Измена

Если однажды она изменит тебе спроси себя:чего ты хочешь больше- мести, или её поцелуя!

Он случайно ошибся номером, а может и не ошибся, когда в трубке раздался голос её брата он уже собирался отключиться, но что-то остановило его.
-Дима? Здравствуй, это Антон! А Катю позовешь?
Дима и так узнал его, он мог бы и не представляться, но понимал, что так надо для этикета. Ему меньше всего в эту минуту хотелось слышать его голос, но он сдержался, ведь он знал, что он очень любил его сестру, хоть именно из-за него…
-Кати нет.
-Нет? Жаль, ну ладно. Пока. Передавай ей привет, может быть даже перезвоню, только скажи, чтобы сама мне не звонила, я могу…
-Ты не понял? Дима не кричал, он просто вопил он злости, от усталости, от безумно жалобных взглядов врачей.
-Кати больше нет! Она умерла! Не звони сюда больше!…
В трубке раздались короткие губки, для Антона они стали вечностью.
Он молча сидел на лавочке, не спеша затягиваясь сигаретным дымом. Мыслей не было никаких, только пустота, которую он сам же и породил в себе. Конец марта, а холодно было, как в январе маленькие снежинки, тихо кружа,опускались ему на плечи, волосы, попадали в глаза и от них он немного щурился. Ему показалось,что так он просидел уже часа три, но нет, прошло лишь двадцать минут, с того самого момента, как он узнал. Он неожиданно встал и закричал, что было сил, птицы от испуга взлетели с деревьев, ветер поднялся и начал шуметь где-то в верхушках берез. Он упал на колени сжимая руки в кулаках и плакал, даже не плакал, а рыдал, не было больше ничего, что его интересовало перед глазами было её лицо, её любимое родное лицо…
Они познакомились случайно, в библиотеке. Так бывает наверное только в кино, чтобы двум людям в одно и тоже время понадобилась одна и тажа книга, и в библиотеке она оказалась в одном экземпляре.
Он подошел к дежурной и спросил  Шпенглера «Закат Европы», дежурная окинула его удивленным взглядом и тут же спросила:
-Как, и вам?
Антон просто не знал, что ответить на такой вопрос, он лишь пожал плечами и, улыбнувшись, сказал:
-Наверное и мне.
Дежурная библиотекарь сразу же приняла серьезный и даже немного злобный вид, поняв свою ошибку и с немалой издевкой сказала:
-Экземпляр довольно редкий, в нашей библиотеке он в единственном экземпляре, и он уже на руках.
Даже не улыбнувшись, а оскалившись, она продолжила делать вид, что чем-то безумно занята.
Антон понял, что стоять дальше нет смысла и отошел от стола.
-Молодой человек, Шпенглер у меня-вдруг раздалось где-то сзади Антона. Он обернулся и увидел девушку, сидевшую за маленьким журнальным столиком почти скрючившись.
Он подошел и молча уставился на неё.
-Эээ, а она вам еще долго будет нужна? Может мне подойти через несколько минут или часов? Толи от того, что он подошел достаточно близко, толи от того, что он смотрел на неё в упор,но она покраснела и опустила взгляд. Его настолько это умилило.
-Нет, я уже скоро заканчиваю. А что вам именно нужно в этой книге? Наверняка описание фаустовской цивилизации?
Он и сам не знал зачем ему нужна была эта книжка, просто как обычно задали на семинар, с мыслями «а вдруг интересно» он и пошел в библиотеку.
-Ам, нет. Мне вообще она нужна.
Ответ получился настолько нелепым, что он и сам покраснел, хотя не делал этого никогда в жизни. Наверное это так и продолжалось бы еще долго, краснел то один, то другой, но вдруг дежурная завопила:
-Пожарная тревога!!! Всем выходить через черный ход. Неожиданно стали вопить оглушающие сирены, дежурная, что было равносильно, и люди, сидевшие в это время в зале. Антон и сам не заметил, как схватил её за руку, как потащил за собой на лестницу, как помогал вылезти через узкий проход.
Уже на улице, стоя невдалеке от библиотеки, он сжимал её маленькую ладошку и безумно радовался, что ему задали Шпенглера, и что ему хватило ума пойти именно в эту маленькую захудышную библиотеку, именно сегодня.
…он наконец перестал кричать, он упал лицом на снег и лежал так уже несколько минут всё вспоминая, пытаясь вспомнить каждый момент, он цеплялся за эти моменты и ему казалось, что если он вспомнит все их он вернет её себе, она снова будет с ним…
Их первая годовшина. Он конечно же вспомнил и её, он набрался тогда жутко. Ровно год, как они познакомились. Для неё это было священно, она приготовила дома ужин, накрыла на стол, накупила безумное колличество свеч. Её родные как раз были на даче, она ждала его, но напрасно. Он в тот вечер решил помочь другу разобраться с «неправильными людьми»(так он сам ей объяснил, еще и накричав на неё, что она ничего не понимает, ему надо!) и с разбитым носом, со сломанными ребрами он провалялся в больнице почти до следующей их годовщины, год и месяц.
А летом, она уехала отдыхать с подружками на море, конечно же там что-нибудь да было, наверняка кому-нибудь строила глазки, как обычно…
Он лежал и сам не знал, что он нес…сначала он думал, какая же она была замечательная, потом мысли как блохи перескакивали на её измену…измена. «Она мне изменила!» то и дело эта мысль пролетала у него в голове…она специально, она знала…она, она…
Костик был другом её детства. Они с пеленок знали друг друга, когда-то еще лет в пять были влюбленной парочкой, их родители были уверенны, что это будущие муж и жена, и лишь одна Катина бабушка всё время говорила: «не навязывайте вы им друг друга, ничего хорошего из этого не выйдет!»
Он был ей братом и в тоже время она любила его не как брата, как-то по-другому, иначе, но и никак Антона. Антона она любила всем своим большим сердцем, она обожала его, она прощала ему все его выходки. Прощала его нелепую ревность, прощала всё и берегла его. Она заботилась о нем скорее не как любимая девушка, а как мать, но ей это нравилось, ей нравилась такая материнская забота о нём. Пока однажды…её родители были на даче, он остался ночевать у неё, ночью у неё случился жар, ей было тяжело дышать, её бросало то в жар, то в холод. Она разбудила его, он даже сходил за стаканом воды для неё, на кухню! Даже попереживал несколько минут, но была ночь и ему очень хотелось спать, отвернувшись на другой бок он начал дремать. Катя лежала и не могла уснуть, сама не замечая того, она начала стонать…
-Может ты перестанешь? И дашь мне уснуть!
В первую минуту она даже не поняла о чём он, а потом…она извинилась и попробовала сдерживать свои эмоции. Слезы тихо катились по щекам, впервые в жизни ей потребовалась сила, ласка, забота, а он её не смог дать, точнее просто не захотел. Она не оправдывала себя этим, нет, просто скорей объясняла самой себе.
Она не могла быть больше сильной за них обоих!
…когда он лежал на снегу он не вспомнил этого момента, он даже не знал, что именно этот момент и послужил поводом для её решения. Хотя чтобы изменилось знай он?…ничего, он бы просто не понял.
Как обычно мама дала Кате сумку, чтобы она отнесла её Костику и его маме. Когда Катя шла туда она где-то в глубине души уже знала, что она больше не может быть сильной за них обоих, и что Костик поможет ей, только она не знала как.
Костик был дома один, пригласил выпить чаю, она согласилась. В самый решающий момент в голове у неё пролетело «а зачем?» но уже было слишком поздно что-то менять.
Конечно же Антон ничего бы не узнал, но она и не хотела этого от него скрывать. Прийдя в этот же вечер домой она позвонила ему и всё рассказала, сказав, что хочет быть с Костиком. Он не кричал нет, тихо и даже как-то с любовью сказал «ты просто ****ь» и положил трубку. Она долго слушала гудки, потом еще долго смотрела в ночное небо. Дело было не в нем, в ней…она не могла простить себе этого шага, всю ночь она проплакала, она обдумала многое, вспомнила всё, и их первую годовщину, и как познакомились, и про стакан воды, всё…она не могла простить себе измены, даже если бы она вернулась к нему, умоляла простить и принять её обратно, и даже если бы простил он, она бы никогда не простила себя…это было её решение, её выбор…а родители как обычно были на даче.
…Перевернувшись на спину он лежал и смотрел в звездное мартовское небо, слезы замерзли и стали льдинками, они больно жгли его щеки, только он не чувствовал боли…просто лежал. Он не знал чего бы ему еще вспомнить, он не знал ничего…и может быть впервые в жизни в этой его жуткой слабости она увидела его силу…и откуда-то сверху тихо улыбнулась ему.