Океан одиночества, 19

2
Свадьба? Никакой свадьбы не будет! Эрикэ вышагивал по темноте, и его душа горела молниями... Стихия внутри и стихия миров. Вырваны цветы, повалены деревья сада, разбиты мраморные фигуры дворца и изломаны лестницы, вода и песок плавают во внешних залах вместе с обломками мебели, с сучьями и ветвями, пол усеян осколками витражей. Внешняя колоннада полуразрушена, подвал затоплен, обвалилась северная стена и часть дворца там, где прошел центр бури. А кругом мертвецы, одни мертвецы и раненные...
Эрикэ раскаянно огляделся, когда открыл свою Черную Дверь, чтобы понять, что такое ад наяву. Но разве он не предупреждал, разве он не обещал, что сделает жизнь Марка невыносимой?! И потом Арес – человек, а не всепрощающий ОКЕАН, который подарил мерзавцу жизнь. А человеку присуще свойство злится и бушевать. Помнишь, Марк, ты лишил меня выбора! Ты бросил меня на распятие!  ТЫ БЫЛ С МОЕЙ СЕЛЕСТОЙ! ТЫ ХОЧЕШЬ УКРАСТЬ ЛИЛИ...
Человек Арес отпихнул мысом чаручи янычара, которому пробило голову, и пошел к внешней лестнице прямо по осколкам, перешагивая через хлам и жмурясь от яркого утреннего солнца. Наверное, ему приснился гнев, он совсем не мог долго сердиться на несчастных, он только хотел, чтобы малышка с огромными карими глазами никогда не покидала его... Где же Лили? Где его зернышко? Затаилась в щели, как всегда, дрожит. А вот и Марк... Слуги вытирают с эмира кровь, разрезают наспех накинутую перед бурей одежду, покрытую пылью, водой, грязью. Юноша без сознания. У него неестественно вывернуто плечо, пробито чем-то острым бедро, сочится кровь из грудной клетки.
Воины Смерти, по крайней мере несколько из них, таскают обломки к выходу, расчищая с янычарами двери в центральный коридор.
– Арес, – тень отделилась от пошедшей трещиной стены. Конечно же, промокшая Чабелли, в порванном суджери и с синим подтеком на колене. – Ты убил его! ТЫ убил своего сына! – она взмахнула руками. – Посмотрите только, на нем ни царапины! Старый поганец!
Лица Воинов смотрели на Ареса с затаенной ненавистью. Вилиам бросил тяжеленное дерево, Вальмонт продолжал пережимать вену Марка, Робин с грохотом поставил таз с горячей водой, чтобы промыть раны, Гар Рольд демонстративно потянул из ножен меч. О‘перун покачал головой и кивнул янычару, чтобы тот вывозил телегу с камнями, Измир тяжело поднялся из согбенного положения, сверкая шишкой на лбу. Кали пожал плечами, словно ни в чем не участвует. Аль Дамо покрутил в руке связку ключей и направился за братом Эффи, что поднимал с пола запыленные, а иногда подмоченные книги...
– Где Лили? – глаза человека Ареса наполнились дьявольской темнотой и сузились. – Где она?
– Спроси чего полегче, где твоя  принцесса? – Вальмонт в потрепанном сюртучке покосился на Чабелли. – Она тебе лучше расскажет, твоя шпионка... Ты ведь и сам понимаешь, что здесь творилось.
– Центральный вход завален еще в полночь, – констатировал высоченный блондин Робин, как будто это не было видно.
– Я еще раз спрашиваю... –угроза в голосе Ареса, желтого, иссушенного старика, росла...
– Да не трогали мы ее! – завизжала Чабелли. – Посмотри, что ты сделал с мальчишкой! Он попытался прошибить головой двери... Так рвался к мерзавке... Это же твой сын, Арес!
– Эх, ну и дрянь! – Робин махнул рукой, промывая порезы на руках Марка. – Он ведь никого из нас не считает человеком. Посмотрите на него!
И все опять посмотрели на лестницу. Кали даже обворожительно улыбнулся, мол, получил за то, что отобрал Лили.
Арес стал спускаться. Он, не боясь, проторил себе дорогу между Воинами Смерти и посмотрел на обвал, а потом на эмира. Нечто человеческое появилось в морщинистом лице.
– Бедняга! – Арес опустился на колени и положил голову Марка себе на колени... Разгладил мокрые от крови волосы, сосредоточился на слабом биении пульса. Он помнил его младенцем, беспомощным и хрупким... Он помнил его братом, жестоким и безжалостным. Он помнил его Аресом, страстным и похотливым. Теперь он Марк, милый и умирающий, покусившийся на Лили, которую никогда не оценит, которую не постигнет.
Но кого-то не хватает! Демон внутри сфокусировался. Глаза его разгорелись адом. Дарси! Конечно же! Где же он? Почему Чабелли не следит за ним?
И тотчас входная дверь распахнулась: на пороге появился перепачканный «медведь» – один!
Демон облегченно вздохнул.


3
Они расстались утром, хотя Лили и не знала, что уже взошло солнце. Всю страшную ночь длилось счастье. Всю черную бурю девушка была с любимым. Она не оправдывала себя – она наконец призналась, что влюблена... Она не говорила словами, но ощущала, что Дарси отвечает взаимностью.
Длинный поцелуй, опьяняющий и одновременно возбуждающий, током растекся по крови. Только тогда Лили  поняла, что не пожалеет даже мир, если никогда не закончатся объятия рук, сладость губ, запах его тела.
Они сидели обнявшись и глядели на брызги Источника. Они не спали ни секунды, но они были вместе в хаосе, который громил, а не созидал.  В хаосе, где Дарси был единственным живым существом.
Но вот мужчина встал. Прислушался, посмотрел на догорающие свечи.
– Нам пора, закутайся получше, и пойдем, – приказал он, оправляя свою одежду и обвязывая рубашку. – Ураган закончился!
– Ты уверен? – недоверчиво наклонив голову, Лили неуклюже приблизилась к двери, волоча за собой одеяло. – Тишина!
– Мы же, право, не можем сидеть и ждать, когда нас найдут? – Дарси отодвинул девушку и потянул засов, который с трудом поддавался. – Эмир, наверное, с ума сходит из-за тебя... – добавил он, скрежеща зубами от напряжения.
– И тебе нет дела до моего мнения? – осведомилась напряженно Лили. Она плотнее завернулась в свою самодельную тогу, боясь могильного дуновения подземных стен. Все темнее вокруг, все страшнее ждать ответа, когда дверь скрипит и взвизгивает, как ноет неуемное сердце. Конечно, он не скажет, он увернется, потому что сам называет Марка женихом, потому что на самом деле винит ее...
– Ну, идем наконец, – нетерпеливая ладонь потянулась к звенящей от напряжения девушке.
– Иди один! – из темноты погаснувшей последней свечи попросила Лили.
– Что еще за глупость? Послушай, девочка, я в самом деле не шучу, не до смеха...
– И мне тоже!
Дарси чиркнул чем-то, зажег факел и появился с ним в дверях.
– Скажи, зачем ты так? Ты хочешь, чтобы я нес тебя на руках? – разозлился он и схватил Лили за руку, чтобы поволочь по мокрому тоннелю обратно к винтовой лестнице. Он шел и ругался, зажигая факелы по пути,  а Лили все пыталась удержать одеяло. – Что же ты за чудо?! То плачешь, то упрямишься, то убегаешь, то не хочешь идти! Что за капризы? Я не нянька тебе! Я за тебя не собираюсь отвечать! Пусть Марк занимается детским садом, раз его развел... Довольно! Выдумала себе, будто виновата во всех грехах... Валяет дурака! Разве не ребенок? И я еще ее тащу на свет! Ее, которая станет императрицей, которая даже связать двух слов не может... Иди, иначе я надаю тебе по заднице! Хватит капризов, слежек! Передам Марку и баста! Не видеть тебя ни секунды...
Лили уперлась ногами о нижнюю железную ступеньку лестницы, ведущую на нижние этажи.
– Ну что еще? – Дарси раздраженно и резко подхватил упрямицу на руки. – Ноги не идут?!
– Я не хочу к Марку. – Лили заглянула в глаза к разбушевавшемуся «медведю» и прижалась к его лбу кругленьким лобиком. – Я не хочу туда, – голос чуть не изменил ей то ли от сырости, то ли от волнения. – Ты не понимаешь, Дарси, ведь там дьявол! – прошептали губы, торопливо целуя его в нос. – Он ждет меня... Он меня заберет, я чувствую... Пожалуйста...
Мужчина тяжело вздохнул и поставил девушку на пол, чтобы пройтись – взад вперед между двух столбов.
– Что ты предлагаешь, чтобы ты осталась здесь? А я поднялся за Марком? – спросил он. – Чтобы эмир услышал о том, что ты была за Черной Дверью и боишься?.. Так?
– Так!
– А ты виновата? Ты любила дьявола? Откуда такая стыдливость? Ты не честна?
Вопросы давали пощечину за пощечиной, и Лили почувствовала, как беззвучно плачет, потому что Дарси не видит в ней ничего, кроме низкой твари. Мужчина внезапно остановился и внимательно воззрился на «преступницу», которая утиралась тыльной стороной ладони. Какая-то мысль промелькнула в обезображенных огнем подземелья чертах.
– Лили! – позвал Дарси. – Посмотри на меня...
Глаза, честные озера разочарования и горечи, плясали от чертиков обиды.
– Я не хотел тебя обидеть, клянусь! Я... – он внезапно выдохнул и опустился на колени. – Я не могу показать тебе своих чувств. И я знаю, что наверху тебя ждет не Марк! – признался он. – Но если мы будем медлить, юноша, мой сын, он окажется в руках Ареса, а ведь эмир хотел тебя уберечь... Ты должна мне помочь, я умоляю тебя... Я не могу этого допустить, и мне так стыдно требовать от тебя понимания. Я знаю, что ты можешь отказаться...


Умоляю... Умоляю... Лили простилась с Дарси в коридоре второго этажа, где не было ни души. Ее рыцарь сказал, что их не должны видеть вместе... Не должны – и не надо. Прощальный поцелуй был красноречивее всех слов. Он любит ее!
Самое малое, что девушка могла предпринять – это делать вид, что ничего не происходит. Она оглядела покосившуюся колоннаду, помахала рукой Дарси, который спустился вниз по веревке, и пошла к себе – через ветвистые лабиринты лежал немалый путь. Да, сердце томилось тревогой, но ведь у нее есть спаситель! Они скоро увидятся!
Всевышний, янычары, слуги, вчерашние гости – сколько пострадавших и сколько страждущих! Уже не было господ и рабов и помогал каждый, кто стоял на ногах. А золото,, подарки, какое они имеют значение?
Солнце... Сколько солнца после бури и сколько крови. Обвязав вокруг талии белую скатерть, девушка бросилась помогать и пробегала бы так до самой ночи, не замечая усталости, если бы не рука, которая легла внезапно сзади на плечо.
– Наконец-то! – сказал умиротворяющий, спокойный голос дьявола.