Храм Солнца

В  золотистой  россыпи  звёзд  ослепительно  сиял  Храм  Солнца.  Он  был  прекрасен,  ибо  его  сотворил  Высший  Разум,  умеющий  создавать  абсолютную  красоту.  Его  природа  была  непостижима  для  ума  простого  смертного,  не  ведающего  Вселенской  Мудрости.  Там,  в  этом  великом  храме,  на  великолепном  троне  из  благородных  металлов  и  драгоценных  камней,  сидел  сам  Создатель  и  с  отцовской  любовью  взирал  на  плоды  трудов  своих  -  множество  цивилизаций,  разбросанных  по  безбрежному  космическому  океану.  Творец  размышлял  о  смысле  своих  творений  и  ждал  того  торжественного  момента,  когда  воочию  узрит  ответ  на  свой  вопрос -  «Для  чего  он  всё  это  создал?»
    И  вот  явился  к  Создателю  человек  и  встал  перед  троном,  взирая  дерзко  и  бесстрашно.
  -  Зачем  явился  ты,  вечно  ищущий?  -  грозно  спросил  Высший  Разум.
  -  Скажи,  зачем  ты  создал  нас?  Ведь  должен  же  быть  у  всякой  жизни  великий  смысл!  Но… в  чём  он?
    Помолчав,  усмехнулся  Создатель  и  молвил  устало:
  -  Идём,  я  покажу.
    И  подошли  они  к  Вратам,  за  которыми  разверзлась  чёрная  бездна  космоса.  Эта  бездна  была  полна  звёздных  миров,  населённых  разными  существами.
  -  Ты  слышишь,  человек?
    И  тот  почувствовал,  а  не  услышал…
    Нечто  неизведанное  окутало  человека,  проникая  внутрь  и  заполняя  каждую  клеточку  организма.  ОНО  влекло  и  манило,  ввергая  душу  в  благоговейный  трепет  и  наполняя  разум  ликованием.  ОНО  звало  куда-то  в  неведомую  даль,  туда,  где  были  сокрыты  великие  вселенские  тайны.  Там  находилось  всё  то,  к  чему  только  можно  стремиться…
  -  Что  это,  Создатель?  -  прошептал  поражённый  человек.
  -  Это  зов.  Великий  звёздный  зов!  Звёзды  зовут  тебя,  ищущий!  Бери  их,  они  твои.
    Долго  молчал  прозревший  человек,  стараясь  успокоить  свою  душу  и  плоть,  а  затем  воскликнул:
  -  Я  понял!  Я  возьму  их!..
    А  когда  человек  ушёл,  Создатель  вздохнул  и  улыбнулся,  потому  что  теперь  точно  знал,  что  его  труды  не  пропали  даром…