Воспоминания о Петербурге

Ровно год назад я улетала отсюда в Питер. Вернее не в Питер. В Москву, а уж из нее, прянично-рафинированной,  в Питер. И ровно год назад полусобранные сумки, ощерившиеся молниями чемоданы, вольготно развалившись, рождали во мне трепет. Трепет перед неизвестным, легендарным, историческим. А был ли Питер? А был ли город? А был ли поезд?
 Тронь меня кто в тот момент, в  тот день, я бы взорвалась тысячью яростей, миллионом невыплеснувшихся эмоций. Такая я была напряженная.
 Год назад я участвовала в спектакле : «Объявляется посадка на рейс 548 Алматы- Москва», в оперетке «Здравствуйте, Вас приветствует капитан корабля…», в мюзикле «Температура за бортом…», в  сценке «самолет приземляется в аэропорт «Шереметьево 1»…
Год назад мои коленки сладко подрагивали на перроне Лениградского вокзала, перед Ее Величеством Проводницей 6 вагона, от которой, как мне тогда казалось, зависело все в моей жизни.  И тогда же… московская кура, стыдливо завернутая в кусок не-московского лаваша казалась мне королевским блюдом. Королевским блюдом, окончившим свое королевское существование где-то между Москвой и станцией «Боровое».
 И год назад мои многострадальные китайские кроссовки бессовестно бороздили великие и древние мостовые Санкт-Петербурга,  Ленинграда, Петрограда. Станция метро «Чкаловская», маршрутка. Остановка у нежного бока Эрмитажа. И пешком. Пешком по Питеру. С заходом в расписные калитки, двери, крылечки, ворота. С открытым ртом, с распахнутыми глазами. Восторг, ни на что не похожий, укрывал с головой, забивался через зрачки в самую глубину сердца, легких, отравленных густым, наполненным историчностью, царственностью воздухом. Никогда и ничто я так страстно, так жадно не пожирала глазами, как своды Юсуповских залов, как великолепие Эрмитажных стен, как обхваты Искаиевских колонн. Никогда и ни к кому я так ласково не прикасалась, как к деревянным доскам Петропавловки и чугунным оградам набережных.
И вовек мне не испытать такой всепоглощающей грусти, какую я испытала, шагая по свежевыструганным доскам квартиры на Мойке, 12. Квартиры, в которой недолгое время жил не очень любимый мной поэт, но бесспорно великий человек.
Не выразить ни словами, ни буквами, ни предложениями силу и мощь скованной в каменные берега Реки. Ее стальную воду и  умение сливаться с небом в любую погоду. В любые времена.
И не передать мне мою тоску по тем коротким и бесконечным семи дням, которые случились год назад. Которые как сон я вспоминаю сейчас. И к которым меня тянет со страшной силой, силой которой обладает один город на Земле. Петроград, Ленинград, Санкт-Петербург.