Прощание

Мерное колыхание ее поверхности всегда манило меня. Эта бесцветная переливающаяся субстанция всегда завораживала, всегда была готова показать новый цветной луч света, проникающий в ее глубину.
Эти булькающие хлопки волн о парапет набережной ведут разговор со мной. Долгий, непрекращающийся разговор. И если ты не научился слышать ее плеск, видеть улыбку ряби, касаться лучей на ее поверхности, то нам нечего делать вместе. Ты можешь знать меня хорошо или плохо – не важно  - но если ты не умеешь разговаривать с испещренной каплями дождя водной поверхностью, мы никогда не поймем друг друга.
Ты можешь любоваться вместе со мной тенями на зеленых, только что проглянувших листьях липы, ты можешь вместе со мной слышать запах клейковины тополя, наслаждаться пением птиц на оторванном от города островке зелени… Но ты не можешь смотреть на водную гладь, отрешаясь от химической формулы «Н²О», забывая о трех физических состояниях, не обращая внимания на ее цвет, которого просто нет. Ты не понимаешь этого тихого разговора, напоенного чувством эйфории, восторга, почти экстаза… За мелкой рябью, незаметным всплеском всегда скрывается шторм и буря.
Но огонь бежит от воды. А земля может лишь принимать то, что капли влаги отдают ей. Воздух же… воздух… он либо безразличен к ней, либо наполнен ее существом до предела.  Но это совсем не то. Здесь она душная, пыльная, потерявшая свое величие, спокойствие и безудержную тягу к восторгу.
Она одинока, т.к. подобных ей нет в мире. Она одинока, потому что сама этого хочет. Она стремится к одиночеству и, тем не менее, стремится к любому другому предмету, появляющемуся у нее на пути. Она проникает в землю, наполняет собой воздух, ласкает камни и кожу… Но, когда она встречает вторую себя, ей кажется, что она нашла свое одиночество, и ее охватывает то же чувство эйфории. Но после она поглощает ее, т.к. лицо воды едино. Оно разделено лишь на поверхности и лишь для человеческих глаз…
И если ты не понимаешь ее, не чувствуешь и не слышишь, ты никогда не услышишь и меня.
Кто-то сочтет это предательством (не важно, с чьей стороны – твоей или моей)… но «предательство» - слишком громкое слово, чересчур присущее человеку и слишком часто употребляемое не к месту. Я бы назвала это отступлением. Или отливом. Она бы сказала так же. Ты пропустил прилив, когда волшебные, мощные волны бились о скалы, камни и ступни – ты пропустил меня. Мы оба были отливом, и оба отступили друг от друга…
Значит, так было нужно. И не надо теперь пытаться набрать ее в ладони. Это вода. И она протечет сквозь пальцы.
Не надо теперь игры в жмурки с завязанными венком из трав глазами. На прощание тебе остался лишь аромат тюльпанов, качающих белоснежными соцветиями на тонких ножках. Мне же – едва слышный шепот волн, ласкающие покачивания ряби и нежное свечение изнутри…