57

У Полины была привычка - прикусывать нижнюю губу. В волнении, в мыслях, в ожидании она ощущала, как зубы осторожно впиваются... не до крови, конечно. Обе губы становились от этого розовее, ярче и... привлекательнее для тех мужчин, что, остановившись напротив Полины, молчали всегда одинаково... тяжко.
Несколько женщин, пытавшиеся поцеловать ее, добивавшиеся ее, делали это так странно, что Полина всегда не могла сдержать тихого смеха. Они удивлялись и обижались, уходили.
Мужчины и женщины, люди были в ее жизни подобны снам, исчезали, испарялись... Пропадали, как пропадают невесть куда мысли, что спешат обогнать друг друга за окном останавливающегося поезда. Один мужчина ей все же запомнился.
...На бульваре тень спасала от жары...
- Миссис, продайте свою душу, - он жалостливо смотрел на Полину. Один глаз был бесцветным, другой чуть темнее прозрачного. - Мне, как иным, не нужно ваше тело... Прелюбодеяние, грехопадение или, там, чревоугодие - это не от меня... Миссис, не подумайте, что я возомнил себя бесом... Просто полюбите меня всей душой, я хорошо заплачу. Отдайтесь мне всей... душой...
"Сумасшедший какой-то," - подумалось Полине.
- Послушайте, мистер, - она посмотрела в закрывшиеся глаза. - Берите ее так... Даром.
Он отвернулся. Пошел прочь.
- Подождите... Мужчина, подождите! - Полина догнала его. - Я... Не могу продать... Просто душа у меня больная, очень больная... Я не могу... Понимаете?
- Понимаю, - он грустно посмотрел на нее. - Понимаю.
Ушел.
...Все остальные забылись, пропали, исчезли. Да и были ли...
Он - запомнился.