Прости меня моя любовь

Небо проливает сотни слёз.
Я тоже…
На улице 23:45, дождь всё никак не перестанет.
В этом непонятном мне дворике,  в этом непонятном мне мире, в самом центре Киева, стою я и она. На ней синие протёртые джинсы и зелененький топик. Её тёмные волосы липнут к её миленькому личику. Тушь стекает ручьём с глаз то ли от дождя, толи от слёз
Несколько слов о ней: ей 20, но она выглядит чуть старше, её зовут Марина и когда-то она любила лишь меня.
Мы кажемся такими одинокими здесь. Лишь я и она. Последние из выживших. Как будто в ДНК всех живых существ на нашей планете наступил збой и все они вымерли. Остались только мы вдвоём.
Значит ли это, что мы уже были изначально мертвы?
Она смотрит прямо мне в глаза. В мои красные, с полопавшимися капиллярами глаза.
Моё лицо, сейчас больше похоже на какую-то не живую скульптуру, нежели на лицо последнего из выживших.
Несколько слов обо мне: мне 21, я ненавижу себя и весь мир, у меня в кармане пистолет и я хочу положить конец жизни на этой никчёмнешей планете.
Всё кажется таким бессмысленным, таким не нужным…
- Всё это должно было когда то закончится, - говорит она, струшивая пепел на землю, - Всё изначально было обречено.
Дождь, кажется пошел еще сильнее. Окна домов уже давно погасли.
Я просто стою рядом с ней. Рядом с той, которую любил.
А что вообще такое любовь?
Есть ли она?
Или это просто обычная привязанность свойственная всем живым существам.
Я закуриваю очередную сигарету. Не знаю уже какую по счету, за этот последний вечер нашей жизни.
Пистолет начинает как будто пульсировать в моём кармане.
Одно усилие. Одно лёгкое движение руки. И весь человеческий род будет завершен.
- Ты показал мне, что значит настоящая жизнь, - продолжает она, - Теперь я прошу лишь об одном. Дай мне нести эту жизнь дальше. Дай мне шанс показать другим, что значит жить!
- Другим? Но ведь их больше нет. Посмотри вокруг. Есть только я и ты. И всё. Сегодня всё закончится. Поверь мне. Ты мне веришь?
- Прости…
Её прекрасное лицо. Её маленький, немного курносый носик. Её нежные губы, всегда манившие меня к себе. Всё кажется теперь каким-то другим. Всё кажется каким-то далёким. Не моим…
Почему всё прекрасное в нашей жизни обречено на смерть?
Я хотел только одного. Что бы всё это никогда не заканчивалось.
Всё это безумство.
Эти постоянные нервные перепалки, вперемешку с минутами любовного сумасшествия и минутами обязательного отчаянья.
Но ведь наш мир настолько безумен, что всё это было лишь маленькой возможность обрести чего-нибудь невиданного ранее.
Как и наркотики, это давало заряд чего-то нового и в действительности прекрасного, в этой серости повседневной жизни.
Но после любого наркотика непременно наступает отходняк.
- Ты навсегда останешься в моём сердце, - говорит она, - Ты самое прекрасное, что было в моей жизни. Но теперь я устала. Ты попросту не даёшь мне дышать. Я так больше не могу.  Прости.

Переносимся на несколько месяцев назад.
Мы с ней на берегу моря. Я обнимаю её. Она в красненьком купальнике.
Перед нами море растянулось на сотни километров вперёд. Закат кажется таким прекрасным. 
Капельки крови капают на остывающий после дневной жары песок. Капельки моей и её крови.
Мы сделали по маленькому порезу на ладонях. Наши руки соприкасаются и я ощущаю как пощипывает свежая рана. Но мне сейчас так прекрасно, что я ничего не чувствую, кроме какого-то безумного счастья.
Это она предложила совершить этот маленький ритуал. Она взяла лезвие и первой сделала себе маленький надрез. Я помню, что тогда подумал о том, умрем ли мы вместе. И умрём ли мы всё еще любя друг друга.
Кровь тихонечко стекала с её маленькой, такой казалось бы, еще совсем детской ручки. Я сделал еще пару глотков вина.
- Теперь ты, - сказала она.
Я смотрел в её глаза и аккуратно миллиметр за миллиметром разрезал себе ладонь.
Что я мог увидеть в её глазах?
Может грусть за потерянное детство. Может обиду на мать бросившею её один на один с алкоголиком отцом и полным безумств миром. Может искорку надежды…
Не знаю.
Я помню, что увидел там лишь себя. Лишь своё тёмное и размытое отражение.

Перематываем еще немного назад.
Мы с ней бежим по ночному Подолу. Мы только, что выкурили по косячку. В руках по пиву. Она пьёт Стелу Артуа…
- Я люблю тебя, - кричит она мне, - О, черт как же я счастлива. Ты – это самое лучшее, что было в моей жизни. Люблю, люблю…

Перематываем еще…
Кругом совершенная тишина. Мир только начинает разлагаться. Но еще видать не время. Я слышу только своё дыхание. Своё биение сердца.
А дышит ли она?
Бьётся ли её сердце?
Я не знаю.
Она просто сидит, нервно перебирает пальцами по сигарете. И плачет.
- Моя жизнь полное дерьмо, - говорит она, - Я всегда чего-то искала. Каких то новых ощущений.  Я трахалась со многими чуваками. Именно трахалась. Я думала что этим я смогу забрать их частичку. Забрать себе. Понимаешь?
Откинув прядь волос с лица, она продолжает:
- Боже, что я несу. Мне просто так херово. А ты…
- …
- Я так больше не могу. Я увидела слишком многое. Мне ведь всего девятнадцать. А моя жизнь уже практически закончена…
Я подвигаюсь к ней вплотную. Обнимаю её. Целую в шею. В мочку уха. В щечку. Я чувствую солоноватый привкус её слёз.
- Я хочу помочь тебе, - говорю я, - Я хочу быть рядом с тобой. Только ты и я. И насрать на весь этот долбанный мир.
Я вдыхаю запах её волос. Они пахнут сиренью.
Неожиданно весь мир замирает. Мы помещаемся в невидимый вакуум, который отгораживает нас от всего ненужного. Всё это остаётся снаружи.
И мы сливаемся с ней в едином порыве. Её губы, маленькие аккуратные груди…
Мы занимаемся любовью прямо на лавочке во всеми забытом дворике. Отгороженные от всего мира нашим невидимым вакуумом.
Я немного нервничаю, поэтому всё происходит достаточно быстро. Но ведь это был наш первый раз. А впереди будет еще…
И конечно, же всё будет намного лучше.
Я в это верил. И так оно и было.
Но всё прекрасное рано или поздно обречено на смерть…

Мы вновь возвращаемся в непонятный мне дворик,  в этом непонятном мне мире, в самом центре Киева.
Пистолет уже у меня в руке.
Я смотрю в её глаза.
- Ты вернул мне веру в жизнь, - говорит она, - И теперь ты хочешь всё это разрушить. Я хочу еще немного пожить.
- Пожить? Но мы ведь обречены. Наш мир безобразен. Насилие, фальшь, подлость, эти сраные деньги…
- Но ведь в этом мире есть и что-то хорошее.
- Что?
- Солнечный день, после долгих дождливых недель. Купание под луной. Лежание на ночном пляже, покуривая косячок и созерцая городские огни, отражающие в темных водах Днепра. Поездка…
- Нет, нет, нет! Всего этого уже никогда не будет. Никогда. Понимаешь это?
- Почему? Почему, скажи мне. Мы еще молоды, у нас еще всё это будет. И пусть всё это будет уже не так волшебно и волнительно как в первый раз. Но это будет…
- Ты не понимаешь. Я уже никогда не смогу этого ощутить. Я ненавижу всю эту жизнь. Я смотрю на людей и вижу лишь животных, готовых в любой момент накинутся на тебя, предать тебя. Может потому, что я и сам становлюсь таким. Я смотрю на мир и вижу его лишь в серых тонах. И всё. Только ты давала мне силы противостоять всему этому…
Я слышу, как на неё накатывается очередная волна слёз. Но я продолжаю:
- И теперь когда во всём этом мире остались лишь мы вдвоём я просто не могу оставит тебя здесь одну. Я просто очень сильно тебя люблю.
Дождь начинает лить с еще большей силой. Тёмно-пурпурное небо, разрывают раскаты молний. В перерыве слышатся страшные удары грома.  Неужели это и есть конец света. Неужели это апокалипсис.
По крайней мере, для меня – это так.
Я нащупываю пальцем курок пистолета.
Черт, но я не могу убить её. Не могу забрать её жизнь. А оставить её здесь одну.
Будет ли это верным решением?
Я обречен, но она…
Боже, она так прекрасна. Она так совершенна для этого несовершенного мира.
В голове пролетают сотни мыслей. Перед глазами лишь её образ.
Что мне делать?
Черт!
И я начинаю рыдать. Так как никогда ранее. Это плачь человека обреченного на смерть.
И я подношу дуло пистолета к своему виску.
Нет, не могу.
Надо по-другому.
В рот.
Она бросается на мою руку:
- Нет. Не надо. Я прошу тебя. Подумай обо мне…
И я надавливаю на этот проклятый курок.
Звучит выстрел. И последнее что я слышу – это её тихое “Ты был для меня всем”
Её зелененький топик весь перепачкан моей кровью. А её маленькая, такая казалось бы, еще совсем детская ручка сжимает пистолет, дуло которого направлено ей прямиком в сердце…