Песни у нашего костра

Подсаживайтесь к нашему костру и вспомним те песни, которые пели когда-то.
"На этом берегу высоком...", как написала о бардовском движении семидесятых Юнна Мориц.
Вспомним ночи без сна, когда песни звучали до утра и гитара шла по кругу.
Вспомним электрички, набитые до отказа КСПшниками, которые ехали на слеты, заполненные так, что невозможно было не только войти или выйти, но даже шелохнуться. И все два часа, пока такая электричка мчалась вдаль от Москвы, в каждом вагоне звучала гитара, в каждом - пели песни, и пели очень хорошо, без фальши, дружно...
...и мы еще никогда не платили за билет. Ну контролер же не самоубийца, он в такой вагон и сунуться не мог...
А на слет приходило до нескольких тысяч человек. Звучащая, поющая поляна! Тем, кто там не был, даже трудно представить, насколько это здорово! И какая братская там царила атмосфера. Можно было прийти без денег, еды, палатки - вообще без ничего: накормят, оденут в теплое (!), уложат спать и конечно же напоют! Но не то, что вы подумали!))) (Хотя всяко бывало, и на этот счет ходила масса баек и анекдотов).
Но пьянства не было. Ведь там собирались поющие поэты, для которых стихи и музыка были главным....
И еще были
"Алые паруса" Новеллы Матвеевой ( помню, как и она приходила запросто так к нам, в своей неизменной косыночке и с обожающим ее мужем Иваном Киуру, подсаживалась к костру и пела)...
И были Окуджава и Лансберг, Луферов и Никитины, Вадим Егоров и Мирзоян, Юлий Ким и многие-многие другие.

А какие песни помните вы, какие случаи? Рассказывайте!

... Ну а для начала вспомним такую песню Новеллы Матвеевой

БЕЗДОМНЫЙ ДОМОВОЙ

Кораблям в холодном море ломит кости белый пар,
А лунный свет иллюминаторы прошиб.
А первый иней белит мачты, словно призрачный маляр,
И ревматичен шпангоутов скрип...

 Говорят, на нашей шхуне объявился домовой —
 Влюбленный в плаванья, бездомный домовой!
 Его приметил рулевой,
 В чем поручился головой,
 И не чужой, а своей головой!

Домовой
Заглянул к матросу в рубку,
Закурил на юте трубку
И журнал облизнул судовой
 (Ах, бездомный домовой,
 Корабельный домовой!) —
И под завесой пропал дымовой...

 ...Перевернутый бочонок,
 на бочонке первый снег.
 Куда-то влево уплывают острова.
 Как с перевязанной щекою истомленный человек,
 Луна ущербная в небе крива.
 Кок заметил: «Если встретил
 домового ты, чудак,

 То не разбалтывай про это никому!»
 А рулевой про домового разболтал,
 и это знак,
 Что домовой не являлся ему.

Что не ходил к матросу в рубку,
Не курил на юте трубку,
Не мелькал в хитрой мгле за кормой...

 Корабельный домовой,
 Ах, подай нам голос твой!
 Ау! Ау!
 Ай-ай-ай!
 Ой-ой-ой!

 Загляни к матросу в рубку!
 Закури на юте трубку!
 Рукавичкой махни меховой!..

Волны пенные кипят,
И шпангоуты скрипят,
И у штурвала грустит рулевой...