Бантики и насекомые...

"Пушкин это наше все!",  Прыгает на ветру растяжка над тверской улицей. Дальше: " Я готов к аварии и ущербу! hammer!". Висит спокойно. Как будто и нет ветра. А он есть.
Иду на встречу людям. В витрине сидят манекены безголовых младенцев и держат в пластмассовых лапах надувные шарики, с нарисованными на них веселыми рожицами. Их лицами. Две собаки, недавно в обнимку с бомжом просящие милостыню, играют на газоне страстного бульвара с милиционером. А их хозяин бомж, неподалеку, присев на газету newsweek, ест вместе с голубями батон белого хлеба и улыбается.
Иду дальше. Из церкви выходит бородач. Делает непонятные пассы руками в сторону двери, и перекрестившись закрывает ее. Я подхожу и спрашиваю:
- А что это вы такое изображали?
- Я здесь работаю! - отвечает он и спешит уйти.
- А, себя почему правильно осенили?
- А это для себя, раба господа.
Не важно светит ли солнце, льёт ли дождь. Главное, это с каким настроением город смотрит на тебя.
Мне в спину дует ветер. Холодно. Спускаюсь по эскалатору в метро. Читаю рекламу.
"Один цветок  лучше чем сотня цветковых передаёт великолепие цветковых!". А на встречу, вверх, подымается девушка,
которая, улыбается с плакатов рекламы метро. Она смотрит на себя. Я на нее. Она на меня. Я на плакат. На мой плакат.
Она на свой. Мы смотрим друг на друга. Она понимает, что я узнал её. Опять улыбается. Секунда. Нет нас. Мы разъехались в разные стороны. От нее на встречу ветру из тоннеля.
Встречи. Нечто. Вечное.
Мелькание окон. Стою, жду Гошу. Гоша это тоже маленькое чудо. Иногда через станции, без остановок проходит ремонтный поезд, состоящий из двух вагонов. Один, где сидит машинист, без боковых окон. А второй, вполне обычный
пассажирский вагон. И если в нем не сидят люди в оранжевом, там ездит вполне обычный Гоша, и читает веселую книжку. Я его сам назвал, и  придумал  тоже.
Мир наполнен маленькими чудесами. Они не запоминаются. У каждого свои. Весной в Александровском саду я радовался стуку роговых оправ, целующихся очкариков, почувствовавших весну и вылезших на нее посмотреть с бутылками дешевого пива. Глоток, поцелуй, взгляд в нерабочий пока фонтан, опять глоток, поцелуй, счастье...
Их прогнал кто-то. Для кого-то нельзя пить пиво и целоваться. Но его ждут свои маленькие чудеса.
 Идет человек. Опять вечные встречи за углом квадратного мира. Знакомый человек. Обидевший меня человек. Неприятный, но когда то уважаемый мной. А теперь...? Насекомое!
Такой комариный рефлекс. Убивать каждого насекомого, покушающегося на моё тело. Будь то комар или просто мирно ползущий муравей. Покусился, значит комар, кровь будет пить, значит враг, значит убить.
Я не видел этой девушки на эскалаторе, я её выдумал. Увидев милое чужое лицо, и поддавшись маленькому чуду прыгающего на ветру Пушкина. Ветер, гонящий меня по ****ской улице, заставлял прыгать Пушкина. Сам запрыгал от счастья. От чего? От того, что работы сегодня нет? От улыбки шарика безголового младенца? Свободен, как сопля в полете. Полетел. Радоваться собачьему говну в центре столицы.
Радоваться? Когда я последний раз это искренне делал? Первый раз придя в детский сад я не умел завязывать шнурки на ботинках. Все уходили на прогулку во двор, а я сидели учился завязывать шнурки. Выдумывал, как сделать красивый бантик. Было все равно то, чем занимались остальные дети. Центром вселенной был бантик.
Промучавшись какое то время с ботинками, и завязав их абсолютно по разному, я ушел осматривать незнакомое новое помещение. Так как разрешения выходить на улицу не получал. Воспитатели за это время, наверное, успели забыть о существовании новенького, и пустой детский сад был моим чудом. Сидел, играл в никому не нужные игрушки, рисовал на стенах, ковырял обои в углах, смотрел что находится внутри шкафов, залезал туда. Делал все то что делать нельзя.
Потом все вернулись с прогулки. И няня ушла гулять во двор только со мной. Ребенок я был весьма серьёзный и самостоятельный, правильно говорил букву "Р". Она за меня быстро перестала волноваться и предоставила мне полную свободу перемещения. У всех тихий час. А у меня новое большое чудо неизвестного мира.

- Постойте! - вдруг окликнул меня тот человек.
Я обернулся, и вдруг понял. Это не он. Не тот. Они похожи как братья, но это не тот человек.
- Вы так заразительно улыбаетесь, и так картинно грустите. В наше время это редкость, настоящие чувства. Удачи вам и спасибо за встречу!
Еще одно чудо, подумал я. А кто он? если так запросто говорит незнакомым мужикам комплименты.
Наверное, пидар.