Океан одиночества, 15

4
Набиз был сладок и опьянял слишком крепко. Но Лили не испытывала ни малейшего укола совести за свое безрассудство. Совсем недавно, когда Марк исчез на несколько недель и прибыл в окровавленных латах на умирающем валпурге во главе огромного войска кавассов и мамлюков, девушка подверглась нескольким нескромным, даже вызывающим предложениям со стороны Воинов Смерти. Она никогда не подозревала, что может стать объектом пристального внимания родовитых особ... Что ее испугает долгое отсутствие эмира. Ведь девушка всегда жила в мире куда более опасном, чем огромный дворец.
Ухаживания принцев крови были красивы, настойчивы, многообещающи. Они дарили подарки, выведывали, что творится в душе юной цыганочки, напрашивались на связь, которая переступает через границы дозволенного, иногда даже позволяли себе легкое насилие словом или запугивание.
Лили была ошеломлена. После нескольких безоблачных лет несколько очень опасных, по ее мнению, мужчин предлагали вступить в долгую любовную связь. Но сердце и тело Лили молчали. Она лишь заражалась омерзительной ненавистью к похотливым взглядам и речам, избегала поклонников, которые продолжали досаждать ей подарками и письмами даже в закрытых покоях.
Несколько раз дело чуть не закончилось плачевно. И каждый раз какая-нибудь волнующая случайность останавливала ретивых женихов.
Девушка помнила, как проснулась ночью от дикого ужаса, что кто-то сжимает ее в жарких объятиях. Черные силуэт имел весьма узнаваемый лик Эрика, белокурого красавца в два раза старше цыганки. О нем ходили жуткие истории. И потом этот Воин почти никогда не разговаривал, но его взгляды всегда опаляли Лили и раздевали до нага. Сейчас мужчина стал кошмарным сном, который пробрался мимо охраны, чтобы осуществить свои намерения в самом прямом смысле. Лили закричала, но визитер зажал ей рот и крепко прижал к кровати. Сопротивление мощности и быстроте было невозможно. Это девушка поняла, пытаясь освободиться скорее инстинктивно, чем разумно. В тот же миг безотчетная слабость охватила и разлилась по телу, стало вообще все равно, что станет делать Эрик, пусть он даже Воин Смерти, пусть он даже обыкновенный насильник. Душа наблюдала за происходящим со стороны, видела кровать и белое лицо жертвы. Неужели это я? – спрашивала она. – Какая некрасивая! Что он нашел во мне?
Умиротворение растекалось и поднимало выше и выше... Крик! Громкий пронизывающий вопль!
Лили дернулась и вскочила на кровати, видя, как черная тень поднимает Эрика за шкирку и бросает об стену. Она не хотела этого – она ничего не делала, волшебство происходило само по себе.
– Пожалуйста, –  девушка и сама не знала, о чем собственно просит призрака, который поволок ночного гостя к балкону, дрожа всем телом. Остальные слова застряли у нее в глотке и лишь хрипели одни звуки, как у глухонемых.
Направится за спасителем новоиспеченная принцесса просто не смогла. Ноги подкосились. Из глаз полились слезы, которые не высыхали несколько скорбных дней взаперти, вдали от людей, казавшихся чудовищами и извращенными убийцами. Страхи всплывали из стен, следили за ней, напоминая шуршание памяти. Это глаза выглядывали из щелей, говоря, что Лили не одна, что тень существует на самом деле и следит за каждым передвижением. Ведь Эрик не ожидал нападения, и просто, наверное, не настало время убить бедняжку. Во всем виноват злобный демон. Во всем он приложил руку.
Но вот звучат литавры, возвещающие о возвращении эмира из военного похода. Сколько недель длилось отсутствие Марка, который был единственным другом и охранником Лили? Она потеряла счет. Быстро накинув прозрачную накидку на голову и обмотав ее вокруг лица, девушка выбежала из комнаты и поспешила к огромным дверям, выходящим на мейдан из темного и светлого мрамора, создающего необычный рисунок. Она перепрыгивала через ступеньки вниз, слыша, как в быстро мелькающих окнах, выходящих на центральную площадь, большим шестиугольником окружающую фасад дворца, гремят фанфары и даф, видела развевающиеся багряные и белые флаги, стройные ряды мамлюков и каввасов, рассосредотачивающихся по углам своеобразной звездой. Следом за ними на валпургах гарцевали янычары в кровавых платьях, с обнаженными ятаганами и акинаками. Народ, собравшийся на столь редкий диван, когда отряды громко и победно закричали, издал ответный вопль восхищения и радости. Сверкнуло оружие – и тысяча (не меньше!) мечей совершила круг, превратив площадь в зайчики солнечного света.
Лили побежала еще быстрее по мраморным ступеням, платье распахнулось от первого порыва ветра. Казалось, что девушка спасается бегством, но на самом деле ее гнало вперед совсем иное чувство – просто за время отсутствия эмира цыганка поняла, что абсолютно беззащитна, что, несмотря на пройденные огонь и воду, ее сжигает первобытный страх. Лили и хотела рассказать о ночном нападении, и боялась выдать, что принимала ухаживания со стороны Воинов Смерти, что подарки, которые лежат в покоях наверху, есть доказательство распущенности, недостойной девушки, которую приютили и возвели до такого высокого ранга.
С одной стороны, Лили понимала, что рано или поздно должна расплатиться с эмиром, а с другой, не переставала быть свободной и ветреной цыганкой. Она боролась с кошкой внутри – она твердо решила, что сохранит верность Марку, который все эти годы оставался другом и учителем. Он ничего не требовал взамен, он был скорее уж отцом, чем нежным воздыхателем, на которых так похожи остальные мужчины дома. Невозмутимый, холодный... Просто сталь! Лили даже сомневалась так ли она хороша, как говорят многие? А может быть, светло-голубые глаза  Марка лгут, и он прячет в сердце истинную страсть? Ждет своего часа! Какая странная блажь. Лили пыталась представить эмира просто как мужчину безо всякой власти и богатства, и находила, что не испытывает ни малейшей дрожи в коленях... А значит она продолжает бояться случившегося, своих мыслей... Не столько насильника, сколько... демона! Только не увидеть ужасное лицо! Пожалуйста, всевышний, не дай узреть рыжеволосое чудовище!
Девушка споткнулась, когда до нижней площадки оставалось несколько десятков ступеней (это была центральная лестница розового мрамора с белыми прожилками и узорами по периметру). Носок кондары с заостренным мысом зацепился за край ступени, а толстый каблук послужил трамплином для потери равновесия. Возможно, наступил конец жизни, а возможно начало. Но кто-то подхватил девушку и крепко обнял сзади. Длинные пальцы обвили тонкую талию и грудь... Сердце Лили застучало громче дафа на улице. Она зажмурилась, физически ощущая, как бисеринки пота стекают по лбу, прочерчивая следы на щеках и шее.
– Испугалась? – голос звучал тихо и умиротворяюще. – Не стоит прыгать по лестнице! Надо смотреть под ноги... Ну, иди, иди и не оборачивайся!
Что вы, Лили даже и не думала сделать такую глупость. Она ветром слетела вниз к дверям, прямо на улицу, подальше от черной тени!
Яркий свет ударил в глаза так же, как гром барабана оглушил. Воины Смерти уже собрались на нижнем балконе в полном торжественном облачении и не заметили взъерошенного воробья, вырвавшегося из рук тигра. Взгляды их устремились на мейдан, туда же смотрел мерзавец Эрик. Ведь на площадь вышли чауги, грозные телохранители эмира. В простых коричневых платьях и узорных сафьяновых сапогах.
Лили дрожала... Ее руки и ноги выбивали дробь. Зачем демон коснулся погаными руками тела так, что грудь ноет и болит, а в низу живота ужасное томление? Какой позор! Что она скажет Марку? Как объяснит, что сходит с ума от кошмаров, которые эмир отрицает? Разве он не видит, что в его дворце поселился дьявол? Что жертвой избрана простая цыганка? Надо спасаться и спасать всех!
– Лили! – голос издалека, из черной мглы, окружавшей девушку, становился все более осязаемым. – Лили! Слышишь, Лили?
– Что? – та заторможенно огляделась, заслонила глаза рукой. – Что такое?
Окровавленные доспехи уже высохли. Пятна на них потемнели, шелковые рукава разодрались в нескольких местах, в руках лежал шлем с алыми перьями.
– Марк! – девушка смотрела в яркие небеса глаз эмира, опустившегося на колено и положившего к ногам Лили золотые украшения... три сундука драгоценностей. – Ты жив, Марк? – Лили тоже присела, не видя больше ничего вокруг. – Ты вернулся, слава Всевышнему!
– Я принес тебе подарки! – юноша улыбнулся, когда цыганка вытерла рукавом  его грязное лицо и откинула со лба мокрые волосы. – Я очень спешил... Я обдумал все! Послушай меня, моя ласковая гостья...
Лили покорно кивнула, потому что хотела, чтобы эмир был рядом, чтобы они никогда не расставались... Он так дорог ей!
– Я долго думал... Когда мои войска брали непокорный город Серай и возвещали о славе Аллаха, который не образумил его скорбных жителей, пошедших против нашей воли и возомнивших себя богами перед властью, данной мне свыше, я думал о тебе, Лили... Я все это делал  не только для империи, я шел сюда, чтобы, имея флаг самый яркий, как кровь, соединить его на наших руках в союзе сердец. Я решил взять тебя в жены, так как ты выросла и не можешь жить весталкой в моем мире и в моем сердце. – Марк взял ошеломленную Лили за руку и поднял на ноги, оборачиваясь к толпе на огромной площади. – Вострубите о празднике праздников, ваш эмир решил жениться, ибо такова моя воля и мой закон! – закричал он трубачам. Пальцы плотно сомкнулись на запястье, не собираясь никогда его отпускать, а Лили лишь беспомощно оглядывала будущего мужа. Она совсем не собиралась стать невестой, по крайней мере, не так скоро... Не теперь...

– Но почему ты боишься? – первый вопрос Марка на путанные объяснения Лили о том, что невозможно жениться эмиру на простой девушке, звучал вполне закономерно. Оставшись одни, они должны были объясниться. – Почему ты боишься меня? Ты думаешь, я пошутил? Что ты мне не подходишь? А вот я так не думаю! Лили, люди моего положения идут на брак по иным причинам нежели простые смертные. У меня есть основания...
– Какие? – девушка проводила глазами янычар, которые закрыли двери в покои эмира и теперь прошли вниз мимо окон по арочной лестнице.
– Посмотри на меня... – настойчивость Марка была отражением его внутренней агрессивности, которую не следовало будить.
 – Я слушаю, – покорно отозвалась цыганка, разгладив на коленях верхнее платье, состоящее из мелких кружев, повторяющих национальный орнамент.
– Несколько лет назад ты прибыла сюда со своей матерью Соффиной в сопровождении Кали, одного из принцев Империи, и была привезена по настоянию охраны во дворец в качестве ученицы ткачихи с нижних палат. Потом ты сбежала от охраны, которая вывезла тебя из дворца по настоянию О‘перуна, и попала в цирк, дающий представления на базарной площади... По обвинению богатой горожанки вынесен приговор о смертной казни за воровство и колдовство, подписанный Высшим судом. Он направлен  на вторичное рассмотрение в канцелярию эмира... Дальше твоя судьба известна... Интересно другое – что происходило до того!
– И что?
– Я сразу же, по твоей просьбе, собрал бумаги на Соффину и занялся ее поисками.
 – И не нашел, – в глазах Лили показались слезы.
– Не нашел, но понял кое-что другое. – Марк извлек из узкой вазы свиток с изображением матери Лили. – Твоя Соффина?
– Несомненно!
– Идем! – юноша резко поднялся с мягких подушек и потянул цыганку за собой в глубь комнаты, где откинул кулав с узорами,за которым находилась потайная дверь.
Лили нерешительно вступила на узкую лестницу, убегающую вниз. Сомнения роились в мозгу кусачими змейками. Мало ей неприятных происшествий с Эриком и столкновения с демоном прямо посреди дворца! Вот еще тайна у Марка! Сказать или не сказать об этом? Как среагирует молодой эмир на выходку Воина Смерти? Что скажет? Больно это рискованно!
Низкий проход закончился: за ним лежал широкий коридор, который девушка нередко проходила – галерея дворца.
– Смотри! – Марк указал на портрет, очень большой, в тяжелой раме, завешенный плотной тканью, которую юноша сразу же смахнул в сторону. – Узнаешь женщину?
На тубе красного цвета сидела Соффина с книгой в руках. Она была одета в платье из белого атласа, таинственной улыбалась и будто подмигивала зрителям. Лишь одно смущало – огненно-рыжие волосы и глаза... скорее уж дикой кошки!
Лили сощурилась и посмотрела на эмира.
– Кто это? Что это значит? – спросила она у эмира.