Океан одиночества, 17

Через пятнадцать отрезков времени Лили в новом наряде, с чадрой, плеском золота укрывшей голову и плечи, вошла в двери дивана и присоединилась к названному супругу с низким поклоном, уловив вопрос в ясных голубых глазах юноши, который взволнованно улыбнулся девушке. Вся знать собралась, чтобы принести поклон великому правителю, победителю Серая, защитнику Империи. Отдаленные области поздравляли эмира с помолвкой, преподнося дорогие подарки и восхваляя выбор, павший на дочь почившей императрицы... Это было ужасно, гадко, мерзко... Сидя на расшитом красной гладью пуфе чуть ниже и слева на лестнице от эмира, Лили чувствовала себя выставленной на показ, хотя и была под покрывалом. Ее не просто прочили Марку – ее дарили ему, произнося речи о том, что каждый подарок наместников – есть  приданое знатной невесте и что нет таких богатств в Империи, которые бы составили цену принцессы. Становилось жарко!
После дождей полуденный зной быстро захватил власть и проникал в распахнутые треугольники окон. Мечи охранников-янычар слились в длинную линию до дверей зала из розового мрамора, пол которого истоптало столько ног, а девушка до сих пор не видела конца гостям, прибывавшим на скорую свадьбу.
Она сложила руки на коленях и попыталась отвлечься от гула голосов, от образов, от всего сущего. И сразу четко вспомнила поле битвы, кровь... Разве хотела она выйти замуж за Марка? Демон доказал, что нет, не такой судьбы,  не быть связанной с Воинами Смерти! Демон, конечно, обманывал. Эмир – прекрасный юноша! Он настоящий друг, а не убийца слабых... Он не похож на абреков из детства, не убивает невинных. Он очень любит ее и обязательно постарается сделать счастливой... Не так, как говорит Чабелли, не как зверь, похотливый и безмозглый... Всплеск волн. Опять сознание заливает Океан, бесконечная даль, волнующая сердце, взлет и падение в тепло воды. Голубая рябь играла на потолке зала разноцветными приливами, и Лили вторила им глазами, пытаясь разжечь хоть искру страсти к Марку так безрезультатно и глупо. Помнилось фиолетовое тело, виделась его горечь, которая пугала, слышался голос великого демона... По рукам побежали мурашки от воспоминаний, что наполняли чрево странным жаром желаний... Опять она загорелась, как спичка, как и там, на лестнице, когда желтые руки зла удержали от падения... Она, не желая, желала демона... Она не хотела его желать! Не хотела ему принадлежать! Сердце не горело, хоть тело отвечало... И пусть она летала наяву, пусть он целовал так страстно, шепча признания, разве можно гордиться тем, что выбрана для утех дьявола? Нет, только не это! Да, другие девушки похвастались бы великим провидением и сами упали бы в объятия бесконечности, где все даровано ей одной. Они бы боролись за такую любовь. Они бы послушались, они бы признали, что Воины Смерти – мерзавцы.
Лили посмотрела на Марка, который натянуто улыбался гостям. Сколько доброты было в сердце юноши! Как он красив, но и его объятия не согреют девичьей мечты, не вскружат голову. Так же в полете над волнами не стучало сердце. Любовь стоит гораздо больше, чем спасение от смерти и принятие под кров дворца –  не надо платить ею, отрекаясь от себя. Бедный мальчик, как же мне отказать? Руки перебрали шелковые складки. Под ритмику литавр трудно было сосредоточиться, но Лили все-таки закрыла глаза, представляя тепло Дарси и вспоминая черты его лица. Она в волнении гладила воображаемую щетинистую щеку, проводила по линии губ и величественному носу, разглаживала лохматые брови, целовала высокий лоб, – она любила каждую выстрадавшуюся черточку и не сменила бы любовь  ни на богатства Марка, так как ценила превыше свободу, ни на власть демона, так как считала себя человеком.  Но Дарси, милый Дарси... Он истинно не похож на них: мрачный, молчаливый, несчастный, как и она. Он пострадал, потому что его обманули, его лишили счастья быть не одиноким. Из-за каких-то высоких идей! Из-за дурацкого тайного сговора в этом доме. Лили помнила все услышанное. Помнила дни, Воинов Смерти, смеющихся за спиной Дарси и называющих его увальнем, ненавидящих лишь за то, что мужчина боролся, не поддавался колдовству, скрывающемуся за Черной Дверью, за то, что он знал тайну большую, чем Марк. Эмир сам, наверное, служит демону...
Мурашки побежали по спине и угасли у самого основания выпрямленной, надменной спины, полагающейся принцессе. Пусть увиденное в зеркалах черного зала станет волшебными изысками: фокусом, миражом, приманкой, скручивающими мозги и делающими личность вялой и глупой. Надо перебороть себя и забыть. От того и кружится голова! Именно!
Лили посмотрела в сторону Дарси и легко нашла его среди Воинов Смерти. Темная фараджия со стянутыми на запястьях зелеными манжетами ярко выделялась среди светлых оттенков. Он тоже смотрел в сторону Лили, и девушка могла была поклясться, что видит ее смущение.

7
Марк уронил капут на ковер своих покоев, бросил на ходу пояс и обувь, стянул через голову рубашку, развязал шаравары, которые оказались там же – на полу – и упал спиной на широкое ложе. Он был абсолютно наг, тело блестело от пота и усталости. Диван гостей утомил, наверное, не только его, всю королевскую семью. Но этого потребовал Эрикэ, который неожиданно благосклонно отнесся к желанию Марка жениться на цыганке. На восковом лице сверкнули лишь угольки глаз, и черный зал показался еще чернее. Да, Эрикэ проскрипел согласие, вопреки прежнему договору.
Юноша не верил ни единому слову брата, скрывавшемуся в мумии Аресе, и боялся потерять желанную Лили, точно других женщин уже не существовало. Сложно было себе объяснить, почему милая не смотрела в сторону будущего мужа. Почему она не воспринимала нежных слов и пряталась от личных разговоров. Маленькая, пугливая птичка... Крохотный бутон красоты, который не распустился, но уже светится сквозь кожу. Об этом рассказывали губы Эрикэ, шепча молитвы о скорой встрече. Марк ненавидел брата, потому что он отнимет Лили... И надо бороться во что бы то ни стало!
– Ты вернулся? – голос шел с балкона и двигался по стенам черными ветвями и змеями ядовитее болотных гадюк...
– Эрикэ... – юноша приподнялся и вгляделся в сгущающиеся сумерки вокруг. Над изголовьем пронесся ветер, качнув бисер, свисающий гроздьями с потолка, создав иллюзию, что на расписном потолке оживают картины охоты, и джейраны прыгают через зеленые волны кустарников.
– Брат мой! – печально отозвался из отражений образ прекрасного ангела. – Ты должен отложить свадьбу...
Марк моментально вскочил и кинулся к овалу зеркала, что громоздилось на столе в золотой оправе из узорных прутьев.
– Как же так? Ты обещал! Ты дал свое согласие! – заорал он, ударив по деревянной поверхности. – Разве ты можешь так поступить... ТЫ ЖЕ ЧУДОВИЩЕ!
– Да, я чудовище, – улыбнулся лик мягко. – Я такое же чудовище, как и ты... ТЫ, КОТОРЫЙ РАСПЯЛ МЕНЯ...
– Эрикэ, будь милосерден! Я люблю ее! Я готов все отдать...
– Даже власть Империи? – спросил брат и вытер ладошкой запотевающее стекло по ту сторону.
– Ты сам направил меня наставить Воинов Смерти, ты хотел, чтобы они охраняли Круг!
– Так ты готов отказаться, я не услышал ответа? Ты обещал мне, что будешь исполнять мою волю, проследишь, чтобы Кали не приближался к девочке... Ты выбрал реальность и вошел в этот мир! Ты получил желанную власть и правишь! Теперь ты захотел мою Лили! Не кажется ли тебе, что уже много?!
– Да, много!
– Так что, ты отказываешься от власти, и мы кончаем игру?
– Какую игру? – Марк глубоко вдохнул, ощущая ярость от того, что его водят вокруг пальца.
– Ответ! – спокойно потребовал Эрикэ, обнажая белоснежный оскал.
– Я обещал быть императором, я им останусь...
– Значит ты принимаешь условия игры... И должен отменить свадьбу!
– Ни за что! – закачал головой эмир. – Ты не в состоянии меня заставить отказаться от Лили! Ты ведь призрак, жалкая мумия, которую она боится и избегает... Она ненавидит тебя, жалкое ты существо!
– Даже так! Ну что же, мой сладкий! Я докажу тебе, что ты не прав! – зеркало стало жидким и запереливалось.
Марк видел, как яркая молния вырвалась из другой реальности и вылетела метеором в окно, залив синюю ширь неба. – Смотри на зарницу, братец... Смотри! И пока не поздно, откажись от свадьбы...
– Нет! – закричал Марк, переспоривая ветер, что внезапно поднялся и вихрем заметался по комнате.
Вспышки света в темноте стали яркими зигзагами, перечерчивающими ночь. Они пугающе удлинялись, сопровождаясь громом, что оглушал барабанные перепонки. Сад окрашивался в белые всплески и голубые софиты... Это был уже не просто дом – это был скорее остров среди огня и урагана, захватившего власть над целым городом и всей Империей. Право, почему Марк не отказался от Лили?