Океан одиночества, 20

4
– Наконец-то! – Арес повернул к себе свое крохотное зернышко и заглянул в полные ужаса блюдца глаз. – Не пугайся, дитя, моего облика, я стар и болен... Я не причиню тебе зла! Ты веришь?
Девушка согласно кивнула.
– Здесь справятся и без нас, скоро прибудет посланные для восстановления города конница, обоз помощи больным... Пойдем, дитя. – желтая морщинистая рука потянулась к ладошке Лили и аккуратно ее взяла. – Я должен был догадаться, что ты, как добрый ребенок, отправишься сюда... Стихия поломала много судеб, и перед самой твоей свадьбой. Плохой знак! – он покачал рыжей с сединой головой и повел ошарашенно-загипнотизированную цыганку прочь. – Другая сторона дома пострадала меньше, на месте остались комнаты, уборные, там разместилась королевская семья. Там тебя очень ждет один человечек, и он, конечно, страдает не меньше. Да, не смотри на меня так, я знаю, что ты считаешь меня исчадием ада, что для тебя я – кошмар детства... Но это не так, потому что мой сын Марк в подобном случае не рассказал бы, как любит тебя, как ты считаешь меня абреком. Мой сын, он нуждается в тебе, ему очень плохо! – Арес погладил руку Лили, его черные глаза проникали в самое сердце. – Марк пострадал во время урагана больше всех, ему пробило голову и грудь... Он бредит... Ты очень ему нужна! Слышишь, Лили, я надеюсь лишь на чудо! И ты знаешь, как важно, чтобы рядом была любимая. Ведь он хотел называть тебя женой... Заходи! – Арес распахнул Черную Дверь, за которой стоял полумрак. Лили колебалась... Ее Марк, ему плохо! А Дарси умрет, если девушка не спасет эмира. Для любимого она должна войти. Шаг, один шаг внутрь...

Лили открыла глаза... она лежала в теплой синеве вод у белого берега. Теплые волны омывали нежную кожу ног и живота, груди ласкали растения мокрых волос. Нега растекалась по мышцам. Слабость, солнечный бриз и вновь полусон, полуявь. Цветы, благоухание... Длинный поцелуй и юное лицо, которое принадлежало самому изящному из подростков. Лили хотела спросить, как звали мальчика, которому было не больше пятнадцати, но язык стал тяжелым. Он прилипал к нёбу. Впрочем, спрашивать было не нужно, девушка и так могла назвать незнакомца. ЭРИКЭ. Тоненький, с загорелой кожей, нагой, он пришел из тумана и лег рядом, облокотившись на локоть и положив на голову Лили  венок из желтых роз. Его тонкие пальцы томно заскользили по телу нимфы, не цыганки, приводя в трепет страсти, отвергаемой разумом. Его голубые с зеленью глаза сощурились, как у ласкового котенка, а темные губы приблизились и испробовали вкус губ Лили, что неотрывно смотрела на образ, столь притягивающий и пугающий, столь знакомый и опасный. Ответь, говорило его тело, и тело девушки отвечало. Невинно, сладостно, томительно, усыпляюще... Они обнимали друг друга, как дети, и проваливались в безвременье... Потом все повторялось сначала, и вновь его лицо приближалось, а губы пробовали вкус ее губ...

– Лили, проснись, – голос принадлежал старику Аресу. Две недели она жила здесь, две недели они вдвоем выхаживали Марка, ни на минуту не приходившего в сознание. Он стонал. Он был горячим. Раны воспалились. Эмир метался и плакал в безумии.
Лили гладила несчастного по голове и удерживала на кровати. Она поила больного с ложечки, меняла повязки, мазала бальзамом. Ждала по ночам новых приступов. Она помогала Аресу вытирать Марка мокрой губкой, убирала ночные вазы... Она не спала сутками.
Боялась ли девушка? Не осталось времени. Глаза уже привыкли к полутьме: здесь никогда не зажигали свечей и не распахивали занавес. Единственное – это воздух из открытых окон.
Лили потянулась и стала сползать с дивана в углу. Голова кружилась, и если бы не рука Ареса, то «сестра милосердия» упала бы.
– Выпей, –  демон поднес гостье  чашу с вином.
– Что это?
– Прибавит сил, ты так громко стонала... Он услышал. Не удивляйся, Марк пришел в себя... Иди же, мое дитя! Марк ждет.
Друг, ее милый друг, сын Дарси. Девушка побежала к огромному ложу, которое служило когда-то хозяину мрачных покоев, сжала руку эмира, лежащую поверх покрывала, заглянула в широкораспахнутые, непонимающие глаза юноши.
– Всевышний, ты очнулся!  Ты весь мокрый – ты потеешь! Спасибо, Всевышний!
– Лили... – слабый, но узнаваемый звук родного голоса.
– Да, мой эмир! – она утерла слезы. – Я здесь, я не уйду никуда!
– Лили, – юноша попытался подняться и, слабый, упал на подушки. – Как темно!
Девушка сразу же кинулась к окнам.
– Сейчас! Сейчас! – закричала она, но была остановлена на полпути.
– Не надо, дитя! – Арес оказался очень сильным, его пальцы клешней обхватили запястье цыганки.
– Прошу вас, ему же так хочется света!
– Здесь не будет света...
– А я говорю, что... – и Лили дернула за материю, которая треснула и поддалась вниз.
Свет не появился и тогда, когда занавес полетел тяжелым флагом... Вчера и позавчера Лили заходила за него полюбоваться на восстановленный сад. Там было окно... Габардины волнами лежали у ног... Девушка не двигалась с места. Хлопала глазами. Она была в комнате, да! Но стояла перед окном в ОКЕАН, на самом дне, где зелень становится чернотой, а спектр света так мал. Слышался плеск, брызги холодом  обожгли лицо через открытые внутрь ставни, но вода и не подумала затоплять покои.
– Океан... – Лили невольно протянула руку и коснулась теплой жидкости. – Я схожу с ума... Марк, посмотри. Здесь ОКЕАН!
– Ты не должна была... – вознегодовал Арес, оглядываясь на эмира, который закрыл глаза и погрузился в новое забытье. – Я не разрешал тебе...
Лили посмотрела на старика и вздрогнула. Бирюзовые волны просвечивали все вокруг и, конечно, перед ней был не тот, кто ходил и говорил столько времени: его лицо колебалось, оно походило на изменчивую рябь. Головокружение! Лицо мальчика из сна, повзрослевшего и возмужавшего.
– Не бойся, прошу тебя! – человек ли, чудовище ли упало перед Лили на колени? Она и так едва держалась на ногах. – Только не бойся... Я не хотел, чтобы ты увидела все внезапно. Я хотел, чтобы ты помогала Марку, лечила его...
– Зачем? – дрожь ударила девушке из мозга в пятки.
– Он умер бы... Я мог спасти сына лишь здесь, на самом дне. В ОКЕАНЕ, где столько жизни. Силы энергии хватило бы на тысячи вселенных... А он, ведь ему достаточно было лежать и плыть... Чтобы плыть и чувствовать тебя рядом...
– А ты? Что должна делать я? – руки Лили тряслись. – Зачем тебя я? Зачем ты ходишь за мной? Ты ведь не человек... Ты даже не... не имеешь имени. Ты меня мучишь! – она задыхалась от ужаса. – Я хочу уйти! Ничего не знать! Не видеть! Пожалуйста...
– Прости, прости меня, мое сокровище! Ты не была готова. Я не хотел тебя обижать. Но Марк еще слаб, он не выдержит там. – незнакомец согласно улыбался. – Иди без него... Я не знаю, что ему скажу... Что ты испугалась, что ты убежала...
Лили посмотрела на эмира, который  тяжело дышал, побледнел и уже опять начинал бредить. Лили сделала шаг к огромной черной кровати.
– Хорошо, я останусь, – согласилась она, закрывая лицо руками.

Молчание ОКЕАНА
Я очень сильно ее любил... Я любил ее не как человек, но как огромная стихия без берегов. Если бы она не боялась меня, я бы открыл ей свои человеческие сомнения и рассказал о том, чего не рассказал никогда. Если сердце заполнено чернотой, ни одно слово не будет весомее мыльных пузырей. Я любил ее безумнее, чем жизнь. И я прощал ей больше, чем самому себе... Я... Кем я был? Без имени... Без тела... Без облика... Она была права, я был для нее чудовищем. Именно я повинен в состоянии Марка, который хотел защитить девочку от моих черных волн. Я сделал  его беспомощным и вялым... Я заставил его вернуться сюда, в дом Воинов Смерти, и подверг любви к моему зернышку. Я должен все изменить... Но как, как я избавлюсь от вечного одиночества... Не от человеческой печали и жалости к себе – от темноты, которая исходит ото всюду? Она, темнота, и была ЗЛОМ, которого я ждал... ЗЛОМ, которое убивало жизнь. Убивало моего сына, моего брата, моего мальчика. Несчастного мальчика, пробудившего во мне злого демона ревности... Я стыдился своих земных чувств, я понимал, что не имею права ревновать Лили и должен составить ей счастье. Пусть в земном пути она найдет семью, богатство и почесть. Пусть будет радоваться красоте, ибо красота прекрасна. Но я промахнулся, я не сдержал эмоций: я вылился бурей и погубил мальчика, моего Марка! Теперь он лежит с пробитой головой, теперь и я страдаю, и Лили плачет без конца... Все исправить, все надо быстрее исправить! Бросить мощь  Океана на восстановление Империи, бросить всю жизнь, чтобы вернуть Марка обратно! Вернуть его милой девушке с сердцем богини внутри и уйти в тень на веки вечные... Охраняя лишь с помощью Кали: Кали, который едва не влюбился. Который нарушил планы...
Лили, позволь поцеловать тебя, пока ты спишь. Ты очень исхудала, ты шепчешь во сне, что боишься меня, а потом называешь меня по имени и зовешь обратно. Ты обнимаешь меня тонкой рукой, а потом безвольно опадаешь... Я люблю тебя. Я все сделаю для тебя. Если бы ты знала, через сколько мук я прошел, чтобы вернуть тебя к жизни такой, не злобной жрицей войны в образе Селесты, а тонкой веточкой любви, ты поняла бы, что нет для тебя в жизни преград... И все существующее принадлежит лишь тебе! Но я молчу, я не могу сказать тебе ни слова, потому что ты боишься меня, потому что лишь во сне мы можем быть вместе и летать над просторами ОКЕАНА, который вечно будет ждать тебя, мое дитя! Смотри на его просторы, вкушай плоды рая... Скоро ты покинешь его для короткой жизни.