Старик и Время

Долгие семь недель и еще два дня идет Он по пустыне, один, изнемогая от усталости и жажды… Прекрасный конь, что сопровождал Его в начале пути, умчался в бескрайность песков, напуганный змеей. Покинутый, Он должен был отчаяться, но цель Его внезапно обретает иной смысл, и, воспрянув духом, Он продолжает идти.

Только быстрые ящерицы и колючие растения встречаются Ему на пути. Ветер поднимает клубы песка, стирая грани между небом и землей, выстраивая преграды зрению и слуху, но Он готов следовать наощупь. Изредка Он различает сквозь мутные стены движущиеся караваны, но тут же пригибается к земле, избегая человеческих вопросов. Он идет, сопротивляясь нестерпимому зною, царящему днем, и холоду и тьме, настигающим Его ночью. Далекие звезды освещают Ему путь, и Он бежит, забыв о страхе и сне, не в силах остановиться более, чем на пару часов.

«Время лечит все!» – сказали Ему, но как может Он искать утешения в том, что станет Его погибелью? Только Время! Оно одно – причина Его спешки. Оно несется, дыша Ему в спину, и потому, отрекаясь от своего тела, молящего об отдыхе, от мыслей о тщетности своих намерений, от чувств горьких, как яд в Его сумке, от памяти и власти Его утраты – Он мчится вперед быстрее ветра, влекомый духом столь сильным, сколь слабым является Он сам.

Когда на горизонте показывается тонкая полоса зелени, Он думает, что это вновь мираж. Но под ногами начинают попадаться мелкие кустарнички, и, упав на колени перед одним из них, Он разражается благодарными слезами. С трудом поднявшись на ноги, Он ощущает свежее волнение воздуха вдали, и оно способно прибавить Ему сил.

Страна Забвения впускает Его в свои пределы, и Он падает в густую траву, возрадовавшись, как дитя, но тут же идет дальше, пока не оказывается в лесу – царстве стройных стволов и шепчущей листвы. Тень благодатной прохладой покрывает Его, и Он, потрясенный как в первый раз, смотрит на качающиеся ветви, поющие вечную хвалу жизни.

Он бредет к поляне, поросшей белыми цветами. В центре ее стоит могучее, изувеченное возрастом дерево. Раскинув ветви, словно руки, оно почти падает на землю, и легкий теплый запах тлена уже сочится над ароматами цветов. Он подходит к дереву и кладет пальцы в трещины коры, и ощущает, как соки и жизнь еще буйствуют внутри ствола. Мирно дышит дерево, удивленное и обрадованное появлением странного человека, и все ниже склоняет к Нему свою крону.

Он срывает один плод, ибо дерево до сих пор плодоносит. Плод этот маленький и сухой, совсем не пригодным для утоления голода. Но Он и не эту цель преследует. Слегка склонившись перед деревом, Он аккуратно ломает жухлую мякоть, извлекая овальную сердцевину, дышит на нее и растирает в руке. Он улыбается, ибо чувствует, как жизнь трепещет внутри семени.

Он снова идет дальше, осторожно бредя сквозь траву, дотрагиваясь до белых венчиков, что тянутся к его пальцам.

Он поднимается на холм, на вершине которого бьет чистый родник. Хрустальный звон воды и свет солнца в ней на миг увлекают Его в мечты, которые кажутся реальностью в этом лесу. Он опускается на колени перед источником и оглядывается. Когда-то, на этом самом месте, Его бренная реальность сделалась мечтой.

Впервые Он посетил Страну Забвения в раннем своем отрочестве, будучи еще не столь сильным и смелым, как другие юноши, но уже и не столь ранимым, каким был во младенчестве. Он проходил свое посвящение в водах реки, и после мудрые старцы позволили Ему порезвиться с другими детьми в волшебном лесу. Он бродил между деревьев отчужденно, как если бы не чувствовал радости, как если бы уже тогда был старейшим из людей, уставшим от невзгод. Но Он набрел на то самое дерево, еще полное сил. Он забрался по его ветвям ввысь, чтобы увидеть всю бескрайность мира, но увидел лишь Ее.

Она стояла на этом холме и пела на ином языке, который был непонятен ни ветру, ни птицам, ни солнечным лучам. Но Он понимал Ее. Спустившись с дерева, Он пошел к Ней.

Она не сказала ни слова, а лишь бросила белый цветок к Его ногам. Он поднял его и хотел вернуть Ей, но Она запретила сделать это и вскоре ушла. Он искал Ее среди темных стволов, и звал, и слышал, как Она зовет Его, и думал, что после уже никогда не встретит Ее вновь. Но Она нашла Его сама, где-то в тени, куда Он отправился плакать, потому что полюбил.

Они вместе ушли за пределы Забвения и поселились у подножия гор. Он слушал море в Ее словах, хотя моря не было рядом. Он слушал ветер в Ее песнях, даже если ветер молчал. Он видел солнце в Ее глазах, даже когда светила луна. Он был собой, когда Она шептала Его имя, и был никем, когда Она спала.

Но Время забрало Ее первой, оставив Его одного… Время, которое должно было вылечить Его от любви к Ней, отравило Его радость. И нет больше моря для Него, нет больше того ветра, и солнца, и Его самого – для всех они есть, но Его руки пусты.

Он вытаскивает из-под одежды свое сокровище – горстку пепла в кожаной сумке. Перед глазами тут же вспыхивает костер, пожирающий Ее тело, нетронутое ни старостью, ни смертью. Он улыбается, ибо что имеет смерть, кроме власти над тленным?

Сделав в мягкой почве небольшое углубление, Он высыпает туда драгоценный прах своей любимой. Часть его, подхваченная ветром, несется над деревьями, как Ее радостный смех, и вдали действительно слышится Ее голос, зовущий за собой. Но Он качает головой, ибо Его время еще не пришло.

Теплое семя Он опускает в то же углубление и прикрывает почвой. Ладонями Он чувствует, как новая жизнь набирает силу и готова вот-вот прорваться на волю. Еще немного – и жар этой жизни обожжет Ему руки.

Он отнимает ладони от земли и видит пробившийся росток, и смеется, потому что искренне рад ему.

– Рости могучим и сильным, как то древо, что произвело тебя на свет, но будь так же прекрасен, как Та, чей прах питает твои корни. Будь так же чист, как эта вода, что наполнит твои жилы, и так же крепок, как моя любовь.

Он поднимается с колен и поворачивается лицом ко Времени, которое ждет Его на границе. Темной стеной кажется Ему прежний мир, куда предстоит вернуться, но в душе Его больше нет места горечи и страху. В сердце Его будет вечно цвести этот сад, и в лесных чащобах никогда не скроется печаль, едкой плесенью покрывая корни Его мыслей, и опавшая листва Его лет станет лишь теплым покрывало, под которым будут расти новые чувства.

Расправив плечи, в которых больше нет усталости, Он спускается с холма, бросив прощальный взгляд на просторы Забвения. Все здесь останется прежним, как когда Он был мальчиком снаружи, но прежним мальчиком останется и Он – теперь изнутри. И, ощутив свои руки крыльями, Он высоко возносит свой взгляд, и солнце бьет теплым светом в Его счастливое лицо…