Океан одиночества, 11

5
Эрикэ держал в своих волнах младенца по имени Марк, с душой Марка, что еще горела в крошке голубой звездой. Предсмертный крик Октаввы затих где-то в глубине бездны. Настала тишина, когда беспомощное тельце человека летело инертно вверх, прямо к поверхности ОКЕАНА, что нежно подталкивал его к золотистым волнам, дающим жизнь. Мальчик барахтался, как рыбка...
Да, Марк барахтался, не в состоянии понять, что с ним происходит, последнее, что он помнил – это сверкнувший в руках Селесты нож. Он помнил, как закричал, как стало больно, как мир поглотил мрак, как он несся по спиралям через время и пытался грести, словно неумелый матрос, которого затягивает водоворот. Теперь все залил знакомый бирюзовый свет, но тело перестало подчиняться. Он не был в состоянии ни пошевелиться, ни сказать слов... Это странное изменение, этот огромный мир и собственная малость, перевернутая задом наперед, этот гром каждого звука и исторгнутый крик ужаса в виде слабого мяуканья, – все испугало и повергло в транс. Прямо к Марку склонилось лицо брата.
– Ты голоден, мой мальчик, ну не плачь, я сейчас накормлю тебя. Я не оставлю тебя, мое сокровище, ни на секунду, ты только смотри. Смотри и вникай во все, что узреет сердце и дух. Запоминай, беги по страницам истины. Видишь дверь – она открыта для избранных.
То, что происходило дальше, Марк вряд ли мог себе объяснить. Он стал расти. Расти не как все обычные дети. Время и пространство в Океане сильно искажены. Они текут в разные стороны, как хаотичные волны. Иногда даже казалось, что несчастного заперли в комнате искривленных зеркал и оставили на неопределенное время.
Сначала тело действительно оставалось субтильным, беспомощным, но оно быстро развивалось, постигало невесомость и временные катаклизмы. Буквально за год с лишним Марк научился плавать в Океане и осознал, что тот бесконечен, если судить по человеческим меркам. Марк уже не боялся ярких вспышек времени и возникающих из ниоткуда фонтанов, в которых часто мерещилось будущее и прошлое, как вероятное, так и возможное. Марк с удовольствием сидел на крохотных островках, погрузив пухлые ножки в нежно-голубую бездну и подставлял лицо зеленому свету, льющемуся ото всюду. Даль горела молниями энергии, иногда передавая краски самые неописуемые и яркие, не увиденные людьми. Он срывал райские плоды, которые возникали из ниоткуда и пил божественный нектар, подаренный Эрикэ, который называл своего гостя сыном.
Когда Марк впервые смог произнести слово, радость охватила голову потоком мыслей, что и раньше роились невысказанностью, миллионами вопросов. Нужно было учиться управлять не только языком, но и умением жестов, нужно было узнать, как же так получилось у Эрикэ.
Марк складывал каждый звук речи, подчиняя себе слабый язык, который коверкал названия, глаголы, прилагательные, терял буквы и смешно заикался... Боги, не может же Марк позвать Океан, чтобы так опозориться. Новое занятие отнимало месяцы, которые текли во все стороны. И вот первый крик, первое воззвание к живым безднам и вихрям.
– Эрикэ! Эрикэ! – тонкие ножки перебирают в пространстве, черные волосы длинными змеями вьются за спиной. Мальчик тоненький, почти прозрачный, он даже не представлял, как ярки голубые звезды глаз и красиво тело.
Океан сразу откликнулся из небытия.
– Да, мой милый сын. Что ты хочешь узнать, мой милый сын? – бесконечная синь погладила щеку.
– Я помню свою смерть. Я помню все! Что произошло там, что сделала Селеста? Кто я теперь?
– Ты прежний Марк... Ты просто погиб...
– Погиб? – брови Марка сошлись к переносице. – Моя жена не могла этого сделать просто так... Ты должен мне ответить... Что произошло?
– Убийство! Ты умер! Ты был очень мал... – глубоководное эхо пузырьками стало всплывать на поверхность. – И я ожидал знака, чтобы спасти твою жизнь.
– Но почему? Почему ты вернул меня к жизни?
– Ты император! Ты должен охранять Источник! Такова жизнь.
– А Селеста? Моя Селеста... Она жива? – губы сложились умоляюще, слабо, беспомощно. – Эрикэ, ответь...
Молчание. Короткая вспышка на небольшом расстоянии в виде длинного луча.
– Лети, смотри, – рука возникшая и подтолкнувшая Марка к зеркальному отражению отразила мальчика с голубыми глазами. – Ты получил новое тело... Но ты еще слишком мал, чтобы быть собой... – отражение затуманилось, и в нем появились заснеженные пики гор, которые быстро понеслись навстречу. – Смотри, не отрываясь, открыв сердце. Смотри... – тихо повторил голос Эрикэ. – Это происходит сейчас, не здесь, не с тобой. Это очень странное завихрение времени, в которое проник один из Воинов Смерти и предал нас.
– Кто ОН?
– Кали! Видимо, имя страшной богини вселило в его душу демонов. Он открыл дверь, которую я захлопнул...
По заснеженной долине мчались кони и десятки повозок. Марк видел, как приближается незнакомый шум голосов, как стучат копыта по холодной земле и трещат деревянные колеса. Вот одна из возниц откинула с головы капюшон, разметались за спиной бронзовые кудри, зеленые глаза сощурились лукаво, радуясь зимнему солнцу. Она взмахнула рукой и стеганула животное, которое подчинялось крепкой руке.
– Селеста, она жива... – прошептал мальчик, гладя гладкую поверхность. – Где же она?..
– Она мертва, но она как бы и жива... Я не могу тебе объяснить, мой милый сын. – голос был чуть расстроенным и хриплым. – Она существует лишь в Океане. Лишь для меня одного, но не для мира... Это нереальный мир...
– Нереальный?
– Смотри, дитя, вон там... – и зыбкая рука указала на всадников, среди которых мелькала детская точеная фигурка двенадцатилетней девочки. – Это ее дочь! Ее и моя дочь, которая никогда не родилась бы, если бы не Кали, который открыл дверь. Запомни это лицо, запомни, ибо если она появится в реальном мире, то причинит больший вред, чем твоя погибшая жена Селеста.
– Но ведь Селеста там! Она ведь сидит на повозке? – не понял Марк. – Что ты хочешь этим сказать!
– Лишь то, милый сын, что время и пространство весьма изменчивы, и люди каждый свой день попадают из одной реальности в другую, перетекая и превращаясь не в самих себя, а в кого-то еще... Я не могу коснуться образов, которые возникают  в несуществующем нечто, там правит хаос, там моя любовь сливается с рождением... Там становятся сутью вещи, необъяснимые природными катаклизмами...
– Сумасшествие! – Марк взмахнул головой. Он отвернулся от зеркала и поплыл в бездну. – Сумасшествие! Почему я должен слушать сумасшествие?
Он еще долго громко ругался и вдумывался в слова Океана. Он дрожал от воспоминаний, которые захлестывали его и причиняли боль. Воспоминания, сопровождавшиеся вспышками нереальных, не происходивших картинок. Марк помнил, как привез Селесту на Потерянную, помнил рождение первого сына Дарси, помнил, как родился Вальмонт... Молния! И вот незнакомая местность. Нежное лицо Селесты, которая целует его и одновременно не его... Она мокрая, в кожаных доспехах, с мечом который тяжело касается бедра. Руки гладят лицо... Ржут лошади в густой траве, слышится карканье ворон, пахнет кровью и смертью... Это поле боя... Вспышка света вновь! Всплывает дворец, растущее огромное дерево у балкона. Здесь Селеста совсем другая. Она нежная, сладкая, она любит его... Они счастливы! И если бы не измены... Да, он изменял жене, он несколько раз пытался завести вторую спутницу жизни. Позор! Какой дурак! Короткий огонь! Повозки. Крик рождения... Крик женщины, которая страдает. Которая ждала ребенка... Боевой отряд не прекращает движения... Она облегченно вздыхает и сразу засыпает, оставляя на руках маленький кусочек жизни – его девочку... Марк силится вспомнить ее имя. Как ее назвали? Нет, он не был на той земле, не вел воин. Он никогда не видел этого ребенка... Чьего ребенка? Кто она? Кто он такой?
Падение в голубых волнах, забвение, падение, исчезновение в несовершенстве, в бессознательности, в испуге. Спрятаться за дверьми... Он не может, не может простить себе, что умер и оставил империю маленьким детям. Кто он теперь? Что ему делать? Что ему делать?
Марк открыл глаза. Он лежал на песке небольшого островка, и Океан плескался совсем рядом. Наверное, мальчик уснул, когда волны подхватили его тело и вынесли на мягкую теплую постель. Голое тело не чувствовало холода. Он давно привык обходиться без стесняющей движения ткани. Боже, он оставался мужчиной, но одновременно и ребенком. С таким глупым видом.
– Любезный сын, – голос Эрикэ раздался сзади. – Немедленно поднимайся. Ты проспал добрых два года! Быстрее!
Марк неуверенно встал на ноги и  отступил на шаг назад, когда увидел своего названного отца. Если найти сравнение для человека, их будет слишком много. Человеческое ли тело принадлежало тому, кто пришел для разговора с императором, потерявшим судьбу? Нет. Множество линий перекрещивались, как крылья или сети паука, или ветви растений, или даже, как неоновые газы... Свет, исходящий от контура, сменялся мраком и сливался с горизонтом, сходясь в плоскостях, как спектральная дымка. Эта разноцветная дыра могла поглотить Марка, задохнувшегося от неожиданности.
– Я испугал тебя? – из дыры вышел Эрикэ в виде голубоглазого подростка, который много лет назад покинул гарадж и отправился в пустыню в поисках каньона. – Прости, брат, что ты узрел нечто неподвластное людям. Вот, возьми. – он вытащил меч и протянул Марку. – Ты должен научится защищаться от врагов. Я научу тебя многим приемам... – Эрикэ быстро подпрыгнул, когда оружие оказалось в руке Марка и исчез. – Будь осторожен, защищайся. – Вихрь пронесся по островку.
Император расставил ноги, потому что физически почувствовал опасность, щелкающую разрядами в воздухе. Меч вытянулся, пытаясь определить местоположение противника.
Внезапно мелкий порез обжег плечо.
– Ты невнимателен! – Эрикэ вынырнул из пустоты со своим коротким клинком. – Смотри внимательно... Включи воображение, настройся на вихри Океана, мы должны пройти ступени от начала до конца.
– Хорошо... – согласился Марк. Он действительно включил внутреннюю  сущность и сразу оказался в другом месте, похожем на смещающиеся картинки одного и того же острова. Прыжки были то замедленными, то быстрыми, и они с Эрикэ кружились, как в танце, даже не успевая касаться друг друга оружием. Подсечка, выпад, удар, ускользание, резкий толчок ногой. Кувырок в воздухе. Падение и вновь взлет. Может быть не тренировка, а танго двух петушков. Учитель давал форы и ускользал вновь. Марк расставлял глаза по кругу. Глаза видели тысячи Эрикэ, которые превращались в отражения. Отражения смещались вместе с волнами. Первый бой вне времени и вне пространства. Да, Марк знал, что это только начало великого познания.

Прошло еще какой-то период мгновений, и император превратился в юношу. Он уже знал, что не похож на прежнего, что Эрикэ изменил его до неузнаваемости, что научил его многому. Он вспоминал, как летал во все уголки вселенной, как мог вызвать простым щелчком пальцев воображаемого дракона, как погружался на дно и срывал лучшие цветы сознания. Марк больше не был человеком. Он вообще не был – он жил, потому что познал и круги, и полосы бытия. потому что, умерев, возродился жить.
– Настало время! – Эрикэ застал Марка на самом краю, у черной дыры, которая уходила в сам хаос. – Пойдем! Ты должен вернуться обратно в царствие свое.
– Зачем? – император поднял глаза и удивленно изогнул брови. – Разве я не умер?
– Нет! Я считаю, что ты достаточно вырос, чтобы занять свое место.
– Мои сыновья забыли меня... Время упущено... Я считаю жизнь с людьми бесполезным занятием.
– И тем не менее ты человек!
– Ты знаешь больше, чем говоришь?
– Возможно, Марк. Я вижу, что сыновья твои достигли самого страшного безумия, и в твоей силе изменить мир. Мир реальный.
– Если на то твоя воля... – пожал плечами юноша.
– Да, мне хочется, чтобы ты отправился туда.
– Но как?
– Это проще, чем ты представляешь, любезный сын. Сперва мы пройдем через рисунки, запечатлев образы на печатях вечности. Потом окажемся перед зеркалом с тремя затворами. Ты лишь выберешь время в котором должен оказаться...
– Выбрать?
– Да, существует по крайней мере миллионы реальностей... В каждой из них написана твоя судьба. В Книге Мира эти ответы заменяют друг друга.
– И?
– Ты во всяком случае станешь императором. В любом из миров я направлю тебя верным путем...
– Зачем я иду на Потерянную?
– Кали! Меня беспокоит Кали...
– Неужели мальчишка способен причинить столько неприятностей? – Марк поднялся и сразу нырнул в прибрежные волны, направляясь за лучом света, в который перевоплотился брат. – Расскажи мне по дороге, какой теперь гарадж и что способен сделать  Кали?
– Хорошо, только и ты не отвлекайся, испытания не заставят себя ждать, – предупредил голос. – Ты должен узреть все чудеса, прежде, чем сделаешь выводы, и уразуметь, как опасен один из младших Воинов Смерти...
Бесконечная бездна стала расширяться, расплываться, как мыльный пузырь.
Марк увидел перед собой черные квадраты входов-дверей на самом дне. Он ускорил движение – и внезапно приземлился на ноги. Неловко затормозил у высокой красной тумбы прямо посреди черного поля. Перемена случилась столь неожиданно, что в глазах еще плескалась морская даль, а на самом деле вокруг появилась земля и горизонт где-то у самых врат ада. Арка из двух столбов и перекладины.
Марк громко выдохнул, когда увидел человека, стоящего к нему спиной в одной набедренной повязке, и посмотрел на меч, пересекавший тумбу блестящей звездой. Золотая чаша, до краев наполненная вином, манила ароматом чуть терпким и одновременно сладким. Незнакомец обернулся. Его светлые волосы рассыпались по плечам, как разрозненные змеи. И правда, то были змеи, которые извивались и шипели на Марка. Лицо показалось знакомым, похожим на сотни лиц, и все-таки родственно связанным с юношей.
– Кто ты? – путешественник не пытался отступить от опасного собеседника, прямо глядел в голубые омуты, которые изучали его.
– Попробуй вина, – деревянной, почти распустившейся ветвью страж входов из ОКЕАНА указал на тумбу.
Марк послушно взял кубок, пригубил красного напитка и утонул в терпкой сладости, потекшей жаркой рекой в чрево.
– Куда ты держишь путь? – незнакомец сощурился, продолжая изучать императора, как муравьишку. А юноша оглянулся, пытаясь отыскать Эрикэ глазами, коротко пробегая по черным оврагам и траве позади себя.
– Домой!
– Что же, если ты готов идти, а ты готов? – улыбнулся незнакомец. – Многие проходят не больше шести ступеней, прежде, чем понимают, дом – слишком абстрактное понятие. Но ты мужчина, и у меня нет причин препятствовать тебе. Проходи! – он отошел в сторону, и Марк увидел, что в арке стало совсем темно: полная ночь.
– Что там?
– Там вторая ступень, я никогда не заглядываю в будущее, это удел богов. – страж арки улыбнулся с тайной властью. – Прощай и запомни: не сомневайся никогда. Ты ведь уже умирал и дважды выходил из смерти? На твоем челе власть ОКЕАНА. ОН знает ответы...
– Ответы... – эхом повторил завороженно Марк, не отрываясь от черноты, которая манила его. – Прощай...
– Мы еще встретимся. Ибо я часть великого ничто, сын Воинов Смерти – Эрик... – вслед донеслось из удаляющейся арки.
Марк какое-то время шел сквозь непроглядный мрак, мечтая зажечь факел. Он кожей чувствовал опасность, исходящую от незримого будущего. Один бы огонек, один бы отзвук собственного шага. Мертвая тишина. Минута перетекала в минуту. И вдруг остановка – ослепление. Кто-то поднял и зажег фонарь. Марк глянул вниз и чуть слышно вскрикнул. Прямо перед ним разверзлась бездна. Еще бы одно движение – и тело полетело бы на уступы, острыми краями выступавшими из небытия. Испуганная птица, которая спала на ветвях дерева, с громким шорохом взлетела и исчезла за гранью зрения.
Марк посмотрел на владельца огня. Старик еще выше поднял железный абажур, облегченно вздохнул и приветливо улыбнулся. В его чертах читалась красота души – это было совершенно изможденное воплощение отца императора, старое, потрепанное временем. В черном дорожном капуте, с котомкой за плечами, старик являл собой образ странника, бредущего неизвестной дорогой через мрак будущего, который уготовили Марку боги судьбы.
– Еще один шаг, и я провалился бы, спасибо, – Марк побелел от опоздавшего страха. – Если бы не вы, бави, жизнь бы оборвалась...
– Да, ты стоишь на краю бездны, но, сын мой, разве все мы не ходим по его краю? – беззубый рот вяло пережевывал собственные слова. – Страшно одному, без поддержки, преодолевать преграды, еще страшнее, когда избавление от преград сулит тоску однообразности... Ты покрылся потом, возьми мой платок.
Марк благодарно утер лицо и наклонился, чтобы поцеловать морщинистую руку.
– Спасибо, отец, спасибо тебе за слова разума.
– Да, часто мы нуждаемся не только в совете, но и в ласке. Мы зажигаем свой огонь, чтобы согреть обездоленные души. Ты только не бойся, ты просто верь... Верь, что человеческое сердце больше сушенного финика, и сам твори добро. Помоги сыновьям избавиться от их заблуждений, спаси их души.
– Да, бави, я знаю, что ты прав...
«Ты прав! Ты прав!» – подхватили голоса тьмы. Она стала таять и растворяться вместе с пропастью. Перед путешественником мелькнуло отражение матери, которая сидела с завязанными глазами и держала в руках весы, на которых лежало большое человеческое сердце, истекающее кровью, потом лицо это стало лицом Селесты, протянувшей к нему руки, предлагая Книгу Мира. Марк поспешно отвернулся от болезненной бледности и спутанных медных волос, с другой стороны он увидел танцующего мужчину. Тот перепрыгивал с ноги на ногу, заводя поочередно одну за другую, как будто танцевал на тонкой веревке.
Странные сумерки осветились ярким солнцем, и перед Марком появилась дорога, которая, вероятнее всего, вела от первой арки: то же поле, трава, клочки рваных облаков, горы вдали. Раздвоенные пики их покрыты снегом – что за игру затеял Эрикэ? Он сказал, что императору нужно будет преодолеть препятствия, а сам устроил гротескный спектакль с героями, которые во всем повторяют Воинов Смерти... Неужели Зазеркалье лишь спрашивает, а не отвечает? Простой вопрос о Кали влечет слишком много загадок.
Голые ноги вышагивали по мокрой дороге, изучали ее изгибы и находили почву куда приятнее пространства без дна. Всегда легче рассуждается, если идешь без цели и никто не мешает разговорами.
Сколько Марк провел вне времени? Сколько лет он учился вновь жить, мыслить, говорить? Сколько забрал брат? Путешественник задумчиво покачал головой – он и теперь находится в зоне влияния Эрикэ, не ведая его истинных целей, потому что наказан за злобу, вылитую на беспомощного человека, хоть брат отныне не существо из мира людей...
Дорога раздвоилась: одна вела к цветущим садам, аромат фруктов из которых достигал голодного желудка, другая – к холодным и безжизненным горам. Марк остановился лишь на мгновение. Он устал, он замерз без одежды и безумно проголодался. Так что выбор был очевиден. К пище, к еде! Не в пустыню... Не как брат!
Уверенный шаг – и дорога распалась на шахматные клетки, будто обыкновенная картинка. Ото всюду падали расплавленные капли олова, пахло серой и жженным мясом. Марк зажал нос. Он стал листом, который растопырив руки парил в воздухе, удерживаемый двумя пальцами дьявола, который раскрыл пасть и вот-вот мог спалить без остатка плоть...
– Неплохая обманка – сад для глупцов... Хороший выбор для голодных путников. – хохот барабанной дробью оглушал уши императора. – Итак, ты достиг седьмой ступени весьма быстро! Что ты скажешь теперь? – Марка опустили на устланную пеплом землю. – Стремление удовлетворять человеческие интересы – моя профессия! И ты не исключение. Ты сказал, что идешь домой. Ты хочешь домой? Что тебя ждет там? Ты представляешь? Ты ведь умер! Тебя похоронили... Ты будешь мешать им! Оставайся в ОКЕАНЕ. Отправляйся в свой ад!
– Ты не можешь мне указывать... – Марк дрожа высоко поднял голову, пытаясь не замечать, что дух зла так пугает его сердце.
– Могу, потому что ты отправился по моей дороге! Ты сделал выбор. А всякий выбор должен быть оплачен! Чем, спрашивают твои глаза? Обещанием! Ты поклянешься, что отдашь все без остатка, всю свою душу, чтобы наконец оказаться там, где хочешь, чтобы исполнить свою роль в колесе фортуны. Ты готов?
– Значит я принадлежу дьяволу?
– Отныне ты принадлежишь мне! – подтвердило чудовище, изрыгая поток серы и олова, которые потекли вокруг Марка, как черные реки. – Так ты готов ради своих сыновей пожертвовать собой?