Наука с условием

Памяти Лазаря Борисовича Меклера, ушедшего от нас в мир иной вместе с тайной своего научного открытия

Вместо эпиграфа: Насколько НРАВСТВЕННО о стороны ученого диктовать обществу какие-то условия, если речь идет о спасении миллионов людей? Может быть, именно в этом и заключается ГЛАВНАЯ причина того, то судьба открытия Лазаря Меклера до сих пор складывалась столь неудачно?

Дверь в будущее

   ...Это было рекордно длинное интервью: оно длилось шесть часов, в течение которых я вела непрерывную запись всего, что говорили мои собеседники - ученые Лазарь Меклер и Розалия Идлис. Через неделю оказалось, что главное еще не сказано, и мы договорились о второй встрече, которой, впрочем, помешала моя болезнь – грипп. Когда я оправилась и позвонила Лазарю Борисовичу, оказалось, что на сей раз грипп сразил его самого и всю его семью.
Я обременяю читателя всеми этими малозначительными подробностями, чтобы подвести к одной странной фразе, которую обронил Лазарь Борисович Меклер, завершая телефонный разговор:

   - А между прочим, я мог бы покончить со всеми разновидностями гриппа еще 30 лет назад, будь у меня нормальные условия для работы в Институте вирусологии, и человечество навсегда забыло бы само слово «грипп».

   Странность заключалась в том, что, во-первых, это не блеф; во-вторых, то же самое Л. Меклер мог бы сказать и о более грозных болезнях, уносящих и по сей день немало человеческих жизней. Доказательства правоты Меклера - многочисленные отзывы именитых ученых (биологов, химиков, физиков, генетиков) на его работы (за 30 лет эти отзывы составили уже целую книгу). Прибавьте к этому протоколы испытаний теории нового кода, проводившиеся в России летом 1992 года в виде открытого эксперимента. В испытаниях приняли участие специалисты из разных научно-исспедовательских институтов Российской Академии наук и Академии медицинских наук. По признанию членов комиссии, теория Меклера и Идлис выдержала самое серьезное испытание (протоколы опубликованы в 5-м номере журнала «Природа» за 1993 год – издание Российской Академии наук – Ш.Ш.).

    Знают о Меклере и в Израиле.

"Я детально изучил работу Л. Меклера и Р. Идлис, - сообщает в своем отзыве профессор Йорам Мильнер, заведующий кафедрой биохимии изучения кожи Еврейского университета. - Кроме того, я убедился в том, что ученые, работающие в области фолдинга белка (формирование трехмерных структур), например, профессор Хаас, профессор Гольдблюм и другие, поддерживают направление исследования Л. Меклера и Р. Идлис. Я также убедился в том, что некоторые последовательности полипептидов, которые были предложены Л. Меклеру учеными Института Вейцмана с целью предсказания им трехмерных структур этих полипептидов, были построены Л. Меклером с 80-процентной степенью удовлетворения этих предсказаний, а некоторые даже и больше. Это действительно выдающееся достижение. Исходя из всего вышесказанного, я не сомневаюсь в том, что доктор Меклер и доктор Идлис должны продолжать свою работу, создать компьютерную программу (достижение этого результата многократно увеличит диапазон молекул, модели которых можно строить).

    Реализация этого проекта обладает огромной научной значимостью и практической важностью. Таким образом, можно построить трехмерные структуры любых вирусных или бактериальных белков и использовать полученные структуры для разработки вакцин против вирусов, таких, как вирус СПИДа, гепатита и др., и победить многие заболевания.

   Я работаю в области изучения аутоиммунных заболеваний кожи и мог бы помочь д-ру Меклеру изучить его предсказания на практике», - пишет профессор Мильнер.

   «Я был свидетелем краткой демонстрации построения трехмерных молекул белка, согласно теории Л. Меклера и Р. Идлис. Я думаю, что метод, разработанный ими, свидетельствует о правильности выбранного направления. Подход Меклера и Идлис является вполне рациональным и многообещающим - это превосходный способ для чтения генов, то есть построения трехмерных молекул белков, ими (генами. – Ш.Ш.) закодированных, - со всеми вытекающими отсюда последствиями", - полагает Элиша Хаас, профессор кафедры биологии университета Бар-Илан.

   А вот мнение других ученых - Авиноама Гуэнера, магистра математики и компьютерных наук, и Амирама Гольдблюма, профессора теоретической химии и фармакологии, эксперта по применению компьютеров для биомедицинских целей, - с которыми Л. Меклер и Р. Идлис обсуждали возможность разработки компьютерной программы, которая будет предсказывать формирование трехмерных молекул белков согласно общему стереохимическому генетическому коду, открытому Л. Меклером:

  "Совершенно ясно, что получение такой компьютерной программы построения трехмерных структур белков обладает колоссальным научным потенциалом и является бесценным для развитии науки, а также для многочисленных компаний и исследовательских групп, работающих в этой области».

      Рассказывает Арье Левин, бывший посол Израиля в СССР:

 -  Авигдор Либерман по моей просьбе нашел богатого бизнесмена в Германии и заинтересовал его проектом Меклера - Идлис. Бизнесмен обратился за консультацией к заместителю директора больницы Шиба (Тель ха-Шомер) профессору Гольдману. Гольдман внимательно ознакомился с переданными ему Меклером материалами о проекте.
Далее, по словам Арье Левина, состоялся такой разговор:
    Гольдман: Важное открытие, я в него верю.
    Левин: Вы поддержите его?
    Гольдман: Ни в коем  случае.
    Левин: Почему?
    Гольдман: Это не в состоянии сделать один человек. Нужно передать реализацию проекта институту.
    
Любопытный отзыв подготовили по заказу банка YLP "Дисконт" Амир Шорр, специализирующийся в области математического моделирования, и Дорит Арад, биохимик (химия белков) из Тель-Авивского университета: "...мы трижды по нескольку часов беседовали с доктром Меклером и доктором Идлис с тем, чтобы составить первое впечатление о разработанном ими методе моделирования фолдинга белков.
   
Предлагаемый ими алгоритм этого процесса оригинален и необычен... Мы не знаем научного подхода, который смог бы установить его истинность. Однако метод Меклера - Идлис сам по себе прост и может быть запрограммирован алгоритмическим способом... По словам доктора Меклера, трех месяцев работы с экспертом-программистом доктором Гарбером ему было бы достаточно, чтобы составить компьютерную программу этого алгоритма. Если они это сделают, результат будет в высшей степени впечатляющ. Даже если эта программа будет работать лишь частично, она сама по себе будет обладать большой экономической ценностью. В заключение мы подчеркиваем, что 3-4 программиста могут составить такую программу за один год".
   
…А о каком, собственно, открытии идет речь? В чем его суть?

Предсказав, что должен существовать стереохимический код, по которому Природа реализует свою великую работу - строит все живое (это предсказание обнародовано Л. Меклером в статье "Механизм билогической памяти", опубликованной в журнале АН СССР "Биофизика" и журнале "Nature» еще в 1967 году), он расшифровал этот код в 1969 году - задолго да того, как выдающиеся ученые Запада только осознали САМУ НЕОБХОДИМОСТЬ (в 1993 году - в статье Литтмана и Роуза – «Доклады Национальной академии наук США») существование стерехохимического кода. Но код, как утверждает Меклер, - не более, чем алфавит Природы. Надо научиться еще читать тексты, записанные Природой с помощью этого алфавита, понять, каким образом зашифрованные в генах линейные цепочки аминокислот превращаются в трехмерные работающие биологические микромашины. Решая эту задачу вместе с Р. Идлис, Меклер разработал основу 12 патентов, которые даже по определению своему претендуют на решение глобальных задач, над которыми человечество бьется многие годы.

                Нет пророка в своем отечестве...   

    Если речь идет о столь великих преобразованиях, связанных с открытием, сделанным Меклером, то почему в течение вот уже 30 лет оно остается на бумаге? Этим же вопросом задается Павел Червонобродов, кандидат технических наук, член ревизионной комиссии Союза ученых-репатриантов, автор нескольких статей об исследованиях Л. Меклера. Павел Череонобродов прислал мне письмо следующего содержания:

    "Шели Шрайман, автору серии публикаций о пока беспросветных судьбах ученых-репатриантов в Израиле (не всех, но многих, особенно тех, кому за 50).
   Говорят, нет пророка в своем отечестве... Лазарь Меклер не обойден вниманием прессы. Еще 10 лет назад в американской газете "Новое русское слово"о нем появилась статья под названием "Гений или шарлатан?". В бывшем СССР "Известия" -"Купец и гений", в «Вестях» (уже после переезда Л. Меклера в Израиль))-"Его называют гением». Было много других публикаций.
    Меклер за считанные дни стоит модель трехмерной молекулы белка, тогда как методом ренгеноструктурного анализа на построение такой модели уходит год-два, а цена этого труда – один-два миллиона долларов.
   Если разработанная Лазарем Меклером и Розалией Идлис теория формирования трехмерных молекул белков обещает переворот в биологии, то почему она не стала сбытием в истории науки?
    Есть общепринятый путь научного открытия – авторы излагают новую теорию в солидном научном журнале, предсказывают исходя из нее природные явления,, которые после проверки опытом подтверждают истинность открытия.. Казалось бы, чего проще: авторы публикуют открытый ими алгоритм, руководствуясь им, повторяют процедуру построения моделей, которой пока владеют только авторы, и все сомнения вокруг Меклера исчезают, а предположение о гениальности автора стереохимического кода становится неопровержимым фактом.
   Исходя из этой теории, Меклер и Идлис сформулировали десятки патентов в области биотехнологии, каждый из которых стоит миллиарды долларов. Лично Меклеру это богатство не нужно, но Лазарь Борисович не хочет расстаться с мечтой о создании на эти деньши фондов на развитие науки, на поддержку ученых-инвалидов,
одаренных детей, строительство городов для репатриантов. Поэтому до сих пор не появилась публикация, раскрывающая алгоритм построения моделей белковых молекул. Не состоялось и соглашение между Меклером и инвесторами из США и  Израиля, готовыми вложить сотни тысяч долларов в осуществление реализации алгоритма, в международное патентование и другие составляющие сметы проекта.
   Бывший министр науки Бени Бенин предложил провести эксперимент, который продемонстрировал бы перед учеными справедливость кода как такового, лежащего в основе теории, но необходимым финансированием не обеспечил.. Другую демонстрацию Меклер провел перед двумя учеными Еврейского университета, когда ему потребовалось получить от них письменное подтверждение-обязательство перед инвестором о возможной компьютерной реализации алгоритма. Повторить демонстрацию широким крупам (подобную той, которую он успешно осуществил в России) Меклер готов в любой момент, несмотря на то, что в ходе "ручного" эксперимента (без компьютера) нет полной гарантии избежать ошибки, которая хотя и поправима, но может дать, повод недоброжелательным оппонентам опорочить открытие в глазах распорядителей финансами. Такого рода экзамен Меклер согласен провести, но с условием: положительный результат этого экспримента автоматически приводит к финасированию создания компьютерной программы.
    За последние три года ученый, которому исполнилось 77 лет, проявил недюжинную работоспособность. Он построил около 300 молекул белков, проверяя еще и еще раз истинность открытого им стереохимического кода.
   Меклер предлагает вариант необычный, но вполне логичный - по призыву и под контролем компетентного общественного комитета собрать с будущих рядовых акционеров доступные им вклады. Эти скромные вложения (он убежден) способны впоследствии принести акционерам солидный капитал, соизмерный со стоимостью квартиры.
    Я проверил  готовность откликнуться на это с одним знакомым, работающим ренгенологом.. Я обрисовал ему ситуацию, добавив, что интереснейшую информацию он может получить в Интернете по такому-то адресу. Там в разделе «Новое» появилось "Письмо к профессору А.А. Мигдалу (обзор всей концепции «Жизнь и Вселенная» - для непосвященного читателя) и «Путь к получению вакцины против СПИДа». Жалко будет, если в конце июня лаборат ория Меклера на дому прекратит существование, так как закончился олаченный период договора на квартиру, а дальше платить нечем. Вот что я услышал в ответ: "О Меклере я читал еще в Союзе, еще тогда, 15 назад, говорилось, что он владеет тайной образования в живом организме белковых молекул. Если за столько лет ученый мир э того не признал, то и мне в это трудно поверить.. Но коль скоро авторитетная комиссия попросит поддержать проект Меклера-Идлис, я не пожалею на это ста долларов».
  Перед этим я прозондировал отношение разных лиц к идее создания авторитетной комиссии, которая была бы способна содействовать продвижению проекта. Арье Левин (бывший посол Израиля в СССР) считает, что если Меклер согласится с этим, то его согласие поможет заручиться необходимой общественной поддержкой. Юлий Кошаровский, в то время еще президент Сионистского форума, готов помогать, но только после выборов в Гистадрут. Александр Берман, вице-президент Союза ученых-репатриантов, взял адрес интернетовской страницы, чтобы вернуться к предметному разговору".
...Павел Червонобродов привез мне в редакцию все статьи о Меклере, вышедшие в Израиле за последние три года.       Авторы излагают различные версии по поводу того, почему за 30 лет "открытие века" так и не было востребовано человечеством.
Версия 1-я: "Меклер ДВИНУЛСЯ ПОПЕРЕК ГЛАВНОГО ПОТОКА Сегодняшней мировой науки. Поэтому ученый мир и не торопится его признать - этим он в какой-то степени отвергает самого себя" ("Его называют гением" - "Вести" от 5.06.94).
Версия 2-я: "Ваша способность предсказывать неизвестные структуры белков, конечно, производит глубокое впечатление, однако ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ БУДЕТ ЧЕТКОГО ОБЪЯСНЕНИЯ того, каким образом этот метод работает, Вы будете выглядеть подобно магу, извлекающему кроликов из шляпы" (из письма, полученного Л. Меклером от доктора Д. Меддокеа, главного редактора прославленного научного журнала «Nature»).
Версия 3-я: "Научное признание в России далось Л. Меклеру после многих лет отторжения. Объясняется это не только новизной теории, но и не в последнюю очередь МАНЕРОЙ ИЗЛОЖЕНИЯ Меклером своих мыслей. Ну вот хотя бы: "Технические возможности современной биотехнологии дают человечеству немногим более, чем пишущая машинка – печатающей на ней обезъяне, и потому результаты такой биоинженерной деятельности непредсказуемы и к тому же потенциально опасны». Стиль общения Меклера с коллегами иногда создает поводы для, мягко говоря, непонимания» («Почему не реализуется величайшее открытие века?» - «Вести» от 10.06.96).
Версия 4-я: «Суконный язык, который почему-то предписывается как обязательный любой научной работе, здесь отсутствует. Авторы позволяют себе живую образную речь, а научным главкам этой необычной статьи предпосланы эпиграфы, и не только из Эйнштейна, но (что уж совсем неслыханно!) поэтические - из Пушкина, Тютчева. Ах, эта НЕСТАНДАРТНОСТЬ, НЕТРИВИАЛЬНОСТЬ поведения (научного и бытового)! В житейской сумятице совсем Другое требуется! Даже отъявленные скептики из научного мира, ознакомившись с теорией Маклера -Идлис, говорят о ее необычности и значимости. Но если бы ученые только научными задачами ограничивались! Так нет, позволяют себе думать о спасении человечества! А это уже, на трезвый и циничный взгляд "преобладающего большинства", мягко говоря - ЧУДАЧЕСТВО, ИДЕАЛИЗМ" ("Разгадке жизни равносилен" - "Новости недели" от 13.08.93).
Версия 5-я: "Меклер хочет САМ РАСПОРЯЖАТЬСЯ миллиардами, которые принесет реализация его патентов. Он говорит: "Хочу, чтобы первый миллиард из благотворительных фондов пошел на строительство квартир". Поэтому он не публикует статью, раскрывающую код алгоритма" ("Упускаемая возможность" - "Вести" от 21.11.95).
Версия 6-я: "РУССКОЯЗЫЧНУЮ ПРЕССУ НЕ ЧИТАЮТ ни представители деловых кругов Израиля, ни чиновники министерств. А ведь они могли бы порекомендовать правительству стать гарантом банковских кредитов, предназначенных на развертывание работы широким фронтом" ("Дар напрасный, дар случайный, или кому нужно открытие господина Меклера" - "Эпоха" от 22.02.95).
Версия 7-я: "Этот проект - который уже по счету! - ПРИШЕЛСЯ Израилю "НАВЫРОСТ" ("Взгляд в XXI век" - "Новости недели" от 30.06.95).
   …Возьму на себя смелость выдвинуть еще одну – восьмую по счету версию: насколько НРАВСТВЕННО со стороны ученого диктовать обществу какие-то условия (даже самые благородные, направленные на благо других), если речь идет о спасении миллионов людей? Разве хирург, оперируя больного, преследует какие-либо иные цели, кроме единственной – спасения человеческой жизни? Да и стоит ли предпринимать в данном контексте попытки соединить чисто научные цели с целями социальными и политическими? Может быть, именно в этом и заключается
ГЛАВНАЯ причина того, что судьба открытия Лазаря Меклера до сих пор складывалась столь неудачно?
    Сам Меклер отреагировал на мою версию так: "Ученым можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!"

            Не затворник и не популист

    Меклер не жалеет времени на встречи с журналистами. Написано о нем немало. Многим авторам удалось даже передать в своем изложении тот азарт, с которым ученый рассказывает о своем открытии. Так что Меклер вовсе не похож на затворника. Но и назвать его популистом от науки язык не поворачивается: в свои 77 лет Меклер сохранил поразительную трудоспособность - он работает по многу часов в сутки и за последние годы продвинулся весьма значительно, подготовив вместе с Розалией Идлис базу для патентования 12 открытий и развернутый бизнес-план реализации своей идеи.
    
У него нет лаборатории. Все его научное имущество - 40 ящиков документации, вывезенных из России. Но деятельность, которая кипит на пространстве маленькой комнаты в съемной квартире, не уступит по результату работе целого научно-исследовательского учреждения. До недавних пор у него не было рабочего стола, и Меклер строил свои модели на журнальном столике (когда приходили гости, бумаги отодвигались в сторону, уступая место чайным чашкам).
   
Самое благодатное время для Меклера - утро, когда дети в школе и в доме тихо. У Лазаря Борисовича один костюм на все случаи жизни, выданный ему на олимовском складе, и костюм этот, по словам Меклера, его вполне устраивает. А вот солидный минус в банке, конечно, напрягает (а кого бы такое устроило?)... Но расходов очень много - четверо детей, съемная квартира, факс, Интернет, обширная переписка.

                Лазарь Меклер: эпопея, растянувшаяся на десятилетия

   Обладая убедительными подтверждениями того, что речь не идет о блефе (выше приведена лишь малая часть научных отзывов на работы Меклера), я попыталась понять: что же представляет собой личность самого ученого, судьба открытия которого складывается столь трудно, если не сказать - странно. Из шестичасовой записи я выбрала самые характерные, на мой взгляд, высказывания Лазаря Меклера. Получился монолог ученого - о жизни, науке и превратностях пути в ней. Привожу этот монолог, перемежая его фактами биографии Л.Б. Меклера.
   
 Лазарь Меклер вырос в семье простого рабочего ("Мой отец был большим умницей и человеком редкой воли") и домозяйки. Закончил школу с отличием. Учился в МГУ одновременно на двух факультетах - химфаке и биофаке - заочно ("Чистые теории меня никогда не увлекали. Я всему искал практическое применение. Я выбрал белок, потому что он - ключ жизни"). Будучи студентом, выполнял исследования по заказу Государственного комитета обороны.

Закончил МГУ с отличием (выпуск в условиях войны получился ускоренным), но в аспирантуру допущен не был, причем дважды ("Так продолжалось всю мою научную жизнь - передо мной беспрерывно ставили барьеры, а я все эти барьеры преодолевал"). После окончания университета был направлен в "почтовый ящик" ("Мы адаптировали американские пороха, получаемые по лендлизу к нашим орудиям, то есть занимались тем, что спасали нашу родную армию от идиотов, которые все пороховые заводы построили на Украине, оккупированной впоследствии немцами"). Там вместе с товарищами сделал важное изобретение в области артиллерии, доложил лично наркому боеприпасов Б. Ванникову через голову начальства, за что немедленно был сдан в матросы в Кронштадт. Однако приказом наркома ВМФ адмирала Н. Кузнецова был откомандирован из учебного отряда Кронштадта в артиллерийский морской НИИ в Ленинграде для реализации своего изобретения. Через несколько лет был демобилизован по болезни, вернулся инвалидом войны (2-я группа).
   
 С 1953 года работал в Институте психиатрии (в качестве лаборанта), где сделал свои первые открытия, в том числе в области онкогенеза ("Я ушел оттуда, потому что мне ника не давали защитить диссертацию. В институте ко мне относились хорошо до тех пор, пока я не обрел самостоятельность"). В1956 году перешел в Институт усовершенствования врачей (в качестве старшего лаборанта) – с оригинальной теорией онкогенеза ("Из-за того, что я поставил ПЕРВЫМ автором собственной статьи самого себя, а не парторга кафедры института, на который работал, - меня поставили в такие условия, что я вынужден был уйти").
 
 В 1960 году Маклер начал работать в Институте вирусологии им. Д.И. Ивановского АМН СССР (сначала в качестве руководителя группы, а затем - заведующим лабораторией физической химии вирусов), за 5 лет опубликовал около 70 статей в ведущих научных отечественных и зарубежных журналах, в том числе семь из них – в журнале «Nature» (относительно этих статей редакция получила несколько сот запросов со всего мира). С 1965 года работал в Институте онкологии. В 1969 году защитил - в один присест - кандидатскую и докторскую диссертации по совокупности печатных работ. Одна из тем, представленных в этой диссертации, - разработка препарата для дифференциальной диагностики респираторных вирусных инфекций («Дело в том, что дети, поступающие в приемный покой больницы, часто бывают заражены гриппом, аденовирусной инфекцией, парагриппозной инфекцией, которые клинически отличить невозможно. Поэтому дети  заражали друг друга и погибали. Я разработал метод экспресс-диагностики, позволяющий сортировать поступающих больных, что исключило перекрестное заражение»). В течение всего двух лет была разработана методика, организовано производство, обучен персонал со всего Союза, и, как перед отъездом Меклера ему сообщил зам. Директора Института вирусологии, этот метод без всяких изменений работает по сей день.
   
С 1967 по 1973 год был руководителем группы (иммунохимия опухолей)  Института экспериментальной и клинической онкологии АМН СССР. Здесь защитил диссертацию, в которой впервые заявил об открытии общего стереохимического генетического кода. Впоследствии, вместе с Р. Идлис разработал теорию реализации этого ("Каждый раз, когда я строю очередную молекулу, поражаюсь тому, как искусно Природа проектирует белки. Я вижу, что они именно ПРОЕКТИРУЮТСЯ, никакой случайный отбор не в состоянии этого сделать. Из огромного количества вариантов всякий  раз собирается ОДИН! Вы представляете себе вероятность СЛУЧАЙНОСТЕЙ? Алгоритм построения белка разработан Природой до мельчайших деталей. И я сумел его раскрыть").
      
Напечатал в специальном журнале статью «Опухоли в пробирке против опухолей в организме", но саму работу не завершил из-за конфликта с руководством института («Теория, которую я выдвинул, в корне противоречила всему, что они думали, - меня начали травить"). С 1975 года был практически безработным ("Я всегда конфликтовал со своими "друзьями"-учеными. Потому что я решал научные задачи, а они - нет. Коллеги  трижды лишали меня лаборатории, и  трижды мне ее возвращали решением ЦК КПСС и Госкомитета по науке и технике при Совете министров СССР, хотя в то время я не имел никакой научной степени, а был всего лишь старшим лаборантом и автором десятков фундаментальных научных статей, опубликованных в СССР и за рубежом. Зато когда я ушел с последнего места работы, у меня наконец-то появилась возможность ДУМАТЬ").
   
Занимался теорией и публиковал свои статьи в научных журналах. Жил на военную пенсию (65 рублей) и гонорары от переводов с английского на русский книг по химии, физике, вирусологии, иммунологии, цитологии, микробиологии, молекулярной биологии (9 монографий) и реферирования по всем разделам биохимии в ВИНИТИ АН СССР (многие тысячи рефератов).
   
В 1979 году познакомился с дочерью известного астрофизика Идлиса - Розалией. Тогда же обозначился новый поворот в судьбе его открытия.

      Меклер-Идлис: супруги и коллеги

    В этой главе неизбежно появляется новое действующее лицо - Розалия Григорьевна Идлис, с которой Маклера связывает не только 17-летняя жизнь и трое детей, но и совместная научная работа. История их знакомства так же полна странностей, как и все, что связано с Меклером. Впрочем, предоставим слово самой Розалии Идлис:
 
- Мой отец, физик-теоретик, любил рассказывать мне, еще совсем маленькой, о своих идеях, о своем видении космологии, которой он тогда занимался, и мне эти рассказы заменяли сказки. Наверное, в этом исходная причина моей убежденности в том, что самое главное достижение человечества - это наука, а самое важное дело в жизни - научный поиск, построение научной картины мира. Поскольку язык науки - эта математика, я поступила на механико-математический факультет МГУ и выбрала там самую абстрактную специализацию - высшую алгебру - именно для того, чтобы вникнуть в этот язык. Становиться профессиональным математиком я не собиралась. По окончании университета я была все еще в стадии свободного поиска задачи, которой стоило бы заняться. Практически весь наш выпуск 1973 года был распределен на работу, связанную с вычислительными машинами, -пришлось стать программистом. Неожиданно это оказалось интересным само по себе, вне связи с рутинной работой, которой занимался наш отдел в одном из проектных институтов.
    
Через несколько лет работы, сидения в библиотеках и свободного поиска в моей жизни наступило ослепительное счастье - я родила дочь.
    
Как запрограммирован человек? Какие чудо-компьютеры скрыты в каждой живой клетке? Как любой живой организм противостоит всем поломкам - без бригады электронщиков, постоянно ремонтирующих его механику? Как его программы, изменяясь, совершенствуются, а не портятся? Как он развивается, как обучается, как осознает окружающий мир и самое себя?
   
Итак, свободный поиск будущего дела привёл меня к биологии. Первоначальные сведения я выбрала прямо из Большой советской энциклопедии в институтской библиотеке, потом накупила учебников, хотела поступить на биофак, но мне не терпелось, я не стала дожидаться лета и вступительных экзаменов и начала посещать несколько курсов в МГУ как вольнослушательница. Ходила на семинары, читала книги и журналы, пытаясь получить ответы на мучившие меня вопросы.
   
 Просматривая очередную кипу журналов «Успехи современной биологии» за последние десять лет, я наткнулась на статью Л.Б. Меклера "Общая теория онкогенеза". Из всего потока биологической литературы эта статья выделялась структурным подходом к проблеме, и именно на этом пути автором было найдено простое и четкое понимание сути онкогенеза, а отсюда - и стратегии борьбы со злокачественными опухолями. Метод напомнил мне стратегию написания больших и сложных программ - структурное программирование. Я собрала всю библиографию Меклера по ссылкам, по авторским указателям - и буквально в каждой его работе обнаруживала открытия. В то же время я никак не могла понять: что же происходит? Его работы - вот же они, опубликованы, - а наука идет мимо, совершенно их не замечая,
   
В его диссертации, хранящейся в Ленинской библиотеке (тоже удивительный документ - диссертация на соискание степени кандидата биологических наук по материалам свыше 70 опубликованных работ, в том числе -фундаментальных статей в "Nature"), я и обнаружила предполагаемый стереохимический код, лежащий в основе формирования и взаимного узнавания молекул белков.
   
Это было уж слишком... Если этот код действительно существует, то он должен войти в фундамент молекулярной биологии - наряду с "Двойной спиралью» Уотсона и Крика и генетическим кодом. А если нет, то должно быть опровержение... Для наглядности, чтобы увидеть, какая аминокислота какую - согласно этому коду - узнает, я изобразила код в виде графа, и передо мной предстала самая совершенная симметрия генетического кода, которую только можно вообразить. И открылась она лишь благодаря предположению Меклера о существовании у генетического кода его стереохимического расширения... Основные законы природы всегда симметричны. Более того, они все могут быть выведены логически из соображений симметрии - этим как раз и занимается мой отец. Следовательно - код существует?!
   
Итак, я работала на ЭВМ, растила дочку, училась биологии и рассказывала своему отцу об удивительных работах Меклера. Однажды отец, вернувшись с очередного семинара в ГАИШ (Государственном астрономическом институте им. Штернберга), сказал, что там шла речь о происхождении жизни, и его товарищ Феликс Цицин в заключение сказал такие слова: "Хорошо бы на следующее заседание пригласить Лазаря Борисовича Меклера. Он недавно опубликовал в "Вестнике Академии наук СССР" свою теорию происхождения жизни, и, пользуясь его отсутствием, я хочу выразить свое впечатление от его работ: это самый великий биолог нашего времени". Отец попытался выяснить, где Меклер работает, и услышал: "Нигде. Он пенсионер, работает дома". На всякий случай он попросил номер его домашнего телефона.
   
Я долго не могла решиться на звонок. Наконец расхрабрилась и позвонила. Представилась. Сказала, что в порядке хобби занимаюсь биологией, читала его работы и, изобразив его код графически, увидела кое-что интересное. Не хочет ли и он взглянуть? Первая реакция: "Я сейчас очень занят: выпускаю два номера журнала, и вы себе не представляете, сколько с этим связано хлопот... Впрочем, пришлите по почте". Я отправила. Через несколько дней последовал звонок: "Это надо немедленно опубликовать!" Моя спокойная жизнь кончилась. Звонки следовали регулярно, я должна была бегать в редакцию, к рецензентам и т. п. Ночью я работала на ЭВМ, а днем выполняла директивы Меклера - мчаться туда-сюда.
   
Вскоре Меклер впервые пригласил меня к себе. Он встретил меня на улице - жена убирала их однокомнатную квартиру, а он - аллергик - на это время уходил гулять. Он спросил меня, какую основную цель я перед собой ставлю. Замирая от собственной наглости, я сказала: "Расшифровать программу развития живого организма". - "Это частная задача, - ответил Меклер. - Настоящая задача - это понять, что такое жизнь и какова ее роль во Вселенной». – «А вы как думаете, верен ли код?» - спросила я. – «Не знаю, думаю, что верен. Давайте вместе доказывать. – И прибавил.  – Пирогов и пышек не обещаю, а синяки и шишки гарантирую».
    
Лазарь Борисович в основном находился дома, болел. Я была более подвижна, между нами десятки лет разницы, и он бросил меня на литературные «раскопки». Я рассуждала примитивно – от дилетантизма и от убежденности, что если закон природы существует, то он должен проявляться буквально в любом объекте, - и, предположив, что код верен, мы должны увидеть, как он работает в конкретных молекулах белка, о котором что-то известно. Несколько раз нам крупно повезло с выбором объектов анализа, и буквально в три месяца мы уже разработали первую версию алгоритма сворачивания молекул белка и наметили контуры теории.                '
   
 Вся работа шла в основном по телефону. Службу я почти забросила (мне это довольно долго сходило с рук, потому что, работая на ЭВМ по ночам, я пользовалась свободным режимом), а трехлетняя дочка складывала из магнитных букв свои первые слова: "КОД, ЛИЗОЦИМ, ИНСУЛИН". Телефон звонил круглосуточно.
   
В конце концов это совершенно взбесило и мою маму, и жену Лазаря Борисовича. И, чтобы продолжать работу, нам ничего не оставалось, как поселиться вместе, благо у меня к тому времени уже была своя однокомнатная квартира, в которой раньше жила семья моего брата. Брат переехал к родителям, а мы организовали у меня дома "Лабораторию теоретического естествознания". С тех пор прошло 17 лет...

                Несостоявшийся плач по Нобелевским премиям

Лазарь Борисович в который раз повторяет фразу, что у него "увели три Нобелевских премии". Причем произносит ее без особого сожаления - просто как констатацию факта: перечисляет обстоятельства и в качестве доказательства предлагает ознакомиться с ксерокопиями той или иной его работы, обратив внимание на год ее публикации, а затем сравнить эту дату с той, когда его коллега-ученый из Англии или Америки получил за подобную идею Нобелевскую премию (разница всякий раз – в пользу Меклера).
   
- А вы не боитесь, что и на сей раз найдется ученый, пусть с опозданием в 30 лет, который откроет стереохимический код и "уведет» у вас очередную Нобелевскую премию? - спрашиваю я.
 
-  Не беспокойтесь! - в запале отвечает Лазарь Борисович. - Никто ее не возьмет! Они никогда до этого не додумаются, потому что у них у всех мозги смотрят в другую сторону.
 
-  Ну... Один-то, может, и найдется, - не сдаюсь я.
               
-Не найдется! Мы раньше все сделаем. Для чего я вас позвал? Вот для чего: в Израиле получить деньги на осуществление нашей идеи невозможно - ни от правительства, ни от богачей. И я пришел к выводу, что единственный выход - это обратиться к народу. К нашему брату - репатриантам, которые попали здесь в рабство. А вывести их из этого рабства могу только я! Как? Очень просто. Мы сделали работу, которая уже через год может принести Ю миллиардов долларов. И это абсолютно реально: мы разработали бизнес-план и все подсчитали. Чтобы запустить нашу работу, нам нужно примерно полтора миллиона долларов. Сколько в Израиле семей репатриантов? Если мы учредим акционерное общество, а они станут его членами и внесут для начала по 20 шекелей, то через год они получат капитал в сотни раз больше, чем сумма взноса.

-  Откуда такая уверенность в том, что ваша работа окупится столь быстро?

-  В мире расшифровано строение трехмерных молекул порядка тысячи белков. Результат этого рентгеноструктурного анализа - только твердая конформация белков. Но функционируют молекулы белка не в твердой, а в промежуточной, "жидкой" конформации. Так вот, эти модели умеем строить только мы. Недавно была опубликована работа американцев, которые случайно - методом проб и ошибок - обнаружили белки, существующие ТОЛЬКО в жидкой конформации. Это было самое большое открытие за всю историю химии белков. Мы в течение 15 лет кричали о том, что УМЕЕМ СТРОИТЬ такие молекулы, но нам никто не верил. А теперь пожалуйста - мировой наукой наконец экспериментально доказан факт СУЩЕСТВОВАНИЯ таких молекул, в то время как мы с Розой этот этап давно прошли и находимся на следующем.

    Далее: по "рентгеновским" белкам (без промежуточных молекул) нельзя эффективно проектировать лекарства. Разве что подгонять методом проб и ошибок. Мы же можем довольно быстро расшифровать весь банк и давать АБСОЛЮТНЫЕ рекомендации для проектирования лекарств, вакцин, ферментов и тому подобное. У нас все для этого заготовлено и лежит уже несколько лет. Мы будем продавать модели промежуточных молекул белков по миллиону долларов за каждую - именно столько стоит построение одной "рентгеновской" модели - результат годичной работы целого научно-исследовательского коллектива. Мы надеемся также продавать лицензии на технологии, которые можно создать исходя из моделей промежуточных молекул белков. Рыночная стоимость патента на новый фармакологический препарат - миллиарды долларов. Беспрецедентная возможность, вытекающая из этой теории, - изменять белок таким образом, что он становится термостабильным, то есть сохраняет свойственную ему биологическую активность даже при кипячении. А это позволит на порядок увеличить эффективность соответствующих биотехнологических производств. И нашими покупателями станут те же фармакологические фирмы - большинство болезней имеет молекулярную основу, и чтобы создать лекарство, требуется точное молекулярное вмешательство. До сих пор это делалось методом проб и ошибок, а сами исследования стоили кучу денег. Промежуточные молекулы позволят фармакологам работать уже не вслепую, а "с открытыми глазами" и создавать чистые высокоэффективные препараты без побочных действий.

Камень преткновения

     У меня создалось впечатление, что сам ученый готов скорее похоронить свое открытие, нежели отдать его на "растерзание" официальным научным инстанциям или частным инвесторам без неукоснительного выполнения последними выдвигаемых им условий, не имеющих, впрочем, ничего общего с самой наукой. В результате, похоже, само открытие как бы превратилось в предмет некоего "торга". Кстати, позицию Лазаря Меклера вовсе не разделяет его жена и соавтор идеи - Розалия Идлис.

   - Мне бы не хотелось, чтобы человечеству пришлось открывать эту дверь второй раз, - говорит она.

     Эпопея, длившаяся десятилетиями в бывшем СССР, по сути, продолжилась и в Израиле - несмотря на то, что Л. Меклера принимали и выслушивали на самом высоком уровне. В судьбе его открытия пытались принять искреннее участие бывший посол Израиля в СССР Арье Левин, министр науки Бени Бегин, тогдашний генеральный директор министерства главы правительства Авигдор Либерман и многие другие... Вот что, к примеру, сказал мне человек, который был инициатором нескольких встреч Л. Меклера на высшем уровне: "С Лазарем Борисовичем невозможно договориться. Во-первых, из-за выдвигаемых им условий, которые не вписываются в контекст стандартной деловой ситуации. Во-вторых, из-за опасений Лазаря Борисовича оказаться "облапошенным".

   Кстати сказать, этот страх первооткрывателя перед тем, что его открытие могут присвоить (таких случаев история науки знает немало), или им воспользуются нечистоплотные люди (чему тоже немало примеров), - вполне естествен, во всяком случае, его можно и понять, и объяснить. Что же касается выдвигаемых Л. Меклером условий, тут все еще сложнее. Например, в 1990 году, когда Л. Меклер жил в Москве, он предъявил российским бизнесменам, изъявившим готовность финансировать его проект, следующие условия сотрудничества (пункт 6-й соглашения):

"Никто из кредиторов не получит от прибыли сумму больше 50 миллионов долларов - в принципе. Все основные средства пойдут народу и будут делиться по следующим направлениям и между следующими странами:

1. Треть прибыли пойдет на развитие науки в целом, треть - на развитие теории Л. Меклера и Р. Идлис, треть - на помощь одаренным детям и ученым-инвалидам;
2.  40 процентов прибыли будут направлены в развивающиеся страны, 40 процентов - в СССР и 20 процентов - в страны Запада".

   Розалия Идлис, говоря о так называемом "общепринятом пути научного признания", подчеркивает:

- Проблема в том, что у нас никогда не было возможности идти общепринятым путем, ибо до тех пор, пока таковая возможность не обеспечена материально, она практически нереализуема. Общепринятый путь открыт лишь для тех, кто работает в штатеч университета или исследовательского института. Мы же для того, чтобы элементарно получить крышу над головой, компьютер, доступ к литературе, должны были что-то продать. А продать можно только то, что засекречено или запатентовано. Раскрывая же идею, мы можем ее только отдать. Как говаривал наш патентовед Илан Коэн, "чести много, но денег мало".

    Наука на Западе - это рынок, и нам пришлось учиться его законам, наделав множество ошибок и потеряв впустую много лет. Постепенно стало совершенно ясно, что от государственных структур нам никогда не дождаться своей лаборатории при университете и эта дорога для нас закрыта в Израиле точно так же, как в России. Что касается частных инвесторов - у нас перебывали многие, и мы храним обширную коллекцию бизнес-планов и договоров, но суть сводится к тому, что мелкие инвесторы боятся и ищут партнеров на каждые 10 тысяч долларов, а крупные стремятся закабалить нас, отобрав все права сразу или заложив в договор механизм поэтапного их изъятия.

Единственный выход я тоже вижу в создании народного предприятия - я придумала для него название - "Реаl folding», - которое финансировали бы своими вкладами те, кто хочет увидеть все эти идеи воплощенными в практику.

Организационный комитет и менеджеров репатрианты из СНГ могли бы выдвинуть из своей среды. Команда программистов под руководством профессора В.А. Каминского из отдела прикладной математики университета Бар-Илан готова приступить к работе, как только откроется финансирование. Эксперимент по доказательству кода мы спланировали так, что его можно проводить дома на кухне".

    …Как обстоят дела в настоящее время? Банк реконструкции и развития Израиля (президент Ш. Борохов) ведет переговоры с авторами проекта, при этом голоса советников - "за" и "против" - пока что разделились поровну. Вопрос: сумеют ли инвесторы договориться с Лазарем Борисовичем Меклером на сей раз?

   Лично мне очень бы хотелось, чтобы переговоры завершились успешно: ведь, не исключено, что выиграет в этом случае все человечество.

1998 год


Рецензии