Океан одиночества, 25

8
Они схватили и потащили ее к дверям. Самый сильный офицер держал тело и руки, второй – ноги. Лили пыталась укусить первого и брыкнуть второго, кричала от страха и желала лишь одного – поскорее оказаться рядом с Дарси. Нет, не надо, умоляли губы, я не виновата, не виновата, что люблю его! Отпустите меня! Марк, пожалуйста, услышь! Услышь, что я всегда была честна, что ты не дал мне признаться – я не могла стать твоей. Но ты не слышишь! Да, ты отвернулся и ушел, бросив лениво страшное указание слугам, оставив ложных преступников на растерзание зверью.
Позади раздался рык Дарси! Девушка последний раз рванулась из рук янычар, получив острую пощечину и пару обжигающих ругательств. Потолок и пол несколько раз перевернулись, когда солдаты чуть не выпустили пленницу из крепких тисков, а потом мир зарябил из-за волос, которые упали на лицо густой пеленой. Цыганка затихла столь же внезапно, как начала звать  на помощь и оправдываться неизвестно для чего. Теперь Марк не услышит ни слова, а Дарси не сможет ей помочь... Его связали и кинут в яму... Империя изменилась лишь на короткий срок, чтобы вновь колесо фортуны вернулось в прежнюю заводь, полную чертей. Отсюда существует  дорога лишь на ковер крови. Если бы меня казнили раньше, я бы не подвергла Дарси такой опасности, подумала цыганка... Он ведь ни в чем не виноват! Так за что его связали, почему не дали оправдать истинного Воина с самым солнечным из имен на свете?..
Мрак. В холодном подземелье есть столько дверей, что их не пересчитать, а дверь собственного заключения самая страшная: за ней светит солнце, летают птицы, тянется во все стороны бесконечный горизонт и бьется сердцем свобода. Сделать бы глубокий вдох, чтобы через глухо забитое окно вырваться на волю, чтобы оказаться вдали от Империи. Навсегда покинуть проклятые пределы.
Цыганка прижалась к холодной, влажной стене, села, согнув ноги в коленях, и положила в них голову. Ничего, кроме плача не выходило у нее лучше теперь, когда страх стал похож на явь. Там, в Океане, инстинкт говорил, что им с Дарси не быть вместе, что руки их разъединяются навеки. Она доверяла инстинктам – спешила подарить любимому нежность, пусть даже будет убита, опозорена потом... Ни один народ не прощает измены невесты. Особенно в таборе, где этот закон слишком суров. Быть честной куда важнее свободы – так говорила Соффина. Но сердцу не прикажешь. До сих пор девушка чувствовала запах, пропитавший ее кожу, до сих пор она дрожала от мысли, что никогда не увидит Дарси. А он там один – в узкой кишке ямы. Возможно, его избили! Возможно, его уже нет в живых. Слезы ручьем полились по щекам. Они возникали из самых глубин, сотрясали плечи и мурашками пробегали по голому телу. Полчаса или час рыдания составили единственные звуки темницы, а потом пришла дрожь. Она возникла от пальцев ног и поползла наверх упрямой гадюкой. Застучали зубы, руки стали ледяными, кончик носа покраснел.
Лили еще плотнее стала забираться в простынь, но не могла согреться от сильной влажности и могильного холода. Сегодня она умрет – жестокое наказание, Марк! За измену и награда... Осознать все равно невозможно, потому что существует более горячее, пусть несуществующее, но придающее сил, чувство. Она будет держаться до последних сил, пока от тяжелого сна не сомкнуться веки, пока не придет сон: даже если и последний, все равно о прекрасном рыцаре. Там Дарси возьмет Лили на руки, прижмет к крепкому телу, поцелует сладкими и теплыми губами и назовет цыганку женой... У них будет много детей! Не в пример Соффине. Не теперь – в далекой мечте, как и канувший в прошлом табор. Разве каменные стены города прельщали когда-нибудь маленькую девочку? Она благодарила города за кинутые монетки, но оставаться и вести оседлую жизни не собиралась. Тем более попасть опять в тюрьму по приказу Марка. Друг, жених, эмир – настолько разные понятия, что они не укладывались в голове и разъединяли целостность отношения к доброму «палачу».
Он приходил сюда, в темницу, но услышанное и сказанное виделось, как во сне. Девушка плакала. Эмир что-то требовал. А Лили просила лишь об одном – простить Дарси. Какая чудовищная путаница... Зачем ей мир без рыцаря без страха и упрека, зачем ей летать в небесах без него и купаться в ненужном богатстве? Уходи, Марк, уходи, если ты хоть немного ценишь свободу... или отпусти на волю.
Помнилось, еще месяц назад юноша лежал при смерти, и нельзя было ни минуты отлучиться от окровавленного ложа. Она хотела открыть правду жениху, вынеся свою любовь на суд эмира, и надеялась на всепрощение друга. Но друг оказался ревнивым псом. Друг не слушал слов. Он приходил на несколько коротких минут, чтобы выразить ярость. Он кричал.
– Мерзавка, как я ненавижу тебя!
Лили не могла отрицать, что виновна... Не могла отказаться от стыда, перенесенного в самый жаркий момент страсти к Дарси. Она действительно могла пожертвовать жизнью, отдав без остатка огрызки обглоданной души. Она упала на колени перед парчой Эмира, спустившегося в темницу и умоляла скорбно на все требования объяснений, лишь о спасении Воина Смерти, которому посвятила бы каждую минуту существования. Прости его, помилуй его жизнь – и тишина в ответ на стенания. Юноша тогда отпихнул несчастную цыганку ногой. Он тяжело поднялся к страшной двери и навеки закрыл темноту, превратив ее во мрак.
Ты не дождалась решения, сказала голова, ты доверилась инстинктам: доверилась неопытности. Нет, Марк не простил. Он даже не слушал невесту ни теперь, когда сменил простое платье на царственное, ни раньше, когда невеста предстала перед королевской семьей в виде любовницы, бесстыдной шлюхи, что обнимала взрослого мужчину, недостойного подаренного цыганке величия. Дарси! Как поступят с  любимым? Его казнят? Только не боль! Не причиняйте зла, не говорите, духи, о праведном суде.
Лили попыталась вызвать картинку будущего, как умела ее мать иной раз: ночь на секунду расширилась. И в глазах появилась кровь. Девушка едва не вскрикнула, но подавила захлебывающийся вопль в легких. Она ошиблась, приняв красное платье за руку смерти. Это всего лишь свадебное платье. Другая Лили среди гостей улыбается, прижимаясь к белоснежному жилету незнакомца... Все ближе и ближе из мутной ряби всплывает нечеткое лицо. Опять! Боги! Демон приблизился и улыбнулся. Он мог поцеловать жену, сотворить все возможное и невозможно изменить судьбу.
– Лили!
Девушка оторвала голову от колен, прикрыла глаза рукой от масляного чугунного фонаря, стоящего на блестящих камнях. Теплая рука коснулась лба цыганки, откидывая густые кудри назад.
– Ты замерзла, – заботливый собеседник быстро укутал заключенную в длинный суджери, самостоятельно просунув руку в рукава и потянул к себе. – Давай я подниму тебя!
Широкое лицо с бирюзой глаз и смешной улыбкой возникло, будто прорвавшись сквозь туман.
– Эрикэ, что ты здесь делаешь? Ты существуешь на самом деле? – Лили обняла мощную шею и крепко прижалась к теплу. Она слышала громкие капли, прорывающиеся с потолка, и стук  собственного сердца. Пещера вдруг показалась черной бездной мороза.
Сюда, во мрак, пришел не старик Арес... Сюда явился призрак из Океана. Существовал ли он на самом деле? Был причудливой фата-морганой? А может быть, он галлюцинация сумасшедшего подсознания перед последним вздохом и смертью? Но сейчас Эрикэ, высокий мужчина, вполне реально прижимал Лили и гладил ее по окостеневшей спине.
– Я пришел за тобой! – сказал он ласково. – Не бойся, никто тебя не обидит!
– Я разговаривала с Марком, то есть он говорил, а я умоляла... – девушка положила подбородок на огромное плечо и окунулась в терпкий запах бесконечных просторов. В сравнении с незнакомым знакомцем цыганка была такой малышкой, что уместилась бы на его огромных коленях, свернувшись тонким калачиком. – Я хотела, чтобы он простил Дарси. Пожалуйста... – слезы покатились по холодной щеке.
– Успокойся!
– Он ненавидит его! Он убьет его! Сколько мне еще страдать? Скажи! Когда же закончится этот кошмар?
– Ты сделала неправильный выбор, но это не значит, что я позволю тебе пострадать... – голубые волны ласково окружали Лили и уносили ее в блаженство, заставляя поддаваться ощущению полета и свободы. – Сейчас мы выйдем на свет и отправимся подальше от Империи... Мы полетим очень далеко, дальше, чем галактика, дальше, чем звезды – в самую прекрасную из стран. Там цветы и чистая вода, там тепло и много фруктов, там нет властителей и тюрем, там будем лишь мы... Ты забудешь о страданиях, которые свалились на девочку из табора... Там ты станешь собой!
Слова Эрикэ плавились, и сквозь сон их простая суть вдруг превращалась в смыл абсолютной иной. Он говорил несовершенным человеческим языком, а Лили видела все то, что лилось успокоением из уст мужчины. Почему она подчиняется ему? Почему позволяет ему уносить себя из страшного мира? Ведь здесь останется Дарси! Дарси погибнет!
– Ты не должна плакать, никто не стоит слез твоего сердца, – продолжал голос. – Мужчины так быстро отказываются от предметов любви. Они не идеальны. Они находят иную страсть... Им необходимо жить дальше... Успокойся, мое маленькое зернышко, поверь мне, и Дарси забудет, и он будет жить, словно ничего не происходило... Ничего!
Но как же так? Цыганка заглянула в бирюзу глаз и поразилась бездне, крутящейся, как волна, которая поднимается во время бури и бросается на землю страшным гвалтом. Эрикэ был очень красивым! Эрикэ не был похож на людей! Он не был человеком, конечно! Как она раньше не понимала, что общается с богом или даже великим дьяволом.
– Почему я? – девушка искала в лице момента, открывшего бы суть, но сама суть смотрела на нее без масок иллюзий. Описать лицо человека проще, чем воссоздать ОКЕАН, который имеет все лица и не знает ни одного.
– Ты мое маленькое зернышко... – темные губы поцеловали  удивленную Лили наяву. – Ты пойдешь со мной?
– Я не могу, ты же уже знаешь. Я люблю Дарси!
– Ты так хочешь его спасти?
– Я не могу без него!
– А он может. Он давно отказался от тебя во многих реальностях, потому что никогда не любил, потому что мстил за Октавву, потому что ты стала причиной его бед!
– Нет, это неправда, – Лили попыталась спрыгнуть с сильных рук, но вокруг нее бурлила бездна. – Он меня не обманул бы!
– Он не такой уж прямолинейный, этот твой герой! Он хочет лишь причинить тебе вред.
– Как ты можешь так говорить?
– Не больше получаса назад Дарси отказался от тебя...
– Зачем ты обманываешь меня, Эрикэ? – сердце живой птицей попыталось выскочить из груди, чтобы отправиться посмотреть на рыцаря, а объятия ОКЕАНА стали еще крепче.
Внезапно нижний коридор вновь появился из синих волн, послышались шаги похитителя, который нес ее к скользкой лестнице, а вместе с гулким отзвуком эхо застучала тяжелая поступь человека, спускавшегося вниз.
– Дарси! – Лили царапнула Эрикэ по щеке и дикой кошкой высвободилась из гипноза, что почти поглотил ее в темноте. – Дарси, я здесь! Скорее! Скорее, он держит меня! –  нога девушки ударила в пах похитителя, и мужчина согнулся, на мгновение ослабив объятия, но и этого было достаточно, чтобы цыганка сама прыгнула на лестницу и побежала наверх, не разбирая дороги.
Она уже видела вдалеке коренастую фигуру, которую узнала бы из тысячей. Дарси обнажил меч и перепрыгивал через три ступеньки, спеша любимой навстречу. Тяжелое дыхание перемежалось со скрипом крошащихся ступеней.
– Милая! – одно мгновение объятий и короткий поцелуй отозвались, как пробуждение всходящего солнца. – Что случилось?
– Он там! – цыганка указала вниз. – Там ОКЕАН!
Заявление прозвучало, как заклинание. Дарси посмотрел на свет, исходящий из подвальных коридоров, и недоуменно воззрился на Лили, напоминающую растрепанную птицу. В незнакомом длинном жилете до колена, наполовину застегнутом, с босыми ногами – она дрожала от холода и уже несколько раз порывалась чихнуть.
– Океан? – переспросил он. – Ты уверена, что говоришь со смыслом?
– Да, если бы ты не пришел... О, если бы ты опоздал, мой ненаглядный! Я так тебя люблю! Бежим скорее отсюда.
– Ты сказала ОКЕАН? – не унимался мужчина. Глаза его стали темнее обычного и заполнились яростью. В какую-то секунду девушка даже пожалела, что выразила свой испуг и не назвала Эрикэ Аресом.
– Я, возможно, ошиблась...
В ответ послышался плеск воды. Стены слегка качнуло... Зайчики бликов от волн пробежали по тоннелю, ведущему на свободу. Рыцарь сердца сделал шаг вниз, наклонился всем торсом вперед, будто выглядывая кого-то в тенях.
– Там все затоплено? Лили, что здесь происходит?
Но ответить цыганка так и не смогла. Следующее сотрясение было настолько сильным, что беглецы просто сорвались вниз по разрушающейся лестнице, тщетно пытаясь удержаться за ветхие перила, которые вместе с ними полетели к воронке смеющегося оранжевого месива, собирающегося захватить всю планету без остатка, лишь бы догнать несчастных и поглотить их в жарких волнах.
Дарси ударился о выступ стены, пальцы руки клешней зацепились на выпуклом, остром камне, торчащем из потолка. на ногах мужчины повисла вопящая Лили, которая моталась из стороны в сторону, борясь с неизвестно откуда взявшимся ветром.
– Держись! – «медведь» второй рукой потянулся к балке, понимая, что усилия тщетны. Еще раз! Сил любимой хватит ненадолго. Вокруг носилась стихия, которую как будто засунули в узкий сосуд и кинули мощью волшебника на слабые щепки бытия. Если бы веревку, всего лишь веревку.
– Я не могу больше! Дарси, скорее... – пальцы Лили почти соскользнули, держась последним издыханием. Она посмотрела вниз и еще сильнее закричала от величины желтого водоворота, который приближался к ногам. – Всевышний, да что же это? Помогите!