Сказка про молодого кота Прохора

Часть 1. Везут котенка в железной коробчонке.

«Что же это делается, люди! Куда же меня везут?» – вопил Прохор на своем кошачьем языке, оказавшись неожиданно для себя вместо любимого насиженного места на диванной подушке в страшно дребезжащем, резко и отвратительно пахнущем, тошнотворно трясущемся пространстве. До этого рокового момента кот Прохор был обворожительным, спокойным существом, которому был год от роду и который привык уважать себя. За что уважать? Ну, хотя бы за красоту. Он с самого рождения только и слышал восхищенное сюсюканье вокруг своей персоны: «Ах, какой хорошенький котеночек! Посмотрите, какие беленькие у него лапки, они похожи на эскимо, так и хочется их лизнуть! Носик курносенький и хитренький, да еще и белоснежный на черной мордочке! Да и сидит он не как обычные коты – чисто английский лорд в черном фраке с белой манишкой! Умница ты наш!» Прохор и сам верил в свою незаурядность, милостиво позволяя себя ласкать Хозяйке, Хозяину и их знакомым.
 А теперь этот «лорд», растерявший все свое самообладание, орет благим матом, запертый в вонючем громыхающем пространстве, которое несет его, вцепившегося всеми четырьмя лапами в сиденье, несет в неведомые дали. Впрочем, кое-кому эти дали были ведомы: Хозяйка сидела рядом и, казалось, совсем не замечала катастрофической окружающей обстановки. Одной рукой она поддерживала сумку с продуктами, а другой – почесывала за ушком у взволнованного Прохора. (Женщины, что они понимают в жизни… Легкомысленны до безумия!) Хочется Прохору предупредить, что мир рушится, но на его тоскливое истошное мяуканье женщина лишь отвечает еще более интенсивным поглаживанием. (Ничего не понимает! Спасаться надо, женщина! Бежать отсюда куда глаза глядят!) Нет, она весело болтает с Хозяином, затылок которого, возвышающийся над передним сидением, разглядел Прохор, когда немного пришел в себя.
 Как своенравна и непредсказуема кошачья судьба! Кажется, только что нежился на теплом подоконнике, откуда его так бесцеремонно выволокли… А ведь он чувствовал с самого утра что-то неладное: все эти сборы, сумки, кошелки…
Но вот купился на запах тушенки! Приманили! Обманули! А теперь бултыхайся в этой душегубке! А все она, Хозяйка! О, женщины, вам вероломство имя! Да, дорого приходится платить за предательство своих принципов…
 А принципы у кота Прохора были:
1/. Бди! Будь всегда начеку, даже во сне, - самый главный принцип, который Прохор сегодня нарушил, за что и погорел.
2/.Ешь не все, что дают.
3/. Играй только на сытый желудок. Как говорит Хозяин, середка сыта – концы играют.
4/. Далеко и надолго из кухни не отлучайся, иначе пропустишь все самое интересное.
5/. Чужим людям в руки не давайся – все равно ничего съестного не перепадет.
6/. Тщательно умывайся и ухаживай за своей внешностью: красота – страшная сила!
7/. Помни про туалетную миску, как бы ни были привлекательны тапки и туфли хозяев. Иначе не избежать унизительных упреков и тыканья носом в гадкую лужу: «Котик, котик, ты зачем написал в ботик?» Знаем, проходили.
 Были и другие замечательные принципы, о которых педантичный кот подумать не успел, потому что Прохор был прямо-таки оглушен небывало прекрасным ароматом, ворвавшимся в машину через приоткрытое стекло. Можно сказать, что запах леса по-боксерски послал Прохора в нокаут, отчего кот сначала обалдел, а потом заметался по сиденью, отбиваясь от рук Хозяйки и пытаясь сквозь щель в окне вырваться навстречу этому пьянящему аромату природы.
 Вдруг движение и гам-тарарам прекратились, и дверь на свободу открылась. Кот выскочил и очутился на проселочной дороге. Он тут же с огромным наслаждением вывалялся в мягкой пыли. Но был схвачен Хозяйкой и обтерт мокрой тряпкой. (Разве женщины что-нибудь понимают в мужском прикиде?)
 Прохора внесли в незнакомый дом. Со всех сторон неслось: «Вот мы и на даче! Нравится тебе наша дача, Проша? Теперь ты все лето будешь тут жить. Смотрите-ка, он уже освоился и прошел в дом!»
 Дом как дом, только просторнее прежнего, городского, где Прохор оставил всех своих приятелей. Правда, приятелей в городской квартире у него было немного. Например, старый ворчливый Столетник да смешливые Фиалки, которые целыми днями обсуждали придурков-воробьев, прыгающих по мокрому карнизу, или сплетничали о Хозяйке: то одета не так, то сказала не то. Или  заносчивый Фикус, который считал себя чуть ли не иностранцем, только потому, что его время от времени переносили с подоконника на балкон подышать в погожие деньки, так он после этих перемещений начинал говорить с каким-то иностранным акцентом: «Асталовиста, бэби! Ты ж мэне пидманула, ты ж мэне пидвела. Куда прешь, козел? Жениха хотела – вот и залетела, ла-ла-ла…» А все потому, что балкон их квартиры выходил прямо на автостоянку. Фикус поражал своих соседей по подоконнику не только знанием иностранных языков, но и эрудицией, даже некоторой смелостью мысли и дерзостью высказываний. Правда, информация, которой владел Фикус, была своеобразной, так как черпал он ее из старых газет, сваленных Хозяином рядом с цветочным горшком. И оттого что газеты лежали в беспорядке, вперемешку, высказывания мудрого Фикуса бывали несколько обрывочны и эклектичны: «Эффективное средство от боли в суставах - …медовый месяц. В новом жилищном кодексе …пришло время поговорить о сексе. Буш ради Лоры бросил пить… София Ротару сделала пластическую операцию… Буфетчица разродилась в семибальный шторм …вкладами из лопнувших банков. Верка Сердючка никак не выберет пол… Дмитрий Певцов сыграл … губернатора Свердловской области Росселя Э. Э. …им оказались отец и сын Табаковы. …Дороже всего обходится Автогражданка и автомобиль …на Северном Полюсе. Как выбрать школу для первоклассника,   …если Лена за год стареет на 5 лет? …Горячий душ для вредителей: …инженеров, бакалавров, магистров …так газета поможет выпускникам!» Поэтому задушевную беседу с Фикусом вести было трудно, ведь все его мысли, вернее, бессмыслица, зависели от бессвязных заголовков пожелтевших газет. И Прохор нашел этим газетам лучшее применение: он спал на них, свернувшись черно-белым клубком, под монотонное бормотание заносчивого Фикуса, ворчание Столетника и тихий шепот Фиалок.
 Но теперь этот уютный мирок остался в прошлом. На даче для Прохора начиналась какая-то новая жизнь! И кот смело спрыгнул с крыльца.

Часть 2. Первые знакомства

Прохор, спрыгнув с крыльца, попал в разноцветный поющий, шуршащий, звенящий мир, где все изъяснялись стихами.
- Ты кто? – спросил Прохор у длинных шелковистых зеленых тесемочек, шевелящихся на ветерке и щекочущих его белый кошачий нос, так что Прохор не удержался и чихнул. Потом по-хозяйски переспросил:
- Тебе кто разрешил торчать у нашей дачи рядом с нашим крыльцом?

- Я травка, травка, травка,
И не нужна мне справка
Из домоуправления
На это заселение.
Расту я, где хочу.
Простите, я шучу.
Зеленая и скромная,
На ушко вам шепчу…

Но Прошка, не дослушав травкиных объяснений, вцепился зубами в щекотавшее его изумрудное перышко и проглотил неожиданно для самого себя маленький кусочек. А что! Это оказалось очень аппетитно! Но, к сожалению, витаминный салат только еще больше распалил чувство голода.
Что бы еще съесть?
И тут за спиной котенка кто-то захихикал. Ох, как он этого не любил!
Шушукались и смеялись, покачивая в его сторону маленькими головками, голубенькие цветочки. Прохор, подкравшись, разглядел этот цветочный детсад: собравшись вокруг воспитательницы, эти ехидные мини-фиалки, все в одинаковых лазоревых панамочках, хором распевали:
- Мы, веселые незабудки,
Расселились в тени возле будки
И смеемся, моргая глазенками
Под голубенькими кепчонками.
А глупый черно-белый кот,
Который чешет свой живот,
Он нашей песни не поймет
И ничего не разберет!

Но смышленый Прохор все разобрал в этой издевательской песенке, и она его ни на шутку разозлила. Берегитесь! Сейчас как прыгну и вцеплюсь коготками!
Но тут что-то глазастое, крылатое, хвостатое и стрекочущее, как вертолет, приземлилось на незабудки перед самым кошачьим носом и, уцепившись за цветы своим своеобразным шасси из нескольких пар ножек, спокойно покачивалось на легком ветерке. «Все ясно, хитрые незабудки вызвали на подмогу эту летающую дылду и надеются меня, боевого кота, напугать!» - весь подобравшись для решающего броска, подумал кот. И в этот момент он увидел свое притаившееся отражение в огромных зеркальных глазах крылатого врага. А  «вертолетик», не теряя Прохора из виду, легко взлетел и, трепеща прозрачными, блестящими на солнце крыльями прямо над кошачьей головой, неожиданно мелодично пропел:
- Не бойся!
Я шалунья-стрекоза.
Пялю круглые глаза.
Отражается в них лес,
Синий-синий до небес.

Прохор ничего не успел ответить, а стрекоза упорхнула за кусты роз. Прохор сразу догадался, что это розы, так как Хозяин часто дарил их по праздникам Хозяйке, и нарядные цветы стояли в торжественной вазе на столе и никогда ни с кем в комнате не общались. Никогда и ни с кем. Разговорчивый эрудит Фикус пробовал с ними заигрывать, рассыпаясь в комплиментах, подслушанных на балконе из уст случайных прохожих ( «Ну, вы крутые! Вот это клево!» и т. п.), но розы на контакт не шли. А скромные Фиалки, обиженные высокомерным молчанием роз, сплетничали: «Разве это настоящие цветы? Посмотрите: у них же нет корней! Такие долго не живут.»
И действительно, через несколько дней розы умирали и их выбрасывали. Может, этим и объяснялось их трагическое молчание: они знали о своем скором конце, как приговоренным к смерти, им уже некогда было размениваться на мелочи, надо было успеть подытожить  жизнь и достойно уйти. А для всего самого важного в судьбе молчание нужнее слов. Поэтому розы, у которых обрезали корни и которых обрекли на смерть, ни о чем и ни с кем не хотели говорить.
Но царственные розы, которых Прохор увидел на грядке, были жизнерадостны, кокетливы и болтливы, как фотомодели  на вечеринке после удачного показа. С ними легко было найти общий язык даже неопытному котенку, такому, как Проша. Дачные розы кричали наперебой, обращаясь к Прохору: «Ну посмотри на нас! Восхищайся нами!» И он завопил в унисон со всей поэтической окружающей атмосферой, гоняясь за собственным неуловимым хвостом вокруг нарядной розовой грядки:
- Шуршат стрекозы,
Возвещая лето!
Выстреливают розы
До рассвета
Свои бутоны ярко-красные,
Сколь гордые, столь и прекрасные!

Благодарные розы зааплодировали.
« Это надо записать на досуге в дневник, - подумал с гордостью Прохор. Он уже решил завести дневник для сильных летних впечатлений. – Да и грех зарывать свой открывшийся поэтический талант!» И тут же в его резвом мозгу родилась еще одна строфа:
- Недаром я похож на лорда,
Ведь у меня смешная морда!

Нет, «смешная морда» сюда не годится, пожалуй, она нарушает общую лексико-семантическую структуру и стилистическую окраску данного текста, как сказала бы Хозяйка (дал же бог такую зануду в Хозяйки, да еще и учительницу! Вот у Мурзика с соседнего балкона хозяйка – завстоловой! Повезло так повезло! Мурзик, которого чаще зовут Мурза, за километр от дома чувствует приближение завстоловой и безошибочно определяет, говяжьи котлеты она ему несет или куриные потрошки. Вот такой должна быть настоящая Женщина и настоящая Хозяйка! Правда, у моей тоже есть свои достоинства: длинный, пушистый рыжий хвост, жалко только, что не там, где надо, а на голове. Что поделаешь, если у женщин все шиворот-навыворот!)

Но поэтические размышления Прохора были бесцеремонно прерваны каким-то зелено-коричневым голенастым типом, который , высоко поднимая острые коленки, прыгнул прямо на кошачью лапу. Прошка не растерялся и придавил наглеца другой лапой! Пленник стрекотал, щекоча кошачью подушечку и рвался на волю. Котенок осторожно чуть-чуть приподнял свою пушистую перчаточку -–и зеленый попрыгунчик тут же вырвался на свободу и одним броском скрылся в зарослях! Прохор не любил оставаться в дураках и поэтому безоглядно сунулся в незнакомые дебри. И вдруг ощутил такой ожог, такую боль, от которой его розовый носишко, казалось, запылал, а глаза чокнулись с переносицей!
  Понемногу приходя в себя, котенок расслышал шипящий голос жгучего растения:
- Я, крапива, не шучу.
Королевой быть хочу!
А не выйду в первые –
Что ж, останусь стервою!

Чуть не плача, Прохор потирал и вылизывал свой нос. Не пристало ему, коту из интеллигентной семьи, показывать перед этой заразой свои страдания. Котенок помнил наказ старого соседского кота Мурзы: «Потерпи – и мимо тебя пронесут труп твоего врага.»  И действительно, не прошло и нескольких минут, как карающая рука Хозяйки в холщовой перчатке пронесла мимо грядок беспомощно цепляющиеся за землю, но уже побежденные стебли крапивы. И бросили лжекоролеву на кладбище сорняков перегнивать наравне с какой-нибудь сурепкой! Такова жизнь…

  Неожиданно Прохор встретил сочувствие со стороны большого мясистого листа, который, заботливо наклонившись, пролил на прямо-таки горящий кошачий нос несколько капель прохладной целебной росы. Мерно помахивая широким опахалом, он успокаивал неопытного котенка:
- В мой адрес все кричат: «Лопух!
Считать умеешь лишь до двух!»
Лист немного помолчал и продолжил:

Да, мы академиев не кончали, в короли не лезли, зато маленьких не обижали. Извини, брат, что я на прозу перешел: с годами все труднее стихами говорить.
Да, чуть не забыл,
Живет подо мной лягушка,
Попрыгунья и хохотушка,
У нее широкий рот
От хлопот.
Она ищет друзей, может, вы понравитесь друг другу…

Как будто только и дожидаясь этих слов лопуха, как по сигналу из-под листа Прохору улыбнулся чей-то огромный рот.

Кстати сказать, совсем незаметно стемнело, а если быть точным, то на землю спустилась нежная июльская ночь.
Не было ни привычной для кота настольной лампы, под которой он вместе с Хозяйкой проверял ученические тетрадки, не было ни телевизора, а только свет из окна дачи падал на тропинку, где под лопухом сидел котенок. Хозяева, видно, про него забыли. «Поматросили и бросили!» А теперь живи как хочешь.
И даже к ужину позвать забыли!
- А и не надо! Я вот лучше с этой мордатой буду играть, - обиженно решил Проша, следя глазами за лягушкой, - вон как она весело прыгает вокруг лужи. А я за ней!
Лягушка прямо в лужу бултых!
А в воде покачивается желтая маслянистая половинка блина. Прохор пробует подцепить ее легонько коготком и подтянуть поближе к себе. Но прорвав желтое пятно блина, высунулась из воды большеротая морда и начала смеяться и дразниться:
- Я, лягушка-хохотушка,
Месяц укушу за ушко:
Не валяйся в луже –
Ты на небе нужен,
Чтобы Прошка в ночи
Не таскал калачи!

- Цыц, квакушка, замолчи! – и Прохор прыгнул в центр светящегося на воде блина.
Конечно, котенок вымок от ушей до кончика хвоста! Кто бы узнал сейчас в этом грязном кошаке прежнего избалованного «лорда»? Ну бомж бомжом!
А лягушка, спрятавшись во влажном сумраке под лопухом, хохотала над своим незадачливым приятелем. Завтра она всему саду растрезвонит об этом потешном происшествии, будьте уверены.
 Волоча за собой сырой след, Прохор вскарабкался на доски, они еще хранили тепло ушедшего дня. «Забыли про меня! Все забыли,»- грустно думал котенок, вылизывая шерстку.
  Но Прохор был не прав. Хозяйка уже несколько раз, выходя на крыльцо, звала: «Проша, Прошенька, иди домой, маленький!» На что голос Хозяина из глубины дома возражал: «Да пусть животное погуляет на воле, ты и так всех замучила своим школьно-тюремным режимом.»
  Прошенька же тогда как раз был очень увлечен новыми впечатлениями и никаких ласковых призывов не слышал, к сожалению. А теперь вот сидит на досках одинокий, мокрый и несчастный! Но догрустить Прохор не успел.
  Что-то черное, большое и зловещее, как одеяло, но только с глазами и когтями, скользнуло над Прошей по воздуху! Низко-низко! Чуть не задев кошачьих навострившихся ушей.
  Прохор испытал такой звериный ужас, что вся его шерстка встала дыбом! А сам он даже не заметил, как скатился с досок на грядку под жесткие листья.
 Да, ничего себе приключеньице! Подышал воздухом свободы, называется…
Что же это было?
- Это сова! – ответили рядом. И Прохор только сейчас разглядел, что шмякнулся между каких-то здоровенных плодов, которые спросонья ему объяснили, что здесь он в безопасности среди добродушных кабачков:
- Мы кабачки-кабанчики,
Зеленые стаканчики,
Лежим в листве,
Похрюкиваем,
Друг дружку
Убаюкиваем.
И немного повозившись, поудобнее укладывая толстые брюшки, кабачки засопели. Стал накрапывать дождик. И Прохор, убаюканный сопением своих соседей, тоже уснул, свернувшись клубочком под крепким непромокаемым листом.

Часть 3. Первая охота.

  Перед рассветом Прохора разбудило какое-то тихое-тихое шевеление, шуршание и попискивание. Это был не ветер, не дождь. Но этот звук был съедобным!!! Он сулил Прохору что-то неизведанное и лакомое! Этот звук притягивал, заставляя напрячься все кошачьи мышцы в одну звенящую в унисон с голодом струну.
  Молниеносный прыжок! И то, что убегало, оказалось в когтях у кота. В это мгновение Прохор почувствовал себя не котенком, а богатырским котярой, который держит в своих лапах судьбу дрожащего, пищащего существа с острой мордочкой и тонким хвостом. Только Прохор мог решить: жить или умереть хвостатой жертве. И Прохор, понимая свою ответственность перед окружающими (которые, кстати сказать, несмотря на ранний час, с интересом наблюдали за происходящим, высунувшись из своих грядок, норок и гнезд), чувствовал, что нельзя ударить лицом в грязь, что это испытание на кошачью зрелость он должен выдержать с честью. Хотя внутренний голос животного, воспитанного в интеллигентной семье и говорил ему, что он поступает жестоко, негуманно… Несколько минут длилась эта внутренняя борьба, в течение которой Прохор то отпускал мышь на свободу, то опять прижимал ее лапой. Но генетическая установка и голод пересилили голос совести – и мышка была съедена! Было немного стыдно. Но зато – как вкусно!!!
 
  После этой схватки, всем окружающим стало ясно, кто в саду и на даче хозяин! Все: и трава, и цветы, и насекомые, и лягушки, и птицы – торопились поздравить с боевым крещением и пожать лапу победителю.
А сороки, слывя балаболками,
Черно-белыми машут футболками:
- Слава! Слава коту-победителю!
Прохор-кот по дороге похаживает,
Белоусую морду поглаживает,
Белой лапкой своей умывается
И от сытости улыбается.

  Так за одно утро кот Прохор повзрослел и превратился в матерого мышееда.
Но тут он вспомнил о Хозяйке, и ему стало жалко бедную женщину, муж которой проспал всю утреннюю охоту. Прохор ощутил себя кормильцем семьи и поэтому положил под дверь дачи оставшийся не съеденным мышиный хвостик. Откроет Хозяюшка дверь – а ей уже и завтрак готов! Ай, да Прошка, ай, да молодец!