18. За треугольником Гаврилиада

Гаврила был вдали от мира,
Гаврила стороною жил.
 
- Ты - между. Так всегда было, есть и будет. На одинаковом расстоянии от всех течений, от времени и пустоты, от всего, что может удерживать разум, и от всего, что помогает его развитию. Ты - там, где нет людей и зверей, где нет пустоты и материи, ты - в себе, - говорил дрожащим хрипловатым голосом учитель Каё. Временами его старческий голос срывался, и из горла начинали раздаваться звуки, похожие на крики птицы, научившейся говорить, как люди. - Ты - то, что держит в равновесии всю чашу, ты, как вода, должен перетекать по миру, по себе, находя необходимый центр.
Инфант (enfant по-французски ребёнок) сидел рядом на небольшом сером коврике, сложив ноги по-турецки, внимательно слушая учителя.
- Но если мы между всем, то, значит, мы - в центре? Значит Вы, и я, есть средоточения небесного света, та точка, которая является главной, ибо в ней заключены все направления мира, ибо её наклон определяет этот мир?
- Да, мой ученик, это так. Но всегда имей ввиду, что эта точка безразмерна, что она имеет разные наклоны и потому в ней могут быть разные мнения.
- Хорошо, учитель.
- Ты можешь идти... Тебе осталось совсем немного до Великого посвящения, помни об этом.
- Но ведь время не имеет значения? "Мы - на одинаковом расстоянии от времени и пустоты".
- Я лишь проверял тебя. Ты достоин своего отца, и того имени, которое тебе дадут.
Поднявшись, мальчик поклонился и вышел на улицу.
- Он знает, кто мой отец... Я же узнаю это только после получения имени... – думалось ему.
В первую секунду яркие солнечные лучи ослепили и заставили зажмуриться. Отойдя от дома учителя, выдолбленного в твёрдой известняковой породе, мальчик побежал. С зажатой в руках трубочкой для дротиков, самими дротиками, засунутыми в специальный кармашек на поясе и чуть высовывающими наверх свои ярко-красные хвосты, он был похож на настоящего сына леса. Он, как и всякий Инфант, был им.
Инфантами называли всех детей, ещё не прошедших посвящение. После церемонии, получая знание и направление будущей жизни, они обретали и имена.
Не останавливаясь ни на минуту, пробежав более получаса и не устав, мальчик неожиданно остановился и принюхался к окружающему воздуху. Уловив знакомый и ни с чем не сравнимый запах волка, он внимательно осмотрелся. Ничего не заметив, мальчик уже приготовился бежать дальше, когда с того же конца поляны, буквально из-за соседнего куста, вышел волк. Молодой, крепкий и крупный, достойный зваться вожаком. Его взгляд, остановившийся на Инфанте, выражал абсолютное безразличие: пройдёт ли он мимо или схватится с человеком. Несмотря на это: убивать или нет, жить или умереть, в этих глазах таилась сила, подобная стихии... Медленно опустив на землю палочку и приблизив руку к поясу, на котором размещался ещё и нож, мальчик выжидающе смотрел в глаза зверю.
- Убийство, - нарушает равновесие духовное и мировое, ибо я не могу убить просто так, и ибо тогда на весах окажется на одну смерть больше, - думалось Инфанту.
Наконец, волку надоело разглядывать человека и он, повернув назад, скрылся в чаще.
Инфант облегчённо вздохнул: сегодня, в последний день перед посвящением, ему меньше чем когда-либо хотелось убивать. Тем более ещё предстояла встреча с Первым учителем.
Первый учитель преподавал Инфанту раньше, когда тот был совсем маленьким. Он рассказывал о животных, их наклонностях, повадках, следах.
Немного послушав тишину, мальчик снова побежал по ему одному знакомым тропам, проторенным месяцами учёбы.
 
С детства знакомая комната учителя заставляла вспоминать прошедшее время, и Инфанту легко приходили на ум уроки, полученные здесь...
- Я вижу, ты всё помнишь. Ответь мне: о чём поют птицы?
- Они поют о ветре, о том, как подобно ветру они мечутся, о порывах, о себе, о том, как они держат равновесие, садясь на тонкие ветки. Но когда они поют короче обычного, это говорит о нарушенном или нарушаемом равновесии...
- Да, ты действительно ничего не забыл... Но понимаешь ли ты душу животных? Скажи мне, что говорят глаза волка?
- Они показывают душу волка, в них отображается духовная сила, которая и даёт волку способность убивать и терять жизнь не сожалея.
- Ты опять прав.
- Учитель, я сегодня встретился с волком.
- Это не редкость в наших краях. Неужели ты к таким встречам ещё не привык?
- Привык. Но он подошёл очень близко, да и силы в его глазах было гораздо больше, чем у всех, когда-либо виденных.
- Он был со стаей?
- Нет. Со стаей я бы его заметил раньше, чем он меня.
- Значит одиночка. Один из Сынов огня. Такие волки обладают слишком большой силой,  что бы быть вожаками. Они неуловимы, мудры, уравновешенны в гораздо большей степени, чем все прочие... Не понимаю, как он дал себя заметить?.. В любом случае, увидеть одинокого волка почётно.
- Спасибо, учитель. Я этого не знал.
- Ты многого не знаешь, ибо ты, ибо каждое животное находится не точно в точке равновесия, а рядом... - сказал учитель, и затем, как будто бы что-то вспомнив, добавил, - Тебе пора домой, постарайся выспаться.
- Да, учитель, Вы правы, - ответил Инфант, вставая с коврика и кланяясь.
 
Была уже глубокая ночь, когда Инфант покинул свой дом. Бесшумно и быстро он побежал на поляну, расположенную недалеко от посёлка и называемую "Поляной духов".
Когда он достиг её, там уже были вождь и учителя, несколько инфантов, посвящаемых вместе с ним. Вся поляна освещалась зажженными факелами. В центре, между двумя деревьями, на высоте нескольких метров протягивалась верёвка. Так же снизу, на земле, лежала длинная и ровная доска.
Первое задание заключались в прохождении по верёвке от одного дерева до другого, а второе в прокатывании яблока через всю доску, держа её с одного из концов.
На высоте трёх метров, на покачивающейся палке, ученики ощутили всю тяжесть задания... Второе задание оказалось ещё сложней: минуту за минутой, аккуратно приспуская и приподнимая палку, катить яблоко, пока оно не задело руку.
С каким-либо из заданий не справилось только трое. Им предстояло ждать следующего года для получения имени.
После заданий подошли учителя и нарекли каждый ученика своим именем. Встретившего в тот день волка назвали Гаврилой в честь странника, воспеваемого в песнях учителей, считающегося прародителем рода вождей.
 
"Некогда, когда все Боги отвернулись,
И сила мудростью звалась,
Вернул нам странник равновесие,
И роль вождя на себя взял.
 
И не было отныне боли,
В той мере, что была всегда,
Гаврила был дарован Богом,
Что б усмирить существ огня.
 
Он был опорой равновесья,
Он точку знал всегда свою,
Он между жизнью был и смертью,
И между верою в Богов..." - поётся в песнях учителей.
- Смерть странника так никогда и не настигла, - считают учителя, - ибо он всегда был рядом со смертью.
Говорят, что, прожив не один десяток лет вождём, Гаврила отказался от власти и ушёл в другие страны, пообещав вернуться.
 
- Теперь ты - Гаврила. Повелитель всех стихий и животных, тот, кто нашёл равновесие, тот, чья судьба уйти от нас в лунную ночь и потом вернуться, - сказал Инфанту первый учитель (вторые учителя не присутствовали на церемонии).
- Но ведь «Гаврилой» нарекают только детей вождя... Неужели?..
- Да, но всему своё время, - сказал подошедший к ним вождь. - Когда вернёшься, ты заменишь меня...
 
Этой же ночью Гаврила покинул племя, взяв с собой лишь дротики с трубочкой, лук, стрелы и нож.
Когда свет всходящего солнца начал прорезаться в тёмном небе, Гаврила заметил на себе чей-то следящий взгляд. Остановившись и оглядевшись, он заметил волка, виденного вчера. Тот, как и в прошлый раз, был на расстоянии нескольких метров... После тягостного обмена взглядами, волк, пригнувшись и поджав хвост, осторожно подошёл к Гавриле и лизнул руку. Его язык чуть прикоснулся к руке и  скрылся в зубастой пасти.
- Ибо в ком равновесие, тот всегда будет почитаем, того будут видеть животные и опускать головы, - вспомнил Гаврила слова учителя.
Аккуратно отойдя от волка, Гаврила продолжил свой путь. Через несколько минут, оглянувшись, он увидел идущее следом животное.
- Признал. Ибо слабее, - понял Гаврила.
 
Солнце поднялось высоко над землёй и заставляло воздух причудливо колыхаться. Гаврила всё ещё продолжал начатый ночью путь, когда заметил стоящего у дороги мужчину, пасшего небольшое стадо овец.
- Чьи это земли? – спросил он мужчину.
- Гаврилы – великого вождя. Иди, он давно ждёт тебя, - сейчас среди тех деревьев.
- Как?..
- Тот, кто извлекает всё из того всего, что содержится в равновесии, всё может и предвидеть.
Удовлётворённый ответом, недавний Инфант пошёл в указанную сторону.
На поваленном дереве, возле разведённого огня, сидел старик.
- Я знал, что вы меня будете искать... Но вы идёте правильным путём, зачем я вам? Боги сами решают, когда приходить... Теперь иди и передай вождю сей ответ. Пойми, сам треугольник никогда не скажет, когда он правилен, а когда - нет. Это видно только за его пределами. Так я нахожусь за границами треугольника. Подумай об этом, - сказал старик и ушёл, бесшумно передвигаясь.
 
Вернувшись в племя и передав слова старика, Гаврила стал вождём. Через несколько десятилетий, славных своим спокойствием и достатком, устав править, Гаврила отказался от власти и в одну из лунных ночей покинул границы - треугольник, своего племени. Его и в тот день сопровождал волк, готовый растерзать кого угодно силой взгляда...
 
- Я знал, что ты придёшь сюда. Ибо не могло быть иначе, - раздался около Гаврилы голос и из-за близстоящего дерева вышел дряхлый старик.
- Я думал над вашими словами.
- Ибо веришь в равновесие, как и я...