Поездка на Аллысардах

1
После того как летом меня в первый раз взяли на рыбалку, я вместе с товарищами, почти каждый выходной день, стал проводить на реках. Я не только научился ловить рыбу, но и стал разбираться,  какая рыба на какую снасть и в какое время ловиться. В общем, о летней рыбалке я знал всё, или почти всё.
И вот теперь меня пригласили на зимнюю рыбалку. Поездка намечалась на ноябрьские праздники, а в это время морозы уже были ниже 50о С. С радостью, дав согласие, я занялся изготовлением снастей и подготовкой снаряжения.
Нас собралось девять человек, изъявивших желание поехать на рыбалку.  Дорога была дальней и трудной, а поэтому было решено выезжать в ночь, чтобы до вечера успеть приехать на место. Ехали мы на озеро Аллысардах, которое находится в Якутии и добраться до этого озера можно только с наступлением морозов. В переводе с якутского языка, «Аллысардах» означает – «изобилующий окунями».
Нам необходимо было найти свободное жильё, иначе придётся жить в будке установленной на машине. И хотя вокруг озера было построено много избушек самого разного типа, от простых шалашей до добротных, рубленых охотничьих домиков с печками, но они могли быть заняты.
Само озеро имеет овальную форму, а его площадь составляет несколько квадратных километров. Летом добраться до озера невозможно даже пешком, так как оно расположено далеко от проезжих дорог и со всех сторон окружено болотами. Но зато с наступлением холодов, на озере можно встретить рыбаков почти со всех посёлков Колымы. На озеро приезжают и якуты, которые ловят рыбу для своих стойбищ.
Дорога была пустынной, свет фар вырывал из темноты колею трассы да отдельные деревья, стоящие вдоль обочины трассы. Ярко светила полная луна, окружённая таинственным ореолом, на чёрном небе мерцали мириады звёзд, а через всё небо проходил млечный путь, чем-то схожий с дорогой усыпанной плотным слоем мелкими осколками стёкол. Это зрелище странным образом действовало на подсознание, как бы завораживая и не давая оторваться от его созерцания.
Ближе к утру проехали небольшой якутский посёлок, а дальше, по словам ребят, больше ничего не будет кроме кораля, куда загоняют оленей перед забоем. Мороз действительно был сильный, это было видно по деревьям, стоящим в густом инее, оттого что влага из воздуха осела на ветвях, по туману, стоящему над трассой от выхлопных газов автомобиля. Ещё верным признаком очень низкой температуры является то, что при резком выдохе, частички влаги вырываясь изо рта, издают характерный звук. Происходит это оттого, что частички влаги при выдохе моментально смерзаются и трутся друг об друга.
При свете дня дорога казалась скучной и однообразной. Белая пустыня и сопки, покрытые редкими деревьями, составляют зимний пейзаж Колымы. Ни одного следа на девственно белом снегу. Складывалось такое впечатление, что здесь совершенно безжизненное пространство. Неожиданно открылось странное видение. Сквозь дымку, неожиданно появились два солнца, поднимающиеся над сопками, совершенно одинаковых по размеру, ярко белого цвета с едва заметной желтизной.
К середине дня явно потеплело. Небо затянуло тучами, стали попадаться следы зверей, а вдоль дороги стали появляться стайки куропаток. На перекурах, когда мы выходили из машины, уже не мёрзли руки, да и дышалось легче, воздух не обжигал лёгкие.
Мы давно свернули с трассы и сначала долго ехали по долине, на которой не было ни деревьев, ни одного кустика, а теперь ехали тайгой. Дороги, в обычном её понимании, не было, но местами встречались выкорчеванные деревья, настилы из брёвен, проложенные через канавы, некое подобие просеки, что указывало на то, что здесь есть проезд. Дорогу в эту глушь может найти только тот человек, который бывал здесь неоднократно.
Наконец, ближе к вечеру, перед нами открылось огромное белое пространство озера, на котором виднелись фигурки рыбаков в виде чёрных точек. Это означало, что трудная дорога кончилась, мы приехали на озеро Аллысардах.
2
Мы остановились недалеко от странного сооружения, своей формой напоминающий ангар. Это сооружение было сделано из шахтного рукава, которым шахтёры укрепляют штреки. Как мне объяснили, это построили ребята из соседнего шахтёрского посёлка Кадыкчан, который находится в десяти километрах от нашего посёлка.
Внутри было просторно, слева от входа, по центру, стоял большой, массивный стол с лавками, во всех четырёх углах располагались нары, а в центре стояла большая печь, круглой формы, сооружённая из толстого металла. Напротив входа, у дальней стены, была ещё одна небольшая печка, которая, в основном, служила для приготовления пищи. На каждой из нар могли одновременно отдыхать до шести человек. Внутри было жарко, на столе горела шахтёрская лампа, а в дальнем углу на нарах сидел человек, который при свете ещё одной горящей лампы читал книгу.
После коротких переговоров с ним выяснилось, что хозяева разрешили ему жить здесь, приедут они только ближе к весне, места вполне достаточно, так что мы можем здесь остановиться. Ещё он рассказал, что на озере народу немного и что рыба ловится хорошо.
Мы перенесли вещи в зимовьё и начали готовить ужин. В дороге мы обходились только чаем с бутербродами, а поэтому все были голодны. Да к тому же в таких условиях можно было выпить и хорошо расслабиться, так как в дороге, да на сильном морозе, этого  допускать нельзя.
Приготовив ужин и накрыв на стол, мы пригласили нового знакомого, который здесь жил. Он угостил нас рыбой и поэтому на столе кроме блевантина, так мы называли макароны с тушёнкой, которые один раз поешь и два дня сыт, была наваристая уха и строганина. Ещё на стол он поставил большую кастрюлю с компотом из смородины, блюдо мороженой брусники и куски отварного мяса зайца. Стол оказался отменным и, рассевшись за столом все, принялись за поглощение пищи.
За столом, новый знакомый рассказал, что он пенсионер, живёт под Магаданом, что из семьи у него остались только дети, да и те живут на материке. В посёлке работы для него нет, вот он и решил уехать сюда. Раньше, до пенсии, он ездил на озеро только на рыбалку, а теперь решил остаться и живёт уже два года безвыездно. Он ловит рыбу, которую у него покупают те, кто приезжает сюда попьянствовать, либо те, кто ничего не смог поймать. Но чаще он отдаёт рыбу тем рыбакам, которые сюда приезжают регулярно. В обмен на рыбу ему привозят продукты и всё то, что ему бывает необходимо.
Весной и летом, когда сюда нет подъезда, он ловит уток, куропаток и зайцев в петли, ещё он запасает ягоды и грибы. Он рассказал, что на другой стороне озера, много лет живёт якут, а всего здесь летом живёт три человека, включая и его.
 Потом он спросил нас об оружии, добавив, что здесь бродит несколько лосей. И он с радостью даст нам несколько мешков рыбы в обмен на сохатого, а то ему надело всё то, что называют дичью. От рыбы мы категорически отказались, пообещав ему при случае сходить на зверя.
 Выйдя на улицу, чтобы принести дрова, я был поражён увиденным. С одной стороны небо было бархатно чёрное, всё усыпано звёздами, светила полная луна, а на другой стороне неба сполохи, колыхались словно шторы, обдуваемые лёгким ветерком, переливаясь всеми цветами радуги.  Это было «Северное сияние». Складки штор раскачивались,  по ним пробегали искорки то, ярко вспыхивая, то угасая. При свете «Северного сияния» было настолько светло, что хорошо различались палатки рыбаков, стоящие далеко на середине озера.
Этой красивой картиной можно было любоваться довольно долго, но мороз давал о себе знать, а я был раздет. Набрав дров, я вернулся в зимовьё и рассказал о том, что видел.

Быстро одевшись, все высыпали на улицу. Зрелище было незабываемое, даже старожилы, такого красивого сияния не могли припомнить. «Северное», или как его ещё называют «Полярное сияние», они видели не один раз, но то было в виде расширяющегося луча прожектора, раскрывающегося и медленно гаснувшего зонтика, пропадавшего совсем, а то и в виде зарниц, только белого цвета. Полюбовавшись на это красивое природное явление, мы пошли готовиться ко сну, ведь завтра с утра нам предстояла рыбалка.
3
 Рано утром, собрав снаряжение, мы вышли на лёд. Все разбрелись по озеру, в поисках наиболее удачливых мест. Надо мной взял шефство Швыдко Алексей, с которым мы жили в соседних бараках, и который пригласил меня на рыбалку впервые ещё летом.
Мы с ним отошли от зимовья метров на пятьсот и стали рубить лунки. Я облюбовал себе место, где был гладкий, не занесённый снегом лёд. Алексей не советовал здесь делать лунку, но я не послушал. По всей видимости, здесь недавно была прорубь, в которой, по моим предположениям лёд был тонкий, да и не хотелось делать лишнюю работу, разгребать полуметровый снег.
Мы принялись за работу. Лёд был сухой и скалывался с трудом, причём мелкими кусками. Через полчаса работы Алексей пробил свою лунку и начал готовиться к ловле. Я же с трудом выгребал лёд из глубокой лунки, постоянно расширяя её. Теперь лунка скорее напоминала яму глубиной около полутора метров и с метр шириной, в которой я и ковырялся. Алексей, посмеиваясь надо мной, вытаскивал очередного окуня, а я стоял на дне своей лунки, а над уровнем льда торчала только голова.
Мимо с ломом проходил Виктор, он сломал свою пешню и ходил за ломом. Заглянув ко мне, он с шутливой ноткой в голосе спросил:
-     Долго ещё долбить собираешься?
 Я промолчал, но в мыслях пронеслось:
- Ну вот, теперь шуток в мой адрес хватит не на одну поездку.
Я только попросил у него лом, чтобы хоть чуток ускорить работу. Но я не мог и предположить, что лёд подо мной тонкий. После первого же удара, лом, пробив лёд, скользнул в руках и скрылся в воде.
Я в растерянности поднял глаза на Виктора, но, увидев его странный взгляд, обращённый в лунку, посмотрел вниз. Из пробитого льда, фонтаном поднималась вода, стремительно затапливая лунку. Схватившись за края, я попытался выбраться, но не тут то было. Ногам не во что было упереться, а руки скользили по краю льда. Вода заполняла лунку и я быстро оказался в воде по пояс. Только с помощью подбежавшего Алексея, меня  вытащили из лунки. Ребята хохотали надо мной, а я с глупой улыбкой пытался отжать воду из ватных штанов.
Уже позже я узнал, что когда рубят прорубь, то крупные куски льда не вытаскивают, а заводят под кромку льда, где он и примерзает. Я как раз и попал на такое место, хотя Алексей и предупреждал меня, чтобы я сменил место, правда не объяснив почему. На второй день, после замера толщины льда оказалось, что у Алексея лунка была чуть больше метра, а моя около двух метров.
Но всё это я узнаю потом, а пока я мокрый стоял на сорокаградусном морозе и чувствовал, как холод уже подбирается к телу. Поняв, что на сегодня рыбалка для меня закончена, я побежал к зимовью. Но пробежать мне удалось всего несколько десятков метров. Ватные штаны обледенели, на торбазах образовалась корка льда, а нижняя часть куртки топорщились так, что приходилось широко расставлять руки. Я шёл как в доспехах, с трудом передвигаясь и шаркая обледеневшими штанинами.
Добравшись до зимовья, мне пришлось некоторое время покрутиться у печки, что бы можно было снять одежду. Новый знакомый, увидев меня в таком виде, поставил чай и начал накрывать на стол. Пока я переодевался в сухую одежду, он успел накрыть на стол.
Со словами: - Прими немного лекарства, - он налил в кружку спирт и подал мне. Перекусив и напившись горячего чая, я рассказал, что со мной произошло. Посмеявшись над моим приключением, разогретые от спирта и горячего чая, мы неспешно беседовали.
Сосед рассказывал, как здесь ловят рыбу, где лучше в это время её ловить. В палатках в основном ловят якуты и если  мне интересно узнать об их методах ловли, то не мешало бы заглянуть в одну из палаток.

4
Ближе к середине дня одежда моя высохла, и я решил прогуляться по озеру, посмотреть, как ловят мои товарищи. Сначала я направился к Алексею. Недалеко от его лунки лежала кучка щук и крупных окуней. Щуки были все одного размера, как будто их специально отбирали, весом от двух с половиной до трёх килограмм, а окуни весом до килограмма. Пообещав Алексею, что завтра  догоню его по количеству выловленной рыбы, я пошёл дальше.
Подойдя к лунке, над которой я так усердно трудился, обратил внимание, что она покрылась толстым слоем льда. Лёд был прозрачный и сквозь толщу воды, в нижней части льда, чернелось небольшое отверстие, пробитое ломом. Полюбовавшись на своё творение, я направился в сторону палатки, стоящей почти на середине озера.
Подойдя к палатке, я обратил внимание, что это была обычная армейская палатка. Войдя в палатку и поприветствовав хозяина, я огляделся. В палатке топилась железная печка, от которой было довольно тепло. Почти всю площадь палатки занимала вырубленная прорубь, около трёх метров в диаметре, через которую, опираясь на невысокие козлы, была перекинута жердь. Вода была такая прозрачная, что хорошо было видно дно, на котором лежала сетка, выполненная в виде подъёмника круглой формы. На краю проруби, на жердях, сидел якут, хозяин палатки. В руке он держал короткое удилище, которое здесь зовут махалкой, равномерными движениями играя самодельной блесной.
Он кивком головы ответил на приветствие, молча указал на чайник, стоящий на печке, как бы предлагая попить чаю. Затем он произнёс: - Дай курить. И это было его первое и последнее слово, за всё время проведённое мной в палатке. На мои вопросы он не отвечал, лишь искоса поглядывал из-под малахая, продолжая заниматься своим делом.
Присев рядом с ним я стал молча наблюдать за его действиями. Зрелище было завораживающим. Неожиданно откуда-то вылетала щука и, резко остановившись на границе льда и открытой воды, замирала. Она наблюдала за игрой блесны и так же неожиданно, как стрела, скрывалась подо льдом. Иногда появлялось точно таким же образом несколько щук, но над сеткой они останавливались редко. И тогда из такой группы вылетала одна особь и хватала блесну, а остальные тут же скрывались.
Иначе вели себя окуни. Они привлечённые игрой блесны появлялись небольшой стайкой, медленно проплывая над сеткой. Остановившись, они наблюдали за блесной, видимо выбирая момент для броска, но якут их опережал. Он быстро вытаскивал сетку и сачком успевал зачерпнуть несколько окуней, пока остальные, подпрыгивая на сетке, успевали соскользнуть в воду. Потом всё повторялось, причём ни каких эмоций с его стороны не было, создавалось впечатление того, что он выполняет обычную для него работу.
Попрощавшись, я вышел из палатки и пошёл в сторону зимовья. По всему озеру виднелись фигурки людей двигавшихся в сторону берега. Алексей уже закончил ловить рыбу и сматывал снасти, когда подошёл к нему. Щуки и окуни, словно поленья, валялись на льду в куче. Мы собрали рыбу, присыпали лунку снегом, чтобы сильно не промёрзла и пошли к зимовью, куда уже подтягивались и наши товарищи.

5
На следующий день расходиться не стали, а все расположились недалеко друг от друга в том районе, где мы пробили лунки с Алексеем. И вот тут я допустил другую оплошность. Подойдя к своей лунке, я увидел, что лёд стал таким же, как и в первый день. Чтобы больше не испытывать судьбу, я начал рубить лунку в новом месте. Никакие увещевания, что лунка промёрзла не до конца, не смогли меня переубедить.
Тогда Виктор, который так же был соседом по бараку, в течение пяти минут пробил верхний слой льда и, обработав нижние края лунки, принялся за рыбалку.
Всё время, пока я рубил новую лунку, ребята подшучивали надо мной. В новом месте лёд был не таким толстым, как в первый раз и я со своей задачей справился минут за сорок.
Размотав снасти, я принялся за рыбалку. Присутствующее в начале возбуждение в ожидании поклёвки сменилось тупой безразличностью. Друзья вытаскивали то щуку, то окуня, а у меня тишина, ни одной поклёвки. Я и играл блесной и менял их, но ничего не помогало. Я уже замёрз и, положив удилище на лёд, пошёл посмотреть на цирк, который устроил Алексей. Вокруг него собрались почти все, причём каждый что-то высказывал в его адрес, раздавался смех.
А Алексей, то ли на спор, то ли шутки ради, снял с руки часы, вынул механизм и, привязав тройник, опустил корпус в лунку. Через непродолжительное время последовала поклёвка, затем подсечка и крупный окунь уже трепыхался на блесне из часов. Таким способом он поймал несколько окуней и щуку, доказав, что здесь рыба берёт на всё что блестит.
Когда я вернулся к лунке, то увидел, что леска в лунке дёргается. Вытащив первую щуку, я почувствовал прилив тепла к телу. Бросив щуку на лёд, я заметил, что она стала быстро покрываться ледяными иглами и после двух – трёх изгибов телом, замерзала. Теперь удочкой я действовал так, как делал Алексей, ловя на корпус от часов. И дело пошло. Я вытаскивал щуку за щукой, странное чувство возбуждения не покидало меня, уже не было так холодно. Ребята заканчивали рыбалку и начали собираться. Смотав снасть, я начал собирать пойманную рыбу. Рюкзаков на лёд никто не брал, рыбу несли как дрова, в охапке. У меня же никак не получалось собрать своих полтора десятка щук. У всех щуки были прямые, словно вытянутые в струнку, а мои, почему-то, замёрзали в форме полуколец и постоянно вываливались из рук. Окуни, засунутые под бушлат, вели себя скромнее, но собирать упавших щук они мешали.
Мои попытки выпрямить щуку закончились тем, что она переломилась пополам, так сильно она промёрзла. Заметив мои мучения, Алексей посоветовал сразу же после поимки рыбы, усыпить её, тогда она замёрзнет вытянувшись в струнку. Я получил ещё один, очередной, урок на этой рыбалке.

6
В последующие дни ничего особенного не происходило. Все хорошо отдохнули и наловили рыбы столько, что её должно было хватить на долгую, Колымскую зиму.
Сильный мороз спал, заметно потеплело, пошёл снег, вокруг появилось множество следов животных. Несколько раз на озере появлялась лиса, а на окраине леса перелетали стаи куропаток. Следы лисы кружили и вокруг навеса, под которым хранилась в мешках рыба, но близость зимовья видимо отпугивала её. Да и зачем ей рыба, когда кругом много заячьих троп, проложенных в глубоком снегу, где поймать зайца легче, чем на открытом пространстве. У нас оставался последний день для пребывания здесь, а потом нужно было возвращаться домой. Мы с Алексеем и Виктором решили этот день использовать для охоты.
Рано утром, ещё затемно, мы пошли в сторону болот и ручья, вытекающего из них, в надежде встретить лосей. Надежда нас не обманула. На окраине леса мы увидели три свежих  лёжки, а, через некоторое время, выйдя из-за деревьев, увидели и самих лосей, объедающих ветви кустарников. Дальше, как говориться, было дело техники. Мы завалили крупного лося и, пока ребята остались свежевать зверя, я пошёл за помощью, чтобы перенести мясо.
Новый знакомый, который жил в зимовье, вызвался помочь, так как все остальные находились на рыбалке. Откуда-то он достал лёгкие нарты и мы пошли за мясом.
Ребята ждали нас. Горел костёр, на шампурах из веток жарились куски мяса, а в котелке уже закипал чай. Мы достали принесённую бутылку и отметили удачную охоту. Затем, собравшись и погрузив мясо на нарты, мы отправились в обратный путь.
К нашему приходу, рыбаки уже были в зимовье и готовили ужин. Нас встретили с радостными приветствиями и с поздравлениями удачной охоты.

На утро, собравшись и попрощавшись с новым знакомым, мы отправились домой. Мясо лося мы оставили ему, а он дал нам каждому по десятку мальмы. От такого щедрого подарка, как красная рыба, мы отказаться не могли.
Дорога обратно показалась короткой и прошла без происшествий. Было гораздо теплее, чем в первый день нашей поездки. По дороге мы несколько раз останавливались, чтобы перекусить и настрелять куропаток. Все были довольны удачной поездкой.