Сын Бездны часть 2

Часть 2
                1.
      Дик проснулся от резкой тряски, когда серый крылан начал приземляться. Открыв глаза и подняв голову, он увидел, что лицо Юолли, правящей крыланом, очень серьезно и сосредоточенно, и Дику не захотелось ее отрывать от важного дела – жрецы всегда очень злились, когда он у них что-нибудь спрашивал во время молитвы. Не редко они даже устраивали ему взбучку, правда, после этого госпожа Крисания очень злилась, и жрецам приходилось извиняться перед ним. Дик вздохнул и снова безвольно повис на седле – по госпоже Крисании он скучал больше всех. Она всегда была с ним добра, дарила всякие подарочки. Рассказывала интересные истории. Дик знал, что госпожа Крисания ничего не видит, но все равно показывал ей свою коллекцию бабочек, пойманных в саду храма, дарил красивые букетики, она всегда хвалила его, а если и ругала, то всегда по делу и совсем не обидно. Дик знал, что после этого госпожа Крисания всегда очень расстраивалась, иногда он даже видел, как она плачет – один раз она пришла к нему в комнату в то время, когда он должен был уже спать, села на его кровать и ласково гладила его по голове. Дик под ее теплой рукой почти не шевелился и пытался не дышать. Он слышал, как госпожа Крисания начала тихо напевать какую-то красивую песенку, а потом почувствовал прикосновение ее мягких нежных губ к своему лбу и две капельки, упавшие ему на щеки. Госпожа Крисания снова запела, и неожиданно для себя, Дик принялся ей подпевать. Она быстро убрала руку, смахнула слезы и неслышно вышла из комнаты. Вот бы снова ее увидеть!
        Седло снова резко тряхнуло, когда крылан спустился на землю, и Дик, не удержавшись, повалился на песок, подняв облако серой пыли. Юолли спрыгнула рядом с ним.
        - Живой?- коротко осведомилась она.
        - Живой,- Дик медленно поднялся и отряхнулся. Оглядевшись, он увидел, что они стоят посреди огромной песчаной пустыни, у горизонта сливающейся с глубоко черным небом. Несмотря на то, что солнца в небе не было видно, было довольно светло и тепло.
       - Где это мы?- осведомился Дик,- в пустыне? Эдварий рассказывал, что в пустынях водятся тушканчики – это такие маленькие хвостатые мышки. А здесь они есть?
       - Мы в Бездне,- коротко ответила Юолли,- если захочешь, здесь будут и тушканчики, и вообще что угодно.
       - В Бездне?- переспросил Дик,- значит, мой папочка где-то рядом. Ты знаешь моего папочку? Его зовут Рейстлин Маджере, он величайший маг.
       - Слишком хорошо это знаю,- отозвалась Юолли.
       После этого разговор зашел в тупик. Юолли повернулась к своему крылану, поправляя сбрую. Дик снова огляделся по сторонам, потом присел на корточки, положил подбородок на колени, набрал в горсть легкого серого  песка, и стал осторожно пропускать его сквозь пальцы, снова подняв пыль столбом.
       - Кушать хочу,- наконец заметил он.
       - Не правда,- не оборачиваясь, бросила Юолли,- это тебе только кажется, что ты голоден. На самом деле в Бездне никому не нужно ни есть, ни пить.
       - Но в животе у меня урчит по-настоящему,- упрямо возразил Дик,- в храме сейчас как раз обедают – госпожа Крисания всегда говорила, что если я не буду вовремя питаться, то заболею.
       - Ладно, ладно,- раздраженно отозвалась Юолли. Она раскрыла один из кошелей, прикрепленных к седлу крылана, достала оттуда круглую румяную булочки и швырнула ее Дику,- ешь, только перестань ныть.
      - Люблю корицу!- Дик схватил булочку и быстро запихнул ее в рот,- а запить у тебя нету?- спросил он с набитым ртом.
      Юолли бросила на него уничтожающий взгляд.
      - Нет, ну ладно…- Дик проглотил булочку,- а что мы тут делаем? Ты поможешь мне найти моего папочку? Я с детства мечтал на него посмотреть, госпожа Крисания никогда про него не говорила, а Эдварий наоборот – очень часто рассказывал о нем.
      - Мне нет дела до твоего папочки,- ответила Юолли,- у нас есть дела поважнее.
      Внезапно она замерла на полуслове и словно прислушалась к чему-то.
      - Нуитари! Вероломный урод!- зло прокричала она так неожиданно, что Дик вздрогнул и отшатнулся,- я лечу туда,- обратилась Юолли к крылану,- ты проследи за ним. Смотри у меня – если с парнем что случится…- она сделала угрожающую паузу,- я скоро вернусь.                С этими словами Юолли выпрямилась и исчезла. Дик, удивленно моргая, глядел на то место, где она только что стояла.
        - Ой. Куда это она делась?- Дик растерянно обернулся к крылану,- ты не знаешь, птичка? Она тоже маг, да? как мой папа?
       Крылан ничего не ответил. Дик осторожно приблизился к нему, коснувшись рукой теплой серой чешуи.
      - Ты хорошая птичка,- с улыбкой проговорил Дик,- я люблю птичек, может, поиграем?
      Крылан расправил крылья и, взмахнув ими, легко взмыл в воздух.
      - Птичка! Куда же ты,- Дик бросился бегом за крыланом, протягивая к нему руки, но споткнулся и снова упал на песок,- не улетай, птичка!- крылан превратился уже в темную точку,- я же останусь совсем один…
      Дик сел на песок, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом. В носу нестерпимо зачесалось. И он принялся тереть глаза кулаками.
      - Все меня бросили, все,- шмыгнув носом, прошептал он,- никто меня не любит – все только тыкают и кричат. Одна госпожа Крисания хорошая…
      От мысли о ней глаза Дика наполнились слезами. Внезапно сквозь их радужную пелену Дик увидел совсем недалеко от себя два силуэта – один рослый и широкоплечий в доспехах, а другой принадлежал магу с посохом. Дик вскочил и утер рукой слезы. Ошибки быть не могло – это были дядюшка Карамон и папочка!
      - Папа! Я здесь!- радостно закричал Дик, бросаясь бегом в их сторону,- я здесь, я пришел к тебе!
      Слезы снова застлали ему глаза, но он продолжал бежать. Однако силуэты все не приближались. Дик кричал, размазывая слезы по лицу, звал, но они, казалось, становились все дальше. Наконец, выбившись из сил, Дик повалился на песок, свернулся калачиком и горько зарыдал.
                ***
          Когда равномерные покачивания прекратились, и Флэр наконец приземлилась, Гилтас почувствовал, что больше не в силах удерживаться в седле. Стилу пришлось поддержать его. Чтобы он не соскользнул с седла на землю. Спрыгнув на песок, Стил осторожно спустил Гилтаса. Повязка его совсем промокла от крови, на впалых щеках горел лихорадочный румянец, а лоб покрывала липкая болезненная испарина – он весь горел в лихорадке.
          - Похоже, ножи у тех грабителей были не совсем обычные,- мрачно заметил Стил,- он потерял слишком много крови…
          - Вот повезло,- небрежно и иронично бросила Флэр,- свалился подарочек на наши головы. Может, обратно полетим?
          - Нет,- решительно сказал Стил,- у меня приказ, и я обязан его выполнить! Только вот интересно, куда же делся тот всадник. Я больше не чувствую его присутствия.
        - Какая неприятность,- саркастически заметила Флэр,- и что прикажешь делать?
        Не успела она произнести эти слова, как Гилтас с легким стоном открыл глаза. Непонимающим взглядом он огляделся по сторонам, потом посмотрел на Стила, все еще держащего его, удерживая в вертикальном положении. Боль в плече на мгновение снова помутила его разум, но отступила так же внезапно.
        - Где мы?- хрипло спросил Гилтас.
        - В Бездне,- холодно отозвалась за Стила Флэр.
        - В Бездне?- переспросил Гилтас,- значит, я уже умер? Слава богам… Но почему же мне так плохо?
        - Ты еще не умер,- отозвался Стил,- потерял много крови, тебя бьет лихорадка, но ты еще жив. Тебе надо поспать.
        - Мне уже лучше, я могу идти,- ответил Гилтас,- только мне очень холодно, и голова кружится. Зачем мы здесь?- он сделал короткую паузу, - хотя какая разница. Мы в Бездне, и этим все сказано.
        Внезапно Флэр подняла голову и к чему-то прислушалась. Затем, подняв сноп песка, взмахнула крыльями и взлетела.
        - Флэр!- крикнул Стил,- куда ты?
        - Извини, Стил, я не могу этому противиться!- в ответ бросила Флэр,- это зов драконов. Я вернусь за тобой!
        С этими словами Флэр стремительно понеслась прочь.
         - Интересно,- пробормотал Стил, оборачиваясь к Гилтасу – эльф стоял, понурив плечи и сложив голову на грудь,- эй, ты как?- окликнул его рыцарь.
         Гилтас не ответил, а, покачнувшись, рухнул на песок.
         - Здорово,- буркнул Стил. Он оторвал от походного плаща полоску ткани, затем приподнял эльфа, снял старую насквозь вымокшую повязку. Смочив край ткани в вине из фляги, Стил протер все еще кровоточащую рану. Гилтас дернулся и невнятно застонал. Рыцарь туго перевязал рану.
         - Интересно,- пробормотал рыцарь почти про себя,- можно ли умереть в Бездне?
         В окружающей тишине слова эти прозвучали удивительно громко – Стил даже вздрогнул от звуков собственного голоса. Еще в детстве Стил много раз слышал истории про Бездну – страшные до такой степени, что их не хотелось вспоминать. Сказания про древние кровопролитные битвы, деревни, сожженные дотла, даже про Катаклизм притягивали рыцаря во времена его детства, он мечтал о воинской славе и не страшился смерти. В историях же про Бездну не было ровным счетом никакой привлекательности. И уж тем более Стил никогда не думал, что окажется здесь живым. Оставив Гилтаса, он выпрямился и огляделся – матовая серая пустыня простиралась насколько хватало глаз. Пространство над головой можно было бы назвать небом, если бы не его фантастический глубокий черный цвет. Однако оно все же казалось ниже, чем потолок в комнате, Стил мог бы коснуться его рукой, но от этой мысли рыцаря бросило в брезгливую дрожь – небо наверняка на ощупь окажется холодным и шершавым, как кожа мертвеца. Стил ничего не знал о Бездне, кроме старых баек, но понимал – смертным здесь не место. Губы его сами собой сложили короткую молитву Такхизис. Теперь легкий песок, казалось, наоборот – заглушал его слова, словно богиня противилась молитве. Это явно не прибавило Стилу энтузиазма. Вздохнув, повторив последние молитвенные слова уже про себя, рыцарь посмотрел на Гилтаса. Тот, видимо, пришел в себя, но лежал на песке совершенно неподвижно лицом вниз.
          - Тебе не холодно?- осведомился Стил,- а то рубашка твоя уже вся рваная – на бинты тебе пошла.
          - Нет, мне не холодно,- слабым голосом отозвался Гилтас,- я почти в порядке.
          Стил покачал головой – он видел, что эльф лжет. Посеревшие волосы его прилипли от испарины к шее и щекам, а глаза стали тусклыми и неосмысленными. Но Стила невольно привела в восхищение мысль о мужестве этого эльфийского юноши.
         - Нам надо идти,- сказал рыцарь,- здесь оставаться нельзя. Мы должны найти того всадника,- он сделал короткую паузу,- я должен…
         - Если мы уйдем, как же твоя драконица найдет нас?- осведомился Гилтас.
         - Не волнуйся,- отмахнулся Стил,- она умная девочка. Мы бывали в ситуациях и похуже.
         - Не правда,- возразил Гилтас,- в Бездне вам наверняка еще бывать не приводилось.
         Минуту Стил стоял молча – обвинение во лжи задело его, но потом он вымученно улыбнулся.
         - Должен признать, ты прав, Гилтас,- сказал рыцарь,- в таких переделках я еще не бывал. Ты можешь идти?
         - Я постараюсь,- отозвался Гилтас. Приподнявшись на здоровой руке, вторую он прижал к груди и попытался встать на колени, но в следующее же мгновение с болезненным стоном повалился обратно на песок. Свежая повязка тут же расцвела багряной кровью.
         - Понятно,- Стил решительно подошел к Гилтасу.
         - Нет-нет, сейчас пройдет,- отчаянно запротестовал тот. Однако Стил без лишних церемоний осторожно поднял хрупкую фигуру эльфа и, перекинув его через плечо, решительно двинулся вперед. Гилтас несколько раз ударил его кулаком в спину, изображая сопротивление, но потом затих.
         Идти по мягкому сыпучему песку в тяжелых доспехах было очень трудно, так что легкое тело эльфа через несколько сот шагов стало казаться Стилу непомерной ношей, но он все равно продолжал упрямо двигаться вперед. Гилтас был в сознании, но ничего не говорил – видимо, понимал, что Стил ему все равно не ответит. Ноги рыцаря начали заплетаться и тупо ныть, но к своему удивлению он не испытывал ни голода, ни жажды. Однако перед глазами плыли темные круги, и голова начала кружиться. Но Стил твердо решил не останавливаться. Неожиданно Гилтас зашевелился.
          - Стил, остановись, пожалуйста,- жалобно и хрипло попросил он,- мне плохо, я не могу так больше висеть.
          Стил без лишних слов остановился, бережно опустил эльфа на песок и сам буквально рухнул рядом. Гилтаса била крупная дрожь. Он отвернулся, и его вырвало. Стил наблюдал за этим совершенно безучастно. Эльф уткнулся лицом в песок и некоторое время лежал неподвижно. Наконец рыцарь посмотрел на него в тревоге.
          - Эй,- окликнул он Гилтаса,- как ты?
          Эльф слегка приподнялся на здоровой руке и сел.
          - Извини,- виновато проговорил он,- должно быть, немного укачало… Но мне уже лучше. Похоже, у меня был жар, но теперь прошел.
          Стил коротко кивнул. Его, похоже, уже начинало злить эта вынужденная задержка, но он понимал, что на ноющих ногах не сможет сделать больше не шага. Гилтас зябко укутался в плащ рыцаря и прямо посмотрел на него.
          - А куда мы, собственно, идем?- тихо спросил он.- Кого ты ищешь?
          - Не твое дело,- зло огрызнулся Стил.
          - Прости,- Гилтас отвел взгляд,- просто я подумал, что мы…
          - Ты меня прости, я просто смертельно устал,- признался рыцарь,- ты держался молодцом – ни разу не жаловался. Не многие рыцари могут похвастаться таким мужеством, не то , что эльфы… Но я не могу тебе рассказать многого – я связан словом. Я выполняю приказ своего командира. Мне нужно найти одного человека. Он был на крылане и скрывается теперь где-то здесь.
          Гилтас кивнул, но потом вдруг насторожился и прислушался. Стил бросил на него тревожный взгляд.
          - В чем дело?- шепотом спросил рыцарь.
          - Ты не слышишь?- так же тихо ответил Гилтас,- похоже, кто-то плачет. И совсем рядом.
           Стил замер – до слуха его долетели странные звуки, действительно напоминающие рыдания. Он медленно, стараясь не лязгать доспехами, встал и обнажил меч.
           - Будь здесь,- кинул рыцарь Гилтасу,- я схожу проверю, что там.
           С этими словами он сделал несколько шагов по песку и буквально сразу же чуть не наступил на кого-то, лежавшего на земле. Споткнувшись, Стил громко выругался, пытаясь устоять на ногах. Странное существо дернулось, и рыцарь с оглушительным лязгом полетел на песок. Когда пыль немного улеглась, Стил увидел перед собой тщедушного юношу, смотревшего на него растеряно и испуганно большими заплаканными глазами. Рыцарь снова крепко выругался.
           - Не надо ругаться,- вдруг заговорил юноша,- госпожа Крисания говорит, это нехорошо. Хочешь, я помогу тебе?
           Рыцарь раздраженно оттолкнул протянутую руку и поднялся, опираясь на меч.
           - Кто ты?- только и сумел спросить он.
           - Я Дик Маджере,- гордо представился юноша,- я здесь ищу моего папочку…
           Все происходящее все больше походило на сумасшедший бред.
           - У тебя красивые доспехи,- в довершение всего проговорил юноша,- я рад, что ты меня нашел – я был совсем один, мне было страшно и одиноко… Ты главное, не исчезай, а то Эдварий говорил, в пустынях бывают миражи… Как тебя зовут?
           - Я Стил Светлый Меч,- ответил рыцарь, едва ворочая языком,- как ты здесь оказался?
           - Меня привезла Юолли,- ответил Дик,- ну такая, на крылане сером. Вообще-то она хорошая, дала мне булочку… Вот только улетела по какому-то важному делу.
           - Она уже не в Бездне? Я должен ее найти!- воскликнул Стил.
           - Она сказала, что скоро вернется,- подбодрил его Дик,- я по ней тоже скучаю.
           - Что там, Стил?- донесся вдруг голос Гилтаса.
           - Я Дик Маджере, сын Рейстлина!- прокричал Дик в ответ, бросаясь туда, откуда доносилдся голос. Через мгновение он уже стоял перед Гилтасом,- Привет! А ты кто? Тебе плохо? У тебя кровь… Хочешь, я помогу тебе? Жрецы Паладайна научили меня.
           - Кто это?- обратился Гилтас к Стилу. Рыцарь в ответ пожал плечами,- ты и правда из храма Паладайна?- спросил эльф у Дика,- ты знаком с госпожой Крисанией?
           - Конечно, - улыбаясь, закивал Дик,- она мне как… как…- он осекся, украдкой утерев глаза. Потом развязал один из своих кошелей и достал какую-то засохшую, но очень ароматную травку,- вот, это дала мне сама госпожа Крисания,- наконец довольно сказал он,- пожуй ее, она тебе поможет.
          - Я бы не стал…- начал было Стил.
          - Я верю госпоже Крисании,- упрямо возразил Гилтас,- к тому же у меня, похоже, снова температура…
          С этими словами он взял из рук Дика травку, сунул ее в рот и принялся сосредоточенно пережевывать ее. Потом, наконец проглотив, лег на здоровый бок и с облегчением закрыл глаза…
                2.
          Зои с Паиром улетели под вечер, оставив Лурдена совсем одного. Сестра привезла его в свой собственный дом в нескольких милях от Утехи. С начала войны Зои очень редко бывала в этом доме, чаще живя походной жизнью вместе с остальными Рыцарями. Однако это жилище она обставила по своему вкусу. Здесь было всего две комнаты. В первой было очень мало мебели – деревянный стол, пара стульев, печурка. Под полом располагалась небольшая кладовка, в которой Зои держала вино в бочках (их было три). Улетая, сестра сунула в кладовку немного съестных припасов, сказав, что этого вполне хватит на несколько дней, а потом он может питаться плодами небольшого садика за домом. Вторая комната, в которой помещалась просторная аккуратно застеленная кровать, была буквально завалена разным оружием, которое Зои любовно называла «моя коллекция». Среди этого воинского великолепия Лурден чувствовал себя очень неуютно. Кровать, несмотря на размер, явно рассчитанный на двоих, не выглядела очень уютно, а оружия Лурден не любил и боялся.
          - Не нравится?- иронично спросила Зои, заметив выражение его лица,- что, в твоей келье было лучше? Или кто-то согревал тебе постель?
          - А где обычно спит Паир?- осведомился Лурден, отворачиваясь от сестры,- где-нибудь в горном ущелье?
          - Как где?- с улыбкой вмешался Паир,- здесь. В этой кровати достаточно места.
          Зои с размаху ударила его кулаком в плечо, но дракон лишь рассмеялся.
          - Поживи здесь пока,- продолжала Зои,- если верить твоему учителю, в ближайшее время тебя искать не будут. Будешь выходить – запирай дверь. Не забывай вовремя закрывать заслонку в печи, незнакомым не открывай. И постарайся не вылакать все мое вино – это подарок лично от Повелителя Ариакана. Там в коробке кое-что из моей одежды. Думаю, если твоя мантия тебе надоест, мой размер придется тебе в пору.
          - Я уже достаточно взрослый,- напомнил Лурден,- мне двадцать шесть. Я сам смогу о себе позаботиться.
          - Не сомневаюсь,- процедил сквозь зубы Паир.
          Зои с Паиром улетели. И Лурден остался один. Некоторое время он слонялся по маленькому домику без всякой цели, пытаясь выбросить из головы тягостные мысли. Наконец он остановился у входной двери, где в углу валялось его небрежно брошенная дорожная сумка. Вздохнув, Лурден поднял ее из пыли и отнес к столу. Ему пришлось собираться в большой спешке, а потому он взял с собой совсем немного – Лурден вытряхнул все это на деревянную столешницу. Среди всяких мелочей лежала книга  в кожаном черном переплете, которую Лурден штудировал последние несколько недель. Со вздохом юноша бережно поднял ее. Из книги, вращаясь в воздухе, выпал маленький кружевной лист осины цвета бледного золота. Лурден снова положил книгу на стол и, наклонившись, осторожно понял листик с пола. У него снова вырвался вздох.
         - Учитель,- тихо прошептал юноша и заметил, что голос его дрожит,- я так стараюсь быть храбрым, но у меня ничего не получается.
          Тонкий золотой лист внезапно рассыпался меж его пальцев желтой пылью. Лурден обессилено опустился на пол. Напряжение последних дней наконец нашло выход – юноша уткнулся лицом в ладони и беззвучно заплакал. Он был совершенно один. В комнате было довольно холодно, и  Лурдена начала бить дрожь, и он начал всхлипывать.
           Уже почти стемнело, когда Лурден наконец успокоился и, утерев рукавом слезы, встал с пола. Наконец выплакавшись, он почувствовал себя немного лучше, только голова немного отяжелела, как от усталости, и глаза начали слипаться. Усилием воли Лурден сбросил с себя сонливость и, сев за стол, раскрыл книгу. Некоторое время он пытался вчитываться в заклинания, но строчки расплывались перед глазами, и на Лурдена напала страшная зевота. Но он яростно боролся со сном, готовый сидеть за столом целую ночь, лишь бы не идти в комнату полную оружия, в холодную неуютную кровать. Но из того, что читал, Лурден не понимал ни слова. Горько вздохнув, он уронил голову на руки и снова горько заплакал.
          За окном шел сильный дождь, темноту озаряли редкие молнии. Сквозь завывания ветра Лурден услышал робкий стук в дверь. Он поднял голову – в мозгу моментально всплыло воспоминание о предостережении Зои, но тут же его вытеснила из сознания другая – полубезумная мысль. Лурден резко вскочил из-за стола, опрокинув на пол книгу, и стремительно бросился к двери.
          - Даламар!- почти выкрикнул юноша, распахивая ее. Неожиданная вспышка молнии озарила высокую мужскую фигуру в обычном дорожном одеянии. Лурден в неожиданном ужасе отшатнулся, словно что-то оттолкнуло его.
          - Привет!- голос мужчины был приятным и негромким,- милая девушка, не пустите ли усталого путника переночевать? Здесь холодно и мокро…
          - Что?- ошарашено переспросил Лурден.
         - Я пошутил,- мужчина махнул рукой и коротко рассмеялся,- прости, приятель. Может, все же пустишь меня переночевать? Погода – мрак!
         - Да, входи, конечно,- механически ответил Лурден. Мужчина вошел в дом, снял мокрый дорожный плащ и повесил его на крючок у двери.
         - Уютно здесь,- озираясь по сторонам, заметил он,- один живешь?
         Лурден запер дверь и повернулся к гостю. Тот сел за стол и потянулся за упавшей книгой.
         - Стой!- предостерег его Лурден,- только маг может трогать ее – обожжешься!
         - Да, ладно,- мужчина спокойно поднял книгу, посмотрел на переплет, перелистал страницы, пару раз остановившись, читая что-то, и наконец небрежно бросил книгу на стол. Лурден наблюдал за этими пассами в полном недоумении.
         - Она даже мне руки жжет,- проговорил он,- кто ты?
         - Я не представился? Все время забываю,- рассеянно посетовал гость,- мое имя Айван, я направляюсь в Вайрет.
         - А я Лурден,- ответил юноша,- ты маг?
         - Нет, но имею отношение к магии,- отозвался Айван,- я, кстати, проголодался, ты, часом, ужинать не собирался?
         - Ужинать?- переспросил Лурден, вдруг осознав, насколько он сам проголодался,- было бы неплохо… Только я готовить не умею,- проговорил он, виновато глядя на Айвана.
         - Совсем?- Айван удивленно воззрился на него,- и чему только вас учат в этих Башнях Высшего Волшебства! Ладно,- он решительно встал,- где тут у тебя кладовка?
          Лурден молча указал на дверцу в подпол и сел к столу. Айван коротко кивнул, и Лурдену оставалось только наблюдать за тем, как гость разжег печурку, поставил на нее сковороду, быстро смазав ее маслом. Овощи словно сами чистились в его руках. Пока они жарились на сковородке, Айван налил из бочки вина в маленькую кастрюльку, бросил туда каких-то травок и тоже поставил на огонь. Пока все это разогревалось, Айван легким жестом очистил стол, стряхнув все обратно в сумку Лурдена, достал две глубокие тарелки и два стакана. Наконец, сняв с огня шипящую сковородку, вывалил ее ароматное содержимое в тарелки. Затем разлил по стаканам подогретое вино и наконец швырнул Лурдену вилку.
             - Приятного аппетита,- слегка поклонившись, как актер на апплодесметы, сказал Айван.
             Приготовленный ужин оказался удивительно вкусным, и Лурден, у которого маковой росинки во рту не было со вчерашнего дня, с жадностью набросился на еду.
             - Ээх,- протянул Айван,- теперь понятно, почему ты такой тощий – тебя, наверно, совсем не кормят…
             - Где ты научился так готовить?- с набитым ртом спросил Лурден.
             - Мама научила,- с улыбкой ответил Айван,- а у тебя, кстати, и воды нет – нечем посуду помыть.
             - Колодец во дворе,- отозвался Лурден.
             - Да, ладно, пусть катится в Бездну,- беззаботно махнул рукой Айван.
             Лурден наконец с наслаждением откинулся на спинку стула. Горячее вино слегка ударило ему в голову, но спать больше не хотелось – от печурки комната нагрелась, Айван зажег светильники, и стало очень даже уютно. Гость молча встал и пошел в соседнюю комнату. Но почти сразу же выглянул снова.
              - У нас есть одна проблема,- проговорил Айван,- у тебя тут только одна кровать.
              Лурден встал и, слегка покачиваясь, двинулся к нему. Комната с оружием больше не пугала его.
               - Ничего,- проговорил он, входя,- я не собираюсь спать. Ложись, я постелю – мне нужно подумать.
               - У тебя что-то случилось?- осторожно спросил Айван.
             Опуская глаза, Лурден медленно покачал головой.
             - Ты маг?- Айван бросил косой взгляд на черную мантию Лурдена. Юноша неожиданно резко отвернулся от него, быстрым жестом стянул мантию через голову и швырнул ее в угол. Секунду Айван залюбовался совершенством изгиба его плеч и спины.
             - Так значит, это правда, что черные маги ничего не носят под своими мантиями,- задумчиво пробормотал Айван.
             - Да какой из меня маг!- бросил Лурден раздраженно. Он быстро сдернул с кровати плед и закутался в него.- я почти ничего не умею – даже простое перемещение отнимает у меня столько сил, что я потом целый день не могу пошевелиться.
             - Неужели, Даламар Темный ничему тебя не учит?- удивленно спросил Айван,- я слышал, он очень строг к своим ученикам.
             Лурден бросил на Айвана тревожный взгляд.
             - Откуда ты знаешь, что я ученик Даламара Темного?- наконец спросил он.
             - Просто Даламар один из немногих, кто обучает черных магов,- пожал плечами Айван,- я лишь предположил… Я ведь не ошибся?
             - Нет,- Лурден горько вздохнул, пытаясь проглотить комок в горле,- я был учеником Даламара Темного, и поначалу он действительно был ко мне слишком строг. Но потом стал слишком снисходителен – и я перестал проявлять усердие…
             - Но что случилось?- продолжал спрашивать Айван. Лурден опустил глаза и залился краской.
             - Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю,- пробормотал он.
             - Затем, что ты здесь совсем один – тебе одиноко и страшно – я видел твои заплаканные глаза,- спокойно ответил Айван,- а я, видимо, вызываю у тебя доверие.
             Лурден слабо улыбнулся.
             - Ты прав,- кивнул он,- но это длинная история. В двух словах – раздеваться – это единственное, что я умею делать действительно хорошо. Для шалафи я, должно быть, - только забава и игра. Но я никогда и никого так не любил, как его. Сейчас он в большой опасности – Конклав магов хочет его убить, и он отослал меня из Башни…
             - Это уже о чем-то говорит,- заметил Айван,- ты ему не безразличен.
             - Он отослал меня, чтобы я ему не мешал,- снова глубоко вздохнув, ответил Лурден,- а я так боюсь за него…
             - Знаешь,- задумчиво проговорил Айван,- будь я на твоем месте, я бы непременно отправился бы помогать ему…
              - Но я даже не знаю, где он сейчас,- возразил Лурден,- да и что я могу сделать?
             - Да, только ныть и причитать,- горячо закончил за него Айван,- я отправляюсь в Вайрет. Хочешь, пойдем вместе?
             - Я не могу…- снова начал возражать Лурден.
             - Я не верю ни единому твоему слову,- холодно и зло отрезал Айван. Увидев удивленное выражение лица Лурдена, он усмехнулся,- ты говоришь, что любишь его – но это лишь пустые слова. Если бы ты действительно его любил, ты бы даже не задумывался…
             Лурден потерянно разглядывал собственные руки, уронив плед на пол. Потом он снова поднял его, закутавшись, и посмотрел на Айвана блестящими от слез глазами.
              - Давай спать,- наконец хрипло проговорил он,- я смертельно устал.
              С этими словами он буквально повалился на самый краешек большой кровати, распахнув плед. Тяжелый обволакивающий сознание сон, словно навалился на него, не принося ни мыслей, ни сновидений. Айван на цыпочках подошел к нему и заботливо укутал его в плед, накрыв сверху еще половинкой одеяла.
              Проснувшись на следующее утро, Лурден сразу почувствовал, что твердо принял решение. На соседней половине кровати, похоже. Никто и не спал, зато на ней лежала аккуратно сложенная его черная мантия.
               - Я не подведу вас, учитель,- тихо проговорил Лурден, любовно поглаживая привычную мягкую ткань. Натянув мантию, юный маг поспешно вышел в соседнюю комнату. Здесь очень приятно пахло сладким тестом и молоком.
               - Я тут завтрак приготовил,- с улыбкой сообщил Айван, раскладывая по тарелкам аппетитные блинчики,- как спалось?
               - Нормально,- кивнул Лурден,- а откуда ты молоко взял?
               - Места надо знать,- подмигнул Айван,- дружи со мной, будешь всегда сытым. Тебя, наверно, и Даламар не жаловал потому, что ты такой тощий,- Айван осекся и бросил тревожный взгляд на Лурдена, но тот лишь улыбнулся.
               - Учитель называл это стройностью,- проговорил юноша.
               - Я тут и вещички твои в дорогу собрал,- улыбнувшись в ответ, сказал Айван,- и припасов нам с тобой.
               - Честно говоря, я уже устал удивляться,- пожал плечами Лурден,- как ты узнал, что я собираюсь идти с тобой, ведь я ничего не сказал…
               - Вчера это было очевидно,- пожал плечами Айван,- я сразу понял, что ты не из робкого десятка, парень.
               Лурден зарделся от похвалы.
               - Ладно, хватит пустых разговоров,- сказал он решительно,- давай быстро позавтракаем и отправимся наконец в путь!
               - Такой разговор по мне,- кивнул Айван и одобрительно похлопал Лурдена по плечу.
                ***
            Сидя за огромным, захламленным столом, Юолли отстраненно выводила какие-то значки на полях какого-то ужасно важного государственного документа. Вообще-то обычно всеми бумажными делами занимались советники, но на этот раз Юолли решила вмешаться лично – Сильванести грозила война. Как только Ариакан возьмет Квалинести, предметом его интереса станет второе эльфийское королевство. Юолли это совершенно не волновало – она знала – хватит одного ее жеста, чтобы Ариакан решил для себя, что давно не видел свою мамочку и вообще ему лень нападать на Сильванести.  Однако в этом необходимо было еще убедить всех советников, поэтому Юолли в последнее время много времени проводила со «своими эльфами». Она взошла на престол Сильванести всего несколько месяцев назад – через некоторое время после того, как сильванестийцы изгнали свою королеву – Эльхану Звездный Ветер. Это было не сложно – лишенное правителя, государство оказалось незащищенным перед лицом грозного врага, и им необходим был некто с твердой рукой, кто даст им уверенность в завтрашнем дне. Юолли хватило только внушить главе Совета Старейшин, что она – наследственная Каладон и имеет все права на престол. Эльфы, раньше считавшие, что красные мантии – это шаг в сторону тьмы, но как только Юолли была коронована Беседующей-со-Звездами, все сильванестийские маги обратились в ложу Алых Одежд, обнаружив, что такой вид магии является одним из самых демократичных, к тому же Юолли следила за тем, чтобы силы эльфийских магов росли день ото дня. Сильванести, обретя уверенность в завтрашнем дне, за несколько месяцев стала буквально оазисом в пустыне войны и разрушения. Эльфы боготворили свою королеву, несмотря на то, что лицом и телом она больше походила на человека. Однако у Юолли касательно Сильванести были свои планы.
             Дверь кабинета тихо скрипнула, и Юолли подняла глаза от бумаги.
             - Я думала, ты уже давно перестал пользоваться дверью.- Насмешливо проговорила она.
             Солинари вошел в комнату, затворив за собой дверь.
             - Ты неплохо потрудилась, эльфы обрели веру,- сказал он, подходя к столу Юолли.
             - А ты думал,- небрежно пожала плечами Юолли,- главное – знать подход. Мои эльфы больше не боятся войны.
             - Но ты отвратила их от света,- покачал головой Солинари,- они раньше никогда не поклонялись богам Равновесия, тем более тебе.
            - Вовсе нет,- коротко улыбнулась Юолли,- алые никогда ни от чего не отвращаются – они следят за равенством сил. А у вас у всех вечно одни крайности.
            Солинари, растерянно моргая, снял очки и протер их белым платочком – так поступал всегда, когда не знал, что ответить.
            - Я не понимаю, зачем тебе вообще понадобилось править этими эльфами?- сказал он наконец,- я не верю, чтобы тебя очень интересовало их завоевание. Ты хотела переплюнуть Нуитари по количеству сторонников?
           - Ты меня недооцениваешь, братишка,- улыбнулась Юолли,- у меня более благородные цели. Как ты смотришь на воссоединение эльфийских народов?
           - Утопия,- пожал плечами Солинари.
           - А вот и нет,- ответила Юолли,- у меня есть для этого средства.
           - Так значит, это правда, что ты родила ребенка от Портиоса Квалинестийского,- протянул Солинари,- я так и знал.
           - Ты такой умный,- Юолли бросила на него уничтожающий взгляд,- тебе череп не жмет?
           - Да брось ты,- Солинари одернул белоснежную мантию,- я тебя не выдам. Но должен сказать, ты допустила большую ошибку.
           Юолли встала из-за стола и медленно подошла к Солинари вплотную. Он опасливо отступил на шаг и закрылся руками.
           - Только не по лицу!- предостерегающе произнес он.
           Юолли легким жестом смахнула невидимые пылинки с его плеча и растрепала короткие светлые волосы.
          - Ты пришел мне нотации читать?- с убийственной улыбкой холодно спросила она.
          - Нет,- Солинари опустил руки и одернул мантию,- я еще кое-что узнал. Мы с тобой должны наведаться в библиотеку Астинуса.
          - С детства не люблю книги,- заметила Юолли.
          - Я узнал, что ты служишь Такхизис…- ответил Солинари.
          - Кто тут поминает мою мамочку?- между Юолли и Солинари материализовался Нуитари,- привет, ребята, решили родителей навестить?
          - Нет,- быстро ответил Солинари.
          - Где ты был?- спросила Юолли.
          - Помнишь Лурдена из Белого Рога, который так блестяще прошел Испытание?- в ответ спросил Нуитари.
          - Тот, что прикончил Йенну?- безразлично бросила Юолли,- да, он подавал большие надежды, но потом перестал прилежно учиться.
         - Он был бы прекрасным белым магом!- мечтательно вздохнул Солинари.
         - Я решил развить его потенциал!- с вдохновением воскликнул Нуитари,- у меня всегда был нюх на талантливых магов…
         - Вот сейчас он начнет рассказывать, как переманил у меня Рейстлина Маджере,- шепнула Юолли Солинари,- надеюсь, ты ему продемонстрировал свое кулинарное искусство? Это единственное, что ты делаешь хорошо.
          Нуитари бросил на нее убийственный взгляд.
          - Да, кстати, у тебя нет больше тех вкусненьких булочек?- вмешался Солинари.
          Разгневанный Нуитари гордо исчез, а Юолли прыснула в ладошку.
          - Здорово ты его приложил,- сквозь смех проговорила она,- я бы так не смогла.
          - Я не хотел его обидеть,- пожал плечами Солинари,- идем уже, я покажу тебе, кому на самом деле ты служишь.
         - Как ты не можешь понять!- зло крикнула Юолли,- Такхизис права! Мы перестанем существовать во вновь уравновешенном мире.
         - Не ори, идем,- Солинари приглашающее махнул рукой, и Юолли последовала за ним.
                3.
         Через несколько часов Гилтасу стало совсем плохо. Все тело свела мучительная судорога, ужасная боль спазмами поднималась с низа живота, рана на плече закрылась, но яд, похоже, теперь гнездился где-то внутри. Гилтас не мог теперь даже стонать. Но коже его выступила ледяная испарина, и, даже с открытыми глазами он словно погрузился в непроглядную тьму. Боль заглушила все остальные ощущения – он не чувствовал, как Стил пытался положить его поудобнее, трогал лоб, лишь когда рыцарь, заметив, видимо, что эльф теряет сознание, принялся трясти его, Гилтас почувствовал, что это убьет его. Он разлепил ссохшиеся губы и едва слышно прошептал:
          - Не надо, дай мне спокойно умереть…
          Оставив несчастного эльфа в покое, рыцарь резко обернулся к Дику и, схватив его, грубо тряхнул. Юноша ойкнул и уставился на. Стала полными ужаса глазами.
          - Что ты с ним сделал?!- злобно прокричал Стил,- что за яд ты ему дал?!
          - Отец, не надо кричать, я уже встаю…- почти невнятно пробормотал Гилтас.
          Стил бросил тревожный взгляд через плечо на эльфа, потом снова гневно посмотрел на Дика. Тот весь сжался и зажмурился.
          - Никакой это не яд!- воскликнул он,- эту травку дала мне госпожа Крисания! Я коленку разбил, а она меня вылечила! Я не знаю, что с ним…
          Гилтас, до сих пор лежавший лицом вниз, приподнял голову. Лицо его, иссиня белое, покрылось болезненными красными пятнами, щеки ввалились, вокруг глаз залегли глубокие черные тени.
          - Стил…- тихо позвал он,- переверни меня… больно…
          Стил быстро, но очень осторожно перевернул Гилтаса на спину. Некоторое время эльф лежал прямо, пытаясь унять боль, дыша ровно и глубоко, но потом снова скорчился на песке в ужасном спазме.
          - Я больше не могу,- задыхаясь, прошептал Гилтас,- убей меня…
          - Дай я посмотрю,- Дик дернулся было, но Стил резким жестом повалил его на песок. Затем, выхватив из ножен длинный кинжал, направил его лезвие на Дика.
          - Противоядие, быстро,- резко распорядился рыцарь,- а то я не посмотрю, что ты безоружен.
          Внезапно для себя Стил столкнулся с холодным взглядом карих глаз. На миг ему показалось, что они отливают золотом, а потом он окончательно в этом убедился – на него смотрели удивительные, странные золотые глаза со зрачками в форме песочных часов.
          - Ты так привязался к эльфу, Стил Светлый Меч,- голос более не принадлежал Дику – он был хриплым, но пронзительным,- мне тебя жаль.
          С этими словами Дик взялся за лезвие кинжала, сжав его с такой силой, что из-под его тонких пальцев засочилась кровь. Стил почувствовал, что рука его, сжимавшая кинжал, слабеет, затем пальцы его обожгло, как огнем, и рыцарь в изумлении заметил, что стальное лезвие начало плавиться. В ужасе Стил выпустил кинжал, и он глухо упал на песок. Рука рыцаря, сильно обожженная, покрылась волдырями. Он глянул на Дика, но тот уже снова смотрел на него полными слез испуганными глазами, сжимая окровавленную правую руку левой, и тихо всхлипывая:
           - Я не хотел, это травка…
                ***
       Улетая, Фрейм бросил взгляд на Палина.
        - Мне жаль, что за то, что ты вернул мне жизнь, я отплатил тебе тем, что хуже смерти.- Проговорил дракон.
        - Я сам назначил плату,- спокойно отозвался Палин.
        - В тебе живут  сила и мужество, юный Палин,- склонив голову, сказал дракон,- надеюсь. Когда мы встретимся в следующий раз, война уже закончится, и ты не будешь в стане моих врагов. Мы квиты на этот раз. Я должен улететь – я слышу Зов Драконов – нас зовут на битву, и я не могу ему противиться.
           - Битву?- быстро переспросил Стурм,- я никогда раньше не слышал о Зове Драконов.
           - Что не удивительно,- заметил Фрейм,- он звучит очень редко – на моей памяти впервые. Похоже, это будет страшная резня…
           - Должно быть, и Светлые Драконы тоже призваны,- вмешался Палин,- Соламнийцы никогда еще не терпели таких сокрушительных поражений.
            - У нас своя битва!- решительно проговорил Стурм,- благодарим тебя, Фрейм,- обратился он к дракону,- ты оказал нам неоценимую услугу.
            Когда Фрейм скрылся в странном черном небе, Стурм обернулся к Палину:
            - Теперь даже я чувствую, что этот Стил где-то здесь.
            - Народы Ансалона проливают свою кровь в битвах, а мы гоняемся за одним – единственным рыцарем,- со вздохом проговорил Палин,- что-то мы не очень пока похожи на благородных свободных воителей.
            - Я должен отомстить за смерть брата,- решительно ответил Стурм,- а к битве мы всегда успеем присоединиться.
            - Интересно, как мы вернемся из Бездны?- Палин отвернулся от брата,- ты об этом, конечно, тоже подумал…
            Стурм бросил на Палина удивленный взгляд – эта мысль не приходила ему в голову
            - Я так и знал,- со вздохом пожал плечами Палин.
            Стурм опустил голову.
            - За себя я не боюсь,- глухо произнес он,- я отомщу за брата, а потом – мне все равно некуда идти. Но как я мог не подумать о тебе – мы с Танином обещали родителям защищать тебя.
             Палин быстро подошел к брату и положил руку ему на плечо.
             - Я гораздо лучше могу постоять за себя, чем всем вам кажется,- с легкой улыбкой проговорил он,- к тому же я сам сделал свой выбор – последовал за тобой. Не волнуйся, пока что мы живы, и это самое главное. Мы обязательно найдем выход.
             - Верно,- Стурм выпрямился и снова посмотрел на брата,- но сперва нам надо найти Стила! Помнишь, отец рассказывал, что стоило ему представить здесь что-нибудь, и это тут же обретало форму. Может, стоит представить себе Стила Светлого Меча?
             - Ну да,- напомнил Палин,- а еще дядюшка Тас рассказывал, что хотел увидеть здесь Флинта, а увидел какого-то злобного гнома Арака. Может, не стоит рисковать?
             - Мы в Бездне, братишка, о каком еще риске ты говоришь?- усмехнулся Стурм,- лично я хоть сейчас готов сразиться с целой армией Рыцарей!
             Не успел он произнести эти слова, как откуда ни возьмись их стали окружать воины в черных доспехах. Только тела их были телами бесплотных скелетов, а на нагрудниках горели символы черепа и лилии.
             - Что это?- крикнул Стурм, выхватывая меч из ножен.
             - Как заказывал – целая армия рыцарей,- крикнул Палин в ответ,- только эти больше похожи на призраков Шойкановой Рощи.
             Стурм не дослушал брата – неживые воины окружили его. С высоко поднятым мечом он озирался по сторонам, не зная, с какой стороны ждать первого нападения. Но призраки, похоже, тоже чувствовали это – его напряжение, казалось, забавляло их, и они не торопились нападать. Стурм почувствовал, как вспотели его ладони.
             - Палин,- бросил он брату,- осторожней!
             Юный маг, стоя плечом к плечу с братом, держал на вытянутой руке свой посох.
             - Одного их прикосновения достаточно,- прошептал он,- достаточно, чтобы…
             Призрачные рыцари, как будто ждали этих слов. Сразу несколько из них двинулись к братьям, тяня к ним бесплотные руки. Палин и Стурм стояли совсем вплотную.
              - Мы же в Бездне, черт возьми!- крикнул Стурм,- куда же мы попадем, если они убьют нас? Держись, Палин, мы должны найти этого проклятого Стила!
              Он снова занес меч, но внезапно черты призрачных рыцарей начали расплываться, однако вскоре на их месте стоял всего один рыцарь – высокий и темноволосый, облаченный в черные доспехи, но безоружный. Стурм не успел сдержать свою руку, наносящую удар, но Черный Рыцарь успел увернуться, хватая с песка свой меч. Древний клинок со звоном скрестился с клинком Стурма. Молодой воин почувствовал силу руки рыцаря.
              - Это ты, ты, Стил Светлый Меч!- воскликнул Стурм, нанося новый удар.
              Рыцарь умело его парировал, ловким, почти неуловимым движением выбивая из рук Стурма меч. Воин бросил взгляд на свой клинок, упавший на песок, потом снова взглянул на рыцаря. Стил убрал свой меч.
              - Кто ты такой, порождений Бездны,- спокойно спросил рыцарь,- откуда ты знаешь мое имя?
              - Кто из нас порождение Бездны?- с вызовом воскликнул Стурм,- я пришел убить тебя!
              - Я бы на твоем месте не стал так говорить,- отозвался Стил,- оружие у меня в руках…
              Стурм вместо ответа бросился вперед, снова хватая свой меч и скрещивая его с древним клинком Стила.
              - Стойте!- Палин сделал решительный шаг вперед, останавливая их мечи,- Стурм, ты ведешь себя как последний идиот.
              - Стурм?- резко переспросил Стил,- твое имя Стурм?
              - Да, проклятье, я Стурм Маджере!- крикнул воин,- и ты убил моего брата!
              - Стурмом звали моего отца,- тихо проговорил Стил,- а ты сын Карамона Маджере?
              - Да,- кивнул за Стурма Палин, отводя клинок брата,- мы сыновья Карамона…
              Он не успел закончить – откуда-то совсем рядом раздался сперва мучительный стон, потом всхлипывания.
               - Что это?- насторожился Палин.
               - Это эльф,- ответил Стил,- он ранен и умирает. А хныкает – это какой-то недоразвитый, он отравил его. Я вижу, ты маг, может, ты поможешь эльфу? Я чувствую себя ответственным за его судьбу.
                - Ах, какое благородство!- едко заметил Стурм.
                - Брат, ты потом его убьешь,- обратился к нему Палин, потом юный маг обернулся к Стилу,- я не уверен, что моя магия здесь имеет свою силу, но я попробую что-нибудь сделать.
                С этими словами Палин сделал несколько шагов вперед. На сером песке, скорчившись в ужасном спазме, лежал эльфийский юноша.
                - Это же Гилтас, сын Таниса Полуэльфа!- узнав его, воскликнул Палин,- он-то что здесь делает?
                - Я нашел его раненного в лесу и не успел ссадить, когда направлялся сюда,- объяснил стил.
                - А чего это его так корчит?- осторожно спросил Стурм, убирая свой меч в ножны.
                - Этот ублюдок отравил его!- зло отозвался Стил, делая неопределенный жест рукой.
                Только сейчас Палин заметил сидящего чуть поодаль щуплого юношу в мятых грязно белых одеждах. Юноша весь съежился и тихо всхлипывал. Сердце Палина невольно наполнилось теплотой и жалостью. Юноша поднял взгляд на Стила.
                - Я не ублюдок, у меня есть папочка,- тихо проговорил он.
                - Кто бы говорил,- неожиданно зло бросил Палин Стилу, потом подошел к несчастному юноше и протянул ему руку,- привет, меня зовут Палин. Не обижайся, никто не хотел тебя обидеть.
                Юноша утер слезы и слабо улыбнулся.
                - Я Дик,- проговорил он,- я не обиделся.
                - Может, ты уже займешься эльфом?- вмешался Стил. Палин кивнул и сел рядом с Гилтасом. Некоторое время он совершал над ним какие-то пассы, но потом неожиданно остановился и тихо рассмеялся.
                - Думаю, магией здесь не поможешь,- сказал он, оборачиваясь к Стилу и Стурму и, увидев их вытянувшиеся лица, рассмеялся громче,- у меня только один вопрос – какой умник дал ему такую дозу слабительного?
                Дик сморгнул и уставился на Гилтаса.
                - Я , наверное, перепутал,- сказал он наконец виновато,- эту травку госпожа Крисания просила отдать дядюшке Карамону… Но ведь они все зеленые – как их можно не перепутать…
                Палин попытался себя сдержать, но смех победил.
                - Ну и что с ним теперь делать?- спросил наконец Стил.
                - Помогите поставить его на ноги,- ответил Палин, успокаиваясь,- нужно. Чтобы он отошел подальше.
                Вместе со Стурмом юный маг поставил эльфа на ноги, Гилтас, согнувшись, навалился на плечо Палина, и тот осторожно повел его за высокую песчаную дюну. Оставив эльфа там, он вернулся к остальным.
                - Через некоторое время с ним все будет в порядке,- сообщил Палин, потом обернулся к Дику,- ты сказал, что знаешь госпожу Крисанию и Карамона Маджере?
                - Да,- кивнул Дик,- госпожа Крисания самая добрая, а Карамон – мой любимый дядюшка. Я сын Рейстлина Маджере!
                - Ты же был девушкой!- неожиданно для себя воскликнул Палин.
                - Вы знакомы?- вмешался Стил.
                - Выходит, мы все здесь двоюродные братья,- проговорил Стурм,- занятно…
                - Прекрасно. Семья воссоединилась,- процедил Палин сквозь зубы,- только вот Стурм до сих пор хочет убить Стила.
                - Я , честно говоря, не совсем понял почему,- пожал плечами Стил.
                - Ты убил моего брата!- крикнул Стурм,- сколько можно повторять! Я пришел отомстить!
                - Он мужественно сражался,- ответил Стил, словно вспомнив того, о ком говорил Стурм,- и я сразил его в честном поединке. Но если ты настаиваешь на сатисфакции, то я готов!
                - Я ему говорил,- вмешался Палин,- все бесполезно.
                В этот момент из-за дюны вышел, покачиваясь, Гилтас. Неверными шагами он добрался до остальных и без сил рухнул на песок.
                - Тебе уже лучше?- спокойно осведомился Палин.
                - Помоги мне Паладайн,- проговорил эльф слабо,- со мной никогда такого не было – похоже, у меня внутри вообще ничего не осталось… Но мне уже лучше. Только слабость…
                - Еще бы, после такой-то чистки организма,- усмехнулся Палин,- все будет в порядке.
                - Я рад, что ты выживешь, Гилтас Натричевертиэльф,- проговорил Стил,- решай, Сурм Маджере, ты будешь со мной сражаться или нет? У меня задание, я должен вас оставить.
                - Нет, как же так?- неожиданно вскочил Дик,- а вдруг твоя драконица вернется только за тобой? К тому же ты обещал мне найти моего папочку!
                - Я ничего не обещал,- отозвался Стил,- у меня секретная миссия!
                - Мы в Бездне,- тихо напомнил Палин,- не думаю, что уйти от нас – это хорошая идея.
                4.
                Первое, что увидел Лурден, открыв глаза, были темные мягкие глаза Даламара совсем близко от своих собственных – учитель всегда целовал его с открытыми глазами. Затем Лурден почувствовал теплые сухие губы на своих губах и сильную, но ласковую и легкую руку на своем локте. Лурден блаженно улыбнулся, отдаваясь поцелую. Потом он слегка отстранился, глядя в глубину карих глаз, замечая в них улыбку.
                - Вы любите меня?- тихим шепотом спросил Лурден. Даламар неопределенно подернул бровями и снова коснулся  губами губ юноши…
                Потом чья-то твердая грубая рука схватила его за плечо и резко тряхнула. Лурден снова распахнул глаза и увидел над собой взволнованное лицо Айвана.
                - Очнулся?- спросил он, помогая Лурдену сесть,- знаешь, по-моему у тебя нервный срыв – ты уже третий раз сознание теряешь… Может, ты кушать хочешь?
                - Нет,- Лурден, слабо улыбнувшись, покачал головой,- я за всю жизнь столько не съел, сколько с тех пор, как с тобой познакомился. Просто я засыпаю на ходу – не то, чтобы я устал… Должно быть, ты прав, и у меня действительно нервный срыв…
                - Ладно, вставай,- Айван подал ему руку,- скоро стемнеет. Идем.
               Осторожно вставая, Лурден огляделся по сторонам. Они оказались на опушке леса. Солнце уже садилось. Дневная жара уже начала спадать, но в своей тяжелой бархатной мантии Лурдену было очень жарко. Похоже, Айван заметил это.
              - Может, ты переоденешься?- проговорил он,- на тебя больно смотреть. Ты еле тащишься.
              - Во что?- усмехнувшись, спросил Лурден,- ты же видел, я под мантией ничего не ношу.
              - Я об этом позаботился,- ответил Айван,- я накидал в свою дорожную сумку кое-что из вещичек твоей сестры. Надеюсь, она будет не против. Ну что, переоденешься?
              - Нет,- покачал головой Лурден,- жара спадает, скоро будет совсем холодно,- он бросил взгляд на нависший над ними лес и опасливо поёжился,- и совсем темно…
             Айван удивленно посмотрел на него – юноша теперь кутался в свою мантию, словно мерз.
             - Ты боишься темноты?- осторожно спросил он.
             Лурден стыдливо опустил глаза и, залившись краской, коротко кивнул.
             Айван вздохнул и протянул ему руку.
             - Не бойся,- ободряюще сказал он,- хочешь, я буду держать тебя за руку?
             Лурден с благодарностью сжал его ладонь, и они вместе двинулись вперед. Лес принял их, буквально сразу оглушив темнотой и пугающей тишиной. У Лурдена по спине побежали холодные мурашки. Он сильнее вцепился в руку Айвана, Айван же наоборот уверенно и быстро шел вперед, влеча Лурдена за собой.
             - Ты и правда боишься темноты?- спросил неожиданно Айван,- как же ты тогда стал черным магом.
             - Ну, ты же знаешь – тропинки тьмы, которые мы все выбираем…- начал было Лурден.
             - Это говорил Даламар,- прервал его Айван,- причем, цитируешь ты его неправильно. Я хочу узнать, почему именно ты стал черным магом?
            - А ты слышал когда-нибудь о каком-нибудь другом великом маге, кроме черных?- снова краснея, спросил Лурден.
            - Магиус,- напомнил Айван,- он был Алым магом.
            - Он был велик только тем, что сражался вместе с Хумой,- отозвался Лурден,- в целом он был ничуть не лучше других магов высшей ступени, таких, как Юстариус или Пар-Салиан. Но их никак нельзя назвать великими. А вот Фистандантилус или Рейстлин Маджере были действительно великими.
            - Так значит, ты просто гнался за славой?- переспросил Айван,- а как же принципы?
           - Эти твои принципы заставили моего учителя так страдать,- с горечью проговорил Лурден,- его изгнали из родной страны… У него в кабинете в большом деревянном горшке растет маленькая осинка… Я ухаживаю за ней… Когда она немного подрастет, ее надо будет пересадить в большую кадку. А потом мы с учителем хотели выйти за городскую стену и посадить ее в оттаявшую весной землю… Я вообще не понимаю, какая разница между магами? Они произносят одни и те же заклинания, в их книгах написано одно и то же, но они не могут читать записи друг друга. Они как Рыцари Такхизис и Рыцари Соламнии – и те, и другие приносят обеты чести и сражаются за правое дело со своей точки зрения, но по сути отличаются только цветом своих доспехов.
          - А ты не такой дурак, как кажешься на первый взгляд,- пробормотал Айван почти про себя.
          - Что?- не расслышал Лурден.
          - Ничего,- покачал головой Айван,- просто очень интересно, а как ты прошел испытание? Или ты не хочешь об этом вспоминать?
          - Отчего же,- небрежно пожал плечами Лурден,- Испытание не было таким уж ужасным… Может быть, это потому, что я слишком много от него ждал. Оно было не физическим. Мне подсылали какие-то иллюзии на тему того, что я не справлюсь с этой ношей, и что эта ноша может со мной сделать. Но я не боялся этого – такая смерть была бы лучше той жизни, что я вел на своей родине…
          - Как же маги могли так ошибиться?- недоуменно спросил Айван,- обычно они точно угадывают, на что жать при психологическом испытании… Ты, должно быть, проявил настоящее мастерство…
           Лурден горько усмехнулся.
           - Меня учил какой-то выживший из ума беженец, который считал себя великим магом,- пожал плечами он,- у него еще имя такое странное было – Фисбен. Правда, он был белым…
           Айван резко остановился и повернулся к нему – Лурден почувствовал, как вспотела его ладонь.
           - Фисбен?- переспросил он,- такой старикан, вечно теряющий свою шляпу и разговаривающий с деревьями?
           - Верно,- кивнул Лурден,- ты что, знал его?
           - Нет,- быстро ответил Айван, снова двигаясь вперед,- ты сказал, у тебя было трудное детство.
           Лурдена несколько обескуражила вспышка его спутника, и смена темы была ему не слишком приятна, но всем своим видом Айван давал понять, что о Фисбене он говорить больше не собирается. Лурден вздохнул.
           - Да, не самое лучшее,- проговорил он,- я из деревушки под громким названием Белый Рог. До Катаклизма, говорят, это был огромный процветающий город, и у нас жили эльфийские жрецы, Соламнийские рыцари, к нам стекались люди со всех краев Ансалона. У меня в крови есть доля эльфийской – мне двадцать шесть, а мне дают лет шестнадцать, не больше. Но теперь осталось всего три дома, наша семья была самой малочисленной, у меня три брата и две сестры. Из них только Зои – она на два года меня старше – чего-то добилась в жизни – она Рыцарь Такхизис в высоком звании. Она назвала себя Ут Биан, но вообще-то Биан – это имя нашего отца, фамилия наша гораздо менее благозвучна. Мой отец был фокусником – но уже в два года я мог с легкостью повторять все его трюки, он хотел меня показывать меня как гвоздь программы – маленький волшебник – но я панически боялся публики. Тогда отец начал обижать меня, а моя мать не смела вступиться за меня. Он плохо относился и к другим своим детям, но четверо старших смирились и привыкли – они стали такими же… Живут у себя в Белом Роге, в одном доме. У меня сорок племянников и племянниц… Хотя, сейчас уже, может, больше, я их два года не видел. И ничего о них не слышал. Только Зои не смирилась и действовала. Когда мне было шесть, она сбежала из дома. Я обиделся, что она не взяла меня с собой, но очень радовался за нее. Через две недели ее притащили назад – она два месяца лежала пластом – так сильно ее тогда избили. Только я ухаживал за ней, и через год мы сбежали уже вместе. Это было самое счастливое воспоминание моего детства – мы неделю бежали неизвестно куда, питались чем попало… Но это было так прекрасно. Зои столько всего знала о деревьях, звездах. Она научилась драться руками и на палках… Но через неделю нас нагнали наши самые старшие брат и сестра – Линда  и Марий. Они волокли нас по земле, но Зои вырвалась. Она хотела спасти и меня, но не смогла. Линде и Марию пришлось притащить домой только меня. Мне было не больно, когда отец бил меня – я так плакал, что у меня началась лихорадка. Однажды ночью отец отвез меня в лес – чтобы я не заразил никого. Он не боялся, что я умру – он хотел этого. Я бы умер, если бы меня не нашел Фисбен. Он вылечил меня. Рассказал, что Зои так и не нашли, а сама она встретила Черного Дракона и пошла в обучение к какому-то рыцарю. Я был так рад! Фисбен посоветовал мне вернуться домой, и я вернулся. Но он никогда не говорил мне, где он живет, но, когда я шел в лес, то всегда находил его там. Он учил меня магии. Когда мне исполнилось двадцать три, мои родители были уже давно на том свете, а братья и сестры переженились и нарожали кучу детей. Мне стало совсем тесно, но потом в один прекрасный день за мной прилетела Зои. Она отвезла меня в Вайрет, где я был допущен до испытания. Похоже, тогда Даламар заметил меня… Правда, главный среди магов – Юстариус – тоже положил на меня глаз. Приблизил к себе. Через некоторое время он поведал мне свой план – он собирался убрать Даламара, который, по его  мнению, представлял опасность для Конклава. Он обещал мне силу, я согласился – я поступил в обучение к Даламару. Кажется, он ничего не заподозрил – я был прилежным учеником, и Даламар проникся ко мне доверием. Хотя, памятуя о его собственной истории, это довольно странно. Он приблизил меня к себе – единственного человека из всей Башни, которому доверять не следовало… Я был твердо уверен в своем решении, я ждал удобного момента. Наши отношения с Даламаром зашли довольно далеко. Но один случай изменил всю мою жизнь. Мы впервые были близки…- Лурден запнулся, бледнея от собственных воспоминаний,- я увидел…
         - Раны на груди?- быстро спросил Айван. Лурден вскинул на него взгляд, но потом снова опустил глаза.
         - Да,- тихо ответил юноша,- может быть, это странно, но мне стало так жалко его…
         - А по-моему ты просто провел параллель и испугался за себя,- заметил Айван,- ты ведь знал, где он получил эти раны…
         - За себя?- Лурден усмехнулся,- если бы я не убил его, мне грозила смерть. Но, наверное, именно в ту ночь я понял, что мне все равно.
         - И ты предал Конклав?- заключил Айван.
         - Именно поэтому я здесь,- кивнул Лурден,- я так соскучился по нему!.. он такой замечательный, такой умный…
         - Ты восхищаешься им?- медленно спросил Айван.
         Лурден не ответил. Он крепче сжал ладонь Айвана. Неожиданно Айван остановился и настороженно прислушался. Потом быстро толкнул Лурдена с тропинки в высокие кусты.
          - Ты чего?- спросил Лурден шепотом.
            Айван заметил, как в темноте блеснули его испуганные глаза.
            - Тише,- шикнул он на юношу,- смотри.
            Сквозь переплетенные ветви Лурден увидел, как между темных деревьев бесшумно двигаются две человеческие фигуры.
            - Кто это?- почти бесшумно спросил Лурден.
            - Плохие времена…- так же тихо ответил Айван,- это лесные грабители. Еще двое на ветвях деревьев с арбалетами. Похоже, они видели нас.
           - Что же нам делать?- Айван почувствовал, как Лурдена взяла мелкая дрожь.
           - Ты же маг!- Айван перешел на громкий шепот,- примени какое-нибудь из твоих заклинаний.
           - У меня не получится,- в панике ответил Лурден.
           - Получится, Нуитари поможет тебе,- отозвался Айван,- к тому же, ты хочешь, чтобы нас убили?
           Лурден неуверенно подернул плечами, затем кивнул и прикрыл глаза. Медленно, тихо и нараспев он стал произносить магические слова. Айван за его спиной шепот повторял каждое слово, словно вкладывая их в уста Лурдену.
            Юноша отвлекся и обернулся.
            - Что?- спросил он.
            Айван вздрогнул, выходя из магического транса.
            - Не отвлекайся!- почти крикнул он, но потом прикрыл рот рукой.
            - Прости,- Лурден сморгнул, снова закрыл глаза и принялся читать заклинание заново. Наконец он повелительно поднял руку, и пятеро людей в темных одеяниях со страшными воплями и проклятиями повисли в воздухе. Айван схватил Лурдена за руку и, выскочив из кустов, быстро побежал по тропинке. Наконец, остановившись, он отпустил юношу, и тот, тяжело дыша, повалился на влажный мягкий мох под деревом.
            - Это сделал я!- наконец слабым голосом проговорил Лурден,- это же такое сильное заклинание. Голова раскалывается…
            - Это пройдет,- спокойно ответил Айван,- я же сказал, у тебя все получится. Пойдем, я помогу тебе. Нельзя тут оставаться.
            С этими словами он бережно помог юному магу встать на ноги, и они вместе двинулись вперед.
                ***
             Нуитари перехватил их у входа в Палантасскую библиотеку.
             - Я все понял!- с воодушевлением воскликнул он, хватая брата и сестру за руки. Лунитари холодно высвободила свою ладонь.
             - Поздравляю,- сухо процедила она.
             - И что же ты понял?- любопытно поинтересовался Солинари, тоже освобождая руку – сильные пальцы Нуитари оставили на его чувствительной коже красные следы.
             - Я понял – мы зря ссоримся!- вдохновенно воскликнул Нуитари,- у нас одинаковые заклинания, в наших книгах написано одно и то же. И вообще – мы же братья!
             - Ага, особенно я,- заметила Лунитари.
             - Ты не оригинален, братишка,- спокойно вмешался Солинари,- магия была разделена на три, чтобы нам всем поровну досталось. Есть заклинания, которые могут произносить только, например, красные маги, а остальные – нет, но, в сущности, все они действительно очень сходны. Испытуемые отходят к каждому из нас в порядке очереди. А ссоритесь вы из-за лучших экземпляров только из-за собственного честолюбия.
             - Отлично, раз нет никакой разницы, кто кому служит, тогда ты,- Лунитари ткнула пальцем в грудь Нуитари с такой силой, что он болезненно закашлялся,- отдавай мне Даламара. Подумай, как благородно – все сильванестийцы стали красными магами, а Даламар так страдает по своей родине. А ты,- она ткнула Солинари, и его очки слезли на самый кончик носа,- сам канючил у Нуитари Палина Маджере.
            Солинари, обиженно надувшись, поправил очки.
            - Это точно был благородный жест,- буркнул он,- его родители не пережили бы, стань он черным магом.
            - Ах, какое благородство,- взмахнув руками, воскликнула Лунитари,- я сейчас разрыдаюсь.
            - Ладно, проехали, эти философские вопросы мы потом обсудим,- Нуитари небрежно махнул рукой,- у меня совсем другое дело. Я узнал, что происходит в Бездне!
            - Как низко,- презрительно фыркнула Лунитари,- приспособил такого талантливого колдуна, как Даламар под обычное шпионство в очередной раз.
             - Ты бы вообще молчала,- отрезал Нуитари,- про тебя он тоже кое-что нашпионил – ты, оказывается, работала на мою мать!
             - У тебя, похоже, детская травма,- Лунитари надменно скрестила руки на груди,- тебе мало внимания уделяли. Это твои проблемы. Я могу общаться с тем, с кем захочу!
             - Я хотя бы знаю имена обоих своих родителей,- усмехнулся Нуитари,- а имя твоей матери ты можешь назвать?
             - Это-то тут при чем?!- раздраженно бросила Лунитари,- да и потом – неужели ты правда веришь, что тот минотавр – твой отец? Я лично в этом сильно сомневаюсь.
             - Ребята, давайте вы потом начнете ссориться,- осторожно вставил Солинари.
             - Молчи, поздний ребенок, любимец богов!- хором воскликнули брат и сестра.
             - Ну чего сразу орать-то?- обиженно протянул Солинари,- мы, Нуитари, как раз здесь затем, чтобы выяснить все, что касается Лунитари и Такхизис.
             - Некогда мне с вами,- махнул рукой Нуитари,- я, между прочим, нашел еще одного избранного Паладайном, и представь себе, дорогой Солинари, он служит мне!
             С этими словами Нуитари мило махнул ручкой и исчез. Покрасневший Солинари резко обернулся к Лунитари.
             - Вот вечно папа не тех выбирает,- обиженно воскликнул он,- и так проблемы с кадрами, он еще и выбирает кого-то, а потом позволяет Нуитари забрать его!
             - Я знаю, в чем проблема,- холодно проговорила Лунитари,- просто ты неудачник.
             Солинари изумленно сморгнул, но потом горько усмехнулся.
             - Ладно, идем,- он взял Лунитари за руку, и через секунду они стояли уже за какой-то дверью в полутемном помещении. В воздухе висел легкий запах пыли, и Солинари принялся отчаянно чихать. Озираясь по сторонам, Лунитари рассеянно протянула ему платок. Они очутились в тесной полутемной комнате без окон. За их спинами была тяжелая обитая железом дверь. Из мебели здесь был только большой стол, посреди которого покоилась стопка листов, перетянутых красной тесемочкой. На стопку падал странный белесый свет, источник которого Лунитари разглядеть не удалось.
              - Где это мы?- что-то заставило ее говорить тихо.
              Солинари перестал чихать, высморкался и протер запотевшие очки.
              - Сюда никто не входил уже много лет,- ответил он, слегка гнусавя, но тон его был так серьезен, что Лунитари невольно примолкла,- даже эстетики, об этой комнате легенды ходят – говорят, на ней лежит проклятье.
              - А Астинус?- тихо спросила Лунитари,- это ведь он написал,- она указала на стопку бумаги.
             - Да,- кивнул Солинари,- но он ничего не помнит об этом… Я попал сюда случайно.
             - Опять перепутал магические тропы?- холодно поинтересовалась Лунитари. 
             - Не важно,- махнул он рукой,- я нашел эти заметки. Я думаю, тебе стоит их почитать…
                5   
            В Бездне не вставало и не садилось солнце, и, несмотря на то, что Стил знал, что прошло совсем немного времени, ему казалось, что он провел здесь уже целую вечность. Густой осязаемый воздух давил почти также сильно, как сознание невыполненного долга. Оказавшись в Бездне, рыцарь тут же потерял ощущение присутствия того, за кем послал его Ариакан, но чувствовал, что времени на выполнение задания остается все меньше и меньше.
            - Эй, Светлый Меч, не спи!- резкий окрик выдернул Стила из хода его мыслей. Подняв глаза, рыцарь увидел прямо перед собой Стурма Маджере. Молодой воитель смотрел на него прямо и решительно, сжимая в руках рукоятку меча, готовый вынуть его из ножен. Стил медленно поднялся на ноги.
            - Наш поединок состоится,- решительно продолжал Стурм,- я должен отомстить за брата.
            - Я повторяю, что тебе не за что мстить,- спокойно ответил Стил, поднимая ножны с песка и обнажая древний клинок,- но я принимаю твой вызов, и буду горд умереть от руки храброго рыцаря.
            - Я не рыцарь,- с горечью ответил Стурм, тоже вынимая клинок и становясь в боевую стойку. Стила смутило это замечание, однако он, как подобает отсалютовал своему противнику, Стурм уже хотел ответить ему тем же, но в последний момент остановился и лишь сдержанно поклонился. Затем их клинки скрестились. Удар Стила был очень сильным, и Стурм чуть было не выпустил рукоятку меча, но удержал ее, нанося свой удар. Стил легко парировал его, готовясь к новому выпаду, но в этот момент на них словно обрушилась непроницаемая тишина. Потом ее прорезал негромкий надменный смех. Тонкие костлявые руки, обтянутые металлическо-желтой кожей остановили готовые вновь скреститься клинки, и Стил, и Стурм замерли в изумлении. Пронизывающий взгляд странных золотистых глаз устремлялся то на одного, то на другого.
            - Глупцы,- голос был тих, но резал слух, словно раскаленным ножом,- только и умеете, что решать свои споры силой оружия.
            Стурму казалось, что он ясно видит кривую насмешливую ухмылку говорившего, но на самом деле был не в силах даже поднять взгляд. Тело его, словно оттаивая, начало дрожать, и он с трудом мог удерживать меч в трясущихся руках. Незнакомец же, меж тем, продолжал говорить.
            - Даже если один из вас погибнет сейчас,- тихий голос словно пробивался сквозь густой воздух, заполняя собой все,- другого ждет та же судьба.
            Не в силах больше слушать, Стил и Стурм одновременно опустили руки, выпуская мечи из онемевших пальцев. Тишину снова прорезал странный смех.
            - Кто ты?- запекшиеся губы плохо слушались Стила, и он лишь умом понял, что задал вопрос.
            Но внезапно тишина спала с них, и оба они словно прозрели. На песке в нескольких шагах от них стоял Дик и невинно взирал на них.
            - Это был ты?- тихо, все еще плохо подчиняющимся языком спросил Струм,- это говорил ты?
            - Что я?- улыбнувшись, спросил Дик,- я просто пришел посмотреть. Я люблю наблюдать за поединками. Эдварий иногда водил меня на…
            - Палин!- резко крикнул Стурм. Брат сидел чуть поодаль рядом с распростертом на песке Гилтасом. Услышав окрик Стурма, Палин обернулся и встал.
            - Вы уже раздумали сражаться?- спросил юный маг, глядя на мечи, все еще лежащие на песке.
            - Ты ничего не видел?- вмешался Стил.
            - Делать мне больше нечего, как смотреть на ваши дурацкие…
            Договорить Палин не смог. Дик медленно обернулся к нему и легкими шагами двинулся в его направлении. Не в силах пошевелиться, Палин с приоткрытым ртом следил за тем, как загорелая кожа юноши становится металлически-желтой, золотые точки в глубине карих глаз заполняют собой всю радужную оболочку. Легким быстрым жестом Дик поднял магический жезл и сжал его тонкими костлявыми пальцами. Шарик на конце жезла резко вспыхнул, словно узнав руку. И в этот момент Палин осознал, что перед ним стоит больше не Дик – он уже видел этого человека, и встречи с ним одновременно боялся и жаждал больше всего на свете.
            - Я вернулся,- голос был слишком знаком Палину, и он вызвал в памяти юного мага ужасные воспоминания о прохождении испытания в Палантасской Башне.
            Свет шарика на посохе на мгновение ослепил Палина, но в следующий миг он снова увидел Дика. Юноша сжимал в руках жезл Магиуса. Шарик снова полыхнул ослепительным светом, Дик, болезненно вскрикнув, отбросил его от себя.
            - Ну, видел?- слабо спросил Стурм. Палин, все еще не в силах пошевелиться, перекинул взгляд на брата. Наконец, скинув с себя оцепенение, подошел к Дику и взял его обожженную руку.
            - Больно…- плаксиво протянул Дик. Палин, не отвечая, заставил его сесть рядом с собой на песок и, достав из каких-то своих сумочек целебную мазь и бинт, принялся обрабатывать рану.
            Стурм, словно проснувшись, часто моргая, взглянул на Стила, продолжавшего следить остановившимся взглядом за Палином и Диком.
            - Светлый меч,- окликнул он рыцаря. Стил вздрогнул и перевел расширенные глаза на него,- что бы здесь ни происходило, парень говорит дело…
            - Мы в Бездне, она играет над нами злые шутки,- тихо ответил ему Стил,- но я видел раньше этого человека…
            - Вряд ли,- покачал головой Стурм,- он похож на рассказы моего отца о дядюшке Рейстлине… Значит, он действительно его сын, как и говорит…
            - Насколько я знаю эту историю, этот ваш дядюшка Рейстлин где-то здесь,- задумчиво ответил Стил,- что-то Сара там рассказывала про жертву… Признаться, я не слишком этому верил… До сих пор. Может, он вселился в него?..
            - Не знаю,- дернул плечом Стурм,- скорей бы уж твой дракон вернулся…
            - Я не улечу отсюда, пока не выполню задание,- твердо ответил Стил.
            - Неужели Повелитель Ариакан так жесток и глуп, что послал тебя на задание в Бездну?
            Стил с размаха врезал свой кулак в лицо Стурму, и воитель, покачнувшись, схватился руками за разбитый нос, но устоял на ногах.
            - Никто не смеет оскорблять моего Повелителя!- твердо и резко проговорил Стил.
            - Извини, я не хотел его оскорблять,- утирая с лица кровь, ответил Стурм,- на твоем месте я бы, наверно, поступил бы точно так же...
            - Не думаю,- покачал головой Стил,- Повелитель Ариакан для меня гораздо важнее, чем просто командир. У меня никогда не было отца, Ариакан мне как отец. Он так же относится к большинству своих рыцарей – люди подчиняются ему из-за любви и уважения, а вовсе не из страха, как раньше. Но для меня это было  очень важно. Скажи, это правда, что ты ушел из рыцарства? Но почему?
            Стурм опустился на песок, сложив ноги, и Стил сел рядом с ним.
            - Правда,- кивнул воитель,- рыцари ограничены – они рабы собственных клятв. Их честь может только убивать, она еще никого не спасла. Мы с братом так мечтали стать рыцарями – мы были первыми посвященными, не родившимися в Соламнии. Танин тоже умер в чести и рабстве. А я хотел свободы.
            Некоторое время Стил сидел неподвижно, уставившись прямо перед собой.
            - То, что ты говоришь, ложь от первого до последнего слова,- наконец медленно проговорил он,- рыцари свободней тебя. Свобода это внутреннее чувство, а мера и обет лишь символы, способы отсеять недостойных. Твой брат умер в чести. Можешь ли ты сказать то же самое о себе?
            Стурм отвернулся т него и некоторое время молчал. Он прекрасно понимал, что иначе Стил ответить не мог – рыцарство было для него целью и смыслом жизни, если не самой жизнью. Пространные рассуждения о внутренней свободе вряд ли могли по-настоящему убедить Стурма, но с другой стороны он понимал, что, несмотря ни на что, Стил был прав.
            - Нам надо отдохнуть,- наконец неуверенно проговорил он.
            Палин закончил обрабатывать ожог Дика, юноша благодарно прижал к груди забинтованную руку.
            - Спасибо,- вежливо кивнул он,- ты почти такой же добрый, как госпожа Крисания. А как там Гилтас?
            - Нормально,- Палин бросил лишь беглый взгляд на спящего эльфа,- ему надо отдохнуть и восстановить силы – его рана начала затягиваться. Но, скажи, Дик, что здесь только что произошло?
            - А что здесь произошло?- переспросил Дик,- я что-нибудь натворил, да? Я не хотел…
            - Ты помнишь, что ты только что говорил и делал?- Палин внимательно смотрел на Дика.
            - Нет,- опустив глаза, честно признался тот,- такое иногда бывало раньше, но не слишком часто. Это очень волновало госпожу Крисанию. Она даже приглашала Даламара Темного, чтобы он посмотрел… Он задавал мне всякие вопросы, но я не мог ничего вспомнить. Даламар всегда был очень добр ко мне – приносил конфеты и просил не расстраиваться, если я не помню… Только один раз он накричал на меня. Я тогда только очнулся от одного из этих… припадков, и увидел Даламара. Он сидел в нескольких шагах от меня, лицо у него было такое белое, что испугался – как бы его не вырвало… Он все повторял какое-то непонятное слово – шалаш или шалфей… А когда я попытался с ним заговорить и предложить помощь, он вскочил и крикнул: «Уходи!» и выбежал из комнаты. Но через некоторое время вернулся и просил у меня прощения. Но и не обиделся вовсе – ему часто становилось плохо в храме Паладайна.
            - Так ты жил при храме в Палантасе?- спросил Палин.
            - Всю свою жизнь,- кивнул Дик,- меня воспитывали жрецы и Эдварий – он мне много всего интересно рассказывал – про солнце, луны, звезды, зверушек всяких. У меня самая лучшая коллекция бабочек в целом Палантасе – это даже Даламар так говорил. Мне очень хорошо жилось – все жрецы были моими друзьями, а еще птички, бабочки… И Эдварий. Но больше всех я люблю госпожу Крисанию – она самая добрая никогда не смеется надо мной – она послала меня к дяде Карамону и подарила ножичек моего папочки…
            - Ты много знаешь о Рейстлине?- спросил Палин.
            - Он мой папочка,- простодушно ответил Дик.
            - Я имел в виду, с чего ты взял, что он твой отец,- поправился Палин.
            - Просто знаю и все,- пожал плечами Дик,- мне мало кто верит, но это действительно так.
            - А кто же тогда твоя мать?- спросил Палин.
            - Этого я не знаю,- Дик огорченно опустил голову, плечи его поникли,- иногда в детстве я мечтал, чтобы мамой была госпожа Крисания… Я видел ее так редко… Она ведь совсем слепая… Она приходила иногда, когда я занимался с Эдварием, и просила описать меня. Спрашивала: «Скажи, Эдварий, он красивый?» и Эдварий описывал меня в самых ярких красках – половина из того, что он говорил – было не правдой, но я никогда не спорил. Госпожа Крисания гладила меня по голове, целовала и снова уходила со своим огромным белым тигром – Тандером… В детстве я очень расстраивался, но потом понял, что госпожа Крисания это даже лучше, чем настоящая мама… Как она там сейчас, интересно?.. А ты, значит, сын Карамона? Ты – который бугай или который психопат?
            - Что?- переспросил Палин,- и кто это, интересно, так лестно нас описывал?
            - Пока я шел из Палантаса в Утеху, я часто спрашивал дорогу,- ответил Дик,- один добрый человек оказался очень разговорчивым, рассказ много интересного про дядю Карамона – что он раньше много пил, потом остепенился и каждую ночь не дает своей бедной жене покоя – он не уточнил, как именно, но я думаю, пел громко… А еще тот человек сказал, что дети у дядюшки – два бугая, психопат, маленькая плакса и одна – наверное, от какого-нибудь эльфа, с которым была знакома тетя Тика… Ты не обиделся?- настороженно спросил Дик, наконец заметив, как изменилось лицо Палина.
            - Нет,- юный маг улыбнулся,- про нас много всего болтают, в том числе я слышал много историй про Лауру – но она точно дочь Карамона, поверь мне.
            - Я видел ее – такая милая,- кивнул Дик,- немного похожа на эльфа, но все равно очень славная и вежливая.
            - Да,- кивнул Палин,- это я научил ее – а еще читать… Я скучаю по ней… - он вздохнул,- Если опираться на описания того милого человека, то я, наверное, психопат. А Стурм – бугай…
             - А где же третий?- озираясь, спросил Дик.
            Палин не успел ответить – в этот момент Гилтас зашевелился и, открыв глаза, попытался сесть.
            - Не могу больше лежать,- слабо сказал он,- тошнить начинает.
            Палин осторожно помог эльфу сесть, и Гилтас благодарно оперся на него.
            - Как ты?- участливо спросил Дик.
            - Спасибо, уже лучше,- кивнул Гилтас,- мы все еще в Бездне?- оглядываясь, спросил он,- мне в жизни не было так плохо, я надеялся, что все это – только ужасный сон.
            - Это не сон,- покачал головой Палин,- но не волнуйся, Стил говорит, что его дракон скоро прилетит и заберет нас отсюда.
            Гилтас не ответил ему – он смотрел расширенными полными ужаса глазами куда-то за спину Палину.
            - Что это?- прошептали его бледные губы.
            Палин резко обернулся и наконец увидел то, что так напугало эльфа. У самого горизонта угольно черное небо горело алым, отбрасывая на песок багровые отблески. Сияние все разрасталось, приближаясь к ним все ближе и ближе. Сердце Палина внезапно наполнилось нестерпимым ужасом и благоговейным трепетом. Краем глаза он видел, как вскочили с места Стил и Стурм, чувствовал, как дрожь сотрясает хрупкое тело Гилтаса. Но все это не имело значения. Дик, Палин видел его застывшее маской лицо, поднялся с песка, и юный маг смотрел на него теперь снизу вверх. Грязно белые одежды Дика в нарастающем сиянии стали пронзительно красными, а потом превратились в угольно черные. В давящем ужасе и тишине Палин услышал лишь два слова, которое Дик произнес удивительно чистым и ясным голосом:
            - Он здесь…
                6. 
            - Ты как?- участливо спросил Айван. Лурден сел на мох, оперевшись о древесный ствол, опустив голову. Светлые волосы упали на бледное не изможденное лицо.
            - Лучше, чем в первый раз,- слабо ответил Лурден,- я за последние дни произнес столько заклинаний, сколько за всю жизнь не произносил. Я даже, кажется, некоторые из них даже не знал…
            - Похоже, боги любят тебя, Лурден,- серьезно ответил Айван.
            - Это просто замечательное чувство,- с улыбкой признался Лурден,- я сейчас немного посижу, и мы дальше пойдем. С тобой даже в темноте не страшно…
            Через несколько минут Лурден поднялся, Айван протянул ему руку, и юноша оперся на нее. Вперед они пошли довольно медленно, но Лурден уверенно держался на ногах, и вскоре Айван отпустил его, теперь они только снова держались за руки.
            - Мне так нравится, как ты рассказываешь,- наконец заметил Айван,- может, еще что-нибудь расскажешь?
            - А по-моему, ты просто хочешь побольше послушать про Даламара,- тонко улыбнулся Лурден,- да ладно,- пресек он попытку Айвана запротестовать,- я и сам им восхищаюсь.
            - Только восхищаешься?- быстро спросил Айван.
            - Не знаю,- Лурден опустил глаза,- мне было так хорошо с ним. Мы ведь найдем его, да? И спасем… Думаешь, у нас получится?- юноша с надеждой посмотрел на Айвана. Тот, казалось, был погружен в собственные мысли.
            - Один раз ты уже спас его…- задумчиво пробормотал он. Лурден удивленно остановился, заставив остановиться и Айвана, и прямо посмотрел на него.
            - Ну, хватит,- решительно проговорил он,- об этом никто не знал, даже его другие ученики,- он положил руки на плечи Айвана,- кто ты такой?
            Айван, рассеянно моргая, посмотрел на Лурдена и примирительно улыбнулся.
            - Что значит, кто я такой?- ответил он,- я Айван… Я так просто, невпопад сказал.
            - Я не верю,- покачал головой Лурден,- это уже не в первый раз. Ты знаешь слишком много. Даламар очень тщательно это скрывал… Я узнал об этом случайно…- Лурден задохнулся, удивленно глядя на Айвана. Тот внимательно смотрел на него,- какое это имеет значение сейчас…- горько проговорил юноша,- но я не могу противиться собственному желанию все тебе рассказать,- он поднял взгляд на Айвана, но тут же снова отвел его в сторону,- я боюсь тебя…
            - Не бойся,- ободряюще улыбнулся Айван,- так что там с Даламаром было?
            Лурден снова медленно двинулся вперед, и Айван последовал за ним.
            - Мой мастер был очень несчастен,- заговорил юноша так тихо, что Айвану приходилось прислушиваться, чтобы расслышать его слова,- я уже рассказывал тебе – его изгнание, его вечная боль… Ему присылали сильванестийское вино. Пожалуй, слишком часто и слишком помногу присылали. Но никто об этом не знал… Однажды вечером я случайно застал его… Он был не в себе…- Лурден трудно сглотнул,- он рассказал мне о своих телесных страданиях, о своем одиночестве. Говорил еще что-то про магию, своего шалафи… Это было уже после того, как я впервые понял, как он дорог мне… Я стал прикладывать все усилия, чтобы помочь ему. С ужасными ранами я ничего не мог поделать – я заваривал ему чай из ромашки, чтобы ему было не так тяжело засыпать… А с остальными его проблемами, мне кажется, я неплохо справлялся. Он иногда говорил, что я – его спасение… Так редко…- Лурден опустил глаза и судорожно вздохнул,- он иногда еще говорил, что я – ужасная плакса,- дрожащим голосом закончил Лурден.
            - Ладно, не ной, найдем мы твоего учителя,- Айван ободряюще похлопал его по плечу,- ты теперь так много умеешь, что он в праве гордиться тобой.
            Лурден коротко кивнул и, стряхнув рукой слезы, оглянулся по сторонам. Вокруг уже чувствовалось приближение осени, которая в этой части Ансалона была самым благодатным временем года. Кроны огромных деревьев начали окрашиваться золотом и багрянцем, но солнце все еще грело совсем по-летнему. Близился вечер, и воздух, начавший свежеть, приятно бодрил.
            - Мы доберемся в Утеху до темноты,- заметил Айван,- я знаю там одну хорошую таверну – уютную, недорогую, хозяева – милейшие люди. Там и заночуем. Тебе, бедняжке, наверно уже не в мочь спать на земле.
            - Я так устаю, что мне все равно, где спать,- отозвался Лурден,- к тому же я провел двадцать три года своей жизни в Белом Роге, где в родном доме мне постоянно не хватало кровати.
            - Кстати, а далеко отсюда до твоего дома?- спросил Айван.
            - Довольно далеко,- кивнул Лурден,- но я, честно, говоря, совсем не хочу сейчас обсуждать мой отчий дом.
            Айван пожал плечами.
            - Да что мы все обо мне,- продолжал Лурден,- а ты откуда? Кем были твои родители? Зачем тебе в Вайрет?
            - Я путешествую по Ансалону, мой дом и моя родина – всюду,- ответил Айван,- а мои родители…- он слегка замялся,- тебе, пожалуй, лучше не знать о моем происхождении…
            - Ты стыдишься его?- спросил Лурден.
            - Вовсе нет,- отозвался Айван,- моя мать – очень высокопоставленная особа. Ее влияние всегда приносило мне массу неудобств. Некоторые считают, что я такой же грозный и суровый, как она…- Айван оборвал сам себя и остановился,- вот мы и пришли.
            Они остановились на небольшом возвышении, и взглядам их открылось  селение, выглядевшее настолько мирным и уютным, что лица обоих путников расплылись в улыбках. Дома, словно сросшиеся с ветвями огромных валлинов, на которых они были построены, казались гостеприимными. Было еще довольно рано, и Лурден увидел детей, играющих на улицах и взрослых хлопотливо занятых своими делами – такими привычными и мирными. Лурден вздохнул. В сердце его невольно всплыли воспоминания о его родном селении. Которое в предзакатный час выглядело почти так же, и Лурден с удивлением осознал, что соскучился по дому. Айван, стоявший рядом с ним, опустил руку ему на плечо.
            - Война еще не добралась до сюда,- тихо и грустно проговорил он.
            Когда Лурден и Айван спустились в селение, уже начало смеркаться. Улицы Утехи пустели рано, Айван уверенно вел Лурдена вперед, пока наконец они не остановились у таверны, одном из самых больших зданий в Утехе. Поднявшись на ветви валлина, Айван уверенно распахнул дверь и ввел Лурдена внутрь. В просторном зале было светло, тепло и приятно пахло съестным. Несмотря на ранний час, посетителей было довольно много, но никто, казалось, не обратил внимания на вновь прибывших.
            - Я знал брата хозяина,- бросил Айван,- пойду поздороваюсь. Не тушуйся, займи нам местечко.
            Не успел Лурден ничего возразить, как Айван буквально испарился. Юноша озирался по сторонам, видя только занятые столики. Внезапно со стороны стойки послышался страшный грохот, и Лурден увидел полную рыжеволосую женщину, пробирающуюся к нему. Зеленые глаза ее с покрасневшими белками, полные какой-то животной ярости, тем не менее, смотрел бессмысленно и просто.
            - Рейстлин!- крикнула женщина, подскакивая к Лурдену и хватая его за черную мантию,- зачем ты вернулся?! Мало тебе было того, что ты портил жизнь Карамону в молодости! Это ты во всем виноват!
            - Моя госпожа,- побледневшими губами, как можно более вежливо пролепетал Лурден,- вы обознались…
            Женщина, дыша на него тяжелым запахом спиртного, хрипло рассмеялась.
            - Твою проклятую черную мантию я всюду узнаю!- снова прокричала она,- мои мальчики умерли, Лаура сбежала, Дезра больна и тоже скоро умрет. Карамон тоже не возвращается. Если бы я не была такая пьяная, и если бы вас не было трое, я бы убила…
            Чья-то рука взяла руку женщины, и та замолчала. Высокая крепкая девушка в переднике успокаивающе обняла ее. Женщина, уткнувшись ей в плечо, громко разрыдалась.
            - Идем, тика,- ласково начала девушка,- ты поспишь, тебе станет лучше. Простите, господин,- обратилась она к Лурдену,- она не в себе. Сейчас я обслужу вас.
            - Могу я чем-нибудь помочь?- с грустью глядя на плачущую женщину, участливо спросил Лурден,- я маг.
            - Младшая дочь госпожи Маджере очень больна,- ответила девушка,- но ведь вы…
            - Я могу попробовать кто-нибудь сделать,- уверенно кивнул Лурден,- проводите меня.
            - Нет!- истерически крикнула женщина,- не пускай его к моей дочери! Нет!
            Девушка начала что-то быстро и тихо говорить Тике,  и та вскоре затихла. Девушка отвела ее куда-то и быстро вернулась к Лурдену.
            - Идемте,- махнула она рукой, и юный маг последовал за ней. Вместе они поднялись на второй этаж.
            Комната, в которую девушка привела Лурдена, была совсем маленькая и, несмотря на теплую погоду, жарко натопленной. В просторной кровати лежала маленькая рыжеволосая девочка, и с первого взгляда понял, что она очень тяжело больна – крошечное худенькое личико осунулось и горело болезненным румянцем.
            - Она заболела внезапно,- прошептала девушка,- и ни один лекарь не может ничего поделать…
            Лурден медленно приблизился к постели и взял тоненькую прозрачную и обжигающе горячую руку в свои. Никогда прежде он не молился богам, но на этот раз сила его сострадания к умирающей девочке была столь велика, что губы сами сложили молитву. Лурден не знал точно, какому именно богу он возносит ее, но он вложил в эту молитву всю свою душу. Положив руку на лоб девочки, влажный от испарины, Лурден начал произносить магические слова, внезапно всплывшие в его мозгу. Чудесная энергия пронеслась по его мозгу. Чудесная энергия пронеслась по его телу и сквозь пальцы влилась в девочку. Вместе с этой энергией из Лурдена, казалось, начала исходить сама жизнь – в глазах потемнело, грудную клетку разрывала боль, но он услышал, как девочка задышала глубоко и ровно. Стряхнув с себя пелену темноты, юный маг увидел, как с лица ее сошел болезненный румянец, и девочка теперь, вместо страшного забытья, погрузилась в спокойный сон, дарящий выздоровление.
            На плечо Лурдена легла крепкая рука.
            - Исцеление – великий дар и очень сильное заклинание,- услышал он голос Айвана,- теперь я вижу, что ты стал настоящим магом. Идем. Нам надо успеть…
            Лурден медленно поднялся – голова его кружилась, перед глазами все плыло, но, тем не менее, он улыбнулся.
            - Иду,- только и успел произнести он, прежде, чем упасть в руки Айвана без сил. Лурден поднял отяжелевшие веки,- только передохну чуть-чуть,- выдохнул он, снова закрывая глаза.
                ***
            Осторожно, словно опасаясь, что хрупкая бумага вот-вот рассыплется у нее между пальцами, Лунитари взяла первый из листов бумаги и поднесла его к глазам.
            - Да, этому, наверное, больше лет, чем нам с тобой,- задумчиво заметила она.
            - Около пятисот, если быть точным,- отозвался Солинари,- описанные события никак не касаются смертных – они о них даже не знают. А у богов каким-то образом все стерлось в памяти. Ты читай…
                ЛЕГЕНДА О ДРАКОНЬЕМ ВСАДНИКЕ
            Пока я, Астинус Палантасский, пишу эти строки, события, которые я собираюсь описать, ярко горят в моей памяти, однако я знаю, что рукопись эту никто никогда не прочтет, и даже я, историк, хранящий мировую память, ничего не вспомню о ней.
            Мир был создан равновесным – Добро и Зло вечно  венчаемы порядком, и если когда-нибудь маятник слишком сильно отклонится в ту или иную сторону, мир будет обречен. Живущие на Крине – и смертные, и бессмертные, слишком уверенные в этом равновесии, ничего не помнят, о Драконьем Всаднике, приходящем каждые пять веков, чтобы нарушить его, тем самым приведя мир к уничтожению. Проклятие это было наложено на богов и смертных за их лишнюю самоуверенность. Драконий Всадник, заточенный в Бездну, приходит в мир, склоняя маятник в ту или иную сторону, но до сих пор мир продолжает существовать, ибо каждый раз великий воин Тандр, пробуждающийся вместе с Драконьим Всадником, бросает ему вызов и всякий раз неизменно снова погружает его в сон на пять веков. Так произошло и на этот раз – битва их была жаркой, но недолгой, и Драконий Всадник снова почил в Бездне. Но всякий раз существует опасность, что будет рожден ребенок, зачатый в Бездне, способный убить воина Тандра, дав тем самым Драконьему Всаднику безграничную свободу. Цикл этот повторяется век от века, и сама Бездна дает Всаднику силу восстать каждый раз в новом теле – теле смертного, попавшего в Бездну вольно или невольно.
            Я заканчиваю писать это, ибо чувствую, что не имею к этому больше сил. Охрани нас Гилеан от прихода Сына Бездны…
            Лунитари оторвалась от чтения и удивленно посмотрела на Солинари, все это время читавшего рукопись через ее плечо.
            - Это то, что я думаю?- тихо спросила она.
            - Время Драконьего Всадника пришло,- кивнул Солинари,- это он, а не Такхизис отдавал тебе приказы. Эта эпоха проклята – Тандр уже отправился за ним, но в этой эпохе был рожден Сын Бездны…
            - Дик,- побледневшими губами прошептала Лунитари.
            Солинари только молча кивнул.
            - Я сама подписала приговор миру…- Лунитари опустила руки, и легкие листы бумаги бесшумно упали к ее ногам,- я сама оставила его в Бездне… Жди здесь.
            Не успел Солинари ничего возразить, как Лунитари исчезла. Несколько секунд он смотрел на то место, где она только что стояла. Внезапно он снова ее увидел – Лунитари появилась так же внезапно, как исчезла – со сдавленным криком она упала на пол, словно кто-то толкнул ее. Солинари бросился к ней.
            - Ты в порядке?- участливо спросил он. Лунитари медленно поднялась с пола, держась за его плечи, и пустыми расширенными глазами, словно не видя, посмотрела ему в лицо.
            - Мне нет входа в Бездну, как и другим богам,- прошептала она,- мир обречен, и это моя вина…
            Дрожа, она прижалась к Солинари, а он, не произнося ни слова, крепко обнял ее.
                7.
            Ужасный багрянец заполнил собой все небо, и Палин теперь явственно чувствовал его жар. Он знал, что за его спиной на песке скорчилось хрупкое тело Гилтаса, знал, что Стил и Стурм стоят бок о бок, точно парализованные, не в силах даже выхватить оружие, знал он и что глаза их всех сосредоточенны на тонкой фигуре Дика. Палин и сам не мог отвести от него взгляд, даже прикрыть веки. Дик стоял в полный рост, расправив плечи, и тщедушное его тело, казалось, не чувствовало ужасного небесного жара. Обволакивающие его лохмотья густо черного цвета казались величественней и ужасней, чем черная мантия жреца Тьмы. Ветер, которого Палин не ощущал, трепал неровные края, и юному магу казалось, что за спиной у Дика то и дело появляются ужасные коженистые крылья. Дик стоял к ним спиной, но Палин ясно видел внутренним взором его глаза – видел золотую пелену, заполнившую радужную оболочку, видел черные точки зрачков, сузившихся и превратившихся в изящные песочные часы. Он почти физически ощутил, как время мира выходит, почти слышал, как падают его песчинки. Губы Дика неслышно шевелились, словно произнося молитву или заклинание, и непроизнесенные слова начали всплывать в сознании Палина огненными обжигающими строками. Он не понимал ни буквы, но это наполнило его таким ужасом, который, казалось, готов был разорвать грудь. Сердце болезненно засаднило, и руки Палина словно сами собой потянулись к груди – вырвать этот ужас и бросить его прочь, вырвать сердце. Дик воздел худую костлявую руку и выкрикнул что-то вслух – какое-то имя… Тьма поглотила это слово. Палин услышал, как застонал сквозь зубы Гилтас – рана вновь открылась, и хлынула кровь, смешиваясь с песком, растворяясь в багряной темноте.
            Дик снова что-то выкрикнул, и ветер, трепавший его одеяния, подхватил крупинки окровавленного песка, закручивая их в ужасный вихрь. Поднятый песок застлал Палину глаза, обжег их, но юный маг не мог даже утереть их, только смотрел, превознемогая боль, все еще не в силах пошевелиться. Кровавый песок, казалось, проник в кровь, замедляя ее бег, но Палин не обращал внимания неприятные покалывания в руках и ногах. Палин услышал, что Стил начал молиться, хотя на самом деле скорее всего рыцарь даже не шевелил губами, но страстная, отнюдь не испуганная молитва, эхом отозвалась в мозгу Палина – магический ужас, казалось, не трогал Стила – рыцарь не мог пошевелиться и отвести взгляд, но в нем не было ни капли страха, и Палин начал медленно повторять про себя слова его молитвы, не соображая, какому же богу он молится. Но багряная темнота была глуха…
            Дик рассмеялся – сперва тихо, потом все громче и громче, и Стил замолчал – ужас по крохе, по капле просочился и в его сознание – Палин почувствовал его дрожь. Гилтас, похоже, уже не дышал, и Палин позавидовал ему – смерть была милосердней этой пытки. Но, тем не менее, Гилтас был жив – Бездна не могла допустить, чтобы хоть один из ее пленников спасся из ее жарких щупалец. Стурм, стоя рядом со Стилом, не слышал его молитвы, не видел крови Гилтаса, казалось, не замечал даже наползающего жара, магический ужас парализовал его своим ядом и пожрал, отняв все ощущения, словно пригвоздив его к земле – Палин не слышал его мыслей, в то время как в мыслях Гилтаса и Стила были только страх и боль. Его собственное безумие достигло апогея – Дик продолжал смеяться, но Палин не смог даже молить богов – все равно каких – убить его. Все они – Паладайн, Такхизис, Гилеан, Хаос, боги магии – казалось, перестали существовать – вся мировая сила теперь сосредоточилась в тщедушной, но прямой и гордой фигуре в черных лохмотьях….
            …И тут багряная тьма разверзлась…
            Сперва Палин не увидел ничего – только сгусток непроглядной черноты, потом сгусток начал принимать очертания – юный маг увидел пять драконих голов на извивающихся шеях и, против воли, повалился на колени. Сознания его достигла страстная молитва Стила – рыцарь, сбросив с себя ужас и боль, погрузился в полубезумный экстаз, и слова его теперь были наполнены восторгом и благоговением. Палин поймал себя на том, что снова повторяет за Стилом, и восторг рыцаря передается ему – перед ними была сама Владычица Тьмы, Всебесцветная Драконица Такхизис, и Палин, к собственному изумлению, чувствовал в ней силу и спасение. Стурм, падая на песок, выкрикнул что-то, но собственный крик отразился вспышкой боли в его мозгу. Гилтас, не дыша, сел с широко распахнутыми глазами, и бескровные губы его тоже шептали молитву.
            Внезапно все оборвалось. Мир замер, голос Стила захлебнулся, тьма обдала слепящим жаром – и Дик сделал короткий шаг вперед.
            Осознание происходящего на мгновение остановило сердце Палина – он видел, как он медленно, но уверенно движется к Драконице, и глаза всех пяти ее голов, сосредоточившись на маленькой черной фигурке. Пять ужасных пастей предостерегающе распахнулись, но Дик продолжал идти. Собрав последние силы, Стил выхватил древний отцовский меч и со звериным криком бросился вперед. Дик на мгновение остановился, обернулся, взглянув на Стила лишь раз, и рыцарь со стоном повалился на песок. Отвернувшись, Дик сделал еще один шаг, и в следующий миг тьма поглотила его.
            Уже почти обезумевший, Палнн, словно прозрев и внезапно сбросив тяжелые кандалы, обернулся. Гилтас, весь измазанный в собственной крови и налипшем песке, сидел совершенно прямо, глядя прямо перед собой. Стурм, все еще на коленях, начал раскачиваться из стороны в сторону. Стил, распростертый на песке, оперевшись на руки, медленно поднялся, сжав в дрожащих ладонях рукоять меча.
            - Это он,- голос его был глух и еле слышен,- это он, тот человек, за которым послал меня Ариакан. Я должен последовать за ним.
            Он сделал решительный шаг вперед, но Палин, внезапно ощутивший в своем теле странную и пугающую силу, вскочил, хватая его за руку. Стил, изумленно обернувшись к нему, дернулся, пытаясь вырваться, но Палин держал крепко. Стил уставился на него зло и беспощадно.
            - Отпусти, Маджере,- процедил он сквозь зубы с угрозой.
            - Нет,- решительно прошептал Палин,- слишком поздно. Его уже нет.
            Стилу наконец удалось вырваться из его цепких пальцев, и он бегом бросился по песку к тому месту, где минуту назад исчез Дик.
            - Нет,- снова прошептал Палин, наблюдая за рыцарем теперь почти безучастно. Он все бежал и бежал вперед, но стоял на месте. Небесный свет делал доспехи его огненно-алыми, и казалось, что Стил истекает кровью. Наконец, обессиленный, рыцарь повалился на колени, но продолжал пытаться двигаться вперед. В этот момент Гилтас ужасно закричал, и краем глаза Палин заметил, как миндалевидные глаза его закатились, а рот застыл в высшей точке крика, но тишина поглотила все звуки. Стурм, шатаясь, как пьяный, поднялся на ноги, протягивая руку. Палин проследил за тем, куда указывал его палец, и сердце его снова замерло, но потом забилось с такой силой, что юный маг едва не потерял сознание. Стил тоже поднялся на ноги, и меч выпал из его оледеневших пальцев. Широко распахнутые глаза, уже почти ослепшие, смотрели словно сквозь толщу воды, пустыня  начала расплываться, стремительно меняя очертания – Стил видел перед собой, казалось, весь Ансалон сразу – Оплот, утренние пустынные еще улицы Палантаса, пылающие летом Равнины, поющие осины Сильванести, осенние багряные ветви валлинов, видел испуганные глаза сотен людей, видел ужасную битву, гибнущих рыцарей в серебряных и черных доспехах, оплывшие от драконьего огня скалы и закипающие реки, разрушенные крепости и мертвые изуродованные тела. Все эти видения слились в один ужасающий, рвущий легкие и барабанные перепонки крик, и лишь позднее Стил позволил своему утомленному израненному разуму понять, что это был его собственный крик.
            Пятиглавая драконица вернулась, но это была уже не великая Богиня, создательница мира – она была сломлена и сражена, и Стил почувствовал, что теперь сломлен и сражен он сам. В глазах всех голов Такхизис горела всесжигающая ярость и – Стил хотел бы вырвать себе глаза, лишь бы не видеть этого – необоримый страх. Со своего места Палин заметил, что на Драконице теперь сидит всадник – человек, почти незаметный на ее громадной спине, но в нем была такая сила и такая власть, что, сам того не желая, Палин согнулся в почтительном поклоне, продолжая, тем не менее, внимательно следить за этим существом. Только сейчас он заметил у него в руках свой посох – хрустальный шарик ярко полыхал, как звезда в алой тьме. Даже издалека Палин узнал всадника…
            К ногам Стила, появившись словно ниоткуда, упал Дик – юноша был без сознания. Рыцарь, словно не видя его, переступил через него и медленно двинулся к Драконице с видем человека сделавшего выбор… или утратившего веру.
            - Я вернулся,- тихий, почти шепчущий голос прозвучал, тем не менее, как гром. Стил, сгибаясь как под порывами ветра, шел вперед – Палин видел, как лицо и руки его покрываются ожогами – рыцарь уже почти ослеп, но продолжал упрямо идти. Всадник произнес какое-то короткое слово, и Стил вскрикнул от боли – он брел уже по колено в песке, но не остановился.
            Алое небо озарила белая вспышка, и Палин увидел высокого воина в серебряных доспехах. Пятиглавое чудовище издало ужасающий вопль, но всадник остался спокоен.
            - Восстань,- долетело до слуха Палина, и Дик, дрожа, поднялся с песка. Лицо его было исполнено решимости и бесстрастия. Стил, остановившись, наконец увидел его. Издав еще один крик, он бросился к нему – почти невидящие глаза горели безумием.
            Дик снова поднял руку – в тонких пальцах сверкнул маленький серебряный кинжал.
            Стил, спотыкнувшись, тяжело рухнул на песок и больше не поднялся.
            - Иди, сын мой,- проговорил Всадник почти ласково,- иди, исполни свое предназначение.
            Дик, коротко кивнув, двинулся к высокому воину, крепко сжимая кинжал.
            - Я защищу моего папочку! Ты его не тронешь!- сложили его тонкие запекшиеся губы…

                8.
            Огонь войны охватил Квалинести почти полностью. Армии Ариакана продвинулись далеко вглубь страны, однако столицы королевства так и не достигли. Захват Квалинести, на который Ариакан планировал потратить не больше недели, явно затянулся. Повелитель рассчитывал справиться здесь малой кровью – основные силы были сосредоточены в Соламнии и на границах Абанассинии, на вожделенную цель Темных Рыцарей – эльфийское королевство – были брошены лишь элитные войска – те, которыми командовал лично Ариакан и самые приближенные из его полководцев – состав этой армии был не очень многочисленным, но по расчетам Повелителя этого вполне должно было хватить, чтобы прижать и уничтожить кучку эльфов с их грифонами, как выразился один из полководцев. Ариакан был вовсе не склонен недооценивать противника – он знал, что эльфы довольно искусны в военном деле, Портиос – неплохой военачальник, а грифоны могут отлично противостоять драконам в воздушном бою. Однако, даже учитывая это, Ариакан никак не мог ожидать, что война с эльфами так затянется. Портиос за очень короткий срок смог собрать настоящую мощную армию хорошо обученных и вооруженных воинов. Вылазки по воздуху тоже вскоре показали свою несостоятельность – эльфийские грифоны не владели убийственным дыханием, но драконам от него было мало пользы – огромные звери никак не могли  угнаться за юркими и сравнительно небольшими грифонами – их жесткие клювы и когти наносили большой урон драконам. Конечно, как бы ни талантлив был Портиос, как бы мужественно не сражались  его воины, им ни за что не удалось бы победить в этой войне, но Ариакан терял драгоценные дни,  задержанный ими, в это время силы Абанассинии могли собраться воедино и дать Темным Рыцарям отпор, и потому Повелителю пришлось стянуть в Квалинести силы из Соламнии – подкрепление еще не прибыло, но армия Ариакана тем временем сумела почти вплотную подойти к Квалиносту.
            Оттесненный почти к самой столице, Портиос решился покинуть свои войска и вернуться в Квалиност – он понимал, что долго им Ариакана не сдержать – шпионы сообщили королю об укреплении сил врага, он видел, какие потери терпела его армия. Для мобилизации сил Портиос поднял все ресурсы, кроме одного, и отчасти именно за этим он и отправился в Квалиност.
            Прекрасная эльфийская столица, предчувствуя приближение бури, готовилась к сдерживанию осады. Подготовкой этой руководила Сильвара – несмотря ни на что, она была единственной, кому Портиос мог доверить столь ответственное дело – жители столицы уважали ее еще с тех пор, как она вместе с Гилтанасом возглавляла повстанческое движение. Сильвара обладала даром организатора и смогла построить оборону очень грамотно, но даже несмотря на это, все понимали – столица обречена, но даже с осознанием этого Квалиност не покинул никто – даже старки и дети остались в городе.
            Со своими войсками Портиос оставил Таниса – полуэльф пользовался среди солдат большим авторитетом – в их умах была еще свежа память о его прошлых подвигах. Танис, не задумываясь, согласился вмешаться в эту войну – он намеревался во что бы то ни стало освободить своего сына. Домой, Лоране, он отправил письмо, в котором уверял, что с Гилтасом все в порядке. Правда, ему пришлось написать, что в Квалинести их задержала война.
            Портиос прибыл в Квалиност в самый темный час – перед рассветом, но столица бодрствовала. Стражи на крепостных стенах приветствовали своего короля, и Портиос принял их приветствия сдержанно, но с благодарностью – эти воины, он знал это, готовы были положить головы за родину и своего короля. Портиосу хотелось подбодрить их – но он понял, что во-первых у  него совсем нет времени, а во-вторых ободрить ему их нечем.
            Сильвара не знала, что Портиос оставит войска и прибудет в Квалиност, но, казалось, ждала его и была готова к его приезду. Быстро она рассказала королю о проделанной работе – Портиос слушал ее, молча кивая. Когда она наконец закончила, он окинул ее задумчивым долгим взглядом.
            - Ты ведь уже знаешь о предательстве Гилтанаса,- медленно спросил король,- сейчас он в стане Ариакана – уж не знаю, в качестве кого – пленного или советника.
            Сильвара ответила на его взгляд, и под ее глубокими печальными глазами Портиосу пришлось отвернуться.
            - Он любит Квалинести так же, как и ты,- тихо проговорила она,- но любит по-другому. Для него смерть – самое страшное, что есть в этом мире. Для тебя – рабство. Мы не в праве винить его за то, что он хотел спасти родину.
            - Ты тоже хочешь меня предать?- быстро спросил Портиос.
            Сильвара горько усмехнулась.
            - Я буду сражаться до последней капли крови – я сделала свой выбор,- ответила она,- но я не верю, что ты не видишь, что Квалинести обречена. Ариакана, получив подкрепление, без труда возьмет Квалиност. Я думаю, мы должны уйти…
            Портиос резко обернулся к Сильваре, яростно сверкнув глазами.
            - Нет,- резко почти выкрикнул он,- однажды мой народ уже оставил Квалинести. Больше этому не бывать. К тому же отступать уже поздно и некуда. Осаде не бывать. Мы дадим Ариакану бой на равнине в нескольких милях от столицы.
            - Ты с ума сошел, Портиос?- побледневшими губами прошептала она,- в открытом бою нам их не победить.
            - Многие считают меня безумцем,- ответил Портиос,- но только так можно спасти Квалиност от разрушения.
            Сильвара стремительно подошла к королю и ледяными руками сжала его руки – Портиос не отнял их.
            - Если мы дадим бой, Ариакан, победив нас, без труда войдет в столицу,- проговорила она тихо,- он сильнее нас.
            - Ты знаешь, что нужно делать, Серебряная драконица,- так же тихо ответил Портиос,- ничего не бойся, благодаря тебе и твоим сородичам мы дадим им достойный отпор.
            Заглянув в глубину его глаз, Сильвара решительно кивнула.
            - Торопись,- закончил Портиос. Когда Сильвара ушла, он задумчиво посмотрел ей вслед,- если мы потерпим поражение, я знаю, что делать…
                ***
            Благодаря стараниям эльфийских лекарей, рана Карамона затянулась и перестала причинять ему неудобства, Карамон зал, что вокруг царит ужас войны, но в той части дворца, куда по приказу Портиоса его поместили, ничто не напоминало об этом. По светлым просторным коридорам, украшенным живыми цветами, бродили прекрасные девы с печатью покоя и умиротворения на лицах. В комнате Карамона было все необходимое, и прекрасные девы готовы были исполнить любое его желание по первому знаку. Несмотря на всю эту роскошь и умиротворенность, Карамону было отчаянно скучно, и он чувствовал, что зря теряет время. В Квалинести не оказалось и следа Палина и Стурма. Девы, прислуживавшие ему, обычно не произносили ни слова, и от них Карамон ничего не узнал. Лекарь еще не позволил ему вставать с постели, но Карамону было наплевать на его аппреты – рана больше не болела, и Карамон легко передвигался по комнате. Наконец он подошел к двери в коридор и остановился в нерешительности. В висках слегка заломило, и на мгновение у Карамона потемнело в глазах, но это почти сразу прошло, и Карамон уверенно толкнул дверь – она оказалась не запертой, и он вышел в коридор. Здесь было тихо и пустынно – был уже не слишком ранний час, и неестественная тишина насторожила Карамона. На секунду ему даже захотелось , чтобы кто-нибудь окликнул его или даже вернул обратно в постель. Он сделал несколько неуверенных шагов вперед – шаги гулко отозвались под высоким потолком, но Карамон пошел быстрее – он проходил мимо закрытых резных дверей, из-за которых не доносилось ни звука. Внезапно что-то заставило Карамона остановиться – из-за одной из этих дверей ему послышались голоса – от сердца тут же словно отлегло. Карамон подошел к двери и негромко постучал. Голоса сразу смолкли, но потом Карамон услышал:
            - Входите.
            Он толкнул дверь и вошел – в большой светлой комнате в удобном кресле полулежала прекрасная эльфийская женщина. Карамон не без труда, но узнал ее.
            - Королева Эльхана,- почтительно поклонившись, пробормотал он,- простите, что побеспокоил вас.
            - Ничего страшного, Карамон Маджере,- королева ответила на его поклон легкой улыбкой,- я рада, что тебе стало лучше. Ты ничуть меня не побеспокоил. Позволь представить тебе Лауру, мою маленькую дочурку.
            Только сейчас Карамон заметил, что рядом с креслом Эльханы на бархатной скамеечке сидит маленькая богато одетая девочка. В этой разряженной в шелк и драгоценности малышке Карамон с трудом узнал Лауру.
            - Ваше величество,- неуверенно обратился Карамон к Эльхане,- вы ошибаетесь, это моя дочь… Лаура,- с укоризной обратился он к девочке,- куда ты пропала! Мы с мамой так волновались!
            Лаура вскинула на него большие улыбающиеся глаза, Эльхана, заметив это, быстро схватила ее за руку, словно опасаясь, что Карамон вот-вот отнимет у нее Лауру.
            - Как ты смеешь перечить королеве!- холодно возразила Эльхана,- Лаура – мой ребенок. Мой и моего возлюбленного мужа Портиоса. Мы так долго ждали ее рождения, а, когда она наконец родилась, не знали, каким богам молиться, чтобы отблагодарить их за это счастье. Тебе лучше вернуться в постель – похоже, рана помутила твой разум.
            Карамон слушал ее, не в силах ничего ответить – голова начала болеть, а в сознание закрался холодный страх – Карамон понял, что королева безумна. Лаура приветливо улыбалась ему, но ничего не говорила.
            В этот момент дверь распахнулась. Эльхана вскочила со своего кресла и, закрывая лицо руками, укрылась за его спинкой.
            - Нет, Портиос! Не бей меня!- почти выкрикнула она.
            Карамон обернулся – король эльфов стоял в дверном проеме, в недоумении глядя на Эльхану. Но потом лицо его разгладилось, и он уверенно подошел к Лауре, протянув ей руку.
            - Идем, дитя мое, королеве нужно отдохнуть,- Лаура доверчиво взяла его за руку. Портиос обернулся к Карамону,- идем,- коротко бросил король.
            Когда они вышли из комнаты, Карамон недоуменно уставился на Портиоса.
            - Что с ней? Что случилось?- наконец тихо спросил он.
            - Война,- коротко ответил Портиос,- просто еще одна несчастная жертва войны.
                ***
            Солнце, пробившись сквозь занавески, прыгнуло на лицо Даламара и разбудило его, однако глаза он открывать не торопился. «Сон, это был всего лишь кошмарный сон…»- повторил он про себя словно заклинание. Солнце пригрело кожу и пробивалось сквозь веки. Даламар открыл глаза. На него смотрел низкий потолок с тяжелыми стропилами из темного дерева. Сам эльф лежал совершенно по легким одеялом. Рядом на чистой подушке, склонив голову к самому его плечу, спокойно спала Йенна. Даламар невольно отшатнулся и выскочил из постели. Утренний холод почти ласково окутал его тело, и темный эльф поежился. Йенна что-то проговорила сквозь сон и слегка пошевелилась. «Юстариус!- мысленно проговорил Даламар,- я знал, что ты извращенец и подлец, но ведь она твоя дочь!»
«Она была моей дочерью,- ответил голос Юстариуса в его голове,- она не успела вернуть тебе все долги. Теперь у нее есть такая возможность.»
            Как только слова старого мага отзвучали в голове Даламара, Йенна снова вздохнула и, открыв глаза, села в постели. Легкое одеяло едва прикрывало ее полную молодую грудь, и Даламар инстинктивно отвернулся. Заметив это, Йенна тихо рассмеялась.
            - Ты боишься моего тела?- игриво спросила она.- после всего того, что было между нами, это по меньшей мере странно.
            Даламар бросил на нее короткий взгляд и коротко усмехнулся.
            - В чем дело?- Йенна изобразила удивление, откидывая одеяло,- я сделала что-нибудь не так? Но, судя по тому, как ты кричал сегодня, я действовала правильно… Ответь мне, любовь моя, в чем дело?
            Йенна встала с постели. Даламар мог лишь молча наблюдать за ней. Ее плавные движения словно гипнотизировали его, и он не мог оторвать взгляд от ее обнаженного тела. Йенна, меж тем, медленно подошла к нему ближе.
            - Хотя нет, не отвечай,- она подняла руку,- я сама угадаю. Дело в этом Лурдене. Неужели он может любить так, как я?
            Она подошла к нему вплотную и, прижавшись к его телу, коснулась губами его уха.
            - Ты думал, я ничего не узнаю?- услышал Даламар ее горячий шепот,- но, честно говоря, вы не особо скрывались.
            Не давая ему ответить, она прижала палец к его губам. Затем Йенна осторожно провела рукой по его незаживающим ранам, испачкав пальцы его кровью.
            - Ты знаешь, что такое телесная боль,- снова прошептала колдунья,- знаешь, что значит терять сознание от потери крови. Когда голова становится ватной, а конечности словно деревенеют. Я знаю иную боль…
            С этими  словами Йенна отстранилась от него, наклонилась, прикоснулась губами к одной из его ран. Вспышка боли на мгновение ослепила Даламара. Потом он снова увидел насмешливое лицо Йенны и заметил на ее губах свою собственную кровь. Колдунья улыбалась. С этой убийственной ласковой улыбкой она размахнулась, и кулак ее с силой врезался в грудь Даламара. Темный эльф закашлялся и согнулся в приступе ужасной боли. Кровь буквально хлынула из ран, заливая ему руки и пол. Темный эльф и не знал, что в его хрупком теле помещается столько крови. Перед глазами пульсировала алая пелена, и Даламар понял, что теряет сознание. Но внезапно рука Йенны, легшая ему на плечо, буквально вырвала его из омута беспамятства. Пронзительно холодное прикосновение ее пальцев обжигало.
            - Я знаю, что не может дать тебе Лурден,- с той же ласковой улыбкой продолжила Йенна,- а я могу.
            Она позволила его крови заливать и ее руки тоже. Боль в груди постепенно перетекла в мозг, наполняя собой все тело, но стала как-то мягче, почти приятной.
            - Я ношу твоего ребенка,- нежно прошептала Йенна ему в ухо. Затем, резко рассмеявшись, она отстранилась от него снова.- как бы ни был искусен Лурден, на такое он не способен.- сквозь смех продолжала Йенна. Затем она вдруг повалилась обратно на кровать и, закрыв лицо руками, беззвучно разрыдалась. Даламар медленно, почти без сознания, подошел к ней и бережно положил руку ей на плечо. Она быстро скинула ее и снова вскочила.
            - Забавно,- почти истерически крикнула она сквозь слезы,- отверженец-полукровка – вот его судьба. Как ты мог это допустить?!
            С этими словами Йенна выбежала на середину комнаты и резко обернулась к Даламару. Темный эльф заметил, что в руке ее блеснул кинжал из тех, какими пользовались все маги. Он хотел как-то ей помешать, но ее полубезумный взгляд остановил его.
            - Я не позволю ему родиться,- холодно проговорила Йенна,- он не будет несчастен, как его мать. Не будет вероломным подлецом, как его отец.
            С этими словами Йенна вонзила кинжал себе в живот. Не издав ни звука, она подалась вперед, но устояла на ногах. Из-под холодного серебра по гладкой светлой коже стекало несколько струек крови. Даламар стоял, не шевелясь, не в силах ничего предпринять. Йенна, не поднимая головы, засмеялась странным булькающим смехом. Кровь выступила у нее на губах. Медленно, но внятно, колдунья принялась читать заклинание. Даламар тут же узнал его – заклинание огненных стрел. Йенна подняла на него указующий перст. Но темный эльф успел произнести защитное заклинание, и огненные стрелы не причинили ему никакого вреда.
            - Я убью тебя, любовь моя,- сдавленным голосом произнесла Йенна. Ужасная рана и заклинание отняли у нее столько сил, что она почти не держалась на ногах, но она снова подняла руку и принялась читать заклинание, гораздо более мощное, чем первое. Силовой волной Даламара отбросило назад – его защитное заклинание было неспособно полностью защитить его от колдовства Йенны. Сама же колдунья, покачиваясь, подошла к нему, распростертому на полу, и теплой на этот раз рукой приподняла его голову.
            - Я так любила тебя,- шептали окровавленные губы, и кровь стекала по подбородку,- я готова была пожертвовать ради тебя всем. Я могла бы родить тебе сына. Но от всего этого ты отказался ради глупого смазливого мальчишки. Я умираю, Даламар, прошу тебя, в память о нашей прошлой любви, подари мне только один поцелуй.
            Даламар не мог сопротивляться – заклинание Йенны оглушило его. Она же приблизила свое лицо к его, и буквально впилась губами в его губы. Даламар почувствовал вкус ее крови, который внезапно сменился вкусом пепла. Он поднял руки, чтобы обнять Йенну, но внезапно все ее  тело буквально рассыпалось между его пальцев. Под дождем из серого пепла Даламар снова погрузился в беспамятство.
                9.
            Основную часть войск Ариакана составляли синие драконы – считалось, что они самые верные, а потому самые полезные для людей. Естественно, что в командовании были исключительно драконы синей масти. Именно поэтому решение Повелителя вызвало такое удивление и недовольство – Ариакан назначил  командующим одного из флангов войск Зои Ут Биан, всадницу черного дракона Паира. Всем было известно, что черные, жестокие до безжалостности, не отличались особым умом, могли совершенно забыть о том, что на спине их сидит всадник. Однако Паир не соответствовал ни одному из этих определений – он был на удивление верен своей всаднице, и никогда не бросился бы в атаку, очертя голову. Несмотря на это, синие презирали Паира. Драконы очень скептически относились к людям, считая себя высшей расой, наиболее приближенной к богам. Если иногда им и приходилось обращаться в человека, то только в силу крайней необходимости. Человеческая жизнь на их взгляд была коротка и пуста. Они верно служили своим всадникам, но смену Повелителей рассматривали, как смену времен года. Паир же большую часть жизни в последнее время, с тех пор, как его всадницей стала Зои, проводил в человеческом обличье. Синие драконы пытались противиться такому решению Ариакана, но Повелитель быстро пресек все эти попытки – он был уверен в своем выборе. Как он и предвидел, Портиос решил не подвергать свою столицу осаде – он решился дать бой. Ариакан знал, что эльфами были призваны серебряные драконы, но это не волновало, а даже почти радовало его – Повелитель предпочитал сразить их в равном поединке. Армия Портиоса передвинулась дальше назад и остановилась на широкой равнине в нескольких милях от Квалиноста. Войска Ариакана прибыли туда к вечеру. На утро должна была состояться решительная битва.
            Зои в полном одиночестве тайком покинула шатер, где, кроме нее, располагалось еще трое рыцарей – отличные ребята, Зои очень их любила, они были прекрасными товарищами, и Зои знала, что к ним всегда можно обратиться за помощью, но сейчас она просто не могла видеть их, говорить с ними. Все в лагере были слишком заняты, чтобы заметить маленькую фигурку, скрывающуюся в лесу.
            Зои села у высокого дерева на мягкий мох. Было довольно тепло, но на Зои была надета лишь тонкая льняная рубашка, и потому она начала зябнуть. Она обхватила колени руками и положила на них подбородок, прикрыв глаза, которые внезапно начало щипать – Зои так давно не плакала, что даже сперва не сообразила, что с ней происходит. Слезы ослепили и оглушили ее, и она не слышала, как к ней кто-то подошел. Крепкая, но ласковая рука легла ей на голову. Зои испуганно подняла заплаканные глаза и увидела Паира.
            - Уходи, - слегка охрипшим голосом проговорила она, снова пряча лицо. Паир медленно убрал руку и сел рядом с ней на мох.
            - Ты ведь не боишься смерти, Зои?- тихо спросил он. Зои невольно дернулась и бросила на Паира быстрый взгляд, потом тихо покачала головой.
            - Я всю жизнь пыталась кому-то что-то доказать. Я умру в бою, как и мечтала,- она судорожно сглотнула,- Но, боги мои, как же это тяжело! Мне казалось, я смогла стать сильной и бесстрашной. Но, оказывается, это так страшно.
            Паир взял ее холодную руку в свои. Она не отняла ее.
            - По драконьим меркам я почти юн,- тихо, но твердо начал он,- но по человеческим я прожил несчетное количество лет. Но никогда за все эти годы я не встречал никого сильнее и мужественнее, чем ты.
            Зои улыбнулась сквозь слезы.
            - Ты так правдоподобно лжешь,- проговорила она. Паир не ответил на ее улыбку. Внезапно Зои остро ощутила тепло его тела, и что-то в ней дрогнуло. Слезы на глазах высохли, и она, почти неосознанно, потянулась к Паиру. Он трепетно и нежно притянул ее к себе. Зои почти утонула в его крепких восхитительных объятиях. Страх и дрожь ушли, освободив место жару и восторгу. Зои прикрыла сухие глаза, и ощутила на своих губах прикосновение теплых немного шершавых губ Паира, почувствовала, как его руки медленно освобождают ее горящее тело от льняной рубашки.
            - Стой,- хрипло прошептала она, открывая глаза и глядя в его огненно-черные зрачки,- ты же знаешь, все то, что обо мне болтают – обо мне и других мужчинах. Это все не правда. Я никогда раньше…
            - Ты боишься?- так же шепотом спросил Паир,- вели мне,  и я уйду. Я никогда не позволю тебе пережить меня, и если завтра ты погибнешь, я все равно погибну вместе с тобой.
            Зои молча коснулась его бледного непроницаемого лица.
            - Я не боюсь,- наконец ответила она,- больше нет…
                ***
            Гилтанас знал, что его народ терпит поражения, и многие его сородичи уже погибли, но они были несравнимо счастливее тех, кому еще суждено было погибнуть. Днем и ночью он молился  Богам, но Боги, похоже, не слышали его молитв. В стане Ариакана он был пленником, но с ним обращались очень хорошо. Однако Гилтанас не принимал от них ничего – он ничего не ел с того самого дня, как в лагере Ариакана побывал Портиос. Спал принц только тогда, когда усталость и измождение валили его с ног, и за очень короткий срок Гилтанас превратился в настоящего старика. Но даже это не могло остановить его – он все еще тщился достучаться до Богов. Его даже теперь не охраняли – в этом не было смысла – Гилтанас не смог бы сбежать, да и не захотел бы – своим постом он довел себя почти до крайней степени истощения – он с трудом держался не то что на ногах, даже на коленях. Он почти ничего не видел и не слышал вокруг себя, но разум его был кристально чист. Он не называл имен богов, к которым обращался, он лишь молил, храня надежду, что хоть один из них его услышит.
            Тусклый закатный свет пробивался сквозь щели в шатре, и Гилтанас, только что очнувшийся от болезненного сна, не приносящего отдыха, снова молитвенно сложил руки. Красная полоса легла поперек его лица. Гилтанас сделал глубокий вдох – впалую грудь пронзила резкая острая боль, но Гилтанас даже не закашлялся. Внезапно все его естество пронзило ощущение присутствия в шатре кого-то еще, настолько значительного и могущественного, что у Гилтанаса перехватило дыхание. Медленно, подрагивая всем телом, принц обернулся. У входа в шатер стояла женщина, с первого взгляда Гилтанас не увидел в ее облике ничего необычного – она была невысока, с вьющимися рыжими волосами и насмешливым взглядом. Женщина была одета в длинную ниспадающую алую мантию. Руки ее были сложены в рукавах, а на губах блуждала странная улыбка – не то, чтобы злая, даже приветливая, но вдруг Гилтанас почувствовал в этой женщине такую силу, которая заставила его, покачиваясь, подняться на ноги и склониться в почтительном поклоне.
            - Привет,- женщина махнула рукой. Колени Гилтанаса подогнулись, и он пал перед ней ниц.
            - Кто ты?- с трудом разлепив ссохшиеся губы, спросил он.
            - Я пришла на твой зов, дорогой Гилтанас,- с той же улыбкой ответила она,- я Лунитари, может, ты слышал обо мне?
            Лицо принца смертельно побледнело, что казалось почти невозможным.
            - Ну вот, я, как и Портиос, сошел с ума,- почти неслышно пробормотал он.
            - Странные вы, смертные,- задумчиво произнесла Лунитари,- сперва молитесь, разбивая лоб, о явлении божественного знамения, а когда боги сами являются к вам, вы решаете, что это – ваша болезненная фантазия. Нет, Гилтанас, это действительно я, и здесь ты больше не останешься. Ты так страдаешь, видя гибель твоего народа, но ничего для его спасения не делаешь. Ты отправишься в Сильванести. Там ты возглавишь армию, отправляющуюся на помощь твоему брату.
            - Я стану командующим на параде смерти,- мрачно заметил Гилтанас,- прости, моя госпожа, но я молился совсем не об этом.
            - Иначе на этом параде ты будешь всего лишь зрителем,- пожала она плечами,- и тогда вина твоя будет гораздо больше, ибо ты даже не попытался ничего сделать. Все уже решено, и ты – лишь оружие в руках судьбы – тебя можно либо с пользой применить, либо выбросить…
            - Я никогда не командовал целой армией,- отчаянно возразил Гилтанас – в глубине души он уже понял, что Лунитари абсолютно права.
            - Глупости,- махнула рукой она,- ты всего за пол года  сумел  вернуть Портиосу престол. Правда, не без помощи богов… Но ведь на этот раз я буду тоже помогать тебе. Ты, кажется, баловался магией?
            Гилтанас неуверенно кивнул.
            - После того, как эта война закончится, пройдешь Испытание, а пока просто верь мне,- быстро закончила Лунитари.
            С этими словами она взяла Гилтанаса за руку, и в следующий момент шатер его был уже пуст.
                ***
            Битва должна была начаться на рассвете, и Портиос понимал, что отступать ему некуда. Единственное, о чем он сожалел было то, что некому было унаследовать престол Квалинести после его смерти – Гилтанас и Лорана предали его и родину, Эльхана сходила с ума, а безумной истории о том, что Лаура – его дочь, король, конечно, не склонен был верить.
            Ночь – беззвездная и тяжелая, заполнила собой все вокруг, и Портиосу казалось, что в этой густой темноте он остался совсем один, и чувство это было приятно. Король согласился бы вырвать себе глаза, лишь бы больше никогда не видеть восходящего солнца – в этом мире у него не осталось больше никого.
            Легкая, почти невесомая рука легла ему на плечо, но Портиос даже не вздрогнул – он медленно обернулся. Сперва он даже не узнал ту, что стояла за  его спиной, вернее, не поверил, что такое возможно. Враз похолодевшие непослушные губы сложили ее имя:
            - Юолли…
            Она улыбнулась, и улыбка это такая теплая и настоящая – окончательно убедила Портиоса, что это не сон.
            - Ты пришла, ты все-таки пришла,- он подался вперед, желая обнять ее, но она мягко, но решительно отстранила его.
            - Не сейчас,- Юолли говорила почти шепотом,- все в прошлом, и ты знаешь это. Я пришла с сугубо деловым вопросом. Я знаю, какая беда настигла Квалинести, и готова помочь тебе. Моей армией командует твой брат. Они очень быстро доберутся до Квалиноста – вам надо продержаться всего два дня. Ты сможешь?
            Минуту Портиос молчал, стоя со все еще раскрытыми объятиями, но глядя прямо перед собой. Потом его пустой взгляд поднялся на нее.
            - Портиос?- опасливо спросила Юолли,- ты слышал, что я сказала? Ты уверен, что с тобой все в порядке?
            - Все в прошлом,- неживым трескучим голосом повторил Портиос,- я так долго ждал, и все зря…- он сделал мучительную паузу, потом глаза его медленно наполнила холодная ярость,- Нет,- он схватил Юолли за плечи, но она каким-то чудом смогла вырваться из его железной хватки, это не смутило короля – он сорвался почти на крик,- слышишь, я не верю, что ты все забыла! Я отдал тебе так много, ничего не прося взамен. И теперь ты говоришь, что все в прошлом?! Пора платить по счетам! Ты останешься со мной!
            Юолли смотрела на него холодно, но без страха и презрения.
            - Тебе же все рассказала Сильвара, почему ты ей не поверил?- с горечью  спросила она,- я отдала тебе долг.
            - Ты хочешь сказать?..- Портиос оборвал сам себя и растерянно посмотрел на нее. Она коротко кивнула.
            - Лаура – наша дочь, наследница двух эльфийских королевств,- почти шепотом проговорила Юолли.
            Секунду Портиос молчал, потом на бледных губах его заиграла надменная тонкая улыбка.
            - Что ж, отлично,- странным глубоким голосом проговорил он,- значит, мне будет кому оставить королевство…
            Юолли бросила на него быстрый тревожный взгляд.
            - Нет, Портиос, - на этот раз она схватила его за руку, и он не отнял ее,- я знаю, что ты хочешь сделать. Но это бессмысленно… Я же сказала, все будет…- она замолкла, заметив на себе его взгляд – тяжелый и решительный,- не делай этого, Портиос, прошу тебя,- шепотом, приближаясь к нему, произнесла она,- подумай.
            Склонив голову, он приблизил свое лицо к ее лицу, и Юолли почувствовала на своих губах его теплое дыхание. Она почти инстинктивно подалась к нему, но Портиос внезапно отпрянул.
            - Все в прошлом,- снова произнес он,- время покажет…
            - Ладно,- Юолли опустила глаза, чтобы король не заметил навернувшихся на них слез,- ладно, - она смогла наконец прямо посмотреть на него,- я знаю, ты всегда был упрямым… Но помни – тебе нужно продержаться только два дня…
            -Я все помню,- тихо, но очень решительно проговорил Портиос.
                ***
            Рассвет был тускл. Утро застало боевые порядки обеих армий построенными и готовыми к атаке. И Портиос, и Ариакан ждали, что противник первый начнет наступление. Ариакан должен был сделать это первым – в конце концов, это он нападал на Квалинести, а Портиос защищался, но Повелитель знал, что король не выдержит длительного ожидания – оба медлили.
            Когда солнце, едва заметное из-за сплошной пелены облаков, поднялось выше, Портиос отдал приказ начинать атаку.
            - Это безумие!- возразил Танис, до сих пор являющийся командующим армией эльфов,- Ариакану достаточно только поднять в воздух своих драконов, и наши порядки будут побеждены – против них в воздухе нам нечего противопоставить – грифоны лишь оттянут нашу кончину! Мы защитники, а не смертники!
            - Ты многого не знаешь, Танис,- спокойно возразил Портиос,- нам есть, что противопоставить их драконам,- с этими словами король сделал жест рукой, и в следующее мгновение на глазах изумленного Таниса из-за стены деревьев со стороны Квалиноста в Воздух взмыла целая стая серебряных драконов.
            - Начинайте наступление,- твердо закончил Портиос.
            Ариакан увидел, как в воздух взмыли серебряные драконы, и понял, что его план удался – Портиос вступил в бой первым. Ослепленный собственными неожиданными победами, король начал атаку сразу со своего секретного главного оружия. Значит, эльфы все же призвали на помощь светлых драконов… Ариакан, восседая на громадном синем драконе, вожаке стаи и центрального блока войск, повелительно поднял руку – по обе стороны от него стояли фланговые командиры – обреченные – все знали это – но верные и бесстрашные. Один – опытный воин с мужественным лицом, изуродованным шрамом, ехидно улыбнулся в сторону второго командира – смерть казалась ему подарком судьбы, он прожил и провоевал слишком долго. Вторым же командиром была совсем еще молодая, но доказавшая свое мужество и преданность, Зои Ут Биан. Ариакан всегда знал, что она живет войной, но лицо ее сегодня изумило его – Зои быстрой улыбкой ответила на улыбку командира, озорно блеснув глазами. На ее лице Ариакан увидел печать такого просветления и восторга, что ему стало почти страшно – в этой упоенности было что-то фанатичное, почти безумное. Однако в глазах ее было столько успокоения и безмятежности, что Ариакан подумал про себя – смерть не посмеет приблизиться к этой женщине…
            Повелитель подал сигнал к началу наступления. Синий дракон, оттолкнувшись, взмыл в воздух, ведя за собой стаю. Его примеру последовали и два других вожака. Загородительный пеший отряд двинулся вперед. Эльфы, промедлив немного – ровно столько, чтобы осмелевшие рыцари развернулись и раскрылись, пошли им навстречу – две пешие армии схлестнулись – основной бой должен был происходить на земле, но в воздухе завязалась не менее жаркая битва. Драконов Ариакана было явно больше, но серебряных поддерживали грифоны. Драконы армии эльфов были разделены на две части, а не на три, как у Ариакана – обе части нападали на фланги, центральную же часть, управляемую лично Ариаканом, атаковали грифоны и три огромных серебряных дракона – на вожаке восседал сам король Портиос, на двух других – два его доверенных военачальника. Пешими войсками командовал Танис Полуэльф – очень опытный воин, пользовавшийся большим восхищением солдат. Квалинестийский стяг гордо реял над сплоченными рядами, но сразу после первого удара рыцарей строй распался – то же самое произошло и с рядами рыцарей – командиры пытались восстановить порядок, но солдат словно охватило безумие. Рыцари, обученные и построенные, словно забыли все свои обеты. На земле началась настоящая поножовщина – словно какой-то бог наслал на них безумие.
            С тех волшебных незабываемых минут Зои и Паир не сказали друг другу ни слова – между ними словно установилась какая-то невидимая и неслышная связь.
            Когда Ариакан подал сигнал, Зои слегка коснулась рукой в перчатке шеи Паира, надела на голову шлем, и дракон уверенно взмыл в воздух.
            Остальные драконы, вчера еще недовольные, последовали за ним. Но с первой же секунды Зои поняла – что-то не так. Обычно послушные и ведущие строгий строй драконы разбились и смешались. Краем глаза Зои видела, что на земле твориться настоящий ад. Оба стяга, измазанные кровью, возвышались на целым морем людей и эльфов, половина из которых была уже мертва.
            За спиной Зои со страшным воплем спикировал на землю раненный серебряный, придавив тушей своего всадника. Другой дракон – синий с разорванным крылом – упал за ним вслед. Зои встрепенулась и, прикрывшись щитом, выставила вперед копье. Паир, похоже, остался единственным драконом, сохранившим верность своей наезднице. К нему бросились  сразу трое серебряных. Паир бесстрашно бросился им навстречу – рукоять копья болезненно впилась в бок Зои, мешая дыханию, но она не дрогнула – копье пронзило щит одного из наездников – видимо, он был не слишком опытен, ибо Зои хватило лишь слегка повести рукой, чтобы эльф вылетел из седла и стремительно понесся к земле. Паир выдохнул огонь, опередив противника. Серебряный отпрянул, но на его место пришли двое других. Паир ловко извернулся, снова дохнув огнем, увернувшись от дыхания одного из нападавших. Опаленный всадник выпустил щит, и Зои добила его копьем. Третий дракон, ощерившись, бросился вперед. С головы эльфа слетел шлем, но щит надежно прикрывал его. Паир, выпустив острые когти, попытался приблизиться к нему, но эльф выставил вперед копье. Паир не успел увернуться, и Зои почувствовала, как оружие противника пробивает ее щит. Огромная сила буквально вывернула ее плечо, ломая кости, но Зои удержалась в седле. У нее вырвался испуганный крик, и Паир, отвлекшись, пропустил маневр серебряного – горячее дыхание опалило голову и крылья дракона, и Паир, теряя равновесие, понесся к земле. Серебряный стал снижаться за ним вслед – надеясь добить его, если понадобится. Паир, ударившись о землю, потерял сознание лишь на мгновение – чудовищная боль слепила его, но он лежал с закрытыми глазами – знал, что серебряный парит над ним. Внезапно сквозь прикрытые веки он увидел Зои. Она лежала в нескольких шагах от него. Шлем слетел с ее головы, и темные волосы были залиты кровью. Левая рука, избавленная от доспехов, была почти вырвана из плеча. Зои лежала лицом вниз, не двигаясь, и Паир не знал, жива ли она. Краем глаза он заметил, что серебряный и его всадник тоже заметили ее. Огромным усилием воли Паир поднял опаленное крыло и, скрывая мертвое тело Зои от посторонних глаз, накрыл ее им. Эльф заметил это движение, направляя своего дракона – серебряный быстро бросился вниз, и в последний момент ему показалось, что сраженный черный прошептал что-то на общем.
            Когда закат опустился на Квалинести, почти все воины и Ариакана, и Портиоса были мертвы. С приходом сумерек все словно замерли, готовясь к новому удару. Но удара не последовало – над полем боя распростерлась ночь – может быть, последняя ночь Квалинести…
                10.
            Ночь застала Ариакана на земле, он был жив, даже не ранен, но видел, как пали оба его командира, его дракон был сильно обожжен, а большая часть армии была мертва. Тот факт, что войска противника находились в точно таком же состоянии, не внушала Ариакану оптимизма. Те, кто остался жив с обеих сторон, не замечая друг друга, забирали с поля боя своих раненных, и в воздухе уже пахло дымом погребальных костров.
            Ариакан расхаживал из угла в угол своего шатра.
            - Ты была права,- наконец остановившись, пробормотал он. Ариакан видел то безумие, что охватило войска, чувствовал его на себе, даже чуть было не поддался ему – только знание того, что происходит удержало его от того, чтобы, очертя голову, броситься в бой – это и помогло ему остаться в живых. Ариакан понимал, что предсказания Зебоим сбываются – Дело, которому раньше служили рыцари, перестало существовать, теперь они сражались не за общую идею, а лишь из-за напавшей на них жажды крови. То же – как подозревал Повелитель – творилось и с эльфами – они, похоже, отринули свою трепетную любовь к жизни и вкусили наконец восторг убийства. Нарушенное равновесие вселило в их сердца слепую отвагу, которая была страшнее самой отчаянной трусости. Ариакан знал, что, несмотря на это все, с приходом утра битва продолжится, и это пугало его больше всего.
            Запах дыма проник в и без того душный шатер. Ариакан в раздражении резко распахнул полог и вышел. Ночь была жаркой  - на улице было едва ли не более душно, чем в помещении. Небо было беззвездно – казалось, это дым от костров заслоняет звезды и луны. Ариакан взглянул вверх. Внезапно ему показалось, что со стороны лагеря противника кто-то  летит. Повелитель присмотрелся и понял, что это грифон, несущий всадника. Ариакан заметил, что его солдаты, тоже увидевшие это, начинают хвататься за оружие.  Всадник был уже на расстоянии выстрела, и Повелитель увидел, что он предупреждающе поднял руку. Ариакан подал знак своим солдатам опустить оружие. Грифон плавно опустился на землю, и всадник легко спрыгнул с него. Костры бросали на лицо прибывшего жуткие багряные отсветы, и Ариакан узнал его. Волосы короля Портиоса стали совсем седыми, один глаз был перевязан окровавленной повязкой.
            - Зачем ты пришел, Портиос?- холодно спросил Ариакан,- просить пощады?
            - Не бравируй, Ариакан,- спокойно отозвался Портиос,- я знаю о твоих потерях. Я пришел предложить тебе выход.
            Ариакан хотел что-то ответить, но, заметив взгляд единственного глаза короля, молча подал ему знак следовать за собой в шатер.
            - Я слушаю тебя, король,- проговорил Ариакан, когда они оказались снова в душной темноте шатра.
            - Я пришел вызвать тебя на поединок, Ариакан,- ответил Портиос,- вместо того, чтобы продолжать битву.
            Секунду Повелитель молча смотрел на эльфа, потом усмехнулся.
            - И ты надеялся, что я соглашусь?- сказал он,- я знаю и о твоих потерях тоже. Тебе неоткуда ждать помощи, и даже теперь я могу раздавить тебя.
            - Это тебе неоткуда ждать помощи,- покачал головой Портиос,- ты не можешь увести войска из Абанасинии. А мне на помощь были высланы силы из Сильванести – они маги, и Квалиносту нужно продержаться всего сутки. Но я не хочу кровопролития.
            - Ты отказался от мира, который предлагал твой брат,- напомнил Ариакан.
            - Я отказался от поражения, позора и рабства,- отозвался Портиос,- пусть вместо сотен погибнет только один.
            - Каковы твои условия?- проговорил наконец Ариакан.
            - Поединок один на один на коротких мечах без доспехов,- быстро и деловито проговорил Портиос,- победителем считается тот, кто прольет кровь противника. Если это будешь ты, Квалиност твой.
            - А если ты?- медленно спросил Ариакан.
            - Ты и твои войска – их жалкие останки – уберетесь из Квалинести – мы заключим договор,- ответил Портиос,- судьбы других народов меня не интересуют, но мой народ ты оставишь в покое.
            Некоторое время Ариакан молчал. Предложение Портиоса казалось безумным, но Ариакан понимал, что в сложившейся ситуации это единственный возможный выход – если битва за Квалиност будет продолжена, защитники города без сомнения падут, но вполне возможно, что тогда его уже некому будет брать. Наконец Ариакан взглянул на Портиоса. Единственный глаз короля смотрел на Повелителя решительно и прямо.
            - Я согласен,- наконец проговорил Ариакан.
                ***
            На утро вокруг места, выбранного для поединка, собрались все оставшиеся в живых и способные стоять на ногах солдаты. Ариакан, снявший рыцарские доспехи, облаченный в белую рубаху, ночью не сомкнул глаз, и прибыл на место значительно раньше Портиоса. Ожидая короля, Повелитель ничем не выдавал ни раздражения, ни даже нетерпения,  но внутри у него все горело – он понимал, что одним выпадом мог завоевать эльфийское королевство.
            Портиос, облаченный в тонкую тунику, прибыл в сопровождении маленькой человеческой девочки. Ребенок испуганно разглядывал рыцарей и эльфов-воинов. Портиос держал ее за руку и говорил ей что-то тихо. Наконец он присел рядом с девочкой и, ласково обняв, поцеловал ее в лоб. Девочка отошла от короля и схватилась за руку Таниса Полуэльфа, стоявшего чуть поодаль. Портиос еще несколько мгновений стоял на коленях, потом решительно встал и обернулся к Ариакану.
            - Слушайте все,- громко проговорил король,- пусть слова эти станут моим указом, и все вы будете ему свидетелями. Это,- он указал на девочку, жавшуюся к ногам Таниса,- Лаура,- по бледным губам Портиоса проскользнула улыбка, но в следующий момент лицо его снова стало серьезным ,- она наследует за мной. Регента вы изберете сами.
            - Не волнуйся,- перебил его Ариакан, замечая, что в стане эльфов начинаются волнения,- после твоей смерти тебе наследовать буду я. Во всяком случае сегодня.
            Портиос ничего не ответил, но лицо его снова озарила та же тонкая улыбка. Ариакан обнажил меч и прямо посмотрел на короля. Тот поступил так же.
            - Ты уверен, что мы на равных позициях?- усмехнувшись, спросил повелитель,- что у тебя с глазом?
            - Не твое дело,- с холодной усмешкой ответил Портиос,- не волнуйся, даже одноглазый я сумею спасти мою родину.
            Ариакан хотел что-то ответить, но заметил улыбку Портиоса и промолчал.
            - Всем известны условия поединка,- продолжал Портиос,- думаю, нам следует начать.
            Коротко кивнув, Ариакан поднял меч, и их клинки скрестились. После нескольких ударов стало очевидно, что Повелитель значительно превосходит своего противника. Портиос, уворачиваясь от очередного удара, сделал быстрый выпад. Ариакан, увлекаемый отдачей от собственного маневра, пропустил его. На белой ткани выступило багряное пятно, но лезвие меча лишь оцарапало кожу. Портиос внезапно остановился. Ариакан поступил так же. Король усмехнулся, и в следующий миг меч выпал из его рук. Ариакан, не в силах пошевелиться от изумления, наблюдал за тем, как в руке Портиоса блеснул кинжал тонкой работы. Снова коротко усмехнувшись, король вонзил его себе в грудь.
            Над полем боя не пронеслось ни вздоха – все – эльфы, рыцари, Ариакан – стояли неподвижно. Наконец в утренней тишине раздались тихие детские всхлипывания. Лаура, уткнувшись в руку Таниса, начала плакать, но Полуэльф, казалось, даже не заметил этого – его взгляд, как и взгляды всех остальных, был устремлен на тело Портиоса – на груди короля вокруг резной рукоятки расплывалось алое пятно. Единственный остекленевший глаз был устремлен в светлое чистое небо, а на губах застыло довольное, почти просветленная улыбка.
            Внезапно ряды солдат расступились, пропуская вперед женщину в алой мантии. Она медленно приблизилась к телу короля и села рядом с ним на колени. Легкой белой рукой она  убрала волосы с его лба и закрыла глаз, затем коснулась пальцами его губ. Легким жестом женщина вынула кинжал из его груди, и в следующее мгновение окровавленное лезвие исчезло у нее в руках. Наконец женщина встала и обернулась к Танису и Лауре.
            - Регентом при ней будет назначен один из моих магов – принц Гилтанас,- обратилась она к Полуэльфу,- он прибудет к вечеру. Пока что ты за старшего.
            Танис, не в силах ничего ответить, молча почтительно поклонился. Его примеру последовали и все остальные, кроме Лауры и Ариакана. Женщина ласково взглянула на девочку.
            - Очень скоро ты узнаешь правду, дитя мое,- с легкой улыбкой проговорила она.
            - Минуточку,- вмешался вдруг Ариакан,- это был честный поединок, моя госпожа, Портиос мертв. И теперь я беспрепятственно войду в Квалиност.
            - А вот и нет, Ариакан,- спокойно покачала головой женщина,- условие было, что победителем станет тот, кто прольет кровь противника. Ты пролил кровь Портиоса?
            Ариакан, совершенно обескураженный, смог лишь отрицательно покачать головой.
            - А это у тебя что?- женщина указала на его окровавленный рукав,- Портиос ранил тебя – пролил твою кровь. Он победил, и теперь ты, человек чести, должен выполнить условия и уйти из Квалинести.


                ***
            В очередной раз оказавшись в Башне Высшего Волшебства, Даламар перестал удивляться чему бы то ни было. «Юстариус,- проговорил маг про себя,- сколько можно, ты же видишь – тебе меня не сломать. Что ты придумал на этот раз?»
            Однако, подумав так, Даламар все же отметил для себя, что предыдущие три путешествия порядком его измотали – голова кружилась, во рту чувствовался привкус пепла, а ткань мантии прилипла к груди. Даламар сунул под нее руку, и в неясном свете увидел на пальцах собственную кровь. Раны на груди снова начали кровоточить. Оперевшись рукой о стену, Даламар склонил голову, волосы упали ему на лицо, но сил у него не было даже на то, чтобы убрать их.
            Во всей Башне царила полнейшая тишина, болезненно давящая на слух и нервы. Даламар выпрямился, ощущая на губах металлический привкус крови.
            - Эй, Даламар, что это с тобой?- слышал темный эльф у себя зав спиной знакомый голос,- а ну-ка взбодрись, игра еще не окончена!
            Медленно обернувшись, Даламар увидел Нуитари. Бог магии взволнованно глядел на него.
            - Что, совсем плохо?- осторожно осведомился он,- у тебя кровь…
            - Знаю,- кивнул Даламар,- зачем ты здесь? Я думал, ваше с Лунитари пари запрещает личное содействие.
            - Какое пари?- Нуитари, казалось, искренне удивился,- о чем ты говоришь?
            - Да брось, я все понял,- Даламар усмехнулся, прижав руку к груди,- это всего лишь пари между богами. Мы с Юстариусом только думаем, что делаем все сами – на самом деле это ваши семейные разборки. Интересно, что на кону?
            - Да ничего не на кону,- раздраженно огрызнулся Нуитари,- это ваши личные счеты, а мы лишь помогаем своим людям. Похоже, ты начинаешь бредить. Что с тобой? Ты белый, как бумага.
            - Неужели не ясно?- Даламар улыбнулся,- магия, что ты даровал мне, убивает меня.
            - Да, неприятно,- пожал плечами Нуитари,- вы эльфы, такие слабенькие… Хотя, ты, мне казалось, не из хилых… Но, к сожалению, не в моих силах восстановить твои силы…
            - Мне остается только молиться тебе, не уповая на ответ,- саркастически заметил Даламар,- что ж, в бесплодных молитвах тоже есть своя прелесть.
            - Пока ты с Юстариусом в Сильванести, и он подсовывает тебе всякие виды разных местностей, я не могу ничего сделать,- словно извиняясь, произнес Нуитари,- здесь владычество Лунитари безраздельно.
            - Ты пришел. Чтобы сообщить мне это приятное известие?- осведомился Даламар.
            - Нет,- покачал головой Нуитари,- я пришел предупредить. Я знаю, что на этот раз задумал Юстариус. Видишь дверь в конце коридора? За ней твое испытание.
            Нуитари указал в дальний конец коридора, где лишь благодаря эльфийскому зрению Даламар смог разглядеть ничем не примечательную дверь – такие обычно вели в кельи учеников. Даламар вздрогнул – разум его пронзила мимолетная догадка, но он тут же с негодованием отбросил эту мысль.
            - Слушай внимательно,- продолжал меж тем Нуитари,- человека за этой дверью ты должен будешь непременно убить. Иначе тебе крышка. Понял?
            - Убить,- повторил Даламар полу про себя.
            - Верно,- быстро кивнул Нуитари,- запомни, что бы он ни говорил, что бы ни делал, кто бы это ни был, не поддавайся – это трюк Юстариуса. Ты должен победить.
            - Победить,- так же невнятно повторил Даламар.
            - Во что бы то ни стало!- в порыве Нуитари схватил темного эльфа за плечи и сильно тряхнул его. Даламар закашлялся – в глазах потемнело от резкой боли в груди. Маг почувствовал щекочущую теплую кровь, стекающую по его коже. Но, почувствовав, что кровь хлынула из носа, Даламар лишь усмехнулся – вот так выглядит любимец богов – с пергаментово бледной кожей, окровавленным лицом и трясущимися руками. В висках оглушительно стучало. «Сердце,- мысленно приказал Даламар,- уйми эту боль. Остановись…» Беспамятство сомкнулось над ним толщей мутной воды, и Даламар начал медленно оседать на пол. Собственное имя, произнесенное далеким встревоженным голосом, долетело до него как из иного измерения.
            - Даламар, очнись,- растерянно повторил Нуитари. Темный эльф, продолжая цинично улыбаться одними пересохшими губами, открыл глаза. Руки бога удерживали его от падения, и он высвободился из них.
            - Мне уже лучше,- язык с трудом слушался его – никогда еще Даламар не чувствовал такой чудовищной усталости.
            - Извини, я разошелся,- виновато проговорил Нуитари,- вот, возьми,- он вытащил из складок черной мантии белый платочек и протянул его Даламару,- у тебя кровь из носа идет.
            - Ничего,- Даламар взял платок и осторожно отер лицо,- что-то мы заболтались.
            - Верно,- Нуитари взял окровавленный платочек, и тот в мгновение ока сгорел меж его пальцев,- ступай, не забудь, кто бы там ни оказался, ты должен его убить. И помни – я с тобой.
            - Хоть и не можешь мне помочь,- вполголоса проговорил Даламар, но Нуитари его уже не услышал – темный эльф был в коридоре совсем один. «Это последний поединок,- шевельнулось усталое сознание,- больше мне не выдержать.» С этой мыслью он решительно, несмотря на ужасную слабость, двинулся к закрытой двери. Оказавшись прямо перед ней, темный эльф на секунду замер, прислушавшись – из-за двери не доносилось ни звука. Дрожащая в кровавых пятнах рука легла на ручку, и дверь с легким скрипом отворилась. В тесной келье горело несколько свечей, наполняя ее трепещущим теплым светом. Одна из них стояла на столе у дальней стены. За столом сидел тот, кого темный эльф должен был убить.
            - Лурден,- прошептал Даламар, почувствовав, как звук знакомого имени кольнул глаза. Юный маг, сложив тонкие руки, мирно спал на какой-то книге заклинаний. Сон, по-видимому, застиг его во время заучивания волшебных формул, и лицо юноши было трогательно серьезно. Неслышными шагами Даламар подошел к нему вплотную. Неяркий свет свечи бросал причудливые блики на его слегка растрепанные белокурые волосы и спящие ресницы. Губы были слегка приоткрыты, и Даламар чувствовал его ровное легкое дыхание. Темный эльф протянул руку, чтобы коснуться юноши, но Лурден вдруг пошевелился и произнес сквозь сон что-то неразборчивое. Даламар сперва резко отдернул руку, но потом вновь протянул ее и коснулся кончиками пальцев шелка его волос. Лурден, тяжело вздохнув, снова пошевелился и, вздрогнув, открыл глаза. Даламар убрал руку, внимательно глядя на ученика. Увидев перед собой учителя, Лурден вскочил со стула, протирая руками заспанные глаза.
            - Не стоит спать за столом,- мягко произнес Даламар,- у тебя потом целый день будут болеть шея и спина. И при таком тусклом освещении ты можешь испортить себе зрение.
            - Я учил заклинания и, видимо, уснул за работой. Простите, шалафи,- Лурден по обыкновению опустил глаза. В этом его жесте было столько очарования и простоты, что измученное сердце Даламара забилось еще сильнее. Темный эльф почувствовал, что из носа снова хлынула кровь.- Учитель,- Лурден вскинул на него свой чистый светлый взгляд,- у вас кровь… вы не заболели? Вы плохо выглядите.
            - Нет, мой милый мальчик,- покачал головой Даламар,- все в порядке. Теперь в порядке.
            Лурдена, похоже, не удовлетворил такой ответ, он снова опустил глаза. Даламар протянул руку, чтобы снова его коснуться, но внезапно вспомнил слова Нуитари « Кто бы там ни оказался, ты должен его убить. Иначе тебе крышка.» Пальцы темного эльфа непроизвольно сжались в кулаки, кончики их болезненно напряглись, и в мозгу всплыли несколько магических формул – смертоносных формул.
            В этот момент Лурден болезненно вздрогнул и посмотрел на шалафи покрасневшими влажными глазами.
            - Я так боюсь,- дрожащим голосом прошептал он и прильнул к окровавленной груди Даламара. Кулаки темного эльфа сами собой разжались, и он обнял дрожащего юношу, крепче прижимая его к себе.
            - Не плачь, Лурден,- его собственная кровь капала на его светлые волосы и лоб. Раны на груди, казалось, снова затянулись, и слабость улетучилась из тела мага, как не бывало.
            «Прости, Нуитари,- мысленно произнес Даламар,- я не могу. Юстариус, ты победил, я не убью Лурдена…»
            «Даламар,- прогремело у него в голове,- всему тебя надо учить!- в этот раз Нуитари действительно разозлился,- ты же сильный! Неужели ты позволишь этому старому маразматику победить тебя?! Это же всего лишь иллюзия, не настоящий Лурден. Настоящий далеко я присматриваю за ним, представь, каково ему будет, если ты сейчас дашься и дашь Юстариусу убить тебя! Ему тогда ничего не будет стоить убить Лурдена по-настоящему!»
            Даламар отстранил от себя юношу и в последний раз взглянул в его испуганное заплаканное лицо.
            - Прости меня,- прошептал темный эльф.
            Первой вспыхнула черная мантия и восхитительные светлые волосы. Лурден не двинулся, лишь глаза его наполнились скорбью и страхом. Магическое пламя быстро добралось до нежной плоти, но на лице юного мага Даламар вы ужасе заметил улыбку.
            - Обманщик,- прошептали почерневшие губы,- жалкий обманщик…
            Хрупкое тело обратилось в прах. И Даламар, покачнувшись, упал на колени. С губ его сорвались вперемешку слова извинения с благодарственной молитвой Нуитари. Этот магический пасс забрал у темного эльфа последние силы, но перед тем, как погрузиться в колодец беспамятства, Даламар успел представить перед собой гладкие серые деревья, чьи кроны терялись в высоте глубокого неба, и в следующий миг магический вихрь поглотил его.
                11.
            Дик не двигался, сжимая кинжал, прямо глядя на высокого воина, который  тоже стоял на месте, но расстояние между ними стремительно сокращалось. Палин чувствовал. Что сам он просто прекращает существовать – жизнь его рядом со всем тем, что происходило, стала такой ничтожной и никому не нужной, что он начал думать лишь о том, чтобы исчезнуть наконец. Фигуры Стурма и Гилтаса рядом с ним, словно отдавая всю свою энергию, начали бледнеть и растворяться. Вся сила, весь свет, весь мир сосредоточились теперь между Диком и воином. Лицо воина не выражало ничего – он, казалось, был готов принять свою судьбу, какой бы она ни была. На лице Дика была написана решимость и уверенность, и, несмотря на то, что его единственным оружием был маленький серебряный кинжал, а воин был облачен в светлые доспехи, Палин вдруг понял, что Дик несоизмеримо сильнее. Понял. Что одного удара кинжала хватит, чтобы разрушить все, но чудовищная усталость убедила юного мага, что ему все равно. Он мечтал ослепнуть и оглохнуть, но остаться в живых, чтобы без чувств, но наблюдать торжество величайшей силы, готовой вырваться. Силы, настолько разрушительной, что после ее прихода не останется никого и ничего.
            Но внезапно драконица заговорила.
            -Остановись,- голос ее был тих, но расстояние между Диком и воином перестало сокращаться, и юноша обернулся к ней,- если ты убьешь его, весь мир рухнет – он не сможет существовать без Равновесия, маятник не должен слишком сильно отклониться в одну из сторон.
            Дик поднял на нее тяжелый невидящий взгляд.
            - Мне все равно, что станет с миром,- голос его был трескучим и нечеловеческим,- я не позволю ему убить моего папочку.
            - Ты не должен был родиться,- продолжала драконица,- ты не человек. Ты лишь средоточение силы, вселившейся в тело смертной женщины. У тебя нет личности – ты не сын Рейстлина Маджере, ты и есть Рейстлин Маджере, чье тело осталось здесь, а сам он родился на земле.
            - Это не правда,- Дик улыбнулся,- я человек, я делаю то, что делаю. Ты не переубедишь меня.
            Драконий Всадник сделал резкий жест рукой, и драконица, запрокинув все пять голов, издала ужасный вопль боли.
            - Иди, сын мой,- спокойный голос всадника легко перекрыл его,- иди и исполни свое предназначение.
            Дик снова повернулся к воину. Через мгновение он приблизился к нему совсем вплотную В этот момент Палин заметил, что Стил, до сих пор лежавший без признаков жизни, опираясь на опаленные руки. Приподнялся. Пальцы его – почти бесформенные – сомкнулись вокруг рукоятки меча – древнего отцовского клинка, который. По преданию, должен был сломаться лишь тогда, когда сломается его владелец – лезвие было все еще цело. Это казалось невероятным, но Стил встал на ноги. Палин увидел пустые глазницы рыцаря. Сделав несколько нерешительных шагов, Стил побежал. Дик уже занес руку с кинжалом. Блестящее лезвие резко сближалось с покорной судьбе грудью воина. Опаленные губы Стила раскрылись в бесшумном крике. Он всем телом столкнулся с телом Дика. Юноша рухнул на песок – серебряный кинжал отлетел в сторону. Воин поднял руку. Драконий Всадник вскрикнул – коже его занялась странным синеватым пламенем, и Палин почувствовал, как всему окружающему возвращаются краски. Через мгновение все – воин, драконица, Всадник в миг исчезли.
            Палин, все еще оглушенный, обернулся – Стурм лежал на песке, раскинув руки, и был явно жив и не ранен. Гилтас, весь в собственной крови, не подавал признаков жизни. Но Палину было не до него.
            В нескольких шагах от них лежали Стил и Дик. Палин, покачиваясь, приблизился к ним почти ползком. С первого взгляда он понял, что Стил мертв. Тело его было сильно обожжено и обуглилось, пустые глазницы смотрели в небо. Палин почувствовал, как внутри его  что-то сжалось – голова закружилась, в глазах снова потемнело. Древний меч, все еще сжатый в черных мертвых пальцах, был цел. Осторожно Палин попытался разжать хватку, но рыцарь даже после смерти держал крепко. Палин отпустил его руку.
            Стурм, приходя в себя, тяжело застонал, потом перекатился на бок, и его вырвало. Он осторожно встал и подошел к брату.
            - Что это было?- слабым голосом спросил он, затем увидел то, что осталось от Стила, отвернулся, и его снова начало рвать. Стурм упал на колени, но Палин даже не пошевелился. Наконец Стурм снова обернулся к Стилу. Рука воина словно сама собой потянулась к руке рыцаря, и в следующий миг Палину показалось, что Стил сам отдал меч Стурму. Воин крепко сжал рукоять и медленно встал на ноги.
            - А Гилтас?- наконец спросил Палин,- он что, умер?
            Стурм не ответил – он молча разглядывал клинок Стила.
            - Он спас мир,- наконец тихо проговорил воин,- он сам отдал мне свой меч.
            Палин хотел что-то ответить, но его остановили сдавленные рыдания. Оба брата обернулись к Дику – юноша лежал на песке, съежившись, и горько плакал. Палин опустился рядом с ним и, подняв Дика, обнял его за плечи.
            - Папочка… папочка…- повторял Дик, уткнувшись лицом в изодранную мантию Палина,- он убил моего папочку…
            Стурм убрал меч Стила в свои опустевшие ножны и опустился было рядом с Гилтасом, но внезапно устремил взгляд в небо.
            - Палин!- наконец позвал он,- смотри!
            Палин посмотрел туда, куда указывал Стурм, и увидел, что по небу к ним приближается синий дракон.
            Через несколько  мгновений Флэр приземлилась рядом с ними. Оставив Дика сидеть на песке, Палин встал и почтительно поклонился ей. Но Флэр, казалось, даже не видела его – взгляд ее был устремлен только на Стила.
            - Я опоздала,- наконец проговорила она.
            - Госпожа,- тоже кланяясь, вмешался Стурм- Стил погиб, как герой – он спас мир…
            - Выполнил задание,- произнесла Флэр, потом ее горящий взгляд обратился на Стурма,- у тебя его меч,- холодно заметила драконица.
            - Стил сам отдал свой меч Стурму, я видел,- ответил Палин,- он, видимо, хотел, чтобы мы выбрались из Бездны. Ты сможешь помочь нам, госпожа?
            Флэр бросила взгляд на юного мага, но потом снова посмотрела на Стила.
            - Возьмите его тело,- наконец сказала она,- он должен быть похоронен, как герой.
            - Ты уверена, что сможешь унести нас всех?- с сомнением спросил Стурм,- эльфа и Дика мы здесь не бросим.
            Флэр ничего не ответила, лишь коротко усмехнулась, Палин, молча кивнув, направился к Гилтасу. Стурм осторожно поднял с песка тело Стила и надежно укрепил его в драконем седле. К величайшему облегчению Палина Гилтас еще дышал. При помощи Стурма он поднял его и тоже посадил в седло. Стурм сел за его спиной, придерживая эльфа.
            Палин медленно подошел к Дику, который поднялся с песка и, опустив плечи, невидящим взглядом смотрел туда. Где исчезла пятиглавая драконица. Палин осторожно взял его руку. Дик болезненно дернулся и затравленно уставился на него.
            - Пойдем. Надо уходить,- ласково сказал Палин, - не бойся, тебя никто не обидит.
            Дик резко вырвал руку и прижал ее к груди. Но Палин уверенно обнял его за плечи. Дик так сильно дрожал, что Палин испугался, как бы он не упал. Медленно и осторожно он повел его к Флэр. Дик не сопротивлялся. При помощи Стурма Палин усадил Дика. Тот весь напрягся, выпрямил спину и застыл.
            Флэр, обернувшись к ним. Коротко кивнула и расправила крылья.
            В этот момент Дик снова дернулся и выпрыгнул из седла. Это произошло так быстро, что Палин не успел его остановить. Дик повалился на песок и стремительно снова вскочил на ноги.
            - Дик!- отчаянно крикнул Палин,- Что ты делаешь? Остановись!
            - Нет!- прокричал Дик в ответ,- я останусь здесь, я найду моего папочку, я не брошу…
            Шум ветра в ушах скрыл от Палина конец фразы Дика. Он лишь видел, как юноша, спотыкаясь, побежал по песку. Палин в полном отчаянии, вцепившись в спину Стурма, наблюдал, как исчезает меж серых дюн маленькая светлая фигурка.
                ***
            Нуитари осторожно приблизился к Лунитари и положил руку ей на плечо. Она сидела неподвижно, сложив руки, уже очень давно.
            - Эй, ты чего?- заботливо спросил он.
            Лунитари подняла на него покрасневшие глаза, но на ее лице он не заметил следы слез.
            - Он всегда был упрямым и поступал так, как ему вздумается,- хрипло прошептала она. Нуитари поспешно убрал руку.
            - Портиос?- наконец спросил он,- ты же сказала, между вами ничего не было.
            - Дурак ты, Нуитари,- вмешался Солинари. Нуитари обернулся к нему с угрожающим видом, но Лунитари решительно встала между ними.
            - Это не ваше дело,- холодно заметила она,- ты, Солинари, читай свои книжки, а ты,- она бросила взгляд на второго брата,- подумал бы лучше о своем Даламара. Он терпит поражение.- Внезапно она замерла и словно к чему-то прислушалась,- Нет!- воскликнула она наконец,- что ты делаешь?
            Нуитари, похоже, тоже услышал то, что услышала она.
            - Он больше не в Сильванести,- приговорил он,- он в Вайрете!
            С этими словами Нуитари исчез.
            - Стой!- крикнула Лунитари ему вслед и тоже исчезла.
                ***
            Лурден с величайшим трудом приходил в себя после очередного обморока – голова ужасно болела, в груди кололо, но Лурден, собрав все силы, открыл глаза.
            Вокруг него возвышались огромные серые дубы. Лурден резко вскочил на ноги и ошалело огляделся по сторонам. Айван спокойно спал под одним из деревьев в нескольких шагах от него. Лурден подскочил к нему и принялся расталкивать. Айван, сонно отбиваясь, сел, открыл глаза и посмотрел на Лурдена.
            - Ты чего?- спросил он наконец, потом лицо его просветлело, и он улыбнулся,- очнулся, наконец, как ты?
            Лурден вцепился в него.
            - Где мы?- хриплым шепотом спросил он,- когда я уснул, мы были на равнине! Откуда взялись эти деревья?
            Айван высвободился из его рук, отряхнулся и встал. Лурден цепко схватил его руку, и Айван почувствовал, как сильно дрожит юноша.
            - Это Вайретский лес,- спокойно ответил Айван,- он сам нас нашел. Ты же проходил Испытание здесь, неужели ты не видел Леса?
            - Меня здесь ждали, и он выглядел иначе,- ответил Лурден,- но я много слышал про него. Нам здесь не выжить…
            - С чего ты взял?- поинтересовался Айван,- пока он ничего плохого нам не сделал. Ты многому научился. Я чувствую, твой учитель где-то здесь!
            - Нас здесь не ждут,- слабым голосом возразил Лурден.
            - Глупости,- махнул рукой Айван, взял ладонь Лурдена и беспечно зашагал вперед.
                ***
            Прохладня земля привела Даламара в сознание, но он продолжал лежать, не открывая глаз. Он вдыхал запах земли и свежей травы. В теле уже не осталось сил даже на то, чтобы чувствовать боль. На лице он чувствовал липкую кровь, ощущал металлический привкус ее на губах. Внезапно до его напряженного слуха долетел звук сломавшейся ветки. Собрав все силы, Даламар поднял голову. Над ним стоял Юстариус. На лице старого мага – бледном и усталом – играла надменная улыбка.
            - Как ты себя чувствуешь?- участливо спросил он,- ты плохо выглядишь. Видно, мои иллюзионистские фокусы порядком тебя измотали. Ты слабее, чем о тебе рассказывали.
            Опираясь на трясущиеся руки, Даламар сперва поднялся на колени, а потом встал на ноги. Секунду он боролся с дурнотой, но в следующий момент смог выпрямиться и прямо посмотреть на Юстариуса. Старый маг следил за ним молча, и его, казалось, удивило то, что Даламар сумел встать на ноги. Однако он быстро взял себя в руки и снова усмехнулся.
            - Неплохо,- проговорил Юстариус,- но я знаю – в голове твоей не осталось ни одного заклинания. А мне хватит сказать лишь слово, и я победил.
            С ужасающей ясностью Даламар понял, что Юстариус прав. Голова его была пуста. Он прикрыл глаза – своей кончины он не страшился, но в сознании всплыло последнее видение – магическое пламя, пожирающее хрупкое тело Лурдена – темный эльф знал, что после его смерти юноша обречен. Попытавшись сосредоточиться, Даламар сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в ладонь, поранив ее до крови. Но это не помогло – он не смог вспомнить ни одного магического слова. «Ну же, помоги мне,»- лениво проговорил он про себя, не зная, к кому же он обращается. Но внезапно в его голове появился голос – Даламар, казалось, узнал его, но никак не мог понять, кому он принадлежит. Голос шептал слова магической формулы, и непослушными губами Даламар стал повторять за ним. По жилам вместо крови, которой в его теле уже почти не осталось, потекла магическая энергия. Проговорив последнее слово, Даламар повелительно поднял руку.
                ***
            Айван резко остановился и Лурден, оступившись, повалился на колени. Айван опустился рядом с ним. Осторожно раздвинув высокие кусты, он схватил юношу за руку.
            - Смотри!- громким шепотом проговорил он. Лурден взглянул туда, куда показывал Айван и увидел Даламар. Учитель стоял спиной к нему. Лурден едва не вскрикнул от радости и бросился было вперед, но Айван резко схватил его за руку, останавливая. Лурден бросил на него разгневанный взгляд, но, столкнувшись с его серьезными холодными глазами, промолчал и снова посмотрел на Даламара. Только сейчас Лурден увидел рядом с ним Юстариуса. На лице старого мага играла улыбка. Лурдену хотелось сказать что-то Айвану, но того за его спиной уже не было. Лурден снова едва не вскрикнул, но быстро взял себя в руки и, сжав кулаки, принялся наблюдать за учителем.
            Даламар неожиданно поднял руку. Юстариус, похоже, не ожидал этого. С пальцев темного эльфа сорвались голубоватые молнии – в воздухе резко запахло озоном, одна из молний ударилась в грудь Юстариуса, опалив его алую мантию, и старый маг повалился на землю. Лурден уже вскочил, чтобы бежать к учителю, но в этот момент Даламар покачнулся и тоже упал. Лурден выскочил из кустов и, подбежав к нему, опустился рядом с ним на колени. Даламар был без сознания. Все его смертельно бледное лицо было в крови. Кровь слепила его волосы. Лурден осторожно взял тонкую ладонь учителя.
            - Шалафи,- тихо позвал юноша,- вы слышите меня?
            Он бережно коснулся его лица, и Даламар медленно разлепил дрожащие веки. Секунду он смотрел на Лурдена, словно не узнавая, но потом на губах его заблуждала слабая улыбка.
            - Лурден,- едва слышно прошептал Даламар,- ты пришел. Теперь тебе ничего не грозит – я убил Юстариуса.
            - Учитель, не надо разговаривать,- Лурден улыбнулся ему в ответ,- все будет хорошо. Я многому научился – вы обязательно поправитесь.
            - Я умираю, мальчик мой, - все с той же улыбкой ответил Даламар,- никакой дар исцеления не спасет меня,- подняв руку, он прикрыл пальцами губы Лурдена, собиравшегося что-то сказать,- подожди. Не спорь со мной. Прошу тебя, выполни мою последнюю просьбу…
            - Все, что угодно, шалафи,- кивнул Лурден, пытаясь сдержаться, чтобы не заплакать.
            - Перенеси меня в Сильванести,- прошептал Даламар,- прошу тебя, я хочу умереть там…
            - Но, шалафи,  это так далеко,- испуганно прошептал Лурден,- у меня не получится.
            Даламар молча прикрыл глаза, и Лурден почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука. Подняв взгляд, Лурден увидел Айвана, одетого в черную мантию, и рядом с ним облаченную в алое женщину. Айван тонко улыбнулся.
            - Не бойся, - сказала женщина,- мы поможем тебе.
            С этими словами она взяла руку Лурдена, Айван взял руку Даламара. Юноша крепко обнял учителя. Айван произнес какое-то короткое слово, и на мгновение Лурдену показалось, что он ослеп.
            В следующий миг, открыв глаза, Лурден увидел, что они с учителем оказались в светлом осиновом лесу. Даламар все еще держал его за руку. На Лурден буквально обрушились звуки и запахи летнего леса – никогда в своей жизни Лурден не видел такой красоты, и он наконец решился дать волю слезам.
            Даламар раскрыл глаза. У него не было сил даже на то, чтобы улыбнуться. Взгляд карих глаз был устремлен в высокое светлое небо, обрамленное тонкими осинами. Наконец он посмотрел на Лурдена.
            - Спасибо, - сложили неслышно запекшиеся губы. В следующий миг взгляд его остановился.
                ***
            - Да,- протянул Нуитари,- неприятно вышло,- они с Лунитари стояли в нескольких шагах от Лурдена и Даламара,- оба они приказали долго жить…
            - Жалко Даламара – хороший был парень,- кивнула Лунитари,- да и Юстариус тоже не промах был – зануда, но искусный.
            - Кто же теперь станет главой Конклава?- спросил Нуитари.
            - Это мы потом обсудим,- махнула рукой Лунитари. С этими словами она приблизилась к Лурдену. Юноша, казалось, даже не заметил ее – он безутешно плакал.
            - Не плачь, мальчик,- проговорила она,- за ним придут мои эльфы, они похоронят его по традициям его страны.
            - Ладно, идем,- позвал ее Нуитари,- у нас еще уйма дел.
            Лунитари улыбнулась Лурдену, и в следующий миг они с Нуитари исчезли. Лурден уткнулся в руку учителя и снова разрыдался.
            Чья-то легкая рука погладила его по волосам. Лурден поднял заплаканное лицо. Над ним стоял юноша в белоснежной мантии. Его открытое светлое лицо светилось сочувственной доверительной улыбкой. Юноша протянул Лурдену руку.
            - Идем, Лурден,- мягким голосом позвал он,- идем. Даламар мечтал вернуться на родину. Теперь он останется здесь навсегда. Сквозь слезы Лурден робко улыбнулся и взял юношу за руку.

                ЭПИЛОГ
            Яркое, совсем не по-окрябрьски яркое, солнце вливалось в окно кабинета, путаясь в светлых волосах молодого мага. Бережно оправив белую мантию, юноша отставил поближе к окну большую кадку с только что пересаженной осинкой. Солнце упало на бледное лицо, и Лурден улыбнулся ему. Он бережно коснулся пальцами нежных кружевных листьев.
            - А весной я посажу ее в оттаявшую землю за крепостной стеной,- по лицу юноши проскользнула едва заметная тень, и он прикрыл глаза, прижав руку к сердцу,- один…
                to be continued…