И всё повторяется вновь

                Рассказ

                Эпиграф:Природа  мстит неразумным…
   
        Дорога петляла мимо стройных рядов когда-то белоснежных, а ныне серо-унылых от грязи стволов молодых берёзок и, казалось, что им не будет конца. Солнце сильно припекало, отчего в машине, как в любой жестяной коробке без кондиционера,  сидеть было просто  невыносимо. К тому же,  редкие встречные машины, поднимая плотные облака пыли, превращали деревья и кусты, растущие по обочинам, в смутные очертания. Это вынуждало вести машину почти вслепую.
      И всё же, несмотря на эти мелкие житейские пакости, уехавший ещё затемно в город, а теперь возвращавшийся к своей бригаде Василий Петрович пребывал в наипрекраснейшем состоянии духа. Он с удовольствием предвкушал тот чудный миг, когда подойдёт к своему молодому напарнику – лесорубу Генке, и скажет при всех, нарочито громко, привлекая общее внимание:
 - Ну что, салага, давай «пузырь» гони! Заречёшься, как со мной базарить!
   И Генка, виновато улыбаясь, молча вытащит из кармана старого пиджака  бутылку палёной водки, поскольку ничего другого он в их  лавчонке всё равно купить не сможет. И все заржут, вспоминая, как ловко он, тёртый калач Василий, подловил этого здорового, но ещё неопытного новичка.
   - Да, есть что вспомнить! – улыбнулся он, припоминая прошедшее воскресенье. Тогда, вволю «нагудевшись» в «кабаке», они скопом возвращались через лес домой. И там случайно наткнулись на небольшую солнечную поляну, где в одиночестве рос могучий, в три обхвата, дуб.
   Пьяный Генка примерился к дереву и заорал на весь лес:
-  Я уже «профи»! И могу за двадцатку его завалить! Одним топором!
   Мужики промолчали, зная, что он скоро успокоится, переключившись на что-то другое. Так было не раз.
- А вот и нет! – выкрикнул тогда Василий. – Куда тебе, молокосос безрукий! Ты и за час его не свалишь! Кишка тонка!
  Генка вскипел: - Спорю…! Шурик…, разбивай! Пузырь ставлю!
-  Давай…, давай…, заливай! – со смехом подначивал Василий, чем довёл напарника до полного исступления.
-   Засекай время, зараза…! – с горящими от ненависти глазами тот выхватил из-за пояса туристический топорик и стал остервенело рубить столетний дуб.
  Спохватившиеся мужики пытались было его остановить, но и тут Василий на правах старшего, не дал этого сделать, крича:
- Что, обделался, салага! Погодите…погодите… пусть покажет выучку…слюнтяй!
  Генка проиграл спор.
  Дуб рухнул всего на пять минут позже оговорённого срока. Даже ему, Василию, стало жаль этого упавшего красавца, который простоял бы в лесу ещё не меньше полсотни лет... Но он быстро успокоил себя: « Мало ли в лесу деревьев рубят!»
   К тому же, по большому счёту, ему всегда было глубоко наплевать как на этот дуб, так и на другую растущую в лесу живность. Он всегда хорошо делал свою работу, за неё ему платили хорошие деньги, – всё остальное было несущественно… 
   Пыльная дорога закончилась, колею затянуло травой, стало видно далеко вперёд.  Встречные машины давно перестали попадаться, и только потемневшее синее небо сливалось с нежной зеленью листьев. Было тихо и спокойно. Скоро он будет дома.
   Полупризрачный Дуб вырос на пустой дороге внезапно. Ещё секундой назад его не было, и дорога была пустынна. Но сейчас дерево стояло перед ним,  полностью перегородив путь. Раздался визг тормозов, удар, скрежет, машину перевернуло и отбросило в сторону.   Больше Василий ничего не помнил…
   Очнулся он от ласкового тёплого ветерка, шевелившего волосы-листья. Ноги не слушались – они корнями вросли в землю. Василий подвигал руками, – рядом закачались ветки. Вокруг стояли белые берёзки, а внизу валялась искорёженная и смятая в «гармошку» машина.
   Догадка, которую он не желал признавать и подсознательно гнал от себя, подтверждалась. Его охватил смертельный ужас, голова закружилась, ноги подогнулись. Но не рухнул – только ветки бессильно опустились до самой земли, усыпанной прелыми дубовыми листьями и старыми полусгнившими желудями. - Всё! – думал он, - я  прикован к дубу…, я сам стал дубом…
   Шло время…. Горькие мысли, истощавшие его ранее богатырское здоровье, понемногу притупились, яркие образы жены и дочки  расплылись в сознании в смутные пятна, а ужас  положения уже не так сильно леденил мозг.
   Понемногу он стал находить в своём положении даже приятные моменты: берёзки ласково шептали ему о своих девичьих секретах, кусты внизу заискивали и просили пропускать к ним больше света,  солнце дарило расслабление, радость и покой….
    Василий почти забыл, кем он был раньше. Рядом ржавела его машина, но теперь он воспринимал её как нечто чуждое, не имеющее к нему никакого отношения….
    И вот однажды вечером к нему подошла группа людей в явном подпитии. Один из них, самый молодой, яростно размахивал топориком. Другой – чем-то похожий на того Василия, каким когда-то давным-давно был он сам, что-то громко выкрикивал и зло смеялся…. Дуб не понимал чужой речи пришельцев, да впрочем, ему и дела не было до этих копошившихся внизу пигмеев.
   Неожиданно молодой резко ударил топориком по его ногам. Все тело пронзила острая режущая боль, нарастая волнами с каждым новым ударом. Ноги сочились соком – кровью. Василий внутри дуба вопил, извиваясь от импульсной боли, но люди снизу видели лишь подрагивающий под ударами топора ствол огромного, в три обхвата, дуба… слышали  шум трепещущих листьев и треск ломающихся ветвей.
   Никто не смог бы выдержать этой пытки, и он не смог. Его тело наклонилось, - дуб с грохотом рухнул на прелую листву.
- А-а-а-а…! – внезапно раздался вопль молодого…, - Ноги…!  Он переломал мне ноги…! Быстрее…! Вытащите меня отсюда…!  Все бросились к нему.    
   - Михась, глянь сюда…! – запричитал один из мужиков, вглядываясь сквозь листву, - а под дубом-то… голый человек валяется…, да худющий какой… кожа да кости…
-  Обожди, не тараторь…! – присмотревшись, сурово остановил его другой. – Это, кажись бригадир наш бывший, Василий... Его уж два года как ищут…. И откуда он здесь взялся…? – задумался лесоруб, склоняясь над мёртвым телом.


  16-17 апреля 2005 года  г. Москва.