакать. Когда я плачу, у меня нет слез. Мой плач похож на судорогу.
Снова ночь, и на небе нет звезд. Из нашего ЦУМа убрали лоток, где продавали иконы. Я в состоянии замечать изменения в городе, я даже хожу по улицам с фотокамерой. Раньше могла за день 50 снимков сделать. А сегодня – штуки три, задуманных еще тогда, когда звезды были… Снимки пусты, как и я. Я тоже отправлю их гулять по проводам.
Я хочу, чтобы звезды были. Такими же недосягаемыми, как и раньше. Такими же пронзительными и острыми, такими же грубыми и … такими родными. Ты в больнице, а я даже не могу ночевать под ее дверьми, чтобы встречать с тобой два рассвета: один солнечный, другой лунный. Ты в больнице, и это значит, ты болеешь. Ты в больнице, и это значит, что ты в больнице. Ты в больнице, и это значит зеленые крашеные коридоры, капельницы, белые халаты, процедуры. Ты в больнице, и это значит отсутствие звезд и отсутствие глаз в окне.
Отвлекаю себя проводами ночью и сном днем. Не хочется просыпаться, когда сплю, и не хочется засыпать, когда бодрствую. Все кажется, пропущу что-нибудь. Но я ведь уже пропустила. Тебя пропустила, себя пропустила, пропустила нас. Ничто не страшно, кроме черного глупого неба, но я все равно смотрю в его безглазое лицо, чтобы оно знало: меня не убьют бездумные провода и отсутствие звезд. К сожалению, меня убьет их присутствие.