Не прощаю
Телефонный звонок - его ровный голос, энергичная интонация.
Мне стало странно - я расхотела видеть его. Зачем я вообще с ним встречаюсь? Стоило ли вообще ждать этого человека? Но ведь это человек. И все мы люди… Через десять минут я увидела его живую походку, улыбку, искристые глаза.
- Нина!
Я щедро улыбнулась. Чмок – в уголки плотно сжатых губ, моих сжатых.
- Ну привет!!! А я думал, где же ты? Непослушный ребёнок, надо было в метро встретиться... Ну, пойдем?
- Пошли.
Я вдруг захотела говорить с ним, рассказать ему многое, всё то, что так хранила внутри, никому не давая знать. Чтобы легче стало. А он начал о своём: о жилье, о работе... Он говорил, говорил, говорил…
- Я не знаю, чем я могу тебе помочь, - без тени улыбки сказала я.
В ответ он засмеялся:
- Прости. Да, я свои проблемы буду решать сам и в другом месте. И в другое время...
Он коснулся моей руки, сжал мою ладонь. Я помрачнела. Клапан моей души захлопнулся – сработал предохранитель от вторжения в мой бесценный мир инородных элементов. Нет, этому человеку я ничего не скажу! Ни за что…
Мы шли по сырым от вчерашнего дождя тропкам. Я смотрела на землю. Это не асфальт, это правда, настоящая земляная тропа. А он смотрел прямо, что-то говорил, жестикулировал и периодически смеялся. Я положила руки в карманы. Хотела на траву, но ещё по-весеннему холодно. Нет лета, нет лета.. Ла-ла-ла.
Он остановился. Видно, что-то у меня спросил и ждал ответа. Я не слышала, поэтому пошла дальше.
- Нина! – он окрикнул, я остановилась. – Что с тобой? Ты не рада меня видеть?
Сволочь. Я посмотрела ему в его голубые глаза. Хм, раньше я любила эти глаза… но там ничего, только пустая энергия. Он подошел. Взял мою ледяную руку с посиневшими от холода пальцами. Я позволила греть ему свою руку, черт, зачем зачем?
- Какой ты теплый, - тихо и робко заметила я, и снова взгляд мой упал на землю. Я презирала себя за мягкость, надо было резко вернуть свою руку себе. А он её нагло присвоил! Ну да, нежно взял руку, тонкие пальцы сплелись с моими. Тихо-тихо. Я ничего не чувствовала, вернее стало мягче, но неприятнее. Безжизненные пальцы мои оставались ледяными. Он задумался и вздохнул.
- А я реп сочиняю, - вновь улыбнулся и повел меня дальше.
- Что? – моё удивление, я вздрогнула. Как холодно…
- Да-да! Хочу найти репперовскую тусовку, чтобы писать для них. Или даже самому исполнять. Хочешь, прочитаю?
- С каких пор? Я в шоке, - я не хотела его репперовских стихов: не за тем же мы встретились. Или он шутит? Не может быть…
- Слушай:
Она писала косметическим карандашом
О том,
Что поезд её давно ушел.
Но не сходи
С рельсов моей судьбы.
Только прошу тебя –
Не уходи!
Я вяло улыбнулась. Грустно. Он не шутил. Ему недавно исполнилось 35. Мне стало не по себе.
- Ну как? – он захотел критики.
- Прикольно, - получил он мою «критику». Не хотелось врать, но и обижать не хотелось. Сил не было обжигать хлёсткостью.
Следующие полчаса он читал мне свой реп. А я думала о красивой хвое на деревьях, о пахнущей траве под ногами, о пенье птиц, о небе, которое все темнело и темнело… Зачем же я сейчас с этим человеком? Нуу зачем? Не понимаю... , но он не мешает. Пусть.
- И неважно мне, в каком стиле я пишу – высокий, низкий… Вот иду – а вокруг столько людей! А сколько драйва! Сколько людей, столько и ритмов. А ты? – он посмотрел на меня играючи заинтересованно.
- А я уйду в монастырь, - почти прошептала я.
Он не слышал, продолжил:
- Ты же тоже пишешь! Я знаю! Прочитай мне что-нибудь.
- Я не помню.
- Не хочешь – не буду вытягивать из тебя поэзию, поэзия должна идти от сердца. А твоё смс с «запутанными волосами в твоей голове» я хранил целый месяц. Серьёзно! Это же гениально! Ха-ха. Можно я их заберу себе?
- Что? – вяло и в сторону спросила я.
- Можно я заберу их себе, «запутанные волосы»?
- Что? – снова спросила я, еле шевеля губами. – Я не понимаю тебя.
- Ха. Я взял их себе. Для своего репа. Ничего?
- Забирай что хочешь.
- О, спасибо! А-то получилось бы – сплагеатил!
Я, не двигаясь, молчала. Мы уже сидели на лавочке. Он снова начал читать свои стихи. Он трогал мои колени, а я не замечала, было лень шевелиться. Раньше я его любила, прислушивалась к каждой фразе, дышала им… Сейчас смотрела на небо и слушала своё сердце.
- Грузинская красавица! Ах, как она мне нравится! – он отчего-то веселился. Сейчас я заметила, что он пьёт пиво. Я не улыбалась, не шевелилась, мне было всё равно.
Он встал со скамьи, напротив меня. Смотрел, ласково и игриво убирал мои волосы с моего лица. Улыбался, флиртовал, пытался поймать взгляд. Я была пуста перед ним, для него. А он для меня. Он не переставал показывать своё обхождение. Ведь я была его царицей, а он моим богом… давно, давно!
- Где же твой кураж, красивая?
Я с презрением и недоумением посмотрела на него, стало неприятно, и я отвернулась.
- А глаза у тебя всё те же.
- Нет. Это твое восприятие.
- Вот если бы я увидел в них искру или хитринку, я бы сказал: О, ты, Ниночка, изменилась!
Как же он недалек со своими упреками и замечаниями… Я сжала челюсти и нахмурилась, опустив голову и спрятав руки поглубже в карманы. Стало очень холодно.
- Я уйду в монастырь.
- Какой монастырь? Ха-ха! Ты что? Не вздумай! – смех его был наигранным.
Я не слышала, не улыбалась.
- Я и ты, ты и я. Я думал, мы с тобой будем вместе творить, а ты совсем молчишь, видно не хочешь… Думал, порву завесу…
- Какую завесу? – спросила, не поднимая голову, я.
- Ту, что отделяет меня от бесконечности. Знаю, что бесконечность где-то рядом, - он неоднозначно посмотрел на меня, игриво, фальшиво. Как смотрят на кукол. – Только вот сорвать её нужно. Вот у Навалиса, 28-летнего романтика, была трагическая любовь. Он безумно любил 12-летнюю девочку с бесконечно голубыми глазами. Потом она заболела и умерла. Тогда умер и он. Но он любил её, потому что видел в ней то бесконечное, к которому стремился. Это его слова, да: «Мы все стремимся к бесконечному, а находим лишь вещное».
К этим словам я прислушалась. Неужели он хочет меня в свою бесконечность? Нет, это всё мужские грубые уловки окрутить девушку. Я не чувствовала интереса к Игорю, хотя он не изменился… Но как изменилась я!.. Ха-ха! Я наслаждалась танцами деревьев.
- А девочка его любила?
- А что девочка? Она ничего не понимала. Ха, сама подумай, в свои-то 12! Но именно в ней он увидел своё НЕ Я.
- Почему же это НЕ Я, когда мы все, наоборот, стремимся найти своё Я? Мы ищем отражение себя, не так ли? Ведь я про каждого могу сказать, что он не я. И что?
- Нет, Нина. Мы ищем в людях то, чего нет в нас.
Мы не стали спорить. Мы… кое-что понимали в этой беседе. Каждый из нас был прав. Я посмотрела на часы.
- Уже одиннадцать. Пойдём?
- Пойдем!
Пошли, он обнял меня, демонстрировал своё ребячество, а я - сжатый комок холода и отчуждённости. Его прикосновение заставило содрогнуться, но я молчала.
- А мне совсем не нравится твое настроение! – бодро проголосил он.
- Это не настроение, это я. С этим я родилась.
- Ну, солнце! Не говори так.
- Мне очень холодно, идем скорее.
Он остановился. Какой жест, ха! Любит же он играть. Раньше я бы упала в обморок от его ну обалденных манер, не зря же он играл в театре. Как же я его превозносила, хо-хо! Но должен же он понять, что я уже выросла из него, ха-аа-ах. Я уже могу задирать перед тобой нос, Игорь! А твой реп – такая чушь, ты же смеёшься над собой?!
- Иди ко мне! – он хотел взять меня в руки, себя в руки. Ха. Но ты ничего не получишь! Не заслужил, а я так страдала,… понимаешь, взрослый глупец? Хотелось сказать ему что-нибудь резкое. Но я продолжала свою тишину.
Стояла, не улыбалась, ничего не чувствовала. Чуждо. Он подошёл сам. Обнял. Прижался близко-близко. Я не шевелилась.
- Девочка, что случилось? Возьми моё тепло. Тссс…
- Не могу. Я закрыта, - я говорила чистым голосом, правдиво.
- Просто грейся, грейся… - его лицо коснулось моих волос. Я услышала его дыхание. А он – мой запах. Он хотел снова очаровать меня, слепой дурак! Я этого не хотела.
- Обними меня!
- У меня замерзли руки. Сильно замерзли. Нет, - мне было грустно, я же так одииинока…
- Засунь их под мой пиджак, - он почти настаивал. Таким тоном ты спрашивал меня… , хорошо ли мне… о, боже… как всё нелепо.
- Нет, - я посмеялась про себя над его неудавшимися проделками. Я не давалась и радовалась этому. Но говорила я серьёзно и твердо.
Тишина. Холод. Темнота. Я почувствовала его слишком близко. Нет, нет, нет… но было так вяло, вяло… почти покорна… его знакомые прикосновения, ласка… моя черствость ещё больше… разжигала разжигала… не-етттт… аааааа… я так одинока… тссссссссс!...
- Без… куража… живётся грустно… - шепотом, прерывисто, губами касаясь моего лица, вдруг сказал он.
Я резко оттолкнула его и зашагала к метро. Слава темным духам, не зря я вас слышала, душу нельзя обмануть. Больше я никогда не увижу этого человека. Ура! На этот раз ты будешь смотреть мне вслед. Когда я уйду в монастырь… Да-да.
Он крикнул:
- Я тебе неинтересен?
- Нет.
Он вздрогнул. Догнал, схватил за руку, повернул к себе, взял моё лицо в руки.
- Ты эгоистка.
Я смотрела на него, раз так он хотел. Готовая получить моральную пощечину, я провоцирующе смотрела на него. В его сущность и смотреть не хотелось - стоит ли тратить усилия, ха-хо.
Молчание. Он опустил руки.
- Прости, Нина, прости. Наверное, я это заслужил. Но я так обрадовался, увидев тебя.
- Я не хочу играть, - холодно сказала я.
Он посмотрел на свои ботинки. Я смотрела только на него, смотрела как на стену. Я стала Снежной Королевой. Я перестала его уважать. Поднял глаза.
- Ты серьёзно про монастырь?
- Да.
Молчание. Его слепота, его глухота и его улыбка:
- Тогда скажешь, когда решишься? Я с тобой пойду… Нина, царица моя, я могу тебе помочь? Я вот, весь, готов сделать всё, что в моих силах…
- Нет, прости.
Он расстроился. Я украла всё его веселье и лишнюю энергию. Я Снежная Королева, а вовсе не жгучая горянка, как ты говорил… тогда… пять месяцев назад…
Молчание. Захожу в метро. Его серые глаза горят вслед. Мне легче. Теперь можно улыбнуться.
Свидетельство о публикации №205061200125
Оста Оста-Аста 09.02.2006 11:48 Заявить о нарушении