Мне можно все...

Он и она – члены молодежного крыла КПРФ. Союз коммунистической молодежи называется организация, в которой они состоят. Он старше меня на два года. У него типаж школьного учителя. Нудным тоном рассказывает о своих идеях. Она младше меня на 28 дней. Симпатичная. Черные волосы. Черные глазки. Тонкие губы. Ровные белые зубки. Тихий голос. Она очень гордится тем, что 9 мая этого года после акции ее чуть не забрали менты. Мент тащил ее за руку в «уазик», она била его сумочкой. За нее вступился депутат Госдумы, коммунист Куваев. Она и он любят друг друга. Но чувств своих на людях не показывают. Они сидят на бревне, касаясь друг друга. Я сижу, прислонившись спиной к сосне, напротив них. В руках книжка Проханова.
- Можно убедить любого. Для любого можно найти нужные слова, чтобы он понял, что социализм, - вещает он, как преподаватель литературы рассказывает школярам о гениальности Пушкина, - гораздо лучше капитализма.
Место действия: лес в Максатихинском районе Тверской области. Ближайший населенный пункт на расстоянии пяти километров. Вокруг хвоя. Запах смолы. Кусты дикой малины. Вчера даже видели недалеко от лагеря змею.
Неделю назад мне позвонил комсомолец из КПРФ, с которым мы познакомились в Твери.
- Через неделю наши ребята идут в поход на десять дней, - слышал я знакомый голос в телефонной трубке, - если есть возможность, то может к нам присоединишься?
- Ладно.
Mеня заебала работа. На улице жара, а я целыми днями торчу в помещениях. Хотелось отдохнуть. Я работаю в районной газете. Написал редактору заявление на отпуск за свой счет. Редактор поставила свою визу. В Твери скооперировался в назначенный день с комсомольцами. Весело доехали на автобусе до поселка Максатиха. Оттуда пешком до места стоянки. Он и она показались мне самыми интересными собеседниками из всей комсомольской компании.
- Ты и Путина собираешься убеждать? – спрашиваю я его.
- Его не обязательно убеждать. Я говорю об убеждении людей, которые его выбрали.
- Неужели ту думаешь, что люди получившие власть, отдадут ее КПРФ только потому, что так захочет население? Власть - самый сильный наркотик. К нему быстро привыкаешь. Они просто сфальсифицируют результаты выборов. Неужели ты этого не понимаешь? Путина и его кодлу не волнует население.
- Они не смогут сфальсифицировать результаты выборов, если за КПРФ проголосует процентов 70. Это невозможно.
- Ты будешь убеждать обывателей годами. Да и обыватели больше доверяют ящику. А в ящике все те же убогие рожи: Путин и кодла. Может проще через кровь?
- Но погибнут не только виновные. Погибнут … могут погибнуть твои товарищи.
Он хотел, очевидно, сказать: «Погибнешь ты и твои товарищи». Но школьные учителя избегают резкостей. Хотя я и не обиделся бы.
- Пока ты убеждаешь, погибнет еще больше моих товарищей. Ты помнишь как пришел к власти Ленин?
- Тогда была другая обстановка.
Мне не интересен этот спор. Я смотрю на нее. Она разделяет мое мнение о том, что режим можно изменить лишь Революцией. С ним не спорит. Не поддерживает меня. Hеважно. Это все мой дурацкий принцип виноват: не отбивать у товарищей девушек, - поэтому только смотрю на нее. Да и не один мой принцип. Жаль, что она уже с ним. Была бы одна я бы за нее поборолся, не жалея сил. Странная аристократичная звезда СКМ – она. Ее фотки в «Правде». Она в сюжетах о левых организациях. Эххх!!! Но я принципиален. Может зря. И она принципиальна. Она верная. Моя мечта. Заветный алмаз, который видишь, но не можешь дотянутся. После двух дней, проведенных в походе, я понял, что мне интересна лишь она. Остальные комсомольцы обыкновенные функционеры, которые хотят сделать в политической оппозиции карьеру. КПРФ для этого подходит больше всего. Комсомольцы однотипно пытаются убедить меня в правоте своих взглядов. Но в их словах нет искренности. Нет живой силы. Достали. Я предпочитаю сидеть в одиночестве на речке или под деревом и наслаждаться окружающей природой. Я ей улыбаюсь и говорю: “Скажи, я прав?” Она пожимает плечами: “Скорее всего режим придется свергать через кровь. Но не надо и пренебрегать выборами.” Она смотрит на него и ждет, когда скажет он. Бля, да и мне понятно, что надо использовать выборы для пропаганды своих идей. Но мне также понятно, что будем гасить серых людей с дубинками и чиновников. Трупы и жар от горящих ненужных денег. Революция. Полосатые флаги летят с административных зданий. Правительственные танки на улицах. Наши пацаны прячутся в развалинах. Обязательно ядерный удар по Москве. Виселицы вдоль дорог. Смерть и героизм. Я знаю, что будет так. Уже все это говорил комсомольцам. Если, кто и согласен со мной сейчас, то все равно будет сидеть в тылах во время бойни. Ну и *** с ними. Меня она волнует. Смотрю на ее ручки, сцепленные на коленях. Я вот думаю, почему она и подобные ей девчонки влюбляются в таких, как он. Она же верная, красивая, странная. Я без ума от нее. Она любит скромного сухощавого паренька. Он не напивается до одури. Он – прагматик. Не сделает шага, не подумав прежде раз семь. Живет умом, а не эмоциями. Не сердцем живет. Он никогда не станет Бакуниным или Че Геварой. Знает мир по книжкам. Не смог бы он стоять перед умирающим от передозировки наркоманом. Не смотрел бы на угасающую жизнь. А я смотрел на умирающего нарка. И ничего не чувствовал. Он не впрягся бы за друга во время махача. А я впрягался. Друга гасили человек десять. У меня никаких шансов изменить ход драки, а я впрягся. Домой пришел с фингалами и дыркой от отвертки в боку. Почему странные и красивые девчонки выбирают не героичных типов для любви? Девчонкам нравится стабильность. Всем. И странным и обычным. Его жизнь, действительно, стабильна. Спокойно учится себе в техникуме. Раз в неделю ходит на собрания районной ячейки СКМ. Он, блин, как это называется… aга, секретарь ячейки. То есть главный. Занимается организационной работой. Пишет план на месяц. Действует по плану. Он никогда не создаст конфликтную ситуацию. Всеми путями избегает конфликты. Даже если приходится унижаться. Не ловит кайф от ситуации, когда на кону, как минимум, твое драгоценное здоровье. У него все хорошо и ровно. Мне не верится, что она ради стабильности полюбила его. Пример для подражания для нее пацаны и девчонки из «Молодой гвардии». Она часто говорит о героизме, о жертвенности ради своих товарищей. И влюбилась в рассудительного «школьного преподавателя». Надеюсь, что после того, как разъедимся по домам, я ее больше не увижу никогда. Чтобы забыть ее. Чтобы не скреблась в мое сердце. Глядя на нее, я еще вспоминаю Татьяну Яковлеву, которую безответно любил Маяковский. Становится чуть легче. «Я все равно тебя когда-нибудь возьму. Одну или вдвоем с Парижем,» - написал Маяковский. Так и не взял. Это у обывателей все хорошо. Любят только тех, кто любит их. Бояться любить безответно. Мне далеко до обывателей. Я – изгой. Я на дне жизни. Мне можно все. Я могу так же как Маяковский. Mогу круче, чем он. И я ее ненавижу. За то, что она появилась в моeй жизни. За то, что проникла в душу. И бросить его ради меня не хочет. Она же верная. Когда она уходит, я смотрю на качающиеся кроны и обзываю ее про себя разными жесткими словами. Сукой, например, обзываю. Она появляется и я о ненависти забываю. Ее зовут Катя, его – Рома.