Creatiff yourselff, Baby!

Мы покинули суетливую жизнь, спрятавшись внутри многоквартирной соты, расположенной на берегу залива. Ветер упорно пытался проникнуть во все оконные щели и форточки. Но уже не охота было ветра, солнце тоже достало, да и вид моря с высоты 26 метров приелся. Хотелось просто достать из холодильника прохладную бутылку Хейнекена, упасть в кресло и смотреть тупой, как шутки директора, телесериал. Фиг знает
почему возникли такие мысли - может на генном уровне передалось от родителей, может просто на каком-то сайте читал о том, как "расслаблялись" хомосапиенсы в 70-80-ых годах.
Жанна была типичным нестандартным человеком. Хммм...странное словосочетание - типичная нестандартность. Хотя, даже у медиков, все аномалии имеют свою классификацию и свои названия. Будем считать, что это правильный взгляд на жизнь. Длинные черные волосы были сплетены в косички, выразительно подчеркнутые тушью большие голубые глаза, джинсы, снятые с убитого негра и водолазка с надписью на рукавах StreetJazz. Она сидела возле монитора и внимательно изучала содержание какой-то папки. Губы шевелились, пытаясь придать звуковую форму ее мыслям, но тишина была сильнее.
Меня всегда напрягали подобные ситуации. Я тут, понимаешь, пришел в гости, а меня как будто нет. Эффект моего присутствия стремительно приближался к нулю.
- Знаешь, Жанна, что бы сказал человек из 17-го века, попавший в наш век, - начал умничать я, - Он бы посмотрел на нас, бегающих по улицам с рассеянным взглядом и разговаривающими сами с собой с приложенной к уху "ракушкой", на нас, сидящих возле "цветных икон" по нескольку часов подряд, на наши бури радости, негодования или беспомощности во время "молитв". И он бы сказал, что каждый из нас - одинокий сумасшедший человек, не замечающий других таких же сумасшедших и одиноких.
- Подожди, Вовка, мне надо срочно доделать свой курсовик. Сессия ведь.
- А ты попробуй в Worde набрать фразу "правоспособность-способность
лица иметь гражданские права и нести обязанности". А потом подумай о том,
насколько свободен каждый из нас в своей персонализации.

Решив не грузиться лишний раз, пошел к холодильнику. Пива не было. Зато нашел бутылку красного вина со странным идентификатором, который просто нереально было запомнить. Ловким движением взломав пробковую штуку, отрезающую путь к жидкости, перелил содержимое бутылки в две огромные кружки с надписью "F4ck Y0urs31f". Вино пахло вином.
Когда я вернулся в комнату, Жанна уже стояла возле зеркала и расплетала
свои косички.
- Ты любишь виноград?
- Ненавижу, особенно тот, который с косточками, - ответила она мгновенно и
безаппеляционно.
- Фигня, а я тут вина тебе принес. Ну ладно, тогда сам все выпью.
- Ну а вино то я люблю.
- Почему?
- Ну это же кровь тех самых ненавистных ягод. Их же сначала топчут ногами,
потом пропускают через фильтры и держат эту бодягу в темных помещениях по
нескольку лет, полностью лишая возможности наслаждаться жизнью. Вкус вина -
это вкус страданий, как, собственно и победа. Наверное, поэтому все победители
и пьют вино.
- Ну ты блин и романтичная натура, скажу я тебе. Держи свою кружку.

Мы стояли на балконе и пили кровь  - впереди умирало солнце, ветер, уставший за свой 12-ти часовой рабочий день, постепенно деэрректировал. Обычный вечер
заканчивался обычным образом.
Стрельнув у Жанны сигарету, я затянулся. Вместе с дымом в организм проникло
еще куча всего - начиная от свежего воздуха, спонсором которого был впадающий в сон залива, заканчивая запахом штукатурки и весенних костров. Наверное, поэтому многие обожают курить на балконе. Познание мира через фильтр никотиновой занавески.
- Ну дак завтра идем не плацдарм? я вот недавно написал прикольную
битовую конструкцию, может придумаем, что поверх нее наложить.
- Я не знаю, Вовка. Мне надоели звуки. Мне надоело все. Я просто хочу тишины.
Просто проснуться утром, не спеша сварить себе кофе, не спеша послушать старые
пластинки, которые сводила пять лет назад, потом может вот так вот постоять на
балконе. Может бы почитала какие-нибудь умные книжки из серии Винни-Пух и все-все-все.
Да все что угодно, лишь бы не париться, не заниматься креативом,
не слушать то, что не хочу слушать, не видеть то, что не хочу видеть. Ты
называешь это одиночеством, я называю это созерцанием. Хочу уйти в себя.
-Ну как хочешь. Но нам всем будет не хватать тебя.
-Я знаю. Спасибо.
-В любом случае, сама же прекрасно понимаешь, что в этом мире нельзя быть просто созерцателем. Нужен креатив, нужны средства самореализации. Может быть для того, чтобы выделяться из этой толпы. Раньше все носили одинаковую школьную форму, жили в одинаковых квартирах с одинаковыми кухонными гарнитурами и пачками чая. Сейчас  можно все – перекрашивать потолок в коричневый цвет, брить брови и писать то, что хочешь писать. Свобода.
-От всего этого быстро устаешь. Потому просто все это показное творчество забирает кучу сил и эмоций. А всегда хочется просто разобраться в себе. Креатиф ёселф, что называется. На это времени просто не остается.

        Я не помню сколько еще мы простояли там, на балконе, ведя пьяные беседы. Может быть пять минут, может быть вечность. Но когда я шел домой, пробираясь сквозь заросли темноты городских дворов, я ощутил бесконечную пустоту внутри себя. Темнота снаружи и внутри – и вот тебя уже не существует. Остались только сданные контрольные работы по математике, разобранные игрушки и записи в паспортном столе. А ведь я так и не успел увидеть мир – в бесконечной гонке просто нет времени смотреть в боковые стекла. Смотришь только вперед и назад. Двухмерность.